Белая печать

-Тебе придётся спать с Тайном сегодня ночью, Юни. Малыш испугается, если проснётся один. -Я знаю, - Мин целует омегу в щёчку благодарно в ответ на заботу о сынишке, и усмехается, - Хосок, значит... -Мм... -Чимини... -Да, любимый? - Юнги переносит омегу из ванной комнаты в его спальню, целуя на каждом шагу, и поглаживая невинно его спину, ни разу не тронув его руками ниже, и Чимин краснеет, выключая свет, дотянувшись в последнюю секунду до выключателя: -Мой гон начнётся через неделю. -Мы справимся, Юни, не бойся себя, - Чимин позволяет опустить себя на постель, притягивая к себе альфу за шею, и тот мажет поцелуем по линии подбородка истинного, шепча испуганно: -Но я сделал тебе больно... -Ты не сделаешь больше подобного, родной, - Чимин выдаёт это так доверчиво, так ласково и нежно, что Мину остаётся лишь упасть на постель рядом с ним, прижимая к своей разгоряченной груди в объятии. -Почему ты молчал... -Ты выстроил правила, и если бы я перешёл границу раньше времени, у нас бы не было шансов сделать всё в верном направлении. -Чимини, но я же... Я тебя так оск... -Тшш...Юнги, родной, ты всегда умел делать меня счастливым, получится и в этот раз. -У меня так много вопросов, и так мало ответов...- Альфа вдыхает аромат, витающий в воздухе от смешения арбуза и сгущённого молока, заполняя лёгкие истинностью, и, будто извиняясь, в темноте находит губами оголённое плечо ангела, целуя его поверх шрама, - Помоги мне понять... -Задавай мне все свои во..Мм...Поцелуй ещё вот тут, - Чимин хихикает смущённо, подставляя тонкую шею, испещрённую шрамами, и получает сладкий поцелуй поверх метки, расслабляясь в руках альфы, - Я отвечу на все твои вопросы, Юни. -Почему я...Я не помню ничего, а ты всё знаешь?? -Я-ангел, Юнги. Живой ангел белой печати. - Омега фырчит, разворачиваясь в объятии поудобней, и пропуская ладошки под руками Юнги, чтобы обнять его спину нежно, целуя в ключицу, - Во мне это всё заложено. Я буду помнить и этот момент в другом измерении. -Но ты...Подожди, а п-персики... -Тогда я не был ангелом, Юни. Тогда, в другом измерении, моя печать не была...Я не достиг в то время полового созревания, - Омега краснеет в темноте, утыкаясь носиком в плотную грудь Юнги, и смущаясь, - Сирена взрослеет быстро, но я был...Немного младше себя в ином измерении. Оттого тебя и не узнал сразу. -Но ты всё равно узнал раньше? -Я...Юни, милый, это сила печати. Даже если я не осознавал, как именно узнаю тебя, меня всё равно влекло только к тебе. И будет влечь только к тебе. -Ты - мой ангел-хранитель? -Шутишь? - Ладошка Чимина обиженно шлёпнула охнувшего от неожиданности Юнги, когда омега поднял свои синие глаза на него, - Будь я твоим ангелом- хранителем, я бы не заставил тебя жить со всеми этими шрамами, альфа. -Тогда... - Юнги хмурится, пытаясь понять, что именно за ангел в его руках теплится, мурлыча утробно и уютно. -Я - ангел-хранитель белой печати, Юни. Печать истинности, вот что я оберегаю. Иными словами, я не могу контролировать ничего в твоей жизни, никаких процессов, что в ней происходят, кроме тех, где ты мог бы поставить под угрозу истинность. -То есть? -То есть, своей меткой на другом омеге, или меткой другого человека на твоём теле, или отказом от истинности, потерей веры в неё. Именно в такие моменты в твоей жизни неизменно буду появляться я, чтобы доказать тебе силу печати. -Ты не...Не исчезнешь? - Юнги сглатывает, стискивая в объятии омегу, который усмехнулся: -Мин Юнги, я - недоваренное мясо. -Чего-чего? - Альфа рыкнул, прыснув, и плавная, тёплая вибрация прошлась по всему телу Чимина, вынуждая его прикрыть глазки от наслаждения, и потянуться за поцелуем в шею альфы: -Не отвалюсь от вас с Тайном никогда, - Омега фырчит ему в шею, лизнув её напоследок, словно отмечая крестиком место, в котором пометит его в ближайшем будущем,а Мин и не против: пусть метит, сколько угодно. -Чимин, но...Но тогда, получается... -Да-а, Юни? -Получается, что ты...Мы... Уже...А я и не помню??? -Нет, родной. Мы ещё не занимались с тобой ничем подобным в этом измерении, - Чимин застенчиво подтянул пуховое одеяло повыше, прикрывая в темноте голые плечи, и потёрся щекой о крепкую грудь, вздыхая, - Нам надо быть осторожней, Юни. Это всегда больно. -Я...Я не могу тебе...Это...- Альфа мотает головой, вспоминая всё, что ему показал Чимин, и тот хихикает, опаляя кожу тёплым дыханием: -Можешь, Юни. Ещё как можешь. Мы сделаем это, мы оба этого хотим. Просто не сейчас, ладно? Ты пока...Пока в шоке. -Это точно, - Тяжёлая ладонь мужчины нашла под одеялом спину омеги, поглаживая её по кругу, - Тебе хорошо, когда я это делаю? -Это усиливает нашу связь во всех иных измерениях, мой альфа. Чем больше внимания ты уделяешь моей печати, тем более благодарной она тебе становится, давая нам шансы встретиться вновь, Юни. -Да я ведь от неё не отлеплюсь теперь, ты же в курсе? - Удовлетворённый рык альфы, смешанный с собственническим желанием привязать к себе и без того своего же ангела руководит Мином, что мурлычет, слушая учащённое дыхание избранника, - Я расскажу о нас Тайну завтра. -Не надо, - Хитрый смешок вырывается из полных губ омеги, который целует его в солнечное сплетение. -Это ещё почему? -Давай немного поиграем в господина Мина и воспитателя? - Невинно хлопнувшие реснички схлопнули всю вселенную Юнги, который сглотнул тяжёлый ком, представляя себе картину, и зажмурившись: -Чимини, это жестоко. -Вам понравится, мой господин. А теперь давай, родной, брысь в постельку, нам надо спать!- Чимин прикусил большой палец, что оглаживал его щёчку, вызывая чуть ли не тахикардию у своего альфы, который рыкнул, с трудом сдерживаясь: -Мне будет сложно не целовать твои сладкие губы. -Перед ребёнком уж потерпишь, альфа, - Ангел облизывается, предвкушая их маленькую игру, и укутывается плотней в одеяло. -А твои глаза, они... -Только тогда, когда ты сделаешь мне больно, или очень, очень приятно. -То есть, завтра... -На мне всегда линзы, Юни. Не беспокойся, эти глаза будешь видеть только ты, - Пак зевает сладенько, сжавшись в клубочек, который Юнги не хочет выпускать из рук, - Давай, родной. Тайну нужен отец. Спокойной ночи, мой самый сладкий абьюз*. -Спокойной ночи, котёнок, - Юнги говорит это шёпотом, хриплым и низким, осуществив, наконец, свою мечту, и целуя его в лоб, когда ангел урчит, дёрнув носиком- кнопочкой. Юнги усмехнулся, не удержавшись, и коротко поцеловав его в бархатную щёчку, и встал с кровати, направляясь в ванную, за чистыми вещами для предстоящей ночи. Омега лежал в постели, не шелохнувшись, и, лишь когда дверь за его спиной закрылась, перекатился на спину, плюхнувшись звёздочкой посередине матраса в своём белоснежном постельном белье, и уставился в потолок с мечтательной улыбкой, тихо пропевая: -Ничто-о не ново под луной, мой самый лу-учший на свете а-альфа... -Доброе утро, господин Мин, - Чимин входит в гостиную в привычных спортивках, тут же подхватывая на руки сонного Тайна, что потирает глазки, сидя попкой на ковре у журнального стола, и целует его в щёчку, воркуя с малышом, - Как спал мой крошка-ангел, м-м? -Чимини-и... - Жалобный тон Тайна ни с чем не спутать: Пак Чимин его в любом измерении узнал бы. -Да, моя печенюшка? -Я хочу толтик, а папуля говолит, что уже всё уже, что надо кашу лопать плотивную...Скажи ему что-нибудь, а? - Ребёнок с обидой выпятил нижнюю губу, утыкаясь в ключицу Чимина, что втянул скулы, прикусив щёки изнутри, и выгнул бровь манерно, уставившись на ухмыльнувшегося довольно Юнги: провокатор. -Господин Мин? -Да, Чимин? - Юнги отхлёбывает свой утренний кофе с наслаждением, выдыхая удовлетворённо: насколько прекрасной может быть жизнь, когда у тебя есть истинный, любящий тебя взаимно? -Я могу у вас кое-что спросить? -Прошу, -Снисходительный кивок альфы, вкупе с нахальной сахарной ухмылочкой, и Пак Чимин превращается в тающее на солнце мороженое, забывая все свои вопросы, - Вы забыли свой вопрос? -Нет, что вы. - Ангел хмурится, покачивая на руках фыркнувшего Тайна, и гарцуя в сторону холодильника, из которого выуживает кусочек торта, - Просто хотел предложить вам выпить с нами вместе чаю с тортом, если вы не против. -Выпейте вы. Только после того, как приготовите Тайну кашу. Совсем разбаловали плюшку, - Мин шлёт беззвучный воздушный поцелуй в воздух, подмигивая Чимину, и тот растягивает губы в улыбке, облизнувшись: -Я сделаю, можете не переживать. -Прекрасно. Пятнадцать минут спустя, Юнги уже сидел между Тайном, уплетавшим овсянку, что была венком разложена вокруг кусочка торта, и Чимином, который отрывал от круассана кусочки воздушного слоёного теста, отправляя их в рот,и запивая молоком. -Тайн, как насчёт того,чтобы ещё немного сегодня покататься? -Холосо, папуль, - Тайну откровенно начихать сейчас, где именно они будут кататься сегодня: ребёнок дорвался до тортика, подъедая его с разных сторон с удовольствием, и Юнги, воспользовавшись моментом, дотянулся ногой до Чиминовой, поглаживая её под столом: -Сегодня надо будет с Тайном позаниматься, Чимин. Ребёнок должен знать весь алфавит наизусть, пока не пошёл в школу. Чимин облизнулся, прикусив пухлую губу, и покраснел кончиком носика, отводя взгляд: -Хорошо, господин Мин. Я всё сделаю. -Сделаете мне кофе после завтрака? -Конечно. - Ангел запустил ладошку под стол, дотянувшись до ляжки Юнги, и оголадил внутреннюю часть бедра альфы, вскинув бровь, - Я могу отлучиться в ванную комнату ненадолго, господин Мин? -К-конечно. - Юнги еле сдерживается от шипения: теперь уже неизвестно, кто из двоих тут больший провокатор. Чимин, однако, совершенно по-будничному встаёт из-за стола, захватив свою тарелку, и несёт её к раковине, тут же отмывая и переворачивая, оставив сушиться на столешнице. - Ненадолго, Чимин, мне тоже понадобится. Ванная. -Мм, понял,- Пак усмехается, скрываясь в комнате, и альфе ничего не остаётся, кроме как отвлечься разговорами с Тайном о том, куда именно они сегодня попадут. -Это была прекрасная поездка, господин Мин, - Чимин улыбается, сощурив глазки - полумесяцы, когда они возвращаются, наконец, обратно в гостиницу, и Юнги кивает снисходительно, стаскивая обувь с сынишки,и целуя Тайна в коленку: -Твои ножки устали, солнышко? -Не-еа, - Тайн опирается на плечи отца, балансируя на одной пухлой ножке, и Юнги не удерживается от соблазна, щекоча голенькую пяточку, получив поджатые пальчики и ворчание в ответ, -Ну па-а-а! -Всё-всё, детка, папа не будет больше, - Мин растворяется в сыне: Тайн- воздух Юнги, который он всегда будет оберегать с особым трепетом, и все трое, что стоят в комнате, отлично об этом знают. Однако, в комплекте с этим трепетом, идёт и желание помочь ребёнку развиваться умственно, подталкивая его в сторону интересных книжек с картинками, за которые отвечает Чимин. -Давай, моя пухленькая синичка, - Чимин пыхтит, отнимая ребёнка у улыбнувшегося отца, и прижимая к себе, закружив в воздухе, - Сейчас позанимаемся немного, и спать будем, м? -Чимини? -Тайн поглаживает указательным пальчиком Пака за ухом, щекоча его легонько, и получает воркующего омегу в ответ, шепча ему на ухо, - А папуля такой стал...Албузик... Ты заметил? -Заметил, крошка, - Чимин хихикнул, стиснув ребёнка в объятии, и Тайн обнажил крошечные клычки в улыбке довольной: -Это потому, что мы все вместе железяку видели, да? -Ага, именно поэтому, - Смешок, который не сдержал Чимин, подхватил ребёнок, поглядывая на отца, что прикрыл дверь в ванную, чтобы принять наскоро душ, смывая с себя прошедший день: Юнги шепнул по секрету сынишке, что любое желание, которое тот загадает, поднявшись на Палижскую железяку, обязательно сбудется. Тайну много желаний не надо: только одно- чтобы отец был счастлив. Желательно- с Чимином. Но важней- чтобы отец просто был счастлив. Ребёнок буквально дышит любовью к своему отцу, считая его чуть ли не идолом и примером для подражания, и лучшее, что он может ему пожелать- стать "вкусным и сочным албузиком, как когда папу любил". -Мне кажется, папуля тебя любит. -Думаешь? - Чимин ухмыльнулся, поиграв бровями, и помог ребёнку переодеться, возвращая в гостиную вместе с книжкой. Тайн не отнекивается от учёбы: вовсе нет. Но, как любого ребёнка, его клонит ко сну в ту же минуту, как в книжке появляется страница без картинки. Так случилось примерно через сорок минут, когда ребёнок начал зевать активно, неподдельно, утомлённый днём, и Чимин, который всегда находит способы научить его новому играми, закрыл книжку, откладывая её в сторону, и поднимая на руки ребёнка. -Мне кажется, что ты папулю тоже любишь. Только иглаешься, потому что он тебе не лазлешает себя любить. -Думаешь, разрешит? - Чимин укладывает ребёнка, привычно поцеловав в макушку на ночь, и огладив его щёчку. -Думаю, лазлешит, если ты ему свои фокусы покажешь. -А без фокусов он меня не полюбит? - Чимин прыснул, ущипнув его легонько в бочок, когда Тайн пожал плечами: -Когда папуля говолил с дядей Ж-жуни, он сказал ему, что мой папа- тот ещё фокусник. А папуля папу о-очень любил. -Мм, - Ангел вздохнул с грустью, поджав полные губы, и дотянулся до выключателя, туша свет в комнате: порозовевшие щёки Чимина могут выдать омегу, да и у Тайна уже глазки слипаются. Омега поцеловал ребёнка в щёчку нежно перед тем, как встать, чтобы покинуть комнату: включённая запись его колыбельной уже действует на Тайна, погружая его в глубокий и безмятежный сон, - Пора спать, солнышко. Пусть тебе снятся только самые лучшие сны, мой цветочек. -Что делаешь тут без меня, Юни? - Чимин говорит это ласковым шёпотом, прикрывая за собой тихонько дверь, когда Юнги усмехается, доедая лапшу: в состоянии предгона у альфы просыпается зверский аппетит, и Мин сейчас готов хоть всё содержимое холодильника съесть, но и этого ему будет недостаточно. Это Чимин знает наверняка. -Ем. - Мин шмыгает носом от остроты лапши, и поднимает взгляд на истинного, что подходит, гарцуя: -А чего вы недовольный такой, господин Мин? -Не люблю горошек. - Взгляд альфы темнеет от обращения, и ангел поджимает губки, шикнув раздосадованно: -Я знаю. -Тогда почему он тут, Чимин? -Мне...Мне р-раздеться? - Омега сглатывает, заломив бровки, и притронувшись к его предплечью нерешительно, когда Юнги хмурится: -Зачем? Тебе жарко? -Ну...Ты же...Горошек не л-любишь... - Чимин опускает взгляд вниз, коря себя мысленно за дурацкий свитер в горошек, который приглянулся ему своей пушистостью в магазине, и слышит, как альфа прокашливается, привлекая к себе внимание: -Ты мог бы просто слопать мою порцию одетым, Чимин? - Юнги придвигает указательным пальцем лапшу с горошком к омеге, открывая холодильник, и доставая из него другую порцию,с мясом, когда омега краснеет разве что не до пяточек своих нежных. -О. - Чимин раскрывает ротик, медленно догоняя, о чём был разговор, явно сбитый со своей траектории мышления, - О-о...А-а... -Ты долго занимался с Тайном сегодня? - Мин приближается лицом к нему, подавшись немного вперёд, и улыбается сахарно, видя, как омега стыдливо хлопает ресничками: -М-минут с-сорок, а что? -Ты всё ещё учишь гласные, Чимин, - Альфа зашипел от удовольствия, облизнувшись, когда синева глаз ангела стала планомерно просачиваться сквозь линзы, и не удержался, огладив его бархатную щёчку, проведя по шей подушечкой большого пальца, - Я мог бы научить тебя и согласным, котёночек...Как насчёт, скажем, буквы "м-м-мм"? - Юнги облизывается коротко, простонав с придыханием,и хрипло усмехнувшись, и шепчет это тихо на ухо Чимину, что пискнул то ли от восторга, соскучившись по своему альфе, то ли от страха за то, что пока не готов к тянущей боли их первого опыта. -Ю-юнги... -Да-а, моя сладкая сахарная нежность? - Мужчину не остановить: Юнги, что воздерживался после разрыва от отношений, даже однодневных, с омегами, сейчас просто жаждет получить от своего истинного немного внимания: это не должен быть секс. Достаточно лёгкого флирта, поцелуя, объятий и, возможно, если бы Пак Чимин сейчас попробовал лизнуть его шею, или прикусить мочку уха, Юнги бы кончил на том же месте, где сейчас стоит, забыв про дурацкую лапшу- сводницу. -Я н-не готов... -И не надо, Чимини. Я не стану набрасываться на тебя просто потому, что ты- мой истинный. Я хочу хотя бы в этот раз поступить верно, мой ангел, - Юнги мажет поцелуем по его подбородку, подцепив его двумя пальцами, и притягивает к себе, обнимая крепко, - Я хочу любить тебя больше, чем может любить печать. Такое возможно, Чимин? -Юнги... - Короткий выдох смущения, что выпустил Чимин, выдал его уверенность в том, что выше печати не прыгнешь, и Юнги потёрся щекой о плечо омеги, словно котёнок, которому не хватает ласки: -Меня так тянет к тебе, Чимин...Я...Я смотрю на тебя с самого первого дня, и не могу оторваться. Я словно примагничен к тебе. -Юни...- Чимин мяукает ласково, шмыгнув сентиментально носиком, и оплетает его шею руками, позволяя альфе поднять себя, и донести до спальни, где Юнги укладывает его на постель, ложась бесшумно рядом с ним, не выпуская пухлую ладошку из захвата пальцев. Омега поджимает губки, отведя взгляд: это не даёт ему покоя. -Что такое, сладкий? - Альфа урчит, положив голову ему на грудь, закинув на него свою руку так, что Чимин оказывается в заботливом и крепком капкане, шмыгнув тихонько в темноту: -Юнги, а я правда...Толстый? -Что? - Мин рыкнул, сжав в руке его ладошку, и поднял изумрудные глаза, сверкнувшие недовольно в темноте, - Что за чушь? -Ты...Ты сам говорил... -Бред это всё, Чимини. Я просто... - Альфа покачивает головой, припадая к его шее поцелуем ласковым, коротким, не предвещающим интимного продолжения, но дарящим интимность момента, - Я такой идиот, что боялся признать, что ты такой аппетитный. Вот и ляпнул, а тебе больно сделал, мой ангел. Прости меня, Чимини, прости св... -Тшш, - Ангел усмехнулся в потолок, вплетая пальчики в отросшие волосы истинного, и легонько массажируя его кожу, получив удовлетворённый рык, - Юнги, я...Ну, я всегда буду таким. Пухлым. Это реальность, я от этого никуда не денусь, как не назови. Ты в этом не виноват. -И не надо никуда деваться, Чимини. Ты прекрасен. - Альфа ложится на спину, перетягивая его на себя, и Чимин стыдливо седлает его, усевшись где-то на животе: ни один из них не собирается сегодня сходить с ума, и сводить с ума другого. Подобное поведение чревато вызовом гона раньше времени, а с маленьким ребёнком в одном номере, гон- самое нелепое, что можно себе представить. Тяжёлые ладони альфы гуляют по его телу, не влезая под вещи, лишь оглаживая фигуру поверх их безразмерности, и Юнги мурлычет приторно, довольно, - Такой сочный, Чимин. Ты представить себе не можешь, насколько соблазнительна твоя пухлость. Меня ведёт от одних только твоих пальчиков и щёчек, что уж говорить о... -Юнги, пожалуйста, - Чимин жмурится, пряча носик смущённо в его шее, и невесомо поцеловав её, словно упрашивая, - Мне так неловко и стыдно сейчас... -Ты просил меня играть в начальника и подчинённого ещё вчера ночью, на этом же месте, а смущаешься от того, что я отпускаю невинные комплименты твоей невероятной фигуре? -Ну Юнги-и...- Маленькая ладошка возмущённо хлопнула по груди истинного, что зарокотал под ним довольно, усмехнувшись ему в ушко, и прикусив его несильно: -Я ни с кем не был после Ину, Чимин. Этот гон будет...Сложным. Я дам тебе отпуск, и тебе придётся взять Тайна, и уехать в гостиницу, или, я не знаю, погостить у Хосока с Намджуном около недели. Сделаешь это для меня, омега? -Н-но...- Полные губы Чимина определённо точно задрожали: это Юнги почувствовал кожей, ласково поцеловав омегу в висок и пригладив его пушистые волосы. Обняв его покрепче, и прижав к себе тесней, Юнги прошептал ему в ухо: -Чимини, я не могу рисковать вновь и вновь. Я не допущу больше подобного. Прошу тебя, мой нежный...Мой ангел...- Поцелуи сменяются просьбами, уговорами, ласковыми прозвищами, и альфа внутри Юнги рвётся наружу, оскалившись: сердце Чимина заходится в бешеном ритме, стуча так, словно бедный омега марафон бежал. - Прошу тебя, моя радость, мой омега... -Юнги, я тут, чтобы помочь тебе, а не бежать...М-м...Не...Не надо, ты...Ты сбиваешь мои мысли поце...поцелуями... - Чимин хнычет в его объятии, противореча своим словам, и прогнувшись немного в спине, когда чувствует на ней руку истинного, что кружит поверх свитера по печати, - С...Сними... -Нет. Я сорвусь, если увижу твою грудь, Чимини, - Мужчина улыбается ласково, выдохнув это с трудом: отказывать в ласке истинному, когда он так просит синевой своих глаз, словно гипнотизируя его- просто ад, но Юнги привык жить в аду. -Ну Юни!- Пак фырчит обиженно, ёрзая на нём, и слезая, отвернувшись спиной к альфе. Свернувшись в обиженный пушистый клубок, омега шмыгает носиком, натянув на выпяченную попку пуховое одеяло, и Юнги улыбается виновато, медленно рукой водя по ткани поверх истинного, целуя его за ушком, и уговаривая: -Я обещаю тебе, что мы будем лучше в этом измерении, Чимини. Я уже знаю, что делать, мой ангел. Просто доверься мне. -Ты не хочешь довериться мне, но просишь о том же, это нечестно, Юнги. -Эй, обиженный колобок, а ну повернись ко мне, - Юнги усмехается успевая поймать возмущённо охнувшего омежку, что развернулся к нему лицом: пухленькие щёчки, надутые до предела, сочные, влажные губы, что блестят в темноте, и синие, до чёртиков ангельских крыльев синие глаза омеги так и манят к себе, но альфа шипит возбуждённо, лишь поглаживая его заботливо по шее, поверх своей метки, и воркуя, - Чимини, я уже доверился тебе в другом измерении. Мы оба видели, к чему это привело. Я ни за что не сделаю подобного вновь. Наш первый раз будет только после того, как мой гон пройдёт. -Ты боишься, а сам меня просишь, чтобы я не боялся, - Ангел шелестит в тишине, что повисла между ними, опаляя губы истинного своим дыханием, и Мин впивается в них требовательным поцелуем, выбивая из него воздух: Чимин, не ожидавший подобного напора, верещит от волнения, мычит в поцелуй, ладошками отталкивая альфу, боясь, что его гон наступит в неподходящий момент. Добившись своего, Юнги завершает свой поцелуй трепетно, мягко оглаживая своим языком влажный язык истинного, и чмокая напоследок верхнюю губу, перейдя к неторопливому посасыванию распухшей нижней. Рука его покоится на талии омеги, сминая с нежностью аппетитную кожу, что прячется под свитером, и Чимин хнычет, как нуждающийся котёнок, когда получает завершающий поцелуй в носик-кнопочку на ночь от встающего с постели альфы: -Ты боишься моего напора даже в поцелуе, и представления не имеешь, какой я в гоне, мой ангел. Мы сделаем так, как я попросил. Я не хочу тащить тебя в постель, прикрываясь гоном, спустя месяц после нашего знакомства, и разрывать тебя. Я не позволю этому случиться. Мы оба видели, что я - доминант. Это будет сложно и больно, и я обязан быть трезвым в тот момент, когда мы перейдём на новый уровень наших отношений, Чимин. - Юнги не удержался от очередного поцелуя, в этот раз чувственного, без спешки, заставив закивавшего осоловело Чимина согласиться с тем, что ему не надо во всех измерениях представать перед альфой жертвой: Юнги должен научиться контролировать себя, он прав. Сегодня Чимин лишь наслаждается тем, что Юнги отпускает себя, разрешая ему руководить собой. Омега оглаживает его шею, выцеловывая её, вылизывая медленно, тягуче, постанывая от удовольствия, когда получает дозу феромона истинного, которую раскатывает на языке неторопливо. Юнги разрешает ему расстегнуть свою чёрную шёлковую рубашку, и опуститься губами ниже, целуя грудь альфы и получая возбуждённое шипение в ответ. Короткие пухлые пальчики омеги изучают его торс, гуляя по нему, очерчивая кубики стального пресса, и Мин останавливает его поцелуем в тыльную сторону ладошек, поймав их в капкан до того, как их шалость перерастёт во что-то большее. -Юнги? -Да, мой ангел? -Ты прав, мы не готовы. -Спи сладко, Чимини. Я обещаю тебе, ты не узнаешь, что такое боль рядом со мной. Я всё сделаю, чтобы быть лучше хотя бы в этом измерении. Омега проводил взглядом широкую спину истинного, что скрылась за дверью, плотно её закрывая, и улыбнулся остатку феромона Юнги на распухших от поцелуев губах, проводя по ним подушечками пальцев. Словно не веря, что наконец поцеловал своего альфу так, как мечтал об этом, Чимин хихикнул в темноте, поведя плечами, сидя на коленках посреди разворошенной постели, с уютным гнёздышком растрепавшихся волос, и подтянул одеяло к груди, откидываясь на подушки: -Ты всегда будешь лучшим во всех измерениях, мой Юни.