Сага о зеленом короле

Хелейна проснулась в отвратительном настроении. Взмокшая ночная рубашка прилипла к телу, влажные волосы сбились в неприглядные колтуны — одеяло, которым ее накрыли перед сном, оказалось слишком тяжелым. Кое — как выбравшись из плена кровати, принцесса брезгливо оглядела свое отражение в зеркале и позвала служанку. Невысокая, юркая девица прошмыгнула в покои тихо, словно мышка. — Подготовь купальню, Агнес, — велела Хелейна, закалывая свои волосы. — Ночь была ужасной. Она послушно кивнула и побежала исполнять приказ новой госпожи. Хелейна задумалась, глядя ей в след. Раньше Агнес служила Рейнире — ее единственной единокровной сестре. Интересно, сколько позора скрыла эта миловидная девушка? Сколько запретного и порочащего она видела, безмолвной тенью следуя за наследной принцессой? И почему осталась здесь, не отправившись с ней на Драконий Камень? Раздумывая об этом, Хелейна зачерпнула воды из деревянной кадки и принялась поливать свои странные, но такие любимые растения. Ее взгляд скользил от листьев и стеблей и остановился на слабеньком побеге, пытавшемся прорваться сквозь густую крону основного растения. Совсем как она в свое время. — Прошу, моя принцесса, — позади нее раздался голос Агнес. Хелейна отставила все в сторону и последовала в купальню, где служанка помогла ей раздеться и бережно уложила на дно мраморной купели. Ароматная вода, на поверхности которой плавали засушенные цветки лаванды, была обжигающе — горячей. То, что надо для прохладного утра. — Где принц Эйгон? — деловито спросила Хелейна, подставляя руку под мягкое намыленное мочало. — Не могу знать, моя принцесса, — ответила служанка. — Мне известно лишь то, что принцы упражнялись с раннего утра. Втроем. — Их обоих по три раза победил Эймонд и теперь мои братья стоят в сторонке и дырявят его оскорбленными взглядами? — Хелейна усмехнулась, представляя до боли знакомую картинку. Шли годы, но кое — что всегда оставалось неизменным. Ярость и усердие Эймонда. Леность и безынициативность Эйгона. Равнодушие и умышленные проигрыши Дейрона. — Подать вам завтрак? — Агнес пропустила мимо ушей колкости госпожи, сосредоточенная исключительно на своих обязанностях. Хелейна задумалась, представляя в голове аппетитные булочки, смазанные сливочным маслом, зажаристые кусочки птицы, приправленные кисло — сладким соусом из фруктов, золотистый медовый напиток, пряная сладость которого приятно щекочет небо… Обычно богатое воображение порождало в ней хороший аппетит, но в этот раз принцесса сглотнула, желая тем самым побороть приступ тошноты. Разгадка оказалась близко — Хелейна с трепетом коснулась рукой живота, вспоминая что у нее давно не было лунной крови. Неужели боги решили вновь «испытать» ее радостью материнства? — Нет, сегодня без завтрака, — принцесса резко встала и вышла из купели, не желая подвергать опасности еще не подтвержденную беременность. Она прекрасно помнила гневные ворчания мейстера Орвиля, которому проговорились о ее предпочтениях касаемо водных процедур. Отпустив служанку, Хелейна самостоятельно озаботилась выбором платья. Ее капризный взор упал на воздушный, простенький наряд, который она носила еще до брака с Эйгоном, будучи молоденькой и свежей девушкой. Это было так давно! Она прижала к груди любимое платье и села на кровать, мысленно переносясь в не столь отдаленное прошлое. *** Ей восемь. Она любит день и мечтает, чтобы он никогда не заканчивался, ибо ночь темна и полна ужасов. Хелейна не знает, где она слышала эту фразу, но знает, насколько точно она описывает ее состояние. Девочку мучают кошмары, которые она боится рассказать даже матери. Страшные сны пророчат страшные лишения. Разве может подобное привидеться очаровательной, пухленькой малышке? Ей десять. Прибавляется рост, удлиняются волосы, но вместе с тем растет и вес, однако Хелейну это не заботит, ровно также, как и не волнует окружающих. — Таков путь женского тела, — мейстер Орвиль поглаживает окладистую бороду, полностью игнорируя тревогу в глазах королевы. — Принцесса вырастет и будет стройна как лань. Кошмары отступают, принцесса спит спокойно. Ей двенадцать. Она растет в длину, неумолимо прибавляя и в ширине. Первые шепотки, первые обидные шутки, первые «добрые» советы от благородных леди. Осуждающие взгляды. Презренные улыбки. Лунная кровь. Взросление. Она видит себя мертвой. Она видит мертвым Эймонда. Им двоим не дожить до старости. Кошмары возвращаются. Ей четырнадцать. Окружение пополняется фрейлинами, чья талия меньше, чем обхват ее лодыжки. Их тонкие черты лица, выпирающие бедренные косточки и ключицы, изящные запястья…красиво, да. Но не настолько, чтобы Хелейна истязала себя голодом и молилась на какую — то цветную тряпку. Она любит себя такой. Или делает вид, что любит? Усилия септ и уговоры матушки Алисенты катятся в пекло — ночами, Дейрон на пару с Эймондом пробираются в ее покои вместе с подносом вкуснейших пончиков. — Это вредит тебе, Хелейна! — возмущенно восклицает Эймонд, наблюдая как сестра съедает один сладкий кругляш за другим. — Посмотри на других леди! — Она принцесса! — парирует Дейрон, тщательно облизывая, испачканные кремом пальца. — Не ровняй ее с другими леди! — Где Эйгон? — Хелейна не обращает никакого внимания на их перепалку, но с грустью смотрит на пустующее место за небольшим столиком, где они вчетвером любили ужинать. Точнее, Эйгона притаскивали сюда насильно — ее маленькие «друзья» вызывали у него приступ тошноты. — Известно где, — Эймонд злобно щурит единственный глаз, пытаясь сдержать волну презрения, что поднимается в его душе. — А где? — Дейрон, отвлекшись от сладких пончиков, переводит на брата заинтересованный взгляд. — Ешь — Эймонд тяжело вздыхает. — Рано тебе еще о таком знать. Хелейна расстроена. Эймонд зол. Дейрон счастлив. Эйгону все равно. Ей пятнадцать. Их августейший отец все чаще и чаще проводит приемы и ужины, желая хоть таким образом окунуться в светлое прошлое. Король любит праздник, веселье, улыбки и даже не подозревает, что будет известен на страницах истории именно этим. Страстью к жизни и великолепию. Юные леди в роскошных платьях на кринолиновых юбках, с изящными корсетами и вышивками, которые обнажают так многое, но при этом и скрывают самое ценное, кружатся в хороводе танцев. Хелейна смотрит на все это из — под опущенных ресниц, не питая пустых иллюзий. Ее все устраивает. Или нет? Она сидит подле матушки и слушает ее упреки, высказываемые с некой долей юмора. Прекрасная королева Алисента не сводит глаз с двух младших сыновей, сетуя на то, что в них больше интереса к приемам, нежели у ее старших детей. И вправду, Хелейна ищет взглядом Эйгона и выдыхает, видя его в компании молодых сыновей лордов. Виночерпий трудится без устали — кувшин наполняется вином, которое Эйгон пьет с завидным постоянством. Пьет и не пьянеет, сохраняя взор ясным, острым, колким! Хелейне даже кажется, что вместо вина ему подают морс. Конечно это ирония, но подавить глупый смешок она все же не может. Благо, окружающие слишком заняты важным делом — делают вид, что ее не существует. Все меняет один прием, на котором ее братья, все как один, одурманены одной хорошенькой особой. Невероятно, но даже Эймонд краснеет при ее присутствии и путает шаги, пригласив ее на танец. Но больше всего ее ранит реакция Эйгона. Он смотрит на нее со слепым обожанием, нежно касается ее стройного стана, а в конце вечера исчезает вместе с ней в одном из темных коридоров замка. Ситуация выходит из — под мнимого контроля в тот момент, когда ее накрывает осознание. Банальная сестринская ревность переросла в нечто больное и отравляющее. И принцесса боится дать этому название. Дурные знамения переходят на новый уровень, являясь Хелейне и при свете дня. Она видит перед собой лица, события, движения, слышит звуки, чувствует запахи, но не может соотнести видение с реальностью. Больше нет сомнений, боги приоткрывают перед ней завесу будущего. Но что это? Предупреждение или угроза? Ей некогда об этом думать, любовь застилает разум. Принцесса сидит в своих покоях, дрожащими руками вышивая очередное унылое полотно. Ее пальцы исколоты, белоснежная материя испачкана рубиновыми капельками сладкой крови, но девушке нет до этого дела. Она думает о нем, изводит себя, пытаясь заглянуть за завесу видений и разглядеть его судьбу. На Железном Троне сидит беловолосый мужчина, голова его увенчана короной Завоевателя. Король, не королева. Будет война? Усилия тщетны, морок исчезает и больше не возвращается, даруя девушке несколько дней покоя. Принцесса навещает Пламенную мечту, рассказывает ей о своих чувствах и невпопад смеется. Драконица смотрит на нее невероятно проницательным взглядом, склонив голову чуть набок. И пусть она не может ей ответить, но принцесса чувствует волну тепла, пронизывающую ее тело. Пламенная мечта уносит ее в небо, поднимаясь выше облаков, часами парит над заливом, а затем возвращает свою всадницу домой, на закате дня. Еле переставляя ноги от усталости, Хелейна бредет в свои покои и падает на кровать, мечтая забыться крепким сном. Не получается. Ничто не может вырвать Эйгона из ее мыслей. Она любит собственного брата. Она не сможет отдать его чужой женщине, а затем мирно стоять и наблюдать за их счастьем. Впрочем, «счастье» — слишком громкое слово. Эйгон снится ей с окровавленным мечом. Хелейна не может ошибиться — полуторник из валирийской стали ничто иное, как Черное Пламя — один из двух фамильных мечей Таргариенов. Символ королевской власти. Так она находит ответ на главный свой вопрос — Эйгону суждено взойти на трон. А ей суждено стать его королевой. После Хелейна начинает работу над собой, составив длинный список привычек, которые ей необходимо искоренить. На первой строке, ровным, женским почерком, выведена цель номер один. Избавление от тучности, тяжести, излишней пышности и румяности. Какая мелочь, что может быть проще? Девушка готова поклясться, что еще никогда так не ошибалась. Но она не отступит. Она добьется своего. Хелейна отважно держится, шагая мимо кухни, откуда плывет неповторимый аромат свежеиспеченного хлеба, сладких плюшек. Хелейна стойко переносит ужин, на котором подают ее любимые окорочка, ограничиваясь фруктами и несколькими кубками воды. А ночью ей вновь снится Эйгон. Он утоляет жажду персиковым нектаром и целует ее сладкими губами. Дни тянутся неимоверно медленно, Хелейна с замиранием сердца делает замеры фигуры и радуется малейшим изменениям. Вместе с ней радуется и Алисента, поощряя все ее старания. Хелейна втайне завидует королеве — родив четверых детей, она еще может дать фору многим юным девушкам. Мать была создана, чтобы быть королевой, а что же дочь? — В чем секрет? — спрашивает принцесса, обводя тоскливым взглядом ее точеную талию. — В вас, — усмехается Алисента. — Ты поймешь меня, когда станешь матерью. Заботы о детях лишают аппетита. Держаться становится все легче и легче. Хелейна не поддается соблазнам, следуя своей мечте. Эйгон любит красоту. Он поклоняется красоте. И видят Семеро, она станет для него восьмым божеством. Ей на помощь приходит Эймонд. Он заставляет встать ее в несусветную рань и тащит за собой на тренировочную площадку. Удивленное лицо Кристона Коля компенсирует все ее неудобства — этот красивый, сдержанный мужчина смущен! — Предлагаешь мне помахать на пару с тобой деревянным мечом? — скептически спрашивает Хелейна. — Это недопустимо! — вклинивается сир Кристон. — Тебе надо двигаться, а не морить себя голодом, — авторитетно заявляет Эймонд. — Вперед, хватит сидеть в башне и ждать чуда! И Хелейна повинуется ему, ведь Эймонд точно знает, как добиваться целей, что кажутся недостижимыми. Пока гвардеец и брат оттачивают навыки, принцесса наворачивает круги в быстром темпе бега. Эймонд же порхает подобно смертоносной бабочке, успевая отбивать атаки Коля и следить за усердием сестры. Проходит всего лишь час и она валится без сил, чувствуя, как сердце готовится выпрыгнуть из груди. По телу ползут мурашки, отдаленная боль ощущается в мышцах, но Хелейна счастлива. Это еще один шаг к победе. Чуть позже на площадке появляется Дейрон. Они бьются с Эймондом на мечах, и стоит отметить, Дейрон уступает старшему брату самую малость. Интересно, каков в схватке Эйгон? Оставшийся день они проводят вместе, резвясь как малые дети в королевском саду, купаясь в фонтанах и устраивая друг другу мелкие подлянки. Король смотрит на это с балкона своего солярия и улыбается. Искренне. Тепло. По — отцовски. Хелейне семнадцать. Из нескладной, неуклюжей, полной девушки она превратилась в изящную, утонченную принцессу, способную завоевать внимание любого мужчины в Шести королевствах. Любого, кроме него. Эйгон остается глух и слеп по отношению к ней. Седьмое пекло! Видения неразборчивы, в них сплошная тьма и рев десятка драконов. В их голосах нет ярости. Только скорбь. Беспечная жизнь старшего принца заканчивается ровно в тот момент, когда над ним нависает острая необходимость в женитьбе. Момент «взросления» оттягивали неприлично долго, королева словно надеялась, что Эйгон образумится и сам изъявит желание связать себя узами брака. Напрасный труд, тщетные мечты. Алисента, как заботливая матушка, предложила любимому сыну на выбор десятки подходящих кандидатур, Эйгон, в своей привычной манере, обсмеял каждую потенциальную невесту, а затем махнул рукой, сообщив, что готов жениться на любой. Королеву устраивает такой ответ. Она готова удовлетворить желание сына. А как же то, чего желает Хелейна? — Если для тебя нет разницы, женись на мне! Удивленные взгляды обрушиваются на нее бурным, весенним потоком. Первой «отмирает» Алисента, гневно теребя массивный браслет на изящной руке. — Приди в себя, Хелейна, он твой брат! — Мы Таргариены, мама, — мягко, но решительно парирует девушка. — Это давняя традиция нашего дома. — Это варварская традиция, греховная и мерзкая! — почти кричит королева. — Как это вообще могло прийти тебе в голову? — Греховная и мерзкая для андалов, не для валирийцев, — на лице принцессы нет сомнений, лишь уверенность. — Только чистота крови не позволяет нам кануть в века забвения! Разве вы не желаете укрепления нашей власти и могущества? — Укрепить власть и могущество можно и другим путем, дочь моя, — голос Алисенты пронизан гневом. — Для этого необязательно вступать в кровосмесительный брак, поправ все нормы святости и приличий. — Вы — Хайтауэр, мама, — Хелейна касается руки матери, но Алисента показательно ее отдергивает. Девушка не теряется. — Мы Таргариены лишь на половину, кровь разбавлена и неизвестно, что будет с нашими потомками дальше, если мы продолжим жениться или выходить замуж за андалов. Наша сестра, принцесса Рейнира…- Хелейна мнется, пытаясь подобрать нужное слово. — Ее пример был слишком наглядным. — Замолчи, Хелейна! Я больше не желаю слушать это! — А чего вы желаете? — обида придает смелости и Хелейна вскидывает голову, сверля мать недобрым взглядом. — Я скажу вам! Вы желаете посадить на трон Эйгона, желаете, чтобы именно ваш сын наследовал королю! Вспомните, мама, почему вы хотите оспорить права Рейниры на трон! Причина одна — она совершила оплошность и родила незаконных детей! Теперь представьте на ее месте Эйгона, интересно, сколько его бастардов бегает по улицам столицы? Эйгону нужны наследники. Законные, рожденные от крови дракона, от женщины, равной ему во всем. И эта женщина — я. Вам придется смириться с этой правдой, хотите вы того или же нет! Мать шокирована. Эйгон шокирован не меньше. — Эйгон, оставь нас наедине, — Алисента не просит, а приказывает. Принц повинуется, все еще не сводя с сестры странного (восхищенного) взгляда. Хелейна не смеет надеяться, но сердце отчаянно бьется в предвкушении. Надолго ли? — Я прочила тебе другое будущее, девочка моя! — Алисента глотает воздух, вынужденная сдаться под напором железных аргументов. — Я хотела, чтобы ты была счастлива и любима. Я хотела, чтобы у тебя было все, чего не было у меня. Эйгон не даст тебе ничего, кроме разочарований и горечи измен. Я люблю своего сына, но вместе с тем я знаю его истинную натуру. — Он мой брат, в нас течет одна кровь и поверьте, мама, я знаю как обуздать его темную сторону, — заверяет Хелейна. — Я совершу ошибку, если позволю тебе стать его женой, — упрямо стоит на своем Алисента. — Вы совершите ошибку, если выберете для него другую, — настаивает принцесса. — И потом, посмотрите на это с другой стороны. Я рано или поздно должна буду выйти замуж и разумеется, вы найдете для меня лучшую партию, которая только может быть. Но кто даст гарантии, что этот мужчина полюбит меня, будет ко мне добр, учтив и вежлив? Я буду вдали от двора, от вас, птицей в клетке, смиренной женой лорда, кичащегося тем, что сумел «купить» диковинку из дома Таргариенов. — Делить ложе с братом лучше? — лицо Алисенты искажает досадливая гримаса. Сама мысль об этом ввергает ее в пучину презрения. — Лучше. Я знаю Эйгона с самого детства, я выросла с ним, я понимаю его. Он может быть неважным наследником, дрянным воином, но он всегда будет моим братом, который не причинит мне вреда. Ни в коем случае, — Хелейна не лукавит, борясь с желанием поведать матери о будущем, которое их ждет. Стоит ли? Вдруг это игра ее разума? Вдруг это просто сны, которым никогда не суждено сбыться? Шестое чувство твердит обратное, однако Хелейна успешно подавляет навязчивое желание. Сейчас она должна бороться за свое место под солнцем. Пространный разговор не приносит облегчения — Хелейна выходит из покоев матери опустошенной, не пытаясь скрыть слез. Эйгон стоит у двери, подпирая собой стену. Их взгляды встречаются. Пристальная, лукавая серость против нежной, надеющейся голубизны. — Я женюсь на тебе, — неожиданно заявляет Эйгон. — Матушка не согласна, — Хелейна шмыгает носом, не до конца осознавая, что он только что сказал. — Оставь это мне, — ласково улыбается Эйгон, делая шаг ей навстречу. — Милая сестрица, — он тянет руку к девичьему лицу и почти невесомо оглаживает ее тонкие черты. Как любящий мужчина? Как заботливый, старший брат? Или как хитрый лис, желающий устроить свою жизнь с максимальным комфортом? Хелейна не желает рассуждать о мотиве его поступка. Эйгон выполняет свое обещание. Скрепя сердцем, дрожащим от злости голосом, королева Алисента объявляет об их помолвке и скорой свадьбе на заседании Малого совета. С ужасом женщина наблюдает будничное спокойствие на лицах советников, понимая, что их эта новость не удивила. Таргариены! Да прибудут в пекле все их варварские обычаи и устои! Алисента бессильно опускается в свое кресло и больше не роняет и слова. Хелейне все еще семнадцать. Она стоит в подвенечном платье перед взорами сотен людей. Рядом с ней Эйгон — не брат, жених, который через несколько мгновений станет ее мужем. Пред ликами богов и людей торжественно объявляю Эйгона, второго своего имени и Хелейну, первую своего имени из дома Таргариенов мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними. Замогильный голос септона звучит для Хелейны прекраснее любой музыки. Свершилось! Это свершилось! Их свадебный пир подходит к концу. Вместе с молодыми, со своих мест поднимаются гости, желая отдать дань уважения грубой традиции провожания. Хелейна мысленно готовится к неприятным ощущениям и делает шаг вперед, однако ее придерживает Эйгон: — О нет, милая жена, я первым хочу коснуться твоей блистательной красоты. У Хелейны кружится голова. То ли от вина, то ли от жара его тела, который она чувствует даже на расстоянии. — Провожания не будет! — громко объявляет Эймонд, любезно согласившийся взять на себя роль свадебного герольда. Хелейна дарит ему нежную улыбку, одноглазый принц ликует, видя расстройство на откормленных лицах лордов и бесцеремонных леди и почти незаметно кивает старшему брату. Несмотря на неприязнь, Эймонд отдает должное его благородству. Крупицам благородства, завалявшимся в его черной душе. Эйгон ведет ее в свои покои. Точнее идет впереди, а Хелейна шагает следом, пытаясь унять противную дрожь в коленях. Она все еще не верит, что ее мечта сбылась и щипает себя за руку, однако широкая мужская спина перед ее глазами красноречивее всех слов. Немногим позже, он долго смотрит на ее обнаженное тело, разглядывает каждую родинку, касается кончиками пальцев выступающих ключиц. Ни одна из его шлюх и любовниц не может похвастаться таким великолепием, которое случайно (намеренно) досталось именно ему. Кто же знал, что сестра так прекрасна? И пусть Эйгон не приемлет нежностей, но сегодня он будет для нее самым ласковым любовником, которого только видел мир. Хелейна не скрывает радости. Он попался в ее сети. Королевскую Гавань накрывает холодный дождь, корабли, пришвартованные в Черноводном заливе качает непогода. Жар сплетенных тел остужает ветер, бесцеремонно врывающийся в покои через настежь распахнутые окна. — Не жди от меня верности, сестра, — в бреду страсти шепчет Эйгон, упиваясь сладким ароматом ее безупречной кожи. — Этого не будет. — А что же будет? — Хелейне близость приносит странные, незнакомые доселе ощущения. Однако это скорее приятно, нежели наоборот. — Я не оскорблю тебя как женщину, — выдыхает Эйгон. — Ты не познаешь одиночества. Быть может, я даже полюблю тебя? — Было бы славно, — улыбается Хелейна, отвечая на его поцелуй. Через два месяца Красный замок радуется еще одной новости. Боги благославили молодую пару — принцесса Хелейна в тягости. Алисента с нежностью смотрит на дочь, мысленно коря себя за грубость. Она всеми силами противилась этому браку, считая сей акт поруганием святости и всяческой чести. Но жизнь, зародившаяся в чреве ее дочери — говорит об обратном. В конце концов, дом Таргариенов существует не один век, быть может в этом действительно есть рациональное зерно? Но не только скорое появление внука радует королеву. Эйгон…ее первенец, который не поддавался никакому влиянию, меняется на глазах. Его походы за пределы замка становятся реже, по — крайней мере он старается делать это скрытно, не сверкая постыдными подробностями личной жизни. Он не верен Хелейне, Алисента не столь наивна, чтобы верить в это, но вместе с тем он явно становится разборчивее в своих связях. Это подтверждают пташки, поставленные следить за похождениями старшего сына. — Он повзрослел, — гордо отмечает Отто Хайтауэр. — Принц еще может изменить свою судьбу, — вторит ему Ларис Стронг. Алисента молча вздыхает. Принцесса относится к этому проще. Она всегда знала о том, что их старший брат пользуется дурной славой, посещая увеселительные заведения Шелковой улицы чаще, чем собственные покои, но это не приносит ей особой боли. В конце концов, разве может какая — нибудь жалкая шлюха сравниться с ней, с принцессой от крови дракона, его единственной сестрой и законной женой? Хелейне восемнадцать. Ее собственное ложе стало полем битвы, принцесса сражается, хоть это и не просто. Близнецы изматывают ее тело, ломают дух, заставляя думать о непозволительных вещах. — Разрежьте меня! Я не могу больше это терпеть! — ее крики потрясают каждого обитателя замка. Алисента стоит подле мучающейся дочери, ее пальцы кровоточат и пачкают наряд. На другом конце Красного замка король Визерис лично проводит заседание Малого совета, пытаясь таким образом отделаться от мыслей, посещающих его голову. Неужели все повторится? Неужели он так грешен, что боги пошлют его второй дочери такую участь? День клонится к закату, Хелейна страдает пуще прежнего, а Эйгон не появляется в замке с раннего утра. С того момента, как его известили о схватках жены. Эймонд и Дейрон дежурят в будуаре, не желая оставлять сестру и на миг. Им невдомек, какую боль она испытывает, но принцы вкладывают в свое сопереживание все светлое, что есть в их душах. Первым не выдерживает Дейрон. — Эйгон — бессовестный мерзавец! Где он, когда так нужен? — красивое лицо молодого принца заливает праведный гнев. Ему вторит сдавленный стон Хелейны. Эймонд молчит. Хелейна разрешается от бремени в час волка. Эйгон входит в ее спальню и слегка опешивает, видя колыбели, в которых мирно сопят два одинаковых на вид малыша. — Ты отвратительный муж! — раздается позади голос Алисенты. Резко обернувшись, он видит мать, сидящую в темном углу, на страже покоя дочери и внуков. — Я в курсе, — язвит Эйгон, подходя к детям ближе. — Мальчики? — Девочка и мальчик, — тон Алисенты смягчается. — Поздравляю. Ты стал отцом. Эйгон молчит, не зная что ответить. Он вообще не знает, кто такой отец, какую роль он играет, что такое дети и как с этим всем жить дальше. Может у него получится относиться к ним как к Дейрону? О, тогда это будет несложно. Глупая идея меркнет также стремительно, как и зажглась. Эйгон бессильно качает головой, осознавая насколько жалки его мысли. Насколько жалок он сам. Годы бегут подобно быстрой, горной речке. Хелейна оправилась и сверкает пуще прежнего, близнецы уже ходят и учатся говорить первые слова. Эйгон старается проводить с ними больше времени, развлекать и дарить подарки. Все дети любят подарки. Он нагло этим пользуется, покупая их любовь и расположение. Кто действительно счастлив находиться рядом с этими детьми — это Дейрон. Принц без устали таскается за ними на лужайки, разрешает Джейхейре копошиться в своих длинных волосах, учит Джейхейриса манерам и любезно укладывает их спать. Эймонд тоже любит новых племянников, хотя бы за то, что они рождены в браке. Законны. В их венах течет чистейшая кровь. *** Сейчас Хелейне двадцать три. Вся жизнь за считанные минуты пронеслась перед глазами, освежая память, возвращая мысленно в те прекрасные моменты, наполненные надеждами и светлыми мечтами. Теперь их ждет мрачное будущее — у зеленых остаются последние ясные дни перед затяжной бурей. Чему быть, того не миновать. Шумно вздыхая, принцесса облачилась в выбранное платье — надо пользоваться моментом, ведь совсем скоро ее размеры начнут стремительно меняться. Поправив волосы и надев украшения, Хелейна вышла из своих покоев, желая навестить детей, которые скоро должны были вернуться с занятий. Но прежде она хотела увидеть лорда — десницу. Любимый дедушка совсем погряз в делах и давно не навещал ее, почему же ей не сделать ему приятное? Путь в башню Десницы был хорошо ей знаком. Мягко ступая по каменным плитам, Хелейна довольно быстро добралась до кабинета лорда Хайтауэра и остановилась у дверей. Дедушка был не один. Прислушавшись, Хелейна разобрала отдельные слова и сделала вывод, что речь шла о налогах. А собеседником десницы был ее муж. Бесшумно приоткрыв дверь, она заглянула внутрь. Отто, еще мгновение назад с серьезным видом отчитывающий Эйгона, нежно улыбнулся, увидев знакомую серебристую макушку. — Дорогая! Почему ты стоишь в дверях? — десница ловко поднялся со своего места и шагнул ей навстречу, чтобы заключить в объятия. — Быть может вы обсуждаете дела государственной важности? — принцесса приподнялась на носочки, чтобы обвить тонкими руками шею родного человека. — Не помешала? — Ты спасла меня, — шепнул Эйгон, выглядывая из — за спины деда. — И тем не менее, мы не закончили, — Отто вернулся за стол и демонстративно вытащил из сундучка еще один сверток. — Ты можешь немного подождать, Хелейна? — Разумеется, дедушка, — принцесса с готовностью кивнула, делая шаг в сторону внушительного стеллажа, заполненного книгами. — Можете не спешить, — добавила она, выбрав любимую рукопись и раскладывая на тахте подол платья. Спустя час Отто убрал в сторону последний документ и окинул страдающего Эйгона великодушным взглядом. — Записал? — коротко осведомился десница. — Да, — мрачно ответил принц, с остервенением откидывая в сторону надоевшее ему перо. — Я в жизни не писал столько! — Дай, — Отто перехватил бумагу и с самым невозмутимым видом прошелся по записям внука. Увиденное его порадовало. — Зачем ты притворяешься глупцом? — улыбнулся лорд Хайтауэр. — С них меньше спроса, — пожал плечами Эйгон. — Дедушка, вообще — то я пришел к тебе с деликатной просьбой, но сам не заметил, как начал работать писарем! — принц красноречиво оглядел ворох бумаг и свои руки, испачканные чернилами. — Чем же я могу помочь тебе? — Отто посмотрел на внука привычным, оценивающим взглядом, будто совсем не надеялся на то, что он сможет его удивить. — Мне нужен наставник, — на одном дыхании выпалил Эйгон. — Человек, умеющий держать меч не хуже Коля. — Изволите учиться боевому искусству, мой принц? — Приходится признавать очевидное, дедушка. Пока я тратил время на удовольствия, мои братья совершенствовались, — Эйгону с трудом дались эти слова, но то было необходимо. Наступить на горло гордости и встать на путь решения проблем. Уймы проблем. — Чем же тебя не устраивает сир Кристон? — поинтересовался Отто. — Тем, что он сохранит верность Эймонду, — честно ответил Эйгон, заставив Отто опасливо оглядеться. Хелейна подавила усмешку. Сир Кристон верен лишь королеве, а наставничество и решение проблем ее детей — лишь одна из его обязанностей. — Даже у стен есть уши, думай, что говоришь, — сквозь зубы прошипел лорд — десница. — Мне нужен человек, чья верность будет воспета в легендах, — продолжил Эйгон, не обращая никакого внимания на замечание. — Умелый, хладнокровный, безумный воин, который с одинаковой охотой последует за мной хоть в райские сады, хоть в седьмое пекло! Есть у тебя такой на примете? — Есть, — воодушевленно улыбнулся Отто, крайне довольный суждениями внука. — Его зовут Юджин Кидвелл. — Кидвеллы? — Эйгон задумался, копаясь в недрах захламленной памяти. — Он из Простора? — Верно. — И что же? Ты уверен, что на него можно положиться? — За плечами Кидвелла несколько лет наемной службы в отряде «Младших сынов». Слышал о таком? — Разумеется, — с видом знатока подтвердил Эйгон. — Старейший орден, основанный вторыми сыновьями, недостойными наследования титулов, земель и богатств отцов. Может отправить Эймонда к ним? Лучшее местечко для нашего мерзавца! — Когда — нибудь я поведаю тебе историю нашего с ним знакомства, а пока поверь моим словам и доверься опыту, — Отто проигнорировал насмешку над другим принцем, откидываясь на спинку кресла. Хелейна перевернула страницу и наклонилась, чтобы рассмотреть причудливую иллюстрацию поближе. Но чем дольше она смотрела на изображение, тем быстрее оно менялось, показывая ей очередной странный эпизод. Она видит серебристые волосы, тлеющие в ужасающем огне, видит белоснежную кожу, лопающуюся от жара, ошметки мяса и струйки крови, что раньше были человеческим лицом. Она слышит душераздирающий плач, крики людей, рев дракона. Хелейна закрывает глаза на мгновение, а когда открывает, картинка сменяется. Теперь ей мерещится фигура хрупкой женщины, чьи черные волосы беспорядочно пронизаны белоснежными прядями. За ее руку цепляется девочка, в которой принцесса узнает собственную дочь. Усилием мысли Хелейна пытается «шагнуть» вперед и увидеть больше, однако ей не удается. Ее сознание возвращается в кабинет десницы и девушка с треском захлопывает книгу. — У Юджина Кидвелла есть сестра, — Хелейна не знала этого наверняка, но что — то внутри не давало покоя. — Или я ошибаюсь? — Ты права, милая, — Отто удивленно приподнял брови. — Откуда ты об этом знаешь? — Это не столь важно, — Хелейна слабо улыбнулась, все еще обдумывая увиденное. — Пригласи ее ко двору, в качестве моей фрейлины. Это возможно? — Насколько я знаю, эта леди ведет затворнический образ жизни и редко появляется на людях. Вряд ли она согласится, — Отто развел руками. — А что так? Она стара, уродлива? — вклинился Эйгон. — Душевные шрамы страшнее внешних, муж мой, — загадочно ответила Хелейна, переводя взгляд на десницу. — И все же, дедушка, пошли леди Кидвелл приглашение. Пусть прибудет с братом, я о ней позабочусь. — Это важно для тебя? — уточнил мужчина. — Чрезвычайно, — улыбнулась Хелейна. — Как будет угодно моей принцессе, — десница кивнул в качестве согласия.