Третье августа
Профессор Снейп,
Не могу придумать, как лучше начать это письмо, поскольку считаю несколько глупым писать человеку в Азкабане «надеюсь, у вас все хорошо». Скажу честно, я возмущена тем, как все обернулось. Визенгамот стал подозрительно похож на кучку орущих малышей, дерущихся за то, кому достанется сломанная игрушка — Министерство. Я думала, что мы действительно чему-то научились на войне, но, учитывая драконовские приговоры для всех, кто не является членом Священных Двадцати Восьми, похоже, я ошибалась. На самом деле ничто из этого не было причиной моего письма к вам, но, похоже, в последнее время я не могу открыть рот или поднести перо к бумаге, не разразившись обличительной речью. На самом деле я пишу, чтобы попросить у вас совета. Я ищу исследования о влиянии проклятий на фертильность. Я нашла несколько исследований, документирующих воздействие Круциатуса на уже беременных ведьм, но ничего о долгосрочном влиянии проклятия на возможность зачатия. Может быть, вы знаете какие-нибудь соответствующие исследования и где я могу их найти? В настоящее время я готовлюсь к получению степени бакалавра наук на площади Гриммо поэтому, если вы решите ответить, пожалуйста, присылайте все сообщения сюда.Гермиона Грейнджер
P.S. Как бы мне ни хотелось верить в то, что вы ответите, я подозреваю, что вы с большей вероятностью уничтожите мое письмо. Если это так, то я лишь прошу вас не поступать так же с посылкой. Учитывая вашу склонность к заметкам на полях, я верю, что вы в любом случае найдете хорошее применение подаркам. Северус неуверенно развернул коричневую обертку посылки, словно опасаясь, что ее содержимое может проклясть его. Система подавления магии в Азкабане заставляла его чувствовать себя уязвимым, поскольку у него было мало возможностей защитить себя, если посылка окажется опасной. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что война закончилась и что письмо явно написано рукой мисс Грейнджер. Его левая бровь полезла на лоб, когда он увидел содержимое свертка. Два лебединых пера и три бутылочки чернил были завернуты в тонкую белую папиросную бумагу. Его удивило не столько содержание, сколько тот факт, что она прислала «Диамин» — его любимые чернила. Он разложил перья и флакончики на своем маленьком столике и, сняв следующий слой оберточной бумаги, обнаружил три книги: самое последнее издание «Ежеквартальника зелий», древний трактат о применении крови саламандры и потрепанный экземпляр «Энеиды*». Под книгами лежали десятки страниц плотного пергамента кремового цвета. Северус был совершенно обескуражен и с подозрением разглядывал подарки, словно пытаясь разгадать сложную головоломку. Любой бы догадался послать ему «Ежеквартальник зелий», но остальные подарки были сугубо личными, и он не мог найти никакого другого объяснения ее осведомленности о его интересах, кроме Легилименции. Должно быть, она когда-то успела освоить это ремесло и без его ведома покопалась в его мыслях. Он побледнел от осознания: должно быть, она сделала это, пока он был без сознания в больнице Святого Мунго. Ярость медленно закипала в нем, пока у него не сдавило горло, а его руки не сжались в кулаки. Он схватил лист пергамента и прижал к нему перо с такой силой, что чуть не порвал бумагу.Пятое августа
Мисс Грейнджер,
Учитывая природу ваших даров, я могу только предположить, что вы каким-то образом без моего ведома применили ко мне Легилименцию. Я не вижу другого способа, которым вы могли бы узнать о моих любимых чернилах, книге и характере моих исследований. Достаточно того, что Поттер без моего согласия показал мои воспоминания всей волшебной Британии, но я и подумать не мог, что вы способны на такое бессовестное вторжение. Либо объясните свое поведение, либо не пишите мне больше.Северус Снейп
Северус отправил письмо на следующий день, когда охранники принесли ему обед. Он подумал, что его угрюмость, скорее всего, оттолкнет ее, но, к его удивлению, несколько дней спустя пришло письмо.Девятое августа
Профессор Снейп,
Я всегда считала вас гениальным человеком. Пожалуйста, не ведите себя как тупица и не заставляйте меня думать, что я ошибаюсь. Я никогда не была искусна в Легилименции, а если бы и была, то никогда не стала бы проникать в чей-то разум, не получив согласия. Напомню вам, что Гарри показал ваши воспоминания суду в вашу же защиту. Если бы он этого не сделал, вы бы отбывали пожизненное заключение, а не шесть месяцев. Я знаю, какие чернила вы предпочитаете, потому что вы всегда держали флакон на своем столе, и я легко узнала этикетку чернил «Диамин». Лично я предпочитаю «Конвей Стюарт», но я хотела послать вам то, что вам действительно понравится. Что касается «Энеиды», должна признать, что это чистое совпадение, что я послала вам вашу любимую книгу, ведь она и моя любимая. На самом деле я послала вам свой собственный экземпляр, который хранится у меня уже много лет. Не знаю точно, почему мне пришло в голову послать именно его. Возможно, я подозревала, что человек, который был слугой двух господ, захочет хоть раз прочитать историю о ком-то другом, кого «сильно терзали и на суше, и на глубине». Я выбрала книгу о крови саламандры руководствуясь исключительно логическим умозаключением. Когда на втором курсе я залезла в вашу кладовку с запасами, то заметила, что у вас был необычно большой запас порошка бородавочника, а с учетом того, что ни в одном из изучаемых в текущей учебной программе зелье он не используется, я предположила, что этот ингредиент предназначен для ваших личных исследований и может иметь отношение к защитному зелью. С тех пор я часто задумывалась, не изучаете ли вы зелья, потенциально способные остановить ущерб от проклятий. Это подозрение отчасти и побудило меня написать вам. Если вы действительно занимаетесь таким исследованием — есть вероятность, что кровь саламандры поможет отличить клетки, пострадавшие от проклятия, от тех, что еще здоровы. Если я угадала с вашим исследованием, то предлагаю вам сотрудничество. Если у нас получится найти способ остановить повреждения, то мы сможем помочь ведьмам, из-за травм на войне ставшим бесплодными. Однако судя по вашему ответу, вы не заинтересованы в сотрудничестве, поэтому я не буду больше отвлекать вас. Желаю вам всего наилучшего, чем бы вы ни решили заняться.Гермиона Грейнджер
Как бы его ни раздражало напоминание о том, что двенадцатилетняя девочка каким-то образом смогла проникнуть в его кладовку, он не мог отрицать того, что Гермиона его впечатлила. То, что она не только сделала выводы из его исследований, но и увидела их связь со своими собственными разработками, говорило о том, что она наконец-то вышла за рамки сухих теорий, встречавшихся в большинстве авторитетных текстов по зельеварению. Он задумался, каково это, — иметь коллегу, равную по уму и во многом схожую по темпераменту, и в его голове возникла картина, как они спокойно варят зелье, стоя бок о бок. И Северус понял, что решение принято.Одиннадцатое августа
Мисс Грейнджер,
Я ценю то, что вы не стали изучать мои мысли без моего согласия, но меня расстраивает, что вы предвосхищаете мой ответ еще до того, как дали мне возможность ответить. Похоже, между нашими исследованиями действительно существует значительная связь, и я согласен, что нам следует работать вместе, хотя бы для того, чтобы избежать дублирования работы. Возможно, нам стоит начать с изучения того, вызывают ли разные проклятия разные виды повреждений. Будет особенно важно определить, какое именно проклятие было использовано, поскольку многие пациенты не могут рассказать об этом, особенно если они получили свои раны в хаосе битвы. Пока меня не освободят и мы не сможем оборудовать лабораторию, боюсь, основная работа по сбору источников ляжет на вас. Существует как минимум одно исследование, посвященное проклятиям, создающим различные энергетические отпечатки. Результаты его хранятся в исследовательской библиотеке Святого Мунго, но с письмом от Минервы у вас не должно возникнуть проблем с доступом к ней. Когда у вас появится время, пришлите мне копии исследования вместе с вашими собственными заметками. И вообще, не стесняйтесь присылать столько писем, сколько захотите. Сейчас у меня нет ничего, кроме свободного времени.Северус Снейп
P.S. Есть ли какая-то особая причина, по которой вам нравится «Энеида»? Я бы никогда не подумал, что это ваша любимая книга. Кроме того, должен сказать, что удивлен тем, что вы получаете корреспонденцию на адрес площади Гриммо. Я полагал, что вы либо живете в Норе с мистером Уизли, либо вернулись в Хогвартс. Северус яростно отрицал бы удовольствие, которое испытал от того, что ее следующий ответ пришел так быстро. Она также отправила еще одну посылку. В ней было больше подарков, чем он получил за всю свою жизнь.Тринадцатое августа
Профессор Снейп,
Я только что написала письмо архиепископу Кентерберийскому и предупредила его, что, похоже, ад замерз. Северус Снейп согласился стать моим партнером по исследованиям. Интересно, что бы вы сказали много лет назад, если бы кто-то сказал вам, что «невыносимая всезнайка» станет вашим партнером по работе? Шутки в сторону, я очень рада, что вы согласились, и ценю ваше предложение насчет энергетических отпечатков. Я приложила копию своих записей, и думаю, вы обнаружите, что мое предварительное исследование повторяет ваш ход мыслей. Я заметила, что слова разных заклинаний создают разные энергетические отпечатки, отсюда и обширный лингвистический анализ в моих заметках. Если мы сможем сопоставить энергетические отпечатки с клеточными повреждениями, у нас будет возможность узнать, какое именно проклятие было использовано. Затем мы сможем работать над зельями и контрзаклинаниями для возможного лечения. Минерва уже написала в больницу Святого Мунго с рекомендацией предоставить мне доступ к архивам. Что касается «Энеиды», то, наверное, она мне так нравится, потому что я могу сопереживать героям. Когда я была маленькой, моя увлеченность книгами и вспышки случайной магии мешали мне заводить друзей. Люди думали, что со мной что-то не так, и это были не только другие дети. Их родители тоже шептали за моей спиной всякие жестокие комментарии. Получив письмо с приглашением в Хогвартс, я подумала, что наконец-то смогу завести друзей, но обнаружила, что есть люди, которые считают, что меня вообще нельзя пускать в мир волшебников. Целый год я провела в бегах от Волан-де-Морта и его приспешников. Думаю, я всегда чувствовала себя немного потерянной, поэтому так сопереживаю странствиям Энея. Мне также нравится один момент в поэме. Наверняка вы помните, как Эней бросает Дидону, и она лишает себя жизни. Ее душа с трудом покидает тело, и она испытывает ужасную боль. Юнона посылает Ириду вниз, чтобы та отрезала прядь волос Дидоны и освободила ее душу. Нет нужды говорить вам, что моменты доброты в классической мифологии встречаются редко. Возможно, я в глубине души жажду таких моментов для всех нас. Я совершенно уверена, что вам уже надоела моя болтовня. Я почти чувствую, как вы закатываете глаза. Я дам вам знать, когда получу известие из больницы Святого Мунго о доступе к архивам.Гермиона Грейнджер
P.S. Я отправила еще несколько книг, чтобы вам было, чем себя занять. Я только что вспомнила ваш вопрос о моем месте жительства. С Хогвартсом у меня связано слишком много плохих воспоминаний. Летом я помогала с реконструкцией, и все это время мне снились кошмары. Учитывая, что я рассталась с Роном вскоре после окончания войны и навлекла на себя гнев почти всего клана Уизли, оставаться в Норе было бы немного неловко. Я не считаю площадь Гриммо своим домом, но жизнь с Гарри и Джинни не дает мне превратиться в затворницу, пока я готовлюсь к сдаче Ж.А.Б.А. Гарри даже предложил нам подвал своего дома в качестве места для лаборатории, если нам будет это интересно… Северус открыл посылку и обнаружил в ней копию ее исследовательских заметок, а также экземпляры «Божественной комедии», «Незнакомца в чужой стране» и «Дюны». Он усмехнулся над этой странной коллекцией и тут же потянулся за пергаментом, чтобы ответить. Частота их переписки неуклонно возрастала до тех пор, пока они не стали писать друг другу почти ежедневно. К их двадцатому письму Гермиона была по локоть погружена в исследования в больнице Святого Мунго. Где-то на сороковом письме «профессор Снейп» и «мисс Грейнджер» превратились в «Северуса» и «Гермиону». Он находил способы поделиться с ней тем, что ему нравилось. Он спросил ее, нравится ли ей Толкиен, учитывая, что она была самопровозглашенным экспертом по странствиям. Она поняла это как намек и прислала ему «Властелина колец», всю серию «История Средиземья» и несколько книг по художественному оформлению фильмов Питера Джексона. Поверх всего этого он нашел стикер с напоминанием: «Ты сам навлек это на себя». К моменту написания их сотого письма истекли четыре месяца из его шестимесячного срока, и он чувствовал, что знает Гермиону лучше, чем кого-либо другого, за исключением, возможно, Лили. Он не придавал этому особого значения, пока не увидел красный конверт с печатью Министерства. Он получал от них сообщения с некоторой периодичностью по мере приближения конца его срока. Он не ожидал, что Министерство заберёт у него то, чего он больше всего желал, выйдя из Азкабана. Гермиона была его партнером по исследованиям, его другом… а теперь эти ублюдки заставляли ее выйти за него замуж. Его разум не воспринимал требования совместного проживания и рождения детей, его переполняла одна уверенность: она возненавидит его. Она возненавидит его, а он потеряет единственного человека, которому доверял после больше чем двух десятилетий вынужденного аскетизма. Ей даже не разрешили дождаться его освобождения. Она прибудет в Азкабан этой ночью, чтобы заключить насильственный брак с человеком, которого не любит, в тюремной камере размером шесть на два метра. Северуса затошнило.***
Он вздрогнул, когда несколько коротких часов спустя в его двери повернулся замок. Северус медленно поднялся с кровати, закрыв глаза и мысленно готовясь к гневу и слезам. Он не винил ее и готовился сказать ей об этом. Но он не был готов к тому, что ее руки обвились вокруг его талии. Он не был готов к тому, что ее кудри будут щекотать ему нос, а вокруг него будет витать аромат первоцвета. Его глаза наконец открылись от шока, когда он услышал ее шепот: — Прости, Северус. Затем он сдался, позволив себе зарыться носом в ее волосы и обнять ее, защищая. Он сердито посмотрел на ночного охранника, который все еще стоял в дверях. Неприятный мужчина кивнул с похотливой ухмылкой. — Тик-так, профессор, тик-так. У вас есть ровно двадцать минут, чтобы наполнить ее до отказа, прежде чем вы почувствуете на себе гнев Министерства. После этого я вернусь за вашей миссис. Охранник обратился к Гермионе: — Не волнуйся, сладкая. Если старая летучая мышь не справится с работой, я с удовольствием сам тебя покрою. Отвратительный человек захихикал, захлопывая за собой дверь и погружая камеру в темноту. Новолуние гарантировало, что крошечная щель в его окне им не поможет. Одинокая свеча на столе была единственным источником света в комнате. Он отступил назад, увлекая ее за собой в тусклый свет. Она посмотрела на него с беспокойством. — Мне так жаль. Северус недоверчиво покачал головой. — Я думал, ты меня возненавидишь. Между ее бровями образовалась крошечная складка. — С чего бы мне злиться на тебя? Министерство так поступает с нами, а Кингсли не хочет ничего делать, чтобы оспорить новый закон Визенгамота. Я часами спорила с ним, но он не слушал. Рука Северуса потянулась к ее щеке, прежде чем он смог остановить себя. Он почувствовал, как напряжение в его плечах немного ослабло, когда она наклонилась навстречу его прикосновению. — Я думал, что потеряю тебя. — Ты не потеряешь меня. Однако тебе следует знать — очень вероятно, мне тоже придется посидеть в Азкабане, после того, как я схожу на следующее заседание Визенгамота и задушу этих идиотов голыми руками. Северус снова притянул ее к себе, и в груди у него зародилось незнакомое чувство смеха. — Наверное, мне следует пожалеть Визенгамот. Она захихикала вместе с ним — желанный момент легкомыслия, несмотря на все их обстоятельства. Когда в камере снова воцарилась тишина, Гермиона с тревогой посмотрела на него. — Нам нужно поторопиться, Северус. Если мы этого не сделаем, они соединят нас с другими. Он нервно кивнул. — Я знаю. Ты когда-нибудь… — Нет. Гермиона годами видела только его невозмутимую маску, поэтому выражение мучительной боли на его лице удивило ее. — Мне так жаль, Гермиона. Я знаю, что ты не хочешь… Она прижала два пальца к его губам, чтобы остановить его. — Обстоятельства не идеальны, но я не виню тебя за это. Я доверяю тебе. Увидев в его лице борьбу между трепетом и зарождающимся желанием, она решила сама положить конец этому конфликту. Она обвила руками его шею, мягко притянула его к себе и прижалась губами к его губам. Его поза была жесткой и непреклонной, и она уже начала задаваться вопросом, не оттолкнула ли его ее напористость, как вдруг услышала резкий вздох. Затем он запустил руку в ее волосы и наклонил голову в сторону, чтобы поцеловать ее как следует. Она ахнула, когда его язык скользнул в ее рот, а вторая рука нашла бедра. Северус прижал ее спиной к стене, просунув колено между ее бедер, а его губы нашли ее шею. Он покачивался рядом с ней, покусывая и посасывая нежную кожу ее шеи. — Сможешь ли ты простить меня? Гермиона не переставала бесстыдно тереться о его бедра. — За что? — За то, что мне это нравится. — Он крутанул бедрами и издал хриплый стон, когда его пах сильно прижался к ней. Она сжала в кулаках подол его рубашки. — Сними это, Северус. — Ты уверена? — Сейчас же. Он усмехнулся, помогая ей стянуть через голову свою серую льняную рубашку. — Маленькая ведьма, любящая командовать. Она хмыкнула в ответ. — Я обычно становлюсь такой, когда нервничаю или волнуюсь. — Сейчас? — И то, и другое, очевидно. Он все еще прижимал ее к стене и легко пресек ее попытки стянуть с себя брюки, стянув через голову ее джемпер и наслаждаясь эффектным взмахом ее диких растрепанных волос, потрескивающих от статического электричества. Она скрестила руки на груди, глядя на него с притворным раздражением. — Надеюсь, теперь ты счастлив. Ты выпустил зверя на волю. Его руки скользнули вверх по ее ребрам, отводя скрещенные руки от груди, а его губы нашли краешек ее ушка. — Все в тебе прекрасно, Гермиона. Гермиона застонала, когда его руки нашли ее грудь. Она крепко стиснула его бицепсы, когда он нащупал ее груди через кофточку, подушечками больших пальцев водя по ним до тех пор, пока ее соски послушно не запульсировали под его прикосновениями. — Такая отзывчивая. Это только для меня? Остатки терпения Гермионы улетучились, когда он с вожделением зарычал ей в ухо. Она стянула с себя кофточку и, убрав его колено, которое было у нее между ног, зацепила большими пальцами пояс своей юбки. Одним ловким движением она стянула ее вместе с трусиками и, позволив им растечься по каменному полу, торопливо сбросила туфли. Гермиона снова посмотрела Северусу в глаза, но только для того, чтобы обнаружить в них явное сожаление. Она подавила подступившие слезы. Она забылась. Она забыла, что он не влюблен в нее, что он не выбрал бы ее, если бы закон его не принудил. Она попыталась снова прикрыть грудь, но Северус схватил ее за запястья. — Гермиона, я сожалею только о том, что не смогу уделить тебе время. Облегчение охватило ее, и она робко улыбнулась ему. — В следующий раз. Сердце Северуса затрепетало от подтекста, и он согласно кивнул. — В следующий раз. Она проскользнула мимо него и забралась на тонкий матрас. Северус снова почувствовал укор сожаления, наблюдая за тем, как она пытается устроиться поудобнее, и больше всего на свете желая увидеть ее локоны, разметавшиеся по черному шелку, раздвинутые бедра и розовую киску, блестящую для него. Его эрекция упиралась в брюки, и он медленно спустил их с ног, прежде чем переползти на нее. Она приподнялась на локтях, пытаясь разглядеть его, но быстро отвлеклась, когда он снова прильнул к ее шее и проложил дорожку поцелуев вниз по ее плечу и ключице. Спина Гермионы выгнулась дугой, когда он провел кончиком языка по ее соску. Он воспринял ее ответ как поощрение и окутал тугой бутон жаром своего рта. Ее бедра прижимались к его бедрам, пока он сосал, размазывая свой преякулят по внутренней стороне ее бедра. Северус как раз собирался уделить внимание другой ее груди, когда они услышали громкий стук в дверь. — У тебя осталось пять минут, Снейп. Он извиняясь посмотрел на Гермиону и удивился, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его. — Все в порядке, Северус. — Гермиона, у меня не было времени подготовить тебя. Скорее всего, это будет неприятно… — Я знаю. Он смиренно вздохнул и, поцеловав ее в последний раз, устроился в колыбели ее бедер. Он почувствовал легкое скольжение, когда вдавил в нее головку своего члена, и был благодарен за то, что ее тело принесет ей некое облегчение при его вторжении. Он крепко держал ее за бедра, погружаясь в ее дрожащее тело. Гермиона прикусила губу, пытаясь сдержать всхлип, ее глаза закрылись от боли. Он целовал ее лоб, нос, щеки, пока ее тело пыталось растянуться вокруг него. — Вот и все, моя милая маленькая ведьмочка. Такая храбрая. Я восхищаюсь тобой, Гермиона. Ее глаза распахнулись. — Правда? Он прижался лбом к ее лбу. — Да. Он двигался медленно, выходя ровно настолько, чтобы создать покачивающееся движение, когда он снова входил в нее. Она все еще чувствовала себя неловко, широко раскинувшись и слишком сильно растянувшись, но постепенно начала замечать и другие вещи: ощущение его густых жестких волос на своей груди, боль внутри нее, постепенно переходящую во что-то приятное и ноющее. Он прекратил свои неглубокие толчки и с тревогой посмотрел на нее. — Ты в порядке, Гермиона? Она подняла руку с его плеча и запуталась пальцами в его волосах. — Я просто подумала, что мне нравится, как волосы на твоей груди трутся о мои соски. Она приподняла бедра, чтобы обхватить его ногами за талию. — И о том, как хорошо ты ощущаешься внутри меня. Выражение его лица изменилось, сомнение, наконец, уступило место привязанности и очень очевидному желанию. Северус жадно поцеловал ее, и, когда она прижалась к нему, стал входить в нее с большей силой. — Я долго не протяну. Гермиона уперлась пятками в его спину. — Все в порядке. Кончи для меня. — Но ты еще не… — В следующий раз, — прошептала она. Он сделал последний грубый толчок, прежде чем кончить с придушенным стоном. Они оба ещё задыхались, когда в дверь снова постучали. — У вас есть ровно одна минута, чтобы одеться, прежде чем я войду, мисс Грейнджер. Они торопливо помогли друг другу одеться, не переставая при этом ободряюще прикасаться друг к другу. Она обхватила его за талию, как тогда, когда только вошла в камеру. — Я так много хочу тебе сказать, но сейчас у нас нет времени. Он поцеловал ее в макушку. — Напишешь мне об этом? Он почувствовал, как она кивнула, прижавшись к его груди. — Я обещаю. Дверь наконец распахнулась, и лицо охранника сморщилось от разочарования, когда он увидел их обнимающимися. Северус неодобрительно выгнул бровь, делая ему молчаливый выговор за то, что прервал их. — Не смотрите так самодовольно, профессор. Мисс Грейнджер трахнулась с вами только потому, что ее вынудило Министерство. Гермиона поцеловала Северуса на прощание, прежде чем обратиться к охраннику: — Для тебя я мадам Грейнджер-Снейп, придурок. Северус подавил смешок, когда она пронеслась мимо охранника и вышла из его камеры. Ему действительно было жаль любого, кто встанет у нее на пути. Он дал новому закону максимум три месяца, прежде чем Гермиона превратит Министерство в тлеющую кучку пепла. Только несколько дней спустя, когда он так и не получил никаких сообщений от Гермионы, он понял, что что-то пошло ужасно, чудовищно неправильно.