Белая печать

-Па? -Да, Тайн? -Па, а я с тобой спать хочу. -Тайн, детка, - Юнги потирает сонно глаза, рыкнув хрипло, когда видит в дверях ребёнка, что стоит босиком на полу, - Ты чего ж к Чимину не идёшь? -Я тебе совсем-совсем не нужен? Как папе? - Глаза Тайна моментально наполняются слёзками, и Мин выдыхает шумно, протягивая ему руки, и сдаваясь: -Иди ко мне, малыш. Иди, поспи сегодня тут, если тебе так хочется. Тайна дважды приглашать не надо: ребёнок карабкается на постель, подползая к альфе, и тот обнимает его крепко, целуя в пухлую щёчку: -Ну и чего тебе не спится? Четыре утра на дворе. -Плосто так. Я думал. -В четыре утра? О чём, сынок? - Юнги рокочет, расслабляя ребёнка, и Тайн зевает, чувствуя безопасность рядом с ним: -Я не могу же так слазу. С тобой спал всегда, а тепель ты хочешь, чтобы я с Чимином. Как папа делал. - Тайн говорит это с грустью, словно отец заставляет его изменить себе, засыпая рядом с воспитателем,и Юнги урчит утробно, усмехнувшись. - А что смешного? Лазве не так? -Не так, сынок. Совсем не так. Просто ты растёшь,а спать тебе можно будет только со своим альфой. С истинным альфой, а не со мной, понимаешь? -Но Чимин не альфа. -Именно, Тайни, Чимин- не альфа, поэтому с ним тебе можно. -Чимини поёт. -Правда? - Юнги причмокивает сонно, возвращаясь в сонное царство, и где-то на задворках своего сознания альфа слышит уютную колыбельную, что раздаётся из комнаты в конце коридора: Пак Чимин действительно поёт. В четыре грёбаных утра. Юнги разберётся с этим утром, когда встанет. -Доброе утречко, - Чимин кружит бодро вокруг стола, расставляя посуду, когда Юнги входит в гостиную с крайне недовольным лицом, прижимая к груди Тайна, который досыпает своё: -Не могу сказать, что это взаимно. -Что-то...не так? - Голос омеги дрогнул, а рука, наливавшая чай в кружку, дёрнулась, промахнувшись, когда Чимин услышал сталь в голосе хозяина дома. Знаете датский сыр с плесенью? Когда его ешь, тебе кажется, что не настолько всё и плохо, хоть и противно. Но стоит только облизнуть по привычке металлический нож, которым его надрезал- тут же начинаешь мечтать о том, чтобы забыть о вкусе. Вот и Чимин сейчас мечтает о том, чтобы расслышать эту сталь, распробовав её. -Я просил усыплять сына, а не будить его в четыре грёбаных утра своим соловьиным чириканьем. -Это было грубо. - Чимин поджал губки, шлёпая порцию омлета себе в тарелку небрежно, после того, как остальным их порции украсил зеленью, а Тайну даже нарисовал сердечко кетчупом посерёдке. Юнги бы улыбнулся при ином случае, но не сейчас, когда его что-то раздражает. И это что-то стоит прямо перед ним, заявляя о том, что он ещё и груб. -Я прямолинейный человек, и открыто вам говорю: четыре утра- не лучшее время для разработки ваших связок, Чимин. Чтобы больше такого не повторялось. -Не могу этого обещать. - Чимин настаивает на своём, стискивая челюсти, и плюхаясь на стул, с которого валится, фыркнув, когда слышит, как усмехается альфа, - Весело? А помочь? -Держу ребёнка, справитесь и сами. -Тайну не будут сниться ночные кошмары. Я позабочусь об этом. - Пак бурчит это обиженно, садясь на стул вновь, и отправляя в рот огромный кусок омлета, не дожидаясь хозяина: омеге хочется покончить с завтраком в его присутствии как можно скорей, чтобы не чувствовать себя ещё и виноватым. -Безусловно, не будут. -Юнги рычит, нагнетая, когда садится вместе с ребёнком, что облепил его со всех сторон, всё ещё сопя ему в грудь, - Вы ведь знатно поработали над тем, чтобы он ночью не выспался. Стало быть, ждут нас теперь не ночные кошмары, а дневные. Браво. Чего это вы так быстро едите? Подавитесь. -Нет, серьёзно, - Чимин встаёт раздражённо со стула, направляясь к раковине, и вымывая свою тарелку, покончив с завтраком, - Вы хоть чем-нибудь довольны бываете в этой жизни? Или я каждое утро буду слышать только упрёки? -Вы в моём доме всего день, а уже ведёте себя, как хозяин. -Я в вашем доме всего день, господин Мин, - Чимин протирает бортики раковины, выжимая демонстративно тряпочку, и раскладывая, чтобы высохла, когда проходит мимо альфы, чтобы отправиться в ванную, и шипит, обиженно, по кошачьи, - А уже чувствую себя не лучше половой тряпки, которая не отмыла пятно с пола с первого раза. -А ну вернитесь, и сядьте на место. - Властный тон Юнги пригвождает манерного омегу к месту, и Чимин сжимает полные губки в плотную полосу, стиснув кулачки, но не оборачивается в его сторону, - Вы слышали меня. -Я воспитываю вашего сына, а не поддаюсь тут вашим дрессировкам, как собака. - Пак шмыгает носиком, делая шаг в сторону ванной, что встроена в его спальню на верхнем этаже, когда Юнги ворчит ему вдогонку: -Характер будете у себя дома показывать, молодой человек. Зайдя в ванную комнату, и заперевшись в ней, Чимин сползает по двери вверх, обиженно выкатив нижнюю губу, и подёргивая ей, когда чувствует, как спина его горит адским пламенем. -А я итак это делаю, господин Мин. - Тихий шёпот расходится по ванной, и Чимин утирает ладошкой повлажневшие от обиды щёчки, уткнувшись подбородком в коленки. До чего же ворчливый этот альфа? И как вообще с ним контактировать? Как объяснить Юнги, что пение с трёх до четырёх утра - не прихоть Чимина, а прямая обязанность? Как объяснить, чтобы альфа не покрутил у виска, назвав придурком? Чимин покусывает нижнюю губу, когда слышит шумные, уверенные шаги альфы, что приближаются к его комнате, и замирает в ожидании, словно время сейчас остановится. Мин Юнги стучит в дверь ванной комнаты требовательно и нервно, трижды пристукнув костяшками пальцев по дереву. -Выходите, я знаю, что вы там. -Зачем? Вы ещё не выплеснули утреннюю порцию своего яда? Сплюньте её в свою чашку кофе, я потом отмою. - Чимин говорит это обиженно, в сердцах, глядя в своё отражение: глаза выдают его с потрохами, становясь небесными от дикого волнения, что горит внутри его груди, и сдерживать себя, когда за стеной на тебя давит гонором альфа с завышенными требованиями- сложно для такого сущего ангела, как Пак Чимин, который капризно подрагивает губками, скрестив руки на груди: теперь не выйдет отсюда, пока глаза не позволят линзам, прикрывающим его правду своей чернотой, продолжить свою работу. -Вы договоритесь до увольнения в первый же рабочий день, молодой человек. -Вы пригрозили мне увольнением уже больше, чем я вообще проработал у вас, так чт... -Выйдите. Поговорим по-человечески. -Если по-человечески- это вот так, я никуда не выйду. -Чимин. -Господин Мин. -Чимин, по вашему, мне больше заняться в этой жизни нечем, кроме как стоять тут вас из ванной вылезти уговаривать, как маленького комара из дома кухонным полотенцем прогонять? Пак морщит носик, пытаясь абстрагироваться от слов Юнги, чтобы вернуть свой цвет глаз, но чем дальше в лес, тем гуще комплименты. -Я выйду, если вы извинитесь. -За что ещё мне извиняться? За то, что вы не дали поспать моему сыну, будя его, как петух поутру? -В вас желчи больше, чем крови, господин Мин. Неудивительно, что ребёнок потянулся ко мне в первый же день. - Чимин хмыкает, поливая лицо водой, и охлаждая свой пыл, когда слышит тяжёлый рык за дверью, после которого следует короткий всхлип скулежа: омега попал в яблочко. -Выходите, я хочу извиниться. -Нет уж. Сначала вы извинитесь, а потом уж я выйду отсюда, - Омега смотрит в зеркало, щурясь: глаза возвращают темноватый оттенок, оповещая о том, что всё получается, и Юнги цыкает, выдыхая шумно: -Извините меня. Я сорвался. Не должен был. -И? -И впредь постараюсь не грубить вам. -И? - Пак постукивает пальчиками по раковине, стоя в выжидательной позе, когда слышит усмешку в голосе Альфы: -И пойте себе под нос, сколько вздумается, главное, чтобы ни сын, ни я, не просыпались от ваших концертов. -Идёт. - Омега выдыхает, чувствуя, как спину отпускает, и облизывается от удовольствия, когда глаза возвращаются к цвету линз. Подождав ещё с минуту, он открывает дверь, желая выйти, и носиком утыкается в грудь альфы, - Вы... не сдвинетесь? -Вы плакали. -А вы думали, я там праздную оскорбление своей личности? - Пак фыркнул, лисичкой проползая мимо Мина, что поджал губы, не сдвигаясь с места: -Простите меня. -Вы уже говорили. -Я сорвался. - Голос Юнги дрожит, но альфа быстро собирается, кивая своему отражению, в которое смотрит, стоя в дверях, когда Чимин сдувает пëрышко от подушки с пледа, возвращаясь обратно и вставая позади, готовый выслушать. - Ину звонил. Тишина. -Это биологический родитель Тайна. Который родил, и съебался, похерив его психику. - Юнги цедит это сквозь зубы, и Чимин делает короткий шаг вперёд, нахмурившись, и прикрывая глаза. -Я могу... Могу до вас дотронуться? -Зачем? -Просто так. Чтобы... Чтобы помириться. Можно? Юнги пожимает плечами, запуская руку за спину, чтобы Чимин ухватился за его пальцы, и омега пользуется моментом, прикрывая глаза, и чувствуя пульсирующую вибрацию во всём теле альфы: читать мысли он не может себе позволить. Глаза могут поменять свой цвет, выдавая его без обратного отсчёта. Пустив по телу альфы лёгкую волну нежности, Чимин улыбнулся коротко, тут же отпуская руку, и делая шаг назад, когда Юнги покрылся румянцем, глядя в отражеение: -Что это было? -Где? -Я чувствовал, будто...- Мин хмыкает, хрустнув шеей, и Чимин отвлекается на свои дела, взбивая и без того идеально взбитую с утра подушку. Альфа разворачивается, шагнув к нему, и касается очаровательного мизинчика, который явно старался изо всех сил вырасти, но остановился в развитии, становясь похожим на аппетитную гусеницу из тропиков. Сравнение было не из лучших, Юнги это отмечает в своей голове галочкой, и сталкивается с пытливым взглядом чёрных глаз: -Что такое, господин Мин? - Пак щурится, стараясь не дышать, и предложение выходит с тихим присвистом, на что альфа хрипит низко: -Тайн ждёт вас внизу. Я обещал, что извинюсь и верну вас обратно. Он не спал. -Я знаю. -Знали, и молчали, давая обидеть себя перед моим сыном? -Вы должны быть настоящим, а не играть, господин Мин. Это то, как вы себя ощущали. - Омега пожимает плечами, беря с полки у стола маленький круглый шарик из стекла, в котором запечатана роза, и перекатывает его в ладошках, усмехнувшись, опуская взгляд, - Как думаете, мёртвые розы способны оживать, господин Мин? -Если вы уже срезали их, нет смысла пытаться оживить их. Они сдохнут и будут сыпаться достаточно скоро. - Бровь Юнги ползёт вверх, когда лисий взгляд цепляется за шарик, переходя то на одну руку, то на другую, и Чимин ласково улыбается, замечая кошачью повадку альфы, когда прижимает шар к груди, разворачиваясь к выходу, и шёпотом говорит: -Любой цветок возможно оживить, господин Мин. Нужно лишь найти верный способ, или человека, знающего, как это сделать, раз у вас самого не получается. -Стоять. - Альфа догоняет его, становясь прямо позади, и дышит в его макушку, склонив голову, - Тогда, может, вы мне и продемонстрируете, раз такой умный? Омега развернул голову, улыбаясь широко, и глазки его сверкнули озорным огоньком: -Это была фигура речи. Я говорил про тот сад, что внутри вас, но куда уж вам, господин Мин. Да и к тому же, меня ждёт ваш сын. -Вы всегда будете грубить мне? -Я не грубил. Это всего лишь констатация. Вы будете злиться только тогда, когда я задену за ваше мёртвое. -За живое, вы хотели сказать. -О, нет, господин Мин. - Омега качает головой, выходя из комнаты, и оставляя альфу в одиночестве, - Думаю, я прекрасно знаю, что хотел сказать. -Ты велнулся-я-я! - Тайн сползает со стула, помогая себе ручками, и бежит в объятие Чимина, утыкаясь носиком в его шею, - А папа сильно лугал тебя? -Что ты, печенюшка, - Чимин усмехается, поднимая его на руки, и кружа в воздухе, - Наоборот, мы очень мило поговорили. -Сегодня выходной. - Мин появляется в комнате, опираясь о косяк, и лениво тянет, - Вы можете быть свободны на два дня. -Но я...Я же только в субботу и во... -У меня сегодня выходной, и я хочу провести его с сыном. - Юнги чеканит это строго, втягивая скулы, когда подходит к омегам вплотную, взглядом вынуждая Чимина опустить ребёнка на диван, - Только с сыном. -Ясно. Я не буду вам мешать. - Чимин поджимает полные губы, кивнув ему сухо, и разворачивается к ребёнку, давая ему шарик в руки, и шепча на ухо, - Только папе не рассказывай наш секрет. Когда я вернусь, мы обязательно поиграемся с этим цветочком. Идёт? Ребёнок кивает часто-часто, завороженно вглядываясь в шар, и Пак ерошит его по волосам, целуя в макушку, и разворачиваясь к Юнги: -У Тайна есть аллергия на шерсть животных? -Никаких псов в моём доме не будет. - Кошачий альфа зашипел гордо, рыкнув вдогонку:бизнес с псовыми и не тому научит. -Больно надо, я сам кошачий. - Бровка Чимина поползла вверх, напоминая о сущности, и Мин сощурил глаза: -Кошки, прыгающие на стол, в моём доме не приветствуются. -Как насчёт птиц? -Омега наступает, настырно отстаивая свою идею, и хозяин рычит на него предупреждающе: -Вашего чириканья в доме более, чем достаточно, чтобы нарушить мой душевный покой. -Это потому, что вы решили упокоить свою душу, а я всё никак не даю вам этого добиться? -Да как вы смеете?! - Юнги сдерживается, цедя это сквозь зубы, и переводя мимолётный взгляд на ребёнка, что разглядывает шар, катая его по дивану аккуратно, когда Чимин надувает забавно губки, будто бы с обидой, и улыбается лучезарно, проходя мимо него, похлопав пару раз по плечу напоследок своей маленькой ладошкой. Встав на носочки, он шепчет ему куда -то в шею, куда дотягивается: -Ой. Кажется, вас вновь задели за ваше мёртвое мурчалово. -Вон из моего дома. -Увидимся через два дня. -Вон. Из. Моего. Дома. Вы. Уволены. - Юнги сбрасывает с плеча его руку, шипя грозно, на пределе своего терпения, готовый раздавить своим арбузным феромоном* Чимина, но того, похоже, это только радует: -Мы увидимся через два дня, господин Мин. Иначе, как вы объясните этому крошке перед вами, что лишили его единственного друга? -Вы омерзительны. -Разве? А мне кажется, омерзительно - это когда у ребёночка отнимают любимое без объяснений. - Чимин подмигнул альфе, прыснув, и захлопал невинно ресничками, не поддаваясь на провокации: с котами жить- по кошачьи царапаться. Только у этого омеги свои способы. -Никогда не прикасайтесь ко мне. Вы просто отвратительный человек, Пак Чимин. -А мне плевать, каким там человеком вы меня считаете, - Ангел развернулся, плавно гарцуя к двери, чтобы надеть свои кроссовки, и улыбнулся, чувствуя, как по телу альфы, что щурится, изучая его взглядом, вновь пробегает волна ласкового потока, передавшаяся через прикосновение. -Вы не чувствуете этого? -Чего именно? - Пак пыхтит, затягивая бантики из шнурков, и меняет ногу на другую, подняв взгляд на Мина, что подходит бесшумно, склонившись к нему и рыкнув: -Когда вы меня касаетесь, что-то происходит внутри. -Ещё скажите, что флиртуете со мной, обвините меня в этом, и увольте. - Омега цыкает язычком манерно, возвращая бумерангом его же слова, и разворачивается к двери, чувствуя взмах руки Юнги, что хочет проверить свою теорию, - Не смейте ко мне прикасаться, господин Мин. Будьте человеком своего слова. -Идите-ка вы. -А я и иду. - Дверь захлопнулась перед лицом Юнги, что смотрит в деревянный материал, не вникая в суть дела, и разворачивается к сынишке, что разглядывает его, склонив голову. Молча подойдя к Тайну, Юнги целует его в макушку, плюхаясь рядом с ним на диван по домашнему, и укладывая ребёнка на грудь, где тот начинает урчать довольно: -Па, а зачем ты его плогнал? Чимини холоший. -Ага. Такой хороший, что заслужил отпуск, моя маленькая скрепочка, - Юнги обнимает ребёнка, покачивая его, и зевает сладко, уставившись в потолок, -И чем он тебе нравится так? -А он всё-всё делает, что я плошу. Чимини весёлый. - Омега кивает своим же словам, вырисовывая на шее отца кружочек вокруг пульсирующей вены, - Па? -А? -А почему ты ни с кем не кусаешься? Даже с папой не кусался. -Твой папа сам не хотел кусаться, - Мин хмыкает, закрыв глаза, чтобы они не прожигали воспоминаниями комнату, отравляя её лицом Ину, что звонил, чтобы просто поиграть на его нервах, напомнив о том, что у него всё просто превосходно, а Мин пусть "подтирает сопли этой ошибке его молодости" Тайну, который нахрен ему не сдался. Воздух в комнате становится концентрированным, когда Юнги прижимает всем телом к себе сынишку, и целует его неустанно в крошечное плечико, и Тайн шепчет: -Па, плости, что я сказал. Это случайно, я не хотел напоминать. -Всё в порядке, мой маленький. Ты же знаешь, что ты- самое настоящее чудо, ради которого я живу каждый день, м? - Альфа мурлычет, становясь домашним котёнком около сына, и тот кивает активно, улыбаясь ему широко: сложно отвести взгляд. Только вот есть одна деталь...Тайн- практически копия Чимина, но на Чимина и смотреть не хочется. Раздражает одним только присутствием. А тут...Юнги мурлычет, потираясь щекой о щёчку ребёнка, и тот хихикает: -Папуль? -А? -Я тоже хочу петь, как Чимин. По утлам. Можно? -Ещё чего. По утрам детишки, как ты, спать должны. -Но я не хочу, как детишки, как я. Я хочу...Хочу, как Чимини! -Детка, давай хотя бы два дня не будем говорить о нём, идёт? Поваляемся вместе, поиграем в игры, отдохнём, в парк сходим, м? - Мин разворачивается на бок, утягивая с собой ребёнка, и Тайн кивает ему согласно, зевнув под воздействием отцовского феромона: -Ладна. Только потом ещё цветочки собелём. -Всё, что угодно, моя сладкая печенька. А теперь спи. -Какого хрена вы потеряли тут этой ночью? -Вы не выплатили мне зарплату, если что, и выставили на два дня за дверь, заведомо зная, что ночевать мне теперь негде, и теперь спрашиваете? - Чимин медленно входит в гостиную, проходя мимо альфы, что отпивает кофе из кружки, сёрбая по домашнему, стоя в красном шёлковом халате с чёрным воротом. Мин прикрывает глаза, приподняв брови, словно набирается терпения, чтобы не шваркнуть ему по невозможно наглым и пухлым губам, но не может: перед глазами у него Тайн, а не Чимин, когда омега смотрит на него, хлопая ресничками. -Вы такой талантливый, Пак Чимин, - Юнги тянет это низким шипением, взбудоражив омегу: неужели Тайн проболтался? Натянув на лицо маску безразличия, Пак ведёт узенькими плечиками в пушистом свитерке, и смотрит на него незаинтересованно: -О чём это вы? -У вас невероятно развит талант раздражать одним своим присутствием. Как вы это делаете, молодой человек? -У вас глаза зелёные ночью. -Это относится к объяснению? -Я думал, мы играем в "озвучь факт". -Не понимаю, чем вы приглянулись моему сыну. - Юнги допивает кофе, и Чимин подбирает кружку со стола тут же, чтобы отмыть её, заглянув предварительно на дно: -Чёрный, как ваша душа? -Скорее, безмятежный, как сон, на который я надеюсь этой ночью без ваших завываний. -Надеетесь на сон, выпив двойной эспрессо? - Чимин фыркает, улыбаясь обворожительно, но чувствует, как в спину вонзаются ножи, когда стискивает челюсти, отмывая до скрипа чашку содой: только так этот дурацкий оттенок можно будет согнать с белоснежного материала. Обернувшись к альфе, что выгнул бровь, скрестив руки на груди, Чимин пожимает плечами, - Вы, наверно, тоже талантом обладаете, если можете уснуть после такого. -Это моя доза на ночь. Не могу без кофе. -Скажите, а если у вас вдруг закончится кофе, а вы обнаружите это только ночью, что будете делать? Сможете уснуть, господин Мин? - Чимин вытирает руки о полотенце, подходя к хозяину, и тот щурится, цепляясь взглядом за дёрнувшийся носик-кнопочку: -Не смогу. Кивнув ему согласно, ангел удаляется в сторону лестницы, ведущей наверх, и оборачивается, завершая их разговор мягким: -Вот и я не усну, если не буду завывать с трёх до четырёх утра. Надеюсь, ваш кофе поможет вам, господин Мин. Я уйду на рассвете.