* * *
Постепенно мы достигли того уровня взаимопонимания, когда мне больше не приходилось постоянно объяснять соседке, что именно есть у нас такого, чего нет в Пониляндии, а также расспрашивать её о том, чего нет у нас. В конце концов, именно это же и есть задача, ради которой придумали студентов по обмену — погрузиться в новую среду, в новое общество, а заодно рассказать местным про свою родину? Ну и заодно увидеть мир с новой перспективы. Однажды я попытался представить себе, каково моей прежней соседке, сейчас погрузившейся (возможно, с головой) в эквестрийскую жизнь… но ничего внятного у меня не вышло.* * *
Как это принято, в своей комнате соседка хозяйничала как хотела. А ещё — на кухне. Само собой, я был не против. Как положено студенту мужского пола, я знал два способа приготовления еды — «вытащить из консервной банки» и «разогреть в микроволновке», всё остальное было для меня чересчур сложно. Она же постоянно приходила с перемётными сумками, набитыми овощами и прочей зеленью, готовила массу всяких вкусных блюд, которыми потом щедро делилась со мной. Разумеется, когда это вошло в систему, я начал давать ей деньги на покупки, всё же просто пользоваться её щедростью было бы совсем уж непорядочно. Некая древняя и глубинная часть моего разума утверждала, что приносить еду должен мужчина, но более современная половина отвечала — у неё готовка получается лучше, по соотношению затрат к качеству еды заметно выгоднее, и вообще я ведь тоже выполняю вполне мужскую работу, когда убираюсь с пылесосом в квартире! И да, когда однажды перегорела лампочка над кухонным столом, справился с проблемой именно я, как мужчина. Потому что сразу выяснилось, что мелкая пони едва может достать своими копытами до того места, где крепится лампочка, а выкрутить у неё не получилось вовсе. Ну и убирал битое стекло с пола тоже я, конечно же.* * *
Каждый раз, когда я возвращался с занятий, на кухне меня ожидал сюрприз. Предсказать, что именно, а также и при помощи чего будет готовить моя соседка, было невозможно. Не то чтобы я хоть сколько-то разбирался в кухонных принадлежностях, так что любая штука, если она не ящик из нержавейки с проводом для включения в розетку, вполне могла бы оказаться чисто понячьим изобретением. Хотя, если честно, я не видел ни разу, чтобы в магазинах продавались эквестрийские товары для кухни… Но так я ведь и не искал их целенаправленно! Так вот, штука, которая сейчас занимала середину кухонного стола, была мне абсолютно незнакома. — Привет, Лиз! — За эти месяцы мы приспособились сокращать имена друг друга. Это не так уж и просто — прозвище, в конце концов, должно соответствовать хозяину. К тому же, какую часть её имени надо было брать в качестве источника? Стоит ли называть пони просто Вельвет? Элизабет? Вель? Лиз? Бет? Вельби? — Чё делаешь? Результат её работы выглядел как белый пудинг. Обычно такие продают в магазине в бумажных стаканчиках, ещё иногда я замечал на полках коробки с надписью «Пудинг» — но написанный на задней стороне коробки рецепт показался мне чересчур сложным, и после первого раза я такие коробки игнорировал. — Масло. Разумеется, я знаю, что такое масло. Пусть я ни разу не повар, но это распространённое, элементарное знание. И иногда я его даже ел, хотя чаще покупал маргарин — он мягче и легче намазывается. А ещё много раз видел в магазине. Даже, вроде бы, разных сортов. — А зачем? — Понимаешь, мне нужно масло. Замечательный ответ. Строго говоря, абсолютно исчерпывающий. Подойдя поближе, я присмотрелся к жужжащей штуке, с которой она возилась. Выглядела она как взбивалка для яиц¹, присобаченная к стеклянной банке, похожей на ту, что используют в конкурсе «Угадай, сколько конфеток внутри, и получи приз!» Меня всегда интересовало: есть ли какой-нибудь научный способ для решения этой загадки? — Можно же было просто купить! — Я не знаю, откуда оно берётся. — Из молочного отдела магазина, — проинформировал я. Вельвет Элизабет прекратила крутить ручку своей штуковины и посмотрела на меня испепеляющим взглядом. — Я знаю, что в магазине продаётся «масло», — судя по уничижительному тону, с которым она буквально выплюнула это слово, магазинное масло чем-то земнопоньку не устраивало, — я не знаю откуда оно берётся. Да-да, — продолжила она, стоило мне открыть рот, — с фабрики, где перерабатывают молоко. Но я не знаю ни где эта фабрика находится, ни что туда привозят. — Никто не знает, откуда берётся еда. — Теоретически, можно уточнить у продавца или прочитать на этикетке. Например, те морские жуки, что мы ели вчера… — Креветки! Не надо называть их жуками! — …были из Венесуэлы. — Ух ты… — Спорим, ты не знаешь, где это? — В Центральной Америке, — гордо ответил я. — У меня были хорошие оценки в школе! У них там с обоих сторон океан, ещё бы им не торговать морепродуктами! — В Южной Америке. — Ой… ну да, перепутал с Коста-Рикой. А Венесуэла… там была такая Эвита Перон, я фильм про неё видел. — А Эвита Перон жила в Аргентине, там в главной песне фильма про это сказано… — Ну, — я гордо выпрямился и скрестил руки на груди, — тебе проще, ты это только что проходила, а я — несколько лет назад и уже успел забыть. А для тебя это был курс по изучению другого мира, как и для меня — я специальную книгу по миру пони в библиотеке брал. — Серьёзно? — Да! Закатив глаза, она фыркнула и вернулась к жужжанию своей машинкой. — Сумеешь назвать три государства моего мира? — Разумеется! Эквестрия, Кристальная Империя и… и… Зебрика? — Догадался ведь? — Но ведь назвал! — я открыл холодильник, чтобы достать бутылку колы, и обнаружил, что половина полок заставлена литровыми керамическими горшками с молоком. Ну, надеюсь, что именно с молоком. — И для чего ты это всё закупила? — Делать масло. Купила вчера масло «Имперское»², подумала, что раз там корона на этикетке, то, значит, оно гарантированно хорошее… — Знаешь, я не уверен, что это на самом деле вообще масло. — Я теперь тоже, — машинка начала жужжать всё тише, пока совсем не остановилась. — И тогда решила сделать своё. Купила молоко, но масло из него не получилось, мне пришлось выяснять, почему. На бутылке была надпись «пастеризованное», я подумала, это значит, что коров выпускают пастись, и, как выяснилось, совсем не угадала. Это слово означает, что молоко нагревали перед упаковкой. — Угу, — кивнул я, — оно так названо по имени того мужика, что изобрёл метод. Луи Пастер жил, кажется, во Франции. С таким именем, — я не сдержался и хихикнул, — он вполне мог бы быть и пони. Но в любом случае именно он придумал, как сделать так, чтобы люди не заболевали от заражённого молока. — Ну, а масло из этого молока сделать не получается — то, из чего оно состоит, из такого молока убирают. Вельвет вывалила содержимое банки на чистое полотенце и принялась скручивать. Я с удивлением смотрел, как сквозь полотенце потекла белёсая жидкость, похожая на слегка разведённое молоко. То, что осталось в полотенце, выглядело как масло. И пахло тоже. — Так что я начала искать в интернете, где найти непастеризованное молоко от нормальной коровы, которая кушала на нормальном пастбище, — продолжила моя соседка. — Нашла очень много видео почему-то совсем не про коров, но в конце концов сумела обнаружить поблизости торговца, продающего сырое молоко. Он даже позволил мне посмотреть, как доят его коров, так что я смогла убедиться в том, что молоко свежее. Получилось, конечно, дороже — но оно того стоит. — Вот не знал… — удивлённо произнёс я. — И что, это масло намного лучше магазинного? — Подожди немного — и сам убедишься, — ответила пони, проведя копытом над вываленным из полотенца маслом. — Это только начало. Пробовал когда-нибудь масло с травами?* * *
Я много раз убеждался, что Вельвет Элизабет — классный повар, поэтому мне и в голову не пришло высмеивать то, что её вдруг зациклило на изготовлении домашнего масла. Ну… ладно, не зациклило. Скажу вежливее — увлекло. Каким бы странным мне ни казалось изготовление продукта, который можно готовым купить в любом магазине, я решил поверить ей и подождать. Я даже помогал — в основном повинуясь подробным командам, после чего выслушивая вежливые замечания на тему «почему я не повинуюсь достаточно точно». Не объяснять же ей было, что учить меня сложной готовке столь же бессмысленно, как обучать собаку лазать по деревьям, а кошку — плавать? Но в итоге мы переработали в масло всё купленное ею молоко. Большая часть пока что отправилась в холодильник — Лиз пояснила, что оно ещё потребуется. Потом настал черёд изготовления масла с травами — пони держала на подоконнике несколько пластиковых горшков, удивительно густо заросших растениями, которые она называла петрушкой, розмарином и эстрагоном. Когда она нарезала эту зелень, в воздух поднялся густой пряный аромат; потом Лиз смешала травы с маслом, которое затем, при помощи пластиковой плёнки, было упаковано в длинную бело-зеленоватую «колбасу». Вот тогда мне наконец и предложили попробовать — намазав этим маслом толстый кусок хлеба. Мне и раньше очень нравился хлеб, который готовила моя соседка, и пусть до знакомства с ней я всегда считал что бутерброды — это дурацкая блажь, только попробовав выпеченный ею хлеб, я быстро переменил своё мнение. Но то, что вкусный хлеб с хорошим маслом станет ещё вкуснее мне и в голову не приходило. Как же прошлый я был неправ… Прожевав первый кусок, я осознал: настоящее масло — это чудо. ¹ https://www.amazon.com/Danesco-1304071SS-12-Inch-Rotary-Beater/dp/B003OA48QU ² https://us.amazon.com/Imperial-Buttery-Sticks-16-oz/dp/B01FW20J7O