Там, где я тебя нашёл

Время прошло относительно хорошо. Атсуму боялся, что Сакуса не найдёт общий язык с его родителями, но всё прошло довольно хорошо. Киёми быстро нашёл общий язык с мамой, что было немного удивительно, поскольку миссис Мия довольно эмоциональный и активный человек. Вот с отцом разговор завязался не сразу, ведь ни Сакуса, ни мистер Мия не любят выходить первыми на контакт. Полнейшая схожесть во всём. Спустя какое-то время, всё приняло более или менее дружескую обстановку, но какая бы ни была обстановка, Мия чувствовал, что Сакусе было не до конца комфортно. Увы, но тут Атсуму был бессилен. Всё, что было в его силах — это аккуратно и легонько коснуться лежащей на собственном колене руки Сакусы, на что получая еле заметный приподнятый уголок губ. Это была только меньшая проблема. Большая проблема вытирала руки кухонным полотенцем уже вторую минуту и сверлила затылок Атсуму. Осаму. Ему однозначно ничего не нравилось. Он был тих, даже слишком. За всё время нахождения Сакусы в квартире Атсуму, Осаму обмолвился лишь парой односложных фраз и то, только с мамой. Это было слишком подозрительно. Но всё это оставалось лишь небольшими догадками Мии в голове. С чего вдруг Осаму будет так реагировать на появление Сакусы во время их обеда? Он ни разу за всё их общение не вытворял подобных фокусов, даже, когда между братьями что-то происходило, он продолжал уважительно и на прежней волне беседовать с родителями. Окончательно Атсуму убедился в своём предположении, когда Саму увидел, как мама показывает Сакусе их детские фотографии с моря, а Киёми неожиданно удивлён произнёс: «Я думал, что у братьев лишь чисто персиковый тон кожи, а оказывается, что с загаром их кожа становится бронзового оттенка». Самым неудивительным было то, что миссис Мия в ответ сказала, что Атсуму стоит поучиться у Сакусы и тоже не быть глупеньким, в чём Киёми с охотой согласился. — Да вы! Вы знакомы два часа, а уже создаёте ополчение против меня! Да как вы оба смеете! Я с вами ещё разберусь! Осаму, ты слышал?! Они… мам куда делся Саму? — Не знаю, милый, может, вышел? — Я пойду, посмотрю, не нравится мне это. — Атсуму направился на выход с кухни. — Атсуму, зачем тебе за ним идти? Он же не маленький уже. — Вмешался в эту дилемму потери отец. — Пап, мне надо с ним поговорить один на один. Я сейчас вернусь. Осаму был в гостиной, стоял напротив окна, явно о чем-то задумавшись. Он даже не обратил внимания, что рядом с ним встала его копия. Правда, от той схожести в школьные года, остались лишь черты лица. Атсуму благодаря постоянным тренировкам был крупнее в телосложении, чем Осаму, даже несмотря на то, что он не бросил до конца спорт, продолжал им заниматься для поддержания формы и здоровья. Как обычно окрашенные волосы и уложенные в разные стороны, вроде бы все, как и раньше, но слишком по-разному. — Саму, почему ты ушел? — тихо спросил юноша, переводя взгляд на брата и держа руки в карманы, пока тот стоял ещё пару секунд в безмолвии, скрестив руки на груди. — Саму, это, Саму то. Ты чертов эгоист, всегда думал только о себе. — Что прости? — То, что сказал. Ты всегда думал о себе только. Даже играя в командную игру, ты всегда делал то, что хотел. Кита-сан всегда ругал тебя за то, что ты делал то, что только тебе надо, а не команде. — С чего ты это вообще решил? Да, я иногда шёл на рисковые вещи, но я делал это ради команды. Сейчас ты решил сказать мне, что в прошлом я был полным эгоистом? Или как? — Ты и сейчас ни чем не отличаешься, все только для себя. — Саму, что происходит? Что на тебя нашло? — Да ничего, Атсуму, я просто не понимаю тебя. Ты начал отдаляться после окончания школы. Я каждый день звонил, писал, но ты либо не отвечал, либо перебрасывался парой фраз. В один день, когда я был у родителей, я звонил тебе, но ты сказал, что занят, хотя через пять минут тут же разговаривал с мамой. Я не понимаю, что происходит. Ты просто перестал делиться со мной всем. — Саму, я тоже теперь не понимаю. Ты серьезно думаешь, что я тебя намеренно игнорировал, что я специально перекидывался с тобой лишь кусочками фраз? Боже, я не узнаю тебя и не понимаю ничего абсолютно. Успокойся, и давай спокойно поговорим. Но Атсуму, будто не слышали, его брат продолжал и продолжал говорить всё, что приходили на ум. Мия старался не слушать, ведь он знал, что иногда даже малейшее его высказывание может вывести Осаму из себя, которого очень трудно уловить на слишком яркие эмоции. Атсуму знал, что после того, как Осаму выплеснет так свои эмоции, то они смогут спокойно поговорить. Это раньше они лезли в драку сразу же, только слыша, хоть одно плохое слово в сторону друг друга. — …А сейчас ты ни с того ни сего приводишь его в дом. Теперь ты заботишься только о Сакусе? Брат тебе больше не нужен? Ах, да, я теперь как ненужная вещь, наигрался и хватит, у тебя же теперь новая игрушка в лице Сакусы Киёми. — губы Осаму искривились в каком-то подобии ухмылки, озвучив слова, что стали последней каплей для его брата. Атсуму ослепила какая-то сильная ярость, что сам того не поняв в какой момент он это сделал, прижал брата к стене, держа того за грудки. Они даже не заметили, как уронили вазу с цветами, стоящую на тумбе. Этот звук, бьющегося стекла, был услышан на кухне. — Это разбилось что-то? В гостиной? Но там же мальчики, что происходит. Миссис Мия подорвалась и направилась в сторону гостиной, где картина, которую она застала, привела в ужас и от испуга, женщина вскрикнула, прижимая ладони к своему лицу. На этот крик, который не был услышан близнецами, пришел мистер Мия и Сакуса. — Как ты посмел такое сказать? Какая сволочь позволила тебе такое сказать? — Атсуму был в ярости, тряся брата за грудки. — Я сказал правду и этим задел тебя, да? — Я никогда, запомни, никогда не относился ни к кому как к игрушке. Сакуса не моя игрушка. Он мой парень. — Дети, довольно! — попытался вмешаться в эту ситуацию отец, что вроде бы дало сои плоды, поскольку Атсуму опустил руки вдоль тела, сжимая ладони в кулаки, и уже было хотел отойти, но всё рухнуло в один момент. — Он игрушка. Как и все для тебя, тебе никто больше не нужен. Никогда не был нужен, все лишь игрушки и инструменты для твоих целей. Атсуму, который уже развернулся и начал медленно уходить от брата, в одну секунду развернулся, замахиваясь кулаком, который четко проехался по скуле брата. — Нет! Сделайте что-то с ними, разделите их! Братья упали на пол. Разум Атсуму заполонила слепая ярость на брата. Он продолжал бить Саму, получая в ответ ответные удары. Оба были в какой-то прострации. Если бы не родные руки, оттащившие их от друга, кто знает, что было бы. Осаму, которого держал отец, заломив руки за спиной, стал моментально спокоен внешне, лишь в глазах продолжала сверкать злость. Атсуму, видя это чертово спокойное лицо брата, разозлился ещё сильнее, хотя куда ещё больше? Он начал вырываться из рук Сакусы, перехватившего его поперёк груди. — Я не оставлю это просто так, Осаму. Ты ответишь мне за свои слова. Никто никогда не был и не будет для меня игрушкой. — Ты так уверен в этом? — спокойно спросил он, вытирая рукавом кровь с разбитой губы. — Да чтоб ты… — договорить Атсуму не дали. Сакуса, который, в связи с позицией доигровщика хоть и не сильно, но превосходил Мию в силе, перекинул юношу через плечо, тем самым заставляя Мию замолчать от удивления. — Можете, пожалуйста, принести мне аптечку в спальню Атсуму? Близнецам лучше не видеться хотя бы пару часов. — получив, утвердительный кивок, Киёми направился в спальню Мии. — Может, ты опустишь меня? Я и сам могу дойти. — Буркнул Мия, но опущен на пол был лишь после прихода в спальню. Когда аптечка была принесена, а дверь закрыта, Сакуса подошел к Мии, который сидел на кровати, упираясь локтями в колени и уронив голову в руки. Киёми аккуратно взял Атсуму за подбородок, помня, что у того начинал наливаться синяк с правой стороны челюсти. Подняв лицо Мии и осмотрев раны, взгляд Киёми зацепился на небольшом красном пятне на плече. Тут-то он и вспомнил звук бьющегося стекла. Сжав губы в тонкую линию, Сакуса небрежно бросил Мии, начиная рыться в аптечке: — Снимай с себя футболку.