Галактика цвета мяты

— Знаете, господин Дин, я не думаю, что это хорошая идея, — рассеянно бормочет девушка. Она медленно пятится к двери, молясь чуть ли не всем Эонам, чтобы только не промахнуться мимо. — Вы сегодня просто устали, да и я — тоже, так что вам нужно для завтра выспаться, а мне следует проверить расписа… — Я же сказал: иди сюда, — мужчина не смотрит на неё, выбирая кассету, и вальяжно располагается на кожаном диване. — Не слышишь? Флора делает маленький тихий выдох и всё же хмурит брови. «Какого чёрта ты творишь?» — проносится у неё в голове. Она начинает решительно: — Господин Дин, я не рекомендую вам… — Флора, да плевать я сейчас хотел на то, что ты мне рекомендуешь! — он шлёпает себя по лбу, прерывая её грубо. — Просто сядь сюда уже и замолчи. Помощница чуть не роняет планшет на ковёр. «Где ты успел напиться, недотёпа? Пока я отворачивалась, нашёл общий язык с отельным барменом?» Флора подходит осторожно, оценивая степень опьянения своего босса. Судя по тому, что на ногах он держится более менее твёрдо и глядит ясно, выпито не больше двух стаканов. Девушка поджимает губы: вот нельзя глаз с него спускать ни в каких ресторанах! Девушка кусает губы: просто нельзя оторвать от него глаз. Она предпринимает ещё одну попытку: — Господин Дин, вы понимаете… — но эта так же с треском проваливается. — Слушай, тебе что, понизить жалование? — он наконец соизволяет поднять на неё взгляд и состраивает выражение лица, от которого у помощницы всегда перехватывает дыхание… «Флора, пожалуйста, я же знаю, что ты хорошая!» Он сводит брови вверх, слегка щурится, двигая мышцами у скул, и несколько больше, чем положено, показывает нижнюю губу. Знает свои сильные стороны, наглец. Флоре не остаётся ничего другого, кроме как всё-таки сесть рядом. И только тогда она осознаёт не замеченную ранее, но тем не менее очевидную проблему: Лесли сидит точно по центру дивана, а значит, даже если она устраивается с краю, расстояние между ними в любом случае оказывается неприлично близким. Вот же дурак: ему-то плевать, а ей ведь придётся мучаться, пока он не заснёт. Вечно лишь о себе думает. Флора старается не вздыхать рядом с ним. Порой даже просто дышать не получается. — Господин Дин, — совесть не перестаёт её терзать, — так ли необходимо моё присутствие… — Ты знаешь ещё кого-то, кто смог бы заглянуть ко мне в номер, чтобы проверить, сплю я или нет? — мужчина поднимает бровь с великим удивлением, и это даже почти не кажется наигранным. «Почти» — потому что Флора непосредственно имеет с ним дело каждый день и просто его знает. — Уверена, что многие ваши поклонники выложат целые состояния за такую возмож… — отвечает она, пожав плечами, но взгляд Лесли заставляет её замолчать. И слегка покраснеть. — Я сказал: «кто смог бы», — уголок его губ дёргается, и ей мерещится, ей мерещится, ей мерещится, но это он не подмигивает, а просто криво моргает. В огромной неловкости Флора отводит взгляд и осматривает номер так, будто видит в первый раз. Белые стены, белые шторы, белая мебель, белые двери, панели приборов белого цвета, белоснежные полотенца на белых столиках, но за каким-то чёртом просто кричащий ядовито-розовый ковёр, хоть в темноте и не так режущий глаза. Помощница собиралась было распорядиться, чтобы эту нелепую вещь куда-нибудь вынесли, но актёр сказал, что это очень даже мило, и попросил оставить. Флора понятия не имела, что он нашёл в этом половике. — Салат? — раздаётся голос Лесли, явно обращающийся к ней. Девушка вздрагивает. Ухо обжигает оттого, что он сейчас очень близко. — Простите? — запоздало отзывается она, стараясь хотя бы улыбнуться, чтобы не выглядеть перед ним рассеянной клушей. Мужчина усмехается совсем не весело и взъерошивает свою идеальную укладку, над которой парикмахер утром бился почти час. И таким — лохматым — он выглядит гораздо лучше. — Да забудь, — Лесли отмахивается и откидывается на спину. — Просто я вспомнил, что зрители любят что-нибудь жевать во время просмотра — попкорн или ещё что — а у меня тут только диетическая еда. Флора хмурится. Она не уверена, но... с этой стороны… отсюда… с этого дивана до неё впервые в жизни напрямую доходит, что есть люди, лишающие себя удовольствий только для того, чтобы у других были эти удовольствия. И это касается, в целом, всего. Даже, в некоторой степени, её самой. Она готова переругаться со всеми сотрудниками гостиницы, подать жалобы куда возможно, обратиться в вышестоящие инстанции, в органы власти, войти в любой, какой угодно и чей угодно чёрный список, пройтись по головам, но достать для Лесли разрешение на вывоз этого пресловутого ковра, сделанного, похоже, из шкуры ценного и редкого на этой планете животного, — вырвать силой, если понадобится. Босс, конечно, просто возьмёт ковёр и пойдёт на выход, даже не задумываясь, Флору будут провожать злыми, неприязненными взглядами, — но это ничего. Лесли будет обо что греть ноги во время перелётов, а это — главное. —… если хочешь спать, то так и скажи, а не прикрывайся «проверкой расписания», которое ты вообще-то знаешь наизусть. Флора подпрыгивает, когда чья-то рука легко касается её плеча. — Ч-что? Она крутит головой и видит Лесли, со вздохом закатывающего глаза. — Простите, пожалуйста, — она лепечет, силясь вновь собраться с мыслями. — Вы меня о чём-то спросили? Мужчина лениво, будто тоже сонно, кивает и подпирает голову кулаком, локтём опёршись на спинку дивана. — Я интересовался, смотрела ли ты уже этот фильм, — он разглядывает Флору словно оценивающе, затем пожимает бровями. — Но тебе, как я вижу, не до того. — Нет, я… я говорила вам, что устала, да, но я… — Останешься? — продолжает Лесли мысль за неё и смотрит, терпеливо ожидая подтверждения. У Флоры духу не хватает сказать «нет», и он отворачивается к проигрывателю, но его настроение явно приподнимается — она видит. — Почему вам вдруг взбрело это в голову сегодня? — только и позволяет себе выдохнуть девушка, уже совсем смирившись. — И почему в компании с кем-то? Мужчина молчит. Думает над ответом или решает оставить без внимания — Флоре всё равно. Ей, конечно, не помешало бы понимать этого невозможного человека лучше, но она и так каким-то необъяснимым образом справляется. В конце концов, всё могло быть и хуже. Лесли копается в аппаратуре, и экран загорается. Проектор медленно прогревается. — А какое название? — спрашивает Флора, вспомнив, что не проявила должного интереса и не уточнила. Надо же периодически тешить его самолюбие. Он складывает ногу на ногу и скрещивает руки на груди, сосредоточенно глядя вперёд. Всё-таки думает. Потом немного разминает шею и бросает небрежно: — «Галактика цвета мяты». — А почему именно мяты? Флора не знает, почему с её губ сразу же срывается этот вопрос. Глупый. Совсем нелепый. Логично, что «мята» звучит просто-напросто поэтичнее, чем какая-нибудь «трава». Лесли вот — тоже в недоумении от её причуд. Хмурится. И потом смеётся тихо. — А почему ковёр — розовый? — спрашивает вполголоса, так как фильм начинается. Флора в недоумении. Хмурится. Ковёр розовый, потому что такого цвета был зверь. А с галактикой-то что?.. Лесли не смотрит на неё, но всё ещё улыбается. И Флора только сейчас замечает, что запаха алкоголя нет вовсе. Вот же актёр! Ловко одурачил помощницу, которая мнила, что знает его лучше всех. Ничего она о нём не знает. Ну, разумеется, у него аллергия на ягодных фазанов и ему строго-настрого запрещено есть после шести, он любит большую скорость и высовывает руку из окна, чтобы почувствовать ветер, тысячу раз он падал, обучаясь верховой езде, тысячу раз сломал рапиры и улыбался, нанося оппонентам точные удары. Он рвётся сам исполнять трюки, но все боятся, как бы он не повредил себе что-нибудь и не дай Эон испортил бы своё лицо. Он предпочитает синие галстуки красным и начинает утро с разминки языка перед зеркалом, а потом изматывает своей выносливостью беговую дорожку. Он завёл бы себе собаку, если бы не вечная занятость и постоянные переезды на места съёмки и премьер. Он очень хочет взять себе тот ужасный безвкусный ковёр. И это всё — совсем ничего. Даже не малая часть того, что можно знать о Лесли Дине. Флора рассеянно моргает. Она, видимо, пропустила начало фильма и теперь не поймёт, в чём суть истории. Но её это, честно говоря, мало волнует. Флора чувствует, будто пьяна сама. Этот человек дурманит её похлеще алкоголя. Он сам. И его духи. Этот вечный аромат… Флора вдруг косится на босса донельзя поражённо. И спустя пару мгновений, усмехнувшись, качает головой. Да. Она уже теряет рассудок, не сопоставляя в голове таких простых вещей. Когда-нибудь это наверняка доведёт её до беды. Девушка успокаивается и просто принимает всё таким, какое оно есть. Без оглядок. Без гаданий. Тихо сидит и смотрит фильм. Без разницы, что это: комедия, романтика, драма. Просто фильм. Просто ночь. Просто она сидит рядом с боссом и старается не заснуть. Просто сейчас в целом мире никому до них нет дела. Просто Флора глубоко вдыхает носом и улыбается… Просто от Лесли всегда пахнет мятой.