***
Зная о пунктуальности Грейнджер, Люциус явился за пятнадцать минут, вслед за метрдотелем прошёл в зал, расположился на мягком стуле и принялся отчуждённо рассматривать обстановку, при этом — задумчиво покручивая трость. Интерьеры ресторана были выполнены в стиле шале с примесью изысканных деталей в виде позолоченных люстр, что формой своей напоминали маховики времени. Звучала ненавязчивая фортепианная композиция, а немногочисленные гости степенно переговаривались на разных языках, иногда позвякивая стенками бокалов. Вообще, место это всегда было довольно спокойным, а потому пользовалось популярностью у всех, кто уважал тишину. Да уж, довольно суетливая Грейнджер может поставить его в неловкое положение, но менять что-либо уже поздно. Быть может, именно из-за этого она колебалась, когда Люциус отказался идти в кафе… Впрочем, неважно. В любом случае, он найдёт способ напомнить ей о манерах. И что, собственно, она забыла в этом городе — да ещё и при сноуборде? Он ничего не знал об увлечениях Грейнджер, да и желания разузнать подробности как такового не возникало. Но напрягало то, что её личная жизнь оставалась тайной за семью печатями, а это… невыгодно. Знание — сила, а информация — власть, и было бы полезно узнать о девчонке побольше. Чтобы всегда нашлось, чем парировать. Пока что она была кристально, а следовательно, неудобно чиста. Кто-то негромко окликнул его, и Люциус встал, а затем повернулся к источнику звука. Захотелось потереть веки, чтобы согнать наваждение, ведь не может эта элегантная молодая женщина быть… Гермионой Грейнджер! Взгляд его невольно скользнул по точёной фигурке, обтянутой тёмно-фиолетовым атласным платьем на запах. Он с галантностью помог ей сесть, а принёсший заказанные Люциусом ранее закуски официант налил им воды. — Чудесный кофе, по всей видимости, подождёт, — она дёрнула уголком губ, изучая меню. — Тут не менее прекрасная кухня, — обозначил Люциус. От вина мисс Грейнджер долго отнекивалась, но всё-таки не стала спорить перед подошедшим сомелье. — Раз вы уже начали с препирательств, то я сразу предупрежу: хоть одно слово о политике, и я буду долго припоминать то, как вы решили накинуться на меня прямо на трассе, — насмешливо проговорил Люциус и захлопнул меню. — Договорились? — Да-да, договорились, — Грейнджер выпрямилась и глотнула воды. Уточнив, что она будет, Люциус сделал заказ. На пробу вино предоставили ему, но Малфой попросил налить и ей, а потому немного удивился, когда Грейнджер на чистом французском одобрила выбор. — Вы знаете французский? — В детстве учила, потом почти забросила… Вернулась к нему только в Академии, — она повела плечами, и её ключицы при мягком, тёплом полумраке стали ещё более выразительными. Люциус неосознанно дотронулся до шелкового аскота на шее и тотчас одёрнул себя. Откровенно говоря, он и не предполагал, что Грейнджер может выглядеть… так. Обычно она забирала волосы в тугие пучки, которые к концу рабочего дня беспорядочно пушились; носила строгую блузку, юбку или брюки, а поверх этого часто накидывала мантию; и никаких украшений, никакого макияжа. Сейчас же её волосы были распущены и струились по плечам ухоженными каштановыми кудрями, на веки были тонко нанесены тени, а на изящном запястье, стоило ей поднести бокал к губам, чтобы пригубить вина, платиновой вязью сверкнул браслет. Мельком слизнула алую капельку… Малфой мотнул головой и выругался про себя: что за дракклов сюрреализм? Нашёл кого разглядывать! «И чего это она так нарядилась? Уж кофе ли ради?», — ехидно пронеслось в мыслях, однако, озвучивать ничего он не стал. Да уж, ранее он и не замечал в ней ни намёка на стиль… Медленно перебирая цепочку карманных часов на жилете, он принял чопорно-невозмутимый вид. — Почему лыжи? — вдруг полюбопытствовала Грейнджер. — Так сложилось. А давно вы катаетесь на сноуборде? — Давно, но редко… — какая-то тень пробежала по её чуть загоревшему от зимнего солнца лицу. — Родители очень любили каждую зиму посещать горнолыжные курорты. Что ж, весьма неожиданно обнаружить у вас подобное увлечение. — Мисс Грейнджер, неужели вы думали, что в мои увлечения входят лишь пересчёт финансов и наши с вами перепалки? — он откинулся на спинку стула и круговым движением колыхнул вино в бокале. — Я много чем увлекаюсь. А этот курорт знаком мне с детства. Это, скорее, для меня стало неожиданностью встретить здесь вас. — Ну… это не только один из лучших маггловских горнолыжных курортов в мире, но и лучший магический, — она на мгновение замялась. — Я решила съездить сюда и поглядеть на всё воочию. Ко всему прочему, Межев — красивый город. В этот момент принесли первые блюда, и беседа снова сошла на нет. Люциус же отметил, что мисс Грейнджер в непривычной обстановке и в отсутствии привычных для неё бесед более скована; вся беззастенчивость быстро иссякла — подобно вину в её бокале, и Малфой плавным движением его обновил. Может, спиртное развязывает ей язык — иначе зачем она протестовала против вина? — А какие ещё языки вы знаете, мистер Малфой? — Итальянский и немецкий. Хотелось бы выучить русский, ведь у них красивые оперы, чудесная литература и серьёзные люди, но для этого наверняка требуется учитель. — То есть, другие вы выучили сами? — изумлённо спросила она. — Кроме французского. До поступления в Хогвартс меня им пытали ежесуточно, — Люциус отрезал кусочек от запечённого кролика. — Когда же вы работаете? — покачала головой Грейнджер. — Когда время позволяет, — уголки его губ полушутливо приподнялись. — Ну а вы изучали ещё какой-нибудь язык? — Нет… — она со вздохом поковыряла вилкой в утке. — Хотя очень хотелось бы. — У вас ещё вся жизнь впереди. Столько всего успеете натворить. — Натворить? Это верно подмечено, — она коротко засмеялась и умолкла, чуть поёрзав на стуле. — Как поживает… Драко? — С ним всё в порядке, — нахмурившись, Люциус отвёл взгляд. В самом деле, Драко до сих пор многое ему не простил: ни чёрную метку с последующими за ней ужасами, ни развод с Нарциссой, который, несмотря ни на что, был неизбежен. А Люциус ещё и насел на сына после всех послевоенных разбирательств с требованиями идти по политической стезе. Драко стоически сопротивлялся и, в итоге, заканчивает обучение на колдомедика. Уже практикует… Что ж, не виделись они уже целый год — и всё с этим. Но посвящать в это Грейнджер, вне всяческих сомнений, Люциус не собирался. — Получается, вы читаете маггловскую литературу? — аккуратно предположила Грейнджер. Значит, она пытается вытянуть из него информацию о личном? Ну-ну, мисс Грейнджер… — Это — культура, мисс, — пояснил он. — Любой уважающий себя человек должен быть начитан. Тут что-то загорелось в её радужках, придавая им какой-то энигматически-оранжевый оттенок, и Грейнджер с воодушевлением принялась вещать о прочитанных книгах. Сначала Люциус поддерживал эту тему неохотно, но после нежданно-негаданно втянулся. Также зацепило его то открытие, что вкусы их оказались… схожими. Особенно, в поэзии: Байрон, Гёте, Бодлер… Так они допили первую бутылку вина, и Люциус заказал вторую. — Балет или опера, мисс Грейнджер? — Балет. Ваш выбор? — Опера, — он дёрнул бровью и пригубил. — Надо же! А как же стройные ножки балерин? — она, прикрыв рот ладонью, хихикнула. — О, а вы сквозь разглядываете стройные ножки балерин сквозь бинокль-лорнет? — Люциус немного подался вперёд. — Не угадали. Артистов-мужчин и их… — она сделала паузу, — ноги. Хохотнув, Люциус прищурился и вгляделся в её слегка подрумянившееся от вина личико. Гермиона Грейнджер заигрывает с ним? Фантастика! И то ли вино ударило в голову, то ли он соскучился по женскому обществу, ведь краткосрочных романов у него не случалось вот уже три месяца, но Малфой призадумался: а почему бы и нет? Грейнджер довольно привлекательна, по крайней мере, этим вечером и плевать, что их предположительная связь станет нарушением субординации. Хотя они не в Министерстве, и Люциус убеждён, что предавать огласке в рабочем коллективе то, что, возможно, между ними случится, она, подобно ему, не будет. — Желаете десерт, мисс Грейнджер? — не сдержавшись, промурлыкал Люциус и накрыл её ладонь своей, тут же улавливая, насколько сильно она распахнула глаза. У неё, оказывается, очень длинные и густые ресницы… Вдруг чётко очерченные губки растянулись в улыбке; Гермиона дотронулась до скулы свободной рукой и отвела вьющуюся прядь за ухо. — Я, пожалуй, уже сыта, — мягко откликнулась она. — Спасибо. — Мисс Грейнджер, — Люциус наклонился ещё сильнее, невесомо погладил нежную кожу её кисти и понизил голос. — Всё, что произойдёт в Межеве, останется здесь же. Жадно всматриваясь в лихорадочно бьющуюся на тонкой шейке жилку, а затем — и в расширившиеся зрачки, он коснулся губами её запястья. Она молчала, но Люциус уже предвкушал её поощрительный жест… и их совместный десерт. — Милая? — раздалось сзади. Вздрогнув, Грейнджер спешно отняла руку и вытаращилась. Люциус раздражённо передёрнул плечами и обернулся. К ним напрявлялся Бернар де Арели́, один из самых влиятельных волшебников Франции. Он был ровесником Люциуса, а вдобавок — весьма импозантным синеглазым брюнетом, который, подойдя к поднявшейся со стула Грейнджер, придержал ту за талию и поцеловал в щёку. А уж после удостоил своим вниманием Малфоя. Слегка скривив рот, Люциус ответил на рукопожатие и опустился обратно на своё место. Грейнджер вся, как струна, вытянулась и, вероятно, не дышала вовсе. Так-так… — Какими судьбами, Люциус? — усевшись на стул сбоку, полюбопытствовал Бернар. — Отпуск. Повезло встретить коллегу, — Малфой выразительно глянул на Грейнджер. — Решили обсудить пару рабочих моментов. — Да-да, и я захотела выпить вина, — излишне нервозно протараторила Грейнджер. — Ты ведь не против, милый? — Ну что ты? — де Арели с улыбкой провёл пальцами по её щеке, однако, посмотрев на Люциуса, стал серьёзным. — Просто надо было предупредить о твоём внезапном совещании — вот и всё. — Извини, я не догадывалась, что ты знаком с мистером Малфоем, а потому не стала забивать тебе голову, — Грейнджер погладила его по плечу, обтянутому серой тканью пиджака. — Почему-то решила, что ты всё ещё в Женеве. — В Женеве переговоры прошли достаточно быстро. И порт-ключ сработал исправно. Ах да… Кто ж не знает нашего старого доброго Люциуса? — чуть ли не нараспев проговорил он. — Так что могла бы и сообщить. Скрипнув зубами, Люциус помрачнел. Он знавал этого французишку уже лет двадцать. Богатый аристократ, известный винодел, так же влезающий в дела местного Министерства, как раньше это делал Люциус. Только теперь Малфой работает в правительстве официально, а этот до сих пор ведёт теневую игру. Разумеется, Люциусу ничего не мешает действовать в своей выгоде, но нынче это не выглядит такими уж махинациями. Впрочем, этот де Арели пренеприятнейший тип. И какого Мерлина они с Грейнджер зовут друг друга «милыми»? Значит, благородная гриффиндорка и, по совместительству, честный служитель закона крутит шашни с женатым мужчиной? Вот это новость! Либо же развернувшееся нынче действо — не что иное, как спектакль, и они оба потехи ради водят его, Люциуса, за нос. — Простите, джентльмены, мне надо отойти, — выговорила Грейнджер, наверняка почуяв возникшее напряжение. И сбежала, захватив клатч. Вернётся ли? Люциус проводил её взглядом и устремил тот на де Арели. Он водил по ножке бокала, ранее принадлежащего Грейнджер. — Как дела в Министерстве, лорд Малфой? Слушается ли Бруствер? — Всё чудесно. Меня слушают все. Полагаю, у тебя тоже всё идёт по плану, — отчеканил Люциус, ведь ему тоже вздумалось сбежать и отловить Грейджер, а потому он одним махом допил своё вино, достал портмоне и выложил на стол достаточное количество галеонов, чтобы закрыть счёт и оставить на чай. — Мне пора. — Так скоро? — Приятного вечера, — Малфой приподнял подбородок и, перехватив трость, зашагал в сторону дамских комнат, куда девчонка, всего скорее, улизнула. Грейнджер обнаружилась на диване прямо напротив дверей. Она встрепенулась и яростно поджала губы. Бесцеремонно схватив её локоть, Люциус сдёрнул Грейнджер с кожаной обивки и затащил в одну из туалетных комнат, тотчас запирая замок. — Что вы себе позволяете? — она, словно очнувшись ото сна, резко вывернулась из его хватки. — Я буду кричать! — Спокойнее! — шикнул он. — Почему вы не предупредили, что спите с де Арели? Захлебнувшись возмущением, она прокрутила вентили, и из крана резко брызнул поток воды, а потому Грейнджер сразу его поубавила. Чертыхнувшись, она с досадой обнаружила тёмные пятна на своём платье. Не успела она воспользоваться палочкой, как Люциус направил на неё свою, подмечая, что от этого движения она напряглась. Платье вновь стало сухим. — Ну, мисс Грейнджер, — Малфой убрал палочку в трость, — я всё ещё жду. — Это не ваше дело, сэр, — процедила она. — С чего вы взяли? — сделал шаг, заставив её спиной вжаться в лакированную деревянную панель. — Вы осведомлены, что он женат? Это же международный скандал, а вы даже не пытаетесь шифроваться! — Мы просто друзья, — упрямо возразила Грейнджер. — Не надо врать. Вы не хотели приходить в этот ресторан из-за того, что боялись встретить его. Что, он вас жёстко накажет, а, мисс Грейнджер? — Отойдите от меня, мистер Малфой! — она упёрлась в его грудь, оттолкнула и развернулась, склонившись над раковиной чёрного мрамора. — Вас не касается, что Бернар сделает, а чего не сделает! Установив зрительный контакт сквозь отражение в зеркале, Люциус изо всех сил старался не прерывать его, принявшись рассматривать её… соблазнительные формы. Дабы отвлечь себя, он, цокая языком, покачал головой. — И где же хвалёная гриффиндорская честь? Ваши принципы? Как можно спать с женатым мужчиной? — подначил он. — Это так… противоречит морали и нравственности. От вас я не ожидал. — Как не ожидали, что очередной чистокровный сноб не брезгует грязнокровкой? — крутанувшись на каблуках, саркастически прошипела она ему в лицо. — Ох, да вы же сами десятью минутами ранее были не прочь меня поиметь, верно? Или вы хотите этого давно, оттого всегда провоцируете меня и издеваетесь? А как же ваши «чистокровные принципы»? Что, грязнокровки нынче в моде? Неистово захотелось её заткнуть. Желательно — собственным ртом. Она вправду возомнила, будто он не пересмотрел свои взгляды на жизнь — после всех бед, что эти взгляды принесли ему и его семье? Люциус не пылал любовью к магглорождённым, но и неприязни никакой не осталось. Ему было всё равно. Тем не менее, в это мгновение ему было отнюдь не всё равно на одну маленькую ведьмочку, губки которой находились в паре дюймов от его. О, а её глаза буквально обратились в две шаровые молнии! Это вкупе выглядело чертовски… эротично. Моргнув, Люциус сбросил с себя этот морок и сухо обронил: — Не стоит разбрасываться подобными нарицаниями. Для меня они потеряли всяческую актуальность. Отшатнувшись от него, Грейджер зажмурилась и часто задышала — её плечики резко поднимались. Сложилось впечатление, что она вот-вот расплачется… Поколебавшись лишь на секунду, Люциус всё же вышел из этого небольшого помещения. В конце концов, пусть сама разбирается со своим стыдом, обидами или чем бы то ни было! Всё-таки он замер. И иррационально возжелал вернуться…I. Сногсшибательная встреча
4 апреля 2024 г. в 21:00
Всё вокруг мерцало белоснежным снегом, а ветер ощущался даже сквозь плотный комбинезон. По бокам контрастно мелькали сосны, а на горизонте верхушки Альп штопали лазурное небо. Полуулыбнувшийся от удовольствия Люциус продолжил катиться вниз, лавируя туда-обратно для сохранения баланса. Склон был довольно крутым, — вторым по сложности на магической части фешенебельного горнолыжного курорта, находящегося в изящном французском городке Межев, — но мистер Малфой на лыжах с детства, так что спускаться с более пологих ему было просто-напросто скучно. Обычно он предпочитал «чёрные» трассы, но сегодня был второй день его пребывания здесь, а посему он решил освежить мышечную память, проехавшись сперва по «красной». Адреналин бурлил в крови, как всегда это бывало, стоило Люциусу лететь на бешеной скорости вниз.
Он, перенеся центр тяжести вправо, вновь свернул, и правую же ногу тотчас пронзила резкая боль, а перед глазами всё закружилось, но он успел скоординировать движения и приземлился на бок вверх по склону, по инерции проскользив ещё несколько ярдов. Остановившись, Люциус прошипел сквозь зубы ругательство, а затем, помогая себе палками, встал, восстановил равновесие и, смахнув снег с очков, злобно уставился на всё ещё валяющегося сноубордиста в бордовом комбинезоне. Решительно подобравшись к виновнику столкновения, Люциус навис над ним.
— Вы что-нибудь знаете о соблюдении дистанции? — процедил он. — Или вы просто-напросто ошиблись трассой?
Сноубордист простонал что-то невнятное и дёрнул корпусом, явно намереваясь подняться. Нога всё ещё ныла, как и ушибленное бедро, как и плечо… Но всё-таки Люциус, чертыхнувшись, протянул ему руку и помог встать. Нерадивого гонщика вновь непроизвольно повело вниз, но Малфой буквально вцепился в его рукав.
— Проклятые сноубордисты, — глухо отчеканил Люциус.
— Простите, пожалуйста, сэр, — сноубордист, удостоверившись, что держат его крепко, приподнял очки.
Удивлённо вздёрнув бровь, Люциус вглядывался в знакомые светло-карие глаза…
— Мисс Грейнджер?
— Мистер Малфой? — поражённо выдохнула она. — Что вы тут делаете?
Он, тоже сняв очки, оглядывал свою «сногсшибательную» коллегу. Да уж, из всех волшебников и волшебниц на этой горе ему посчастливилось в прямом смысле столкнуться с ней… С самой настырной, наглой и безбашенной дамочкой не только здесь, а, пожалуй, во всём магическом мире! И с которой он, до кучи, имел несчастье пересекаться едва ли не каждый день в Министерстве Магии. С которой беспрестанно приходилось дискутировать, ведь её излишняя демократичность постоянно тормозила выход того или иного закона, поправки, постановления... Чего только стоит её рьяное отстаивание прав магических существ — даже тех, кому права не нужны априори?
Некоторые из Совета были недовольны, а Люциус больше всех, но, к сожалению, не мог высказать абсолютно всё, что он думает о Грейнджер и её поползновениях. Ему и так несказанно повезло, что он выкрутился после войны и предложил Кингсли Брустверу взаимовыгодные условия. У чистокровных семей сохранилось большое влияние; сам Люциус знал всё об интригах и власти, а бразды правления оказались в руках у неопытного в подобных делах Бруствера.
Разумеется, сперва к Малфою относились с недоверием, но после они с Кингсли стали кем-то вроде приятелей, и Люциус не раз намекал, что слишком уж поспешно Грейнджер возомнила себя неоценимым кадром да самой справедливостью! Но министр продолжал прислушиваться к ней — к двадцатичетырёхлетней соплячке! Хотя Люциус не мог не признать, что по карьерной лестнице она поднималась решительно, и многие её умозаключения были действительно здравыми… но он, скорее, сгрызёт свою трость, нежели произнесёт это вслух.
И вот теперь, вполне неискренне извинившись за то, что едва ли его не покалечила, Грейнджер с совершенно невинным видом смеет завязывать диалог!
— Очевидно, почти то же, что и вы, — с прохладой в голосе ответил Малфой.
— Почему — почти? — она заправила выбившийся пружинистый локон под шапку.
— Потому что, в отличие от вас, я не покушался на вашу жизнь столь топорным методом.
Эта нахалка ещё и рассмеялась! Люциус смерил её недовольным взором и обнаружил, что его облачённая в перчатку ладонь всё ещё цепко сжимает её предплечье. Словно ошпарившись, он прервал это, пусть и неполноценное из-за слоёв ткани, прикосновение. Грейнджер замолчала: её и без того раскрасневшиеся щёки стали совсем пунцовыми.
— Предельно счастлив был повидаться, мисс Грейнджер, — он надел очки и, отвернувшись от неё, перехватил палки.
— Погодите, сэр, — она ухватилась за его локоть.
Замерев, Люциус стиснул челюсти и сверкнул глазами сквозь очки. Ну что ещё?
— Вы точно в порядке? Впечатались мы друг в друга сильно… Сможете ехать?
— Какая лестная забота о моей скромной персоне с вашей стороны, Грейнджер, — он криво ухмыльнулся. — Но в ней всё-таки не нуждаюсь.
Ему показалось, что она заозиралась в нерешительности, словно ища поддержку со стороны, но мимо лишь пролетали другие лыжники да сноубордисты.
— Могу я загладить это недоразумение и пригласить вас на чашечку кофе? — наконец, выдала она.
Признаться, он был несколько ошарашен. Вне работы они несколько раз встречались в ресторанах по причине той же работы, дабы не превращать министерские собрания в жаркие дебаты. Они как-то заговорили о чём-то отвлечённом, и Малфой отметил, что, в целом, она почти уравновешена и способна быть не такой вредной выскочкой, какой всегда представлялась. Хотя, возможно, такое её поведение продиктовано лишь неохотой полемизировать со стороны самого Люциуса, ведь, помнится, тем вечером у него жутко болела голова — никакие зелья не помогли. Что ж… понаблюдать за Грейнджер в неестественной для неё среде обитания стало любопытно. А если они вовсе обойдут тему политики стороной — станет любопытнее вдвойне. К тому же, в отпуск он приехал в полном одиночестве и ни единого знакомого, кроме, конечно же, Грейнджер, пока что в Межеве не встретил.
— Так уж и быть, — он с некоторой наигранностью вздохнул.
— Сегодня вечером устроит? — в ответ Люциус кивнул. — Тогда в кафе…
— Нет-нет, никаких кафе. Ресторан «Magnifique»? Предположим, в семь, — и, немного помолчав, добавил: — Там чудесный кофе.
Отчего-то замешкавшись, она прикусила нижнюю губу и согласилась, а затем, коротко улыбнувшись, покатилась вниз. Люциус последовал за ней, но, безусловно, вовсе не для того, дабы убедиться, что она доберётся до финала трассы без травм.
Примечания:
С Днём Рождения, мистер Малфой 🥂