Белая печать

-Доброе утро, господин Мин. -Доброе утро, Чимин, - Юнги склоняет голову немного, улыбаясь нежно, когда омега выходит из спальни, семеня сонно в сторону ванной комнаты, - Тайн спит, тебе не надо притворяться. -А? - Ладошки Чимина потирают отёкшее от качественного сна личико, которое так и хочется альфе зацеловать, и Юнги облизывается, подаваясь вперёд немного, и тяжело поднимаясь с белоснежного дивана, хищно приближаясь к омеге, - Который час, Юнги? -Пять утра, маленький круассанчик, - Альфа мурлычет у его шеи, вылизывая её медленно, и окружает омегу своими руками, стискивая крошечную талию в пальцах, - Я откормлю тебя, крошка. -Но я итак пухлый, - Немного пробудившийся от щекочущей ласки омега хихикает, уворачиваясь, но не выходит: Юнги слишком скучал по этим глазам- полумесяцам, и сейчас властно кладёт широкую ладонь на фазу полнолуния, рыкнув: -Мне не хватит. Я съем тебя полностью, Пак Чимин. Я хочу, чтобы эти косточки обросли мягкими складочками, которые я буду покусывать, когда настанет время. -Юни-и, - Чимин позволяет поднять себя на руки, обвивая ножками его плотный торс, и скрещивая их позади: Юнги прав. Из пухлого в нём лишь щёчки и, попка,да ляжки, а вот рёбра торчат трогательно под кожей молочной, ручки худенькие слабенько оплетают шею урчащего Мина, а острый подбородок активно кивает истинному в знак согласия, - Но оно всё идёт в мои ляжки и щёки, Юни... -Ох, не переживай, мы будем качественно сгонять каждую калорию от пончиков, которыми я буду откармливать своего ангела, - Холодные губы мажут по подбородку Чимина, когда альфа вносит его в ванную, подцепив его зубную щётку из стаканчика, и протягивая Чимину, что выгнул бровку: -С кремом? -С бостонским, мой сладкий омега, - Голодный рык проходит тихой вибрацией по телу встрепенувшегося Чимина: альфа помнит всё, что видел, и напоминает ему о креме, а значит... -Юнги? -Мм? -У нас будет двое. -Знаешь, после четырёх раз я как-то... - Мин прыснул, благодарно куснув его за щёчку нежную, - Понял, что это- наша закономерность. -Ты же...Не против? -Шутишь? Я мечтаю о детях, Чимини, а ты мне двоих сразу подарить собираешься! -Считай, что по горячей акции, - Омега выдаёт тихий смешок с зубной щёткой во рту, перекладывая одну ладошку на плоский и впалый животик, поглаживая его, - Однажды, там будут не только пончики... -Чимини? -Мм? -Я голоден, Чимини, - Юнги вздыхает повержено,лбом широким утыкаясь ему в плечико, обтянутое пижамной рубашкой. - Я всё съел, что в холодильнике было, и мне не хватило. -Ты уже заказал еду? -Ага. Никак не принесут, уже десять минут прошло, - Альфа в предгоне поджимает губы раздосадованно, и Пак хихикает добродушно, почесав его за ушком, картинно надув губки: -Мой альфа голоден? Юнги закивал грустно, не отрывая головы от плеча омеги, и фыркнул: он сейчас и слона готов сожрать. -Хочет покушать, а еды и нет вовсе, м? - Сладкий, тянущийся приторной патокой голосок, словно издевается, а омега поигрывает на струнках Юнги, проделывая себе путь вверх по аппетитно обнажённой крепкой шее короткими, влажными поцелуями, которые зализывает, словно следы на снегу заметает. - Ни крошечки совсем-совсем? -Чимини, чего ты добиваешься? - Мин сжимает в руках его талию предупреждающе, перенося его в гостиную, и плюхаясь с ним вместе на диван на ощупь, втягивая в нос его природный аромат с шеи. -Ничего, господин Мин, просто хочу узнать, насколько вы голодны... -Я очень голоден, Чимин, - альфа рычит это глухо, чувствуя, как омега плавится в его руках на рассвете, когда из другого угла комнаты слышится тихий шёпот омежки: -Папуль, а я банану хочу... Глаза Юнги, что навис над Чимином в крайне пикантной позе, поставив согнутую в колене ногу меж его разведённых в стороны бёдер, округляются, распахнувшись. Чимин, что лежит под ним, кроликом застывает, хлопая ресничками и стиснув кулачки у груди. Мин беззвучно шипит тихое "блять", и медленно, спокойно отстраняется, сдерживая в груди рык, а под халатом- стояк, выдыхая глубоко перед тем, как с улыбкой сахарной повернуться к сынишке, стараясь выглядеть просто голодным до...бананов. -Тайни, солнышко, ты чего не спишь? - Юнги подключает отца, словно по щелчку, запахивая ворот халата потуже и затягивая пояс покрепче. Ребёнок топает в его сторону, вытянув вверх ручки, явно желая доспать своё утро в отцовских руках, и Чимин, всё ещё лежащий на спине с кулачками у груди, медленно и незаметно сводит коленки обратно, пряча под пледом своё немного вставшее от ласки достоинство и улыбаясь ласково: ну и что, что Тайн вошёл, и обломал момент. Глядя на взаимодействие Юнги с ребёнком, сердце Чимина наполняется любовью и нежностью. -Не знаю, плосто так. -Ты хочешь поспать ещё, с нами, детка? - Альфа покачивает его на руках, целуя в крохотную шею сынишку, и Тайн кивает сонно, устроив голову на надёжной груди отца, оплетая его шею ручками. -А Чимини с нами спать будет, папуль? -А ты хочешь? -Хочу...Хочу, чтобы он был папой моим. - Это было сказано так честно и тихо, сонно, нежно, невинно, настолько трогательно, что тишина, повисшая в воздухе после сказанного, не давила ни на одного из присутствующих. Чимин лишь расплылся в улыбке, поджав полные губы, чувствуя, как глаза синеют от эмоционального перебоя,а Мин, что развернулся к нему, коротко склонил голову в сторону его спальни, поглаживая по волосам сынишку, что зевнул, одной рукой, второй поддерживая его под попкой: -Я сделаю всё, что пожелает моё солнышко, Тайн. Если Чимини согласится, конечно, - Хитрый оскал Юнги, который жаждал рассказать Тайну всё в первый же день, обнажился довольно в сверкнувшем ряду сточенных зубов, когда Чимин, закатив глазки, и поднимаясь с дивана, покачал головой, перехватывая ребёнка, и целуя его ласково в заспанную щёчку: -А Чимин всегда будет согласен, Тайн, мы же знаем, что я был согласен с первого дня... -То есть вы...- Юнги распахивает рот в осознании, когда Чимин поигрывает плечиками ехидно, подмигнув ему и показав язычок розовый. Чимин улыбается, направляясь в свою спальню, поцеловав ребёнка, закивавшего ему в шею, на которой стоит свежая метка: -Сейчас, только папуля поест, и поспит с нами вместе, м? -Холосо, папусь... - Чимин застыл в дверях, около десяти секунд осознавая, что услышал, а после сглотнув тяжело, дрогнув губами, и сталкиваясь взглядом с полным обожания взглядом Мина. Приобняв ребёнка крепче за хрупкую спинку, Чимин, не отводя взгляда от Юнги, тихо прошептал в воздух между ними: -Идём спать, сыночек. Идём спать, мой ангел. -Ты наелся, Юни? - Чимин шепчет одними губами, стараясь не разбудить Тайна, что лежит рядышком, обняв его всеми конечностями, словно крохотная божья коровка, и улыбается альфе, который ложится на постель бесшумно: годы практики укладывания Тайна в постель увенчались-таки успехом. Вплетая свои крепкие пальцы в пальцы омеги, что обнимает сынишку за спинку, Юнги кивает, довольно урча и укрывая себя другим концом одеяла. - Как ты? -Как никогда. Омега изучает его лицо с обожанием, трепетно переводя взгляд на их сцепленные пальцы, и целуя в макушку ребёнка, сопящего ему в грудь. Мин Юнги- олицетворение его дома. Дома его сердца, души, тела, как не назови - этот альфа всегда им будет. Его всем. Синие глаза ангела источают любовь, приковывая к себе внимание, и альфа не может оторвать от него взгляда, прижимаясь тесней к омегам: Юнги не может поверить, что это происходит с ним. С ним происходит зарождение семьи, и альфа отчётливо осознаёт, что ни за что не сможет назвать отношения с Ину ошибкой. Ошибкой даже не может быть само рождение Ину, ведь Тайн, лежащий сегодня между этой парой истинных, никогда бы не появился на свет без него. Альфе плевать на Ину ровно в той же степени, в которой он благодарен ему до самой смерти за сына, которого омега оставил ему, уезжая. -Я рад. -Что? -Я рад, что ты не думаешь о нём плохо, - Чимин улыбается солнечно, нежась в объятии ребёнка, и мурлыкнув, когда Юнги хмурит брови, пытаясь понять, проговаривал он мысли вслух, или...- Тшш, пусть это останется маленьким секретом ангела, м, мой альфа? - Омега хихикнул бесшумно, подмигнув шокированному Юнги, и подтянул одеяло повыше на спину Тайна, что фыркнул во сне. - Давай спать, любимый. -Юни, они прекрасны... - Чимин не может сдержать своей улыбки от вида этих ромашек: Мин Юнги всё же встал раньше, дождавшись, пока истинный уснёт, и выскользнул из номера, добегая, как влюблённый школьник, до цветочной лавки. Франция, чтоб её, подумал бы Мин, если бы не понимал, что виной всему не страна, наводящая на мысли о романтике, о один маленький, растрёпанный, нежный и домашний омега, который с такой любовью обнимает сейчас во сне его сынишку, словно сам его и родил. Выбор пал на ромашки с непонятными красными бубенцами цветов, по наброску в голове Мина- его сердца, что горит при виде невинности. Ну а что, современное искусство можно интерпретировать по разному, так ведь? Вот и стоят теперь эти ромашки гордо в стакане, дожидаясь владельца. Тайну, безусловно, Юнги тоже купил букетик. Совершенно очаровательный, такой же солнечный, как и сынишка, такой же яркий, как и его пытливые глазки. -Не лучше тебя. -Что я слышу, мой альфа учится делать комплименты? - Ангел пританцовывает грациозно, подкрадываясь к Юнги, что смущённо бурчит себе под нос, заваривая кофе, и обнимает его со спины, целуя куда-то в позвоночник, - Тайн хочет сегодня сладкое. -Опять? -Юни-и, не нуди, мы в Париже! - Чимин щипает легонько торс альфы, заведомо зная: нет смысла, всё равно железный. - Вот вернёмся домой, и будет лопать скучную кашку, а тут дай ему всякие круассанчики полопать, м? -Вот вернёмся домой, и начнёт хныкать, что не хочет твою кашку, сам увидишь, - Мин усмехается, покачивая головой, и переливая кофе в чашку, выдыхая тихо, - И вообще, никакой круассанчик я ему не дам. -Это ещё почему? -Потому что мой круассанчик- самый вкусный. Я проверил, когда надкусил. -Юни! - Ангел шелестит это со смехом, расслабленно обнимая развернувшегося к нему лицом альфу, что отхлёбывает свой кофе, поцеловав в макушку: -А что? Правду говорю ведь. -Поедем сегодня куда-нибудь? -Куда бы тебе хотелось? -Может, сад Тюильри? - Чимин ластится, словно котёнок, выбивая сладость для Тайна, что старательно вычищает зубки в ванной, сидя на табуретке у раковины, - Устроили бы там пикни-ик со всякими там... -Тортиками? - Мин хмыкнул, дотянувшись до румяной щёчки истинного, и прикусив её легонько, - Уговорил. Сад, значит сад. Если я свожу Тайна ещё хоть в один музей после галереи эволюции, мы застрянем тут на ближайшие сорок пять лет, Чимини. -Это точно, - Пухленькие пальчики гуляют по торсу истинного, и Чимин зевает сонно, -Никак проснуться не могу сегодня. Что такое... -Ты просто устал, мой ангел. Бегаешь за Тайном, а он неугомонный, как пропеллер у нас. -У на-ас...- Это слово пришлось по душе ангелу: теперь-то всё точно на своих местах. У них по иному сложиться и не могло. -Чимини? -Мм? -Тайна долго нет. -Он дует на цветочки, чтобы оживить их, как я, родной. Дай малышу поиграться, - Мин фыркает, выдавая смешок, и дотягивается до печати, поглаживая её по часовой стрелке, приговаривая: -Пусть она будет благосклонна к нам в любом измерении, пусть она никогда не даст тебе испытать ту боль, через которую я проводил тебя раньше, мой нежный ангел. -Юни, нам не изменить хода событий в других измерениях, мой альфа, - Омега шмыгает носиком, поднимая взгляд на истинного, что поджимает губы, и улыбается ласково, - Но я всегда буду любить тебя, как никого другого. Ты - печать моя, Юни. -Я так боюсь причинить тебе боль... -Не причинишь, Юнги. Не в этот раз. В этот раз ты будешь...Нежным. Я знаю. -Чимини, ты...- Юнги щурится, покачивая головой в неверии, когда омега кивает согласно, покраснев щёчками: -Иногда, Юни. -Иди сюда, мой круассанчик со сгущёнкой, - Мин подцепляет его подбородок, сливаясь в поцелуе с раскрытыми послушно и призывно полными губами омеги, который тянется повыше, встав на носочки, сжимая в ладошках ворот его рубашки. Рыкнув довольно от осознания разницы их роста, Юнги игриво прикусил его нижнюю губу, шепча ему в рот, - Медленно отстраняйся, Тайн может войти в любую секунду. -Ты прав, - Ангел облизнулся, опускаясь пяточками на пол, и хихикнул, пряча раскрасневшееся от застенчивости лицо в его груди, - Прости, Юни. Я не должен дразнить тебя так сильно, но я просто...Я так долго ждал тебя, что не могу удержаться,и... -Всё в порядке, котёнок, - Мужчина улыбнулся ласково Тайну, что появился в дверях, и ребёнок улыбнулся во весь рот, прижав ладошку к нему, чтобы от счастья не завизжать: вот теперь точно Палижская железяка его желание исполнила! Притопав молча к паре истинных, Тайн обнял их за ноги, куда дотянулся, зная прекрасно, что отец обязательно поднимет его выше, с гордостью целуя в упитанные ручки и щёчки, что Мин и сделал, в который раз за утро благодаря небеса за ангела, которого те ему подарили. -Тебе точно удобно? -Юнги, это уже десятый раз за последние полчаса, прошу тебя! - Чимин пыхтит, переворачиваясь на бок, и подминает подушку поудобней, зевнув: Тайн уже спит в своём отсеке самолёта, под включённую колыбельную, и у истинных есть время на двоих. Только Мин Юнги, которому охота гнездиться прямо в самолёте, никак не уймётся: -Чимини, я должен быть уверен, что тебе хор... -Юни, дай вон те носочки, пожалуйста, - Чимин улыбается сахарно, пальчиком пухлым указывая на свёрнутые носки, что вошли в круг гнезда, и Юнги выполняет просьбу, тут же поджимая губы, как только омега сжимает их в кулачке, зыркнув строго, - Ещё один раз спросишь, и я их тебе в ... -Я понял, понял, - Альфа прикусывает губу, мягко разжимая кулачок, и возвращая носки на место. Придвинувшись ближе к ангелу, Юнги хмыкает, - Мне просто...Будто я тебя в чёрное... -Юни, родной, нет ничего плохого в том, что твоё гнездо чёрного цвета, мне правда в нём хорошо, - Мурлыканье, что вибрирует где-то на груди альфы, исходя из уст истинного, успокаивает немного мужчину, который впервые корит себя за то, что его гардероб состоит исключительно из чёрных вещей. Омеге-ангелу предлагать чёёрное гнездо- это ещё додуматься надо было. - Очень хорошо, потому что это наше гнёздышко, ладно? Давай поспим, Юни, м? -Я хочу тебя поцеловать, Чимин. -Ага, а потом тебе сорвёт крышу, и мы долетим на кабриолете, мой альфа, - Пак усмехнулся ему в грудь, получив в ответ рык недовольный, тут же пресекая его лёгким шлепком ладошки о торс, - Прекращай, Юни. Нам надо сдерживаться. -Чимини, а почему...Почему Тайн на тебя так похож? -Хоби немного перестарался, вылизывая мою метку, Юни, - Омега пошмыгивает носиком, чувствуя пронзающую боль печати от увиденного, и улыбается ласково, поднимая свой взгляд на поджавшего виновато губы Юнги, - Не надо, альфа, не думай об этом. Тайна одобрили на небесах*. -Но от кого тогда родил Ину? -Это не имеет значения, Юни, печать позаботилась о том, чтобы дать тебе наводку на истинность, оставляя при тебе Тайна. В нём...Ну, Хоби так старательно вылизывал метку, и настолько хорошо синхронизировался со мной, что... - Чимин хихикнул, покраснев, и зарылся в грудь рыкнувшему Мину, что прижал его к себе вплотную крепкой хваткой, - Он вобрал в себя немного моей сущности, самую капельку, и Тайн оказался рождён ангелом. -Ан...Наш сын- ангел??? - Мин хлопает ресницами осоловело, пытаясь вникнуть в логику, и получает короткий кивок в грудь от истинного: -Именно. Тайн- маленький ангел, Юни. -П-печати? Как ты? -О,нет. Подобное невозможно, родной. Омега белой печати на свете только один. Оттого и... -Оттого и бессмертный. - Юнги доканчивает предложение, прижавшись носом к любимой макушке, и вдыхая аромат своего омеги: теперь- то всё встало на свои места. -Я всегда буду искать тебя, мой альфа. Всегда буду находить, всегда буду направлять. -Но что если...Я, - Юнги хмурится, опустив голову, и разглядывая синие глазки заинтересованного Чимина, - Какова вероятность того, что я не узнаю тебя в другом измерении, встретив вновь? -Стопроцентная. Но об этом позаботится печать, мой абьюзик, - Ангел поиграл плечиками, задорно подмигнув ему, и пискнул счастливо, когда Юнги повеселел, проведя пальцами по его нежной щёчке: -Прошу тебя, заставляй меня вспоминать тебя вновь и вновь, Чимини. Заставляй, чтобы я знал, что ты - моё истинное счастье, а я буду давать тебе всего себя без остатка. -Обещаю тебе, мой самый лучший на свете альфа, - Пак шмыгнул носиком, подтянувшись немного наверх, и дотянувшись до шеи альфы, целуя свою аккуратную метку, когда Мин прокашлялся, хриплым голосом возвращая их в реальность: -Тебе...Тебе точно удобно се... -Мин Юнги, я тебе сейч... Договорить ему не дали губы альфы, растянувшиеся в улыбке хитрой, тут же втянувшие его в неторопливый, сладкий поцелуй. Руки Юнги не блуждают по телу омеги, лишь уверенно прижимают его за талию к себе, не позволяя лишнего. Чимину нравится подобный напор истинного: сосредоточенный, даже в предгоне, боящийся навредить, и контролирующий себя и свои животные позывы. Все, кроме одного. Мин Юнги отстраняется от него, надув губы манерно, словно омежка, и выдыхает ему в шею: -Я снова голоден... -Надо попросить у... -Нет. Тебя никто не должен видеть в гнезде, - Юнги шипит властно, переворачивая омегу, и укрывая его своим телом, - А я гнездо покидать не собираюсь до самого возвращения. -Юни, так нельзя, ты же... Тебе есть надо!- Ангел пыхтит под тяжестью тела, усмехаясь, и тянется ручкой к рюкзаку Тайна, - Подай-ка мне это, любимый. Получив рюкзак, Чимин шумит змейкой, посмеиваясь, и достаёт связку бананов в пакете, помахивая ей в воздухе победно и зазывая истинного: -Банану будешь? -Ох, Чимини, - Альфа облизывается голодно, кивая активно, и следя за тем, как пухлые пальчики очищают банан от кожуры, протягивая ему. Не дожидаясь, пока Чимин отломит кусочек, Юнги, не прерывая зрительного контакта с судорожно сглотнувшим Чимином, насаживается ртом на банан, позволяя юркому языку пройтись по нижней его части, высунувшись так, чтобы омеге было видно, и стонет гортанно, напоследок откусывая банан, всё ещё держа руку Чимина в своей. - Буду. -Юнги... -Хочу ещё. -Юнги, я... - Омега прикусывает нижнюю губу, стараясь не смотреть вниз, и Мин подмигивает ему, положив одну руку на внутреннюю часть его бедра понятливо. Он не станет его оглаживать, приставать. Ещё им только гона в самолёте не хватало. Течка уж была, спасибо, пережили кое-как. -Когда-нибудь, ты накормишь меня и своим. - Мин прочищает вытянувшиеся хищно кошачьи клыки, сверкая белоснежным частоколом, выбивая воздух из пискнувшего стеснительно Чимина, - Мне всегда будет тебя мало. -Я...Я четыре килограмма набрал. - Отчего-то, ангелу кажется, что это самая подходящая фраза для смены темы, только сводит коленки задрожавшие, медленно откладывая шкурку от банана в сторону, когда Юнги облизывается, масляным взглядом очерчивая контур его аппетитных изгибов. -Тем лучше. -Но они все... -В твоих сочных ляжках, омега. И мне это до одури нравится. Меня это возбуждает, Чимин. - Юнги выдыхает с присвистом, словно набираясь сил, чтобы не сожрать его целиком прямо здесь и сейчас, и Чимин не может не опустить взгляд вниз: туда, где ширинка Юнги явно требует внимания его пальчиков. - Нет. Не смей. Я не смогу остановиться, если ты тронешь его сейчас. Взгляд Чимина медленно поднимается вверх по торсу, и омега облизывается взволнованно, кивая, скрестив взгляд на изумрудных глазах истинного, в которых сплетаются нитями радужки оттенки обожания, вожделения, самоконтроля, хищного желания обладать. Мин Юнги контролирует себя так, как никогда раньше не умел, и Чимин не может не гордиться им, когда кладёт ладошку на плед между ними, ожидая, что тяжёлая рука истинного накроет его крошечную, сжимая во многообещающих тисках. Пак Чимин не ошибся: это произошло. И Юнги выдохнул с улыбкой, сдерживая свои порывы, и клацая зубами, спрятав свои клыки. -Ты лучший альфа на свете, Юни. -Я не хочу спешить, но не хочу покрывать своё желание обладать тобой вуалью, Чимини. Ты нужен мне, как воздух. -И как бананчики, мой альфа, - Ангел меняет тему, улыбаясь солнечно, гордясь Мином, что держит себя в руках, и тянется за связкой бананов, отрывая ещё один, - Лопай банану, моя голодная любовь. -Котёнок мой, - Альфа урчит, выдыхая тихо, ложась на спину. Он приглашает, зазывает всем своим видом Чимина к себе, и кто такой Чимин, чтобы отказаться от того, чтобы понежиться ближайшие несколько часов в гнезде с единственной любовью всей своей жизни? От Парижа до Сеула, от Милана до Гонконга, от Аляски до Австралии, всеми возможными и невозможными путями можно попытаться измерить силу любви белой печати, но и этого будет недостаточно истинным, которые нехотя выпускают друг друга из очередного объятия, чтобы Юнги смог поднять на руки Тайна, укладывая его спать, как только они возвращаются домой. -Не иди к себе, - Юнги выходит из ванной комнаты в халате, с мокрыми волосами, прикрывающими лоб, и Чимин улыбается ласково, успев встретить заказ готовой еды на неделю вперёд: -У вас есть какие-то особые планы, господин Мин? -Я сказал Тайну, что Намджун и Хосок возьмут его к себе утром, пока он будет спать. -И как же вы это объяснили ребёнку? - Чимин картинно охает, оттягивая ворот свитера пушистого, словно ему становится жарко. Словно ли? От его альфы исходит просто горячий лёд: Мин Юнги становится обжигающе ледяным, становясь возбуждённым, и это не может не вынудить что-то внизу впалого животика омежки скрутиться сладко. - Подобные...М-м... - Омегу поднимают на руки, словно пушинку, тут же присасываясь к его тонкой шее поцелуем, и Чимин договаривает свою речь ему в ухо, - Подобные выходки требуют объяснений, господин Мин... -Я сказал ему, что папа немного простудился, и не хочет его заразить. -Мм...- Шаловливые пальчики омеги гуляют по его торсу, пока Юнги покачивается, внося его в свою спальню, и укладывая на собственную постель, беспрерывно покрывая шею и щёки поцелуями, - А чем же...Чем же господин Мин будет заниматься со мной, оставшись наедине?.. -Меня следует воспитывать, Чимини, мне так воспитатель сына сказал.- Юнги кривит губами в усмешке, выпрямившись, и встав с постели, чтобы потушить свет. Чимин приподнимается на локтях, краснея, и наблюдая за тем, как альфа медленно приближается к нему, опускаясь тяжело на постель рядом, и заключая его в объятие, - Думаю, я попрошу воспитать меня, как следует. -Какие способы будем использовать, господин Мин? - Пухлые пальчики омеги гуляют по предплечью, вызывая мелкую дрожь у Юнги, что облизнулся, сверкнув в темноте сточенными зубами, шепча: -Любовные, мой ангел. Исключительно любовные.