Белая печать

-Чимини велнулся, па! Чимини дома, па! -Ну а где ему ещё быть, сынок?- Альфа усмехается, подхватывая влетевшего ураганчиком сынишку, смачно целуя его куда-то в шею, и вдыхая родной аромат, и урчит сладко, - Не буди его. Твой Чимини устал. -Наш Чимини уста-ал? - Тайн поглаживает по волосам отца, который усаживает его на стул, принимаясь за приготовление завтрака, и тот цыкает: -Твой. Не мой, малыш. - Мин коротко рыкнул, вспомнив метки на шее парнишки, и с особым остервенением отодрал шкурку от банана, шлёпнув его на разделочную доску, и начать нарезать, -Котят кормить будем? -А что дадим? -Не знаю, это твой Чимини знает, - Альфа пожимает плечами, влезая в холодильник, и доставая молоко, - Надеюсь, они едят молоко с хлебом. Другого предложить не могу. -А банану? -А банану, Тайн, я тебе нарезал, - Юнги улыбается широко сынишке, что путает окончания, отправляя ему воздушный поцелуй, и арбузный феромон расплывается тонкой невидимой дымкой по комнате, щекоча один аккуратный носик на диване, который причмокивает, открыв глазки, и щурится: -Чё за...я гд... -Тайн, сынок, слопай свой банану, а я пока с твоим Чимини поболтаю, ладно? -Па? -А? - Мин останавливается, развернувшись к сыну, когда тот подзывает его к себе пальчиком, отправив в рот кусочек банана, и помахивая ножками на стуле. Подойдя, альфа принимает серьёзное выражение лица, склонившись, и подставив ухо, когда ребёнок шепчет ему заговорщически: -Если хочешь называть его Чимини, не надо говолить всегда, что он мой. Чимини не плотив будет, если ты будешь его так называть. -Сынок? - Мин щурится, предупреждающе облизнувшись, словно покушаясь на завтрак сына, и тот хлопает ресничками: -А? -Лопай свой банану молча, детка. Я скоро вернусь. -Я как тут...Господин Мин, я не планировал возвращаться, я пр...- Чимин облизывается нервно, укутываясь в плед, сев на диване, когда Юнги взглядом пригвождает его к месту, сев напротив: -Прекратите верещать, Тайн думает, что вы вернулись сами. Подыграйте. - Ребёнок, уминающий банан потихоньку, смотрит на них, как в кино, иногда даже прекращая моргать, и Чимин натянуто улыбается, подыгрывая: -Но я не собирался, я правда думал до сего... -С этого дня у вас не будет ни одного дня отпуска. Ни разу, Пак Чимин. Если вас что-то не устраивает- выметайтесь из моего дома сейчас же. Если вы согласны- прекратите позорить моё имя, шастая по ночным клубам и вертя задницей перед толпой. Я всё сказал. Решите остаться- прошу к столу. - Юнги толкается языком в щеку, вставая с дивана, проговорив это всё с лёгкой улыбкой, чтобы Тайн ничего не заподозрил, и Чимин поджал губы, опуская взгляд виновато,. шепнув ему в спину: -Такого больше не повторится, господин Мин. -В таком случае, наденьте что-нибудь скромней этого рванья на своих ногах, и больше не пейте алкоголь. -Я согласен. - Ангел встаёт с дивана, гусеницей семеня в сторону лестницы, и Юнги хмурится ему вслед, когда Тайн, вовремя доевший бананчик, сполз со стула, помогая себе руками, и подбежал к нему, обнимая за ноги: -Па! А Чимини будет банану лопать? -О да, детка. Чимини будет лопать банану. Только подожди. - Мин фыркает, подхватывая Тайна на руки, и возвращается на кухню, доготавливая овсяную кашу, и всыпая в кастрюлю кубиками нарезанный банан как раз к тому времени, как Чимин, посвежевший за несколько минут в душе, спускается вниз в домашних спортивках, потирая от неловкости ладошки о материал штанов: -Я...тут. -Спасибо, что отметились, Манчкин. Завтрак на столе. - Юнги хмыкает, поставив шумно тарелку с его порцией, в которую подсознательно положил больше, и сыпет двойную порцию бананов поверх, отчего Чимин хмурится: -Зачем мне столько, господин Мин? Вы себе положите, альфам надо. -Вы мне ещё подиктуйте тут, что альфам надо. Сядьте завтракать, не стойте над душой, - Альфа отодвигает лениво стул одной рукой, и отправляет ложку каши себе в рот, пока Тайн наблюдает за ними тихонько, болтая ножками на стуле. Чимин поджимает пухлые губы, хмыкая, и ест первую ложку, улыбнувшись невольно: -Вкусно. -Научитесь так же. Ваша вчерашняя каша была просто отвратительна. -Это вы ещё не знаете, как я дурацкую лачимолалу готовлю, - Пак прыснул, передавая кусок хлеба, щедро намазанного маслом, Тайну, что протянул ладошку крохотную, дотягиваясь до него с трудом. -Чего? Это из какой страны? - Альфа надкусывает свой хлеб, намазав на него ежевичное варенье, и запивает завтрак свежим кофе, бурча, и даже не глядя на Чимина. -А это паста такая. С панчеттой. Меня когда-то папуля учил, но я испортил все сковородки в доме. -Это неудивительно, - Юнги усмехается криво, получив обиженный взгляд в ответ, и закатывает глаза, - Это называется карбонара, Чимин. Хотя куда вам до неё, вы и чай мимо чашки проливаете. -Зачем же я вам тогда? -А вы не мне, вы- Тайну. -И тебе, тебе тоже, па! - Тайн тянет отца за белую футболку, и Юнги выгибает бровь, смотря осуждающе на мелкого: -Мне воспитатели не нужны, молодой человек. А вот кое-кому, кто не любит зубы чистить по утрам- очень даже. -Ошибаетесь, господин Мин. Как раз вам воспитателя в жизни и не хватает. - Чимин мурлычет это, пригнувшись, и опустив голову под стол когда чувствует прикосновение пушистого хвостика к себе: белоснежный Шуга великодушно оставил на его спортивках половину своей шёрстки, и взгляд Чимина скользнул по ногам альфы, что расставил их широко: под одной из задравшихся немного штанин торчит длинный, вертикальный шрам, и это не может не удручать. Глаза Чимина распахиваются пошире, когда невольно отслеживают котёнка, который взбирается вверх по ноге Мина, устраиваясь удобно на его паху и мурлыкнув. -Прекратите любоваться видом снизу и доешьте завтрак. -Я не любовался. Я тапки потерял. -На себе же? -В смысле? - Чимин сглатывает, поджимая пальчики в пушистых тапках, когда альфа мычит лениво: -Вы ими шаркнули. Враньё не приветствую, Пак. Хотите любоваться моим котом- успеете после завтрака. Он никуда не сбежит. -Как и я. -Это приятно знать. -Па? -Да, солнце? -А ты обещал мне Палиж показать, с железкой котолый, - Тайн уныло размазывает овсянку по тарелке, наевшись,и Юнги хмыкает: -Я помню, детка. Дела навалились. Мы летим завтра утром. Чимин, соберите вещи на неделю. -Куда? - Глазки Чимина хлопают осоловело: какой Париж, он ещё проснуться не успел, а уже Париж?! -Вы оглохли вчера? - Бровь Мина поползла вверх медленно, и Чимин насупился, звякнув ложкой по тарелке с овсянкой: -Вовсе нет. Я соберу. -Свои тоже соберите. - Альфа склоняется немного, подавшись торсом в сторону ангела, чьи ножки под столом задрожали предательски, и шипит, - Или может, мне самому ваши вещи собрать, чтобы вы меня не позорили больше? -Я соберу сам, господин Мин. -Вот и отлично. -Вы не...Не хотели бы порисовать с нами сегодня? -Нет, это не для меня. -Па, полисуй, полисуй! - Тайн мяукает так жалобно, что Юнги зыркает злобно на Чимина, что улыбается невинно, учинив детскую хотелку. -Ладно. Что рисовать будем, тащите свои...листики. -Па, а я на тебе хочу, как тогда , помнишь? - Глазки Тайна распахиваются широко, когда ребёнок вспоминает любезно подставленную широкую спину альфы под его крохотные ладошки, смешавшие все краски мира на белоснежной коже. Юнги старается не морщиться от воспоминаний, когда уныло мычит жалкое подобие согласия: Тайн растёт не по дням, а по часам, а такими темпами, как у Юнги, своих детей у альфы больше никогда не будет. Мин хочет подарить детство ребёнку, и воспоминания им обоим, а потому прикрывает глаза, скрывая своё раздражение по отношению к старшему омеге, что покрылся румянцем, шелестя: -Я буду в альбоме рисовать, господин Мин. -Хоть что-то радует. -А сейчас ты что нарисовал, детка? - Юнги лежит на животе, даже не чувствуя веса своего сынишки, что устроился у него на заду, ёрзая для удобства, и размазывая краски пухленькими пальчиками: -Со-олнышко... -Со-олнышко...Ты моё со-олнышко, - Юнги тянет это с любовью, запустив руку назад, чтобы поймать шаловливую ладошку, и тянет омежку вперёд, пока тот животиком не плюхается на картинку на его спине. Рыкнув довольно, Юнги поворачивает немного голову, целуя чистое предплечье, и подмигивает захихикавшему Тайну, - Прости папу, что он так редко играет с тобой, малыш? -Ничего, папуль, зато Чимини класиво лисует. Можно ему тоже на тебе полисовать? - Тайн шепчет на ухо альфе, получая отказ, и хнычет тихонько, выпрашивая, - Папуль, ну один лазочек, тебе жа-алко что ли-и... -Тащи этого Чимини сюда, - Мин сдаётся, закатив глаза, и головой утыкается в подушку на полу, когда Тайн тащит Чимина за руку, потягивая в сторону беззащитно разлёгшегося на полу альфы, чья спина разукрашена потерявшими смысл картинками. Пак улыбается ласково, позволяя своему взгляду пройтись тёплым пламенем по линии позвоночника вплоть до кромки спортивок, где ямочки на пояснице альфы отчётливо проявляются, и садится на пол, тихо извиняясь: -Тайн попр... -Просто ляпните какую-нибудь краску, и вы свободны. -Хорошо. - Чимин выбирает белый цвет, открывая крышку, и уже переворачивая флакончик, когда Тайн вмешивается, вереща: -Не так, не так! Ладошкой, как я! Вот тут! - Тайн хватает руку Чимина, ладонь его прижимая обеими своими к спине альфы, и тот шипит недовольно: -Тайн, детка. Ты заигрался. Пойди, принеси мне стаканчик воды, ладно? -Но он полисует! Один лазочек,па! Только солнышко! А я водичку плинесу! -Я аккуратно, господин Мин, - Чимин облизывается взволнованно, когда Тайн их покидает, и Юнги дёргает плечами, сбрасывая с себя тёплую ладонь, не желая вспоминать, как это приятно, когда омега касается тебя. - Простите. -У вас метки. -Это старые. -У вас метки. Вы говорили, что у вас нет альфы. Вновь солгали, Пак. - В голосе Юнги слышен упрёк, и Чимин поджимает губы, стараясь увернуться от ответа, - Неужели ваш альфа не против того, что вы никогда не выйдете отсюда? -Мой альфа с характером, господин Мин, - Пухлые пальцы омеги рисуют белой краской на спине альфы подобие крыльев, и Чимин улыбается солнечно, - Но он прекрасен. -Это не ответ. -Почему вы меня так сильно ненавидите? -Вы слишком много болтаете. -Это не ответ. -Вы собрали вещи? - Юнги понимает, что давить не стоит: кто знает, через что прошёл внутренне молодой омега, раз согласен на любые условия рядом с ним? -Да. Всё упаковано. -Молодец. Чимин облизнулся довольно, услышав тихую и сухую похвалу, прикоснувшись в очередной раз к плечу альфы, и пустив в его тело небольшой разряд нежности. Омега терпеливо выжидает, думая, что же может услышать под натиском своих сил, когда Юнги проговаривается: -Вы называли меня своим этой ночью. Глаза ангела покрываются лёгкой дымкой синевы удовольствия, что проскальзывает быстро, уступая место нежности: -Вам это понравилось? -Полагаю, альфу, который поставил вам метки, тоже зовут Юнги. -Верно, - Пак проходится костяшкой указательного пальца вдоль позвоночника, рисуя белую линию на теле альфы, и тот рычит утробно, - Что такое? -Не делайте так. -Вам это понравилось? -Нет. -Враньё не приветствуется, господин Мин, - Чимин шепнул это мягко, практически зефирно, опалив покрасневшее ухо истинного, и совершенно случайно коснувшись губами хряща, когда говорил, что послужило причиной сладкого, мучительно кошачьего урчания со стороны альфы, который заёрзал на полу, - Вам нехорошо? -Да. Мне надо смыть с себя эту краску, кожу стягивает, - Юнги хмурится, понимая, что сболтнул слишком много лишнего, и Чимин даёт ему встать, отворачиваясь в сторону Тайна, что шлёпает босиком по полу с водой для отца, боясь пролить хоть капельку. - Уберите тут. -Конечно, господин Мин. -Я буду отсыпаться. Работы навалилось в этом году. Вылетаем в семь утра, так что подъём в... -В три, чтобы не стоять в пробках? - Чимин кивает согласно, закрывая крышечки на красках, когда Мин протягивает руку за стаканом, выпивая залпом воду, и возвращая сыну, благодарно подмигнув ему: -В шесть будет достаточно. Летим на самолёте, принадлежащем компании. Чимин отреагировал на это так спокойно, словно каждый день в магазин на самолёте летает: пожав плечами и подняв с пола краски. Лисьи глаза Мина сощурились, сосредотачиваясь на малейших изменениях в мимике омеги, но тот и виду не подал, лишь спрятал краски, взявшись за тряпку, и начиная отчищать остатки с пола. -Вы уже летали раньше? -Нет. - Омега улыбается мягко, целуя в макушку Тайна, что молча присел рядышком, начищая пол вместе с ним, и Юнги хмыкнул добродушно: хороший пример чистоплотности- уже какой-то плюс в этом омеге. -Не страшно? -Ничего, если что, вы выбросите меня за борт, чтобы я не болтал слишком много. - Пак встаёт, отбирая у Тайна тряпку, и удаляется молча в ванную комнату, куда за ним семенит малыш, махнув папе на прощание ручкой: для Тайна начинается время магии, а отцу в туалет к омегам- нельзя. Запрещено. Вот и всё. - Готов, печенька? - Чимин достаёт из вазы цветок, кладя его в ладошку Тайна,и тот кивает восторженно, поглядывая в сторону двери, за которой отчётливо чувствуется арбузный феромон: альфа всё ещё на кухне, варит очередной кофе. -Тогда тихонечко, - Ангел дует на цветок, распускающийся в его крошечной ладошке, и Тайн бросается ему на шею, целуя его в щёки со всей любовью и шепча: -Ты понлавишься ему, очень-очень понлавишься! Он не давал никому так лисовать, как тебе! -А тебе я понравлюсь, булочка? - Пак вдыхает родной аромат, обнимая ребёнка, и сидя на коленях на пушистом коврике, когда тот кивает активно, получая сдавливающее объятие шеи: -Ты самый-самый-самый лучший! -Давай-ка выходить, крошка, а то ещё придётся папке твоему объяснять, почему мы тут писяем долго... -Вперёд проходите, Пак. -Впереди альфы? - Чимин глядит на Юнги удивлённо, делая нерешительный шаг вперёд, укачивая в руках спящего ребёнка, и Мин смотрит на Тайна, словно объясняя ему: -Мой ребёнок должен вырасти, зная, что его везде будут пропускать альфы. -Ваш ребёнок спит, господин Мин. Если вам хочется пропустить меня- так открыто и скажите. -Вот ещё. - Юнги обходит стороной Чимина, шагая впереди раздосадованно, и входя в салон самолёта с вещами: ну почему, почему этот омега так ковыряет до самой сути, влезая под ногти? Неужели ему недостаточно того, что Мин уже даёт?! Чимин молча входит, укладывая ребёнка в специальное кресло, и садится напротив Юнги, что хмыкает, отпив из чашки свежий кофе: работники постарались. Молодцы. -Нам лететь тринадцать часов, не сидите тут, словно аршин проглотили, займитесь чем -нибудь. -Хорошо, - Чимин дует губки, думая, чем бы заняться в самолёте в семь утра, и причмокивает, - Я голоден. -Я тоже. Сейчас всё принесут. -Хорошо. - Пак замолкает, неловко похлопывая себя пальчиками по сведённым смирно коленкам, глядя на то, как Юнги расставляет шире ноги для удобства, и складывает газету, в которой нет ни одной интересной новости: интересные новости нон-стоп у него перед глазами сидят: омега смотрит в окно, отводя взгляд, и поджимает пухленькие губки, стиснув кулачки от страха, когда они идут на взлёт. Вздохнув, Мин протягивает лениво руку, взглядом указывая на то, что её надо взять в свою. - Спасибо. -Вы такой пугливый, Пак Чимин. Словно не кошачий, а кролик какой-то. -У меня нет в генетике кролей. Я чистая кошка. - Чимин говорит это, обиженно надув губки, но из захвата пальчиков большую ладонь выхватывать и не планирует. -Вы обидчивый. -А вы грубый. -Болтливый. -Сухой. -Излишне позитивный. -Замкнутый. -Прекратите. -Вы тоже. -Хорошо. - Юнги толкается языком в щеку, прекращая, когда стюард приносит им еду, и Чимин облизывается, икнув от голода очаровательно. Мин не сдерживается от короткого смешка, вынимая руку из захвата, когда они уже парят в воздухе, и мурлычет довольно, чувствуя запах заказанной заранее еды. Открыв упаковку, он достаёт сочный бургер из неё, с упоением пантеры вгрызаясь в него, и Чимин повторяет его действие, хотя зубки омеги откусывают до смешного крохотный полумесяц от круглого бургера. - Мелкий. -Вы опять нафинаете, - Ангел бурчит с набитым ртом, запивая бургер колой, и Юнги улыбается добродушно, облизнувшись: -Не смог удержаться. Вы крошечный, Манчкин. Даже откусить не смогли. -Я кусаю, как надо, когда надо. - Чимин вгрызается в бургер назло альфе, действительно откусывая большую для омеги порцию, и получает присвист от Юнги, что хмыкает: -Не спешите доказывать мне свои слова, а то такими темпами задохнётесь ненароком, и Париж с его железкой не увидите. Чимин краснеет, дожёвывая молча свою порцию, и смотрит на Юнги, который ест картофель фри исключительно по одному брусочку, макая каждый раз в соус: у этого альфы даже картошка в рот попадает по расписанию и под конвоем. Наевшись, омега урчит довольно, поглаживая себя по животу, и Юнги прыскает:: -Вы съели бургер, а ведёте себя, словно вам его рожать завтра. -Да походу, прямо сейчас, - Чимин морщится, шмыгнув носиком, и встаёт со своего кресла, отстегнувшись, направляясь в уборную под пристальным взглядом альфы, чьи глаза стали изумрудными, хищно скрестившись на омеге. Юнги встал со своего кресла быстро, схватив плед с кресла Чимина, и направился в сторону уборной, глянув на спящего Тайна: маленький ангел досыпает свой сон в обнимку с игрушкой- утёнком, и дует губки, точь в точь, как омега, скрывшийся за металлической дверью, в которую альфа стучит: -Откройте. -Вам приспичило, как только я захотел? Серьёзно? - Чимин дочищает зубки, сплёвывая в раковину раздражённо, пытаясь избавиться от тошноты: должно быть, это просто его страх перед полётом дал о себе знать, сказавшись на слабеньком желудке. -У вас течка, Пак. Откройте дверь. -Что за бред, - Чимин усмехается, щёлкнув замком, и открывая дверь альфе, что стоит перед ним, нависнув, словно туча грозовая, - Хотите в туалет- так и скажите, я тоже тут не бабочками живу, знаете ли. -Мне не до шуток,Чимин. У вас течка. -У меня нет запаха. Вы не могли учуять, - Чимин делает серьёзное лицо, тут же округляя глазки, когда чувствует, как по мясистой ляжке предательски начинает течь смазка от одного только взгляда истинного, что сверлит его своими изумрудными глазами. -Зато я мог увидеть пятно на вашей заднице, так как не слепой. Как вам такое объяснение, Пак Чимин? - Юнги выговаривает эти слова отчётливо, сглатывая тяжело, когда взгляд опускается на невозможные губы, что раскрылись возмущённо, захлопнувшись обратно:Чимину нечего сказать. Омега молча кивает, весь порозовевший от волнения, когда Мин протягивает ему плед, случайно соприкасаясь с его пальцами, и Чимин поджимает губы, зажмурившись: о нет. Только не во время течки! Рыкнув властно, альфа наступает на него, вынуждая пятиться назад, и закрывает на замок дверь, прижав омегу к раковине, и схватив за бок грубо. Сминая его в своей ладони, словно мягкое тесто, Юнги толкается языком в щеку, томно выдохнув ему в губы: -Какого хрена со мной происходит, Чимин? -Я н-не...Я...Не надо, Ю...Юнги...Я... - Чимин не может собрать воедино одно целое предложение, в котором мог вы объяснить логическую цепочку того, что он- ангел, который посылает своему истинному волны любви, а в течку или гон - провоцирует подсознательно, выпуская вибрацию, которую может уловить лишь истинный. Вся его вселенная сейчас схлопывается на Юнги, который шипит, оставляя тёмные синяки от крепких пальцев на его боку, резко опускаясь рукой вниз, и задирая его ногу, перекинув через своё бедро так, чтобы его пах вжимался в Чиминов, пока альфа рычит ему в ухо: -Такой стеснительный, такой закрытый, да? Изменишь своему альфе со мной? -Н-но я... -Или ты напиздел, что у тебя есть альфа, - Толчок в пах ощущается слишком хорошо для Чимина в течке, что стонет протяжно, мяукнув напоследок, когда его пальчики хватаются за плечи Юнги, словно подсказывая: подними меня, прижми к стене, - А звал ты меня, потому что хочешь своего начальника, м, Манчкин? -Юнг....Юнги... -Я для тебя господин Мин, - Мин облизывается коротко, горячо выдохнув, и клацнув зубами около его шеи, - Или... - Шёпот обрушивается водопадом смазки, что течёт из Чимина, который скулит под альфой, - Или только твой альфа Юни?..