Чеви идёт домой

Бо взял из каморки охранников ключи от машины, которая принадлежала Чарли: тот согласился одолжить её на время, зная, что Бо всегда водил очень аккуратно. У него был «Фиат Уно», дешёвенькая малогабаритная тачка чисто для городской езды. Бо надеялся однажды купить себе хоть что-то поприличнее, но денег на это пока не было. Чарли напоследок решил похохмить и, поправив куртку охранника на груди, крикнул вслед высокому, рослому Бо: — Ты же знаешь, бери её, когда хочешь! Если только влезешь на водительское место, конечно. Бо было не до шуток. Наоми была одна дома, а перед этим мозолила глаза какому-то ублюдку, который притворился его родным братом. Хорошо, что с ней ничего не случилось. Он же велел ей не открывать никому дверь? Бо был встревожен. Он торопливо вышел из задней двери для персонала на парковку, отыскал в тени навеса светло-серый «Фиат» и уместился в нём так легко, несмотря на свои немалые габариты, что Чарли, наблюдая за ним, присвистнул бы. Хотя там было душно и Бо настежь открыл оба окна возле передних сидений, но тачка была на ходу — многого ли требуется? Мучительно вздохнув, он прикрыл глаза только на мгновение. Когда наконец всё это кончится, и он заживёт спокойно? От молла до дома было не меньше получаса езды: в тот день Бо, поднажав, где мог, управился за двадцать минут. К тому времени он полностью сконцентрировался на главном вопросе: кто, чёрт подери, умудрился притащиться к нему домой? Очередной мамин дружок? Но Наоми сказала, он для этого слишком молод. А может, мама опять кому-то задолжала, и он приехал выбивать деньги? Или она снова спуталась с уродами вроде Бена Филлиса и его банды — что поделать, её привлекали опасные люди, опасные мужчины… она спала с ними, гуляла с ними, общалась с ними, а потом разгребала проблемы, много проблем. Бо мрачно взглянул перед собой. Ничего, он уже давно не чесал кулаки об их поганые лица, так почешет теперь. Совершенно не сожалея, что не снял футболки охранника и брюк, а скинул только куртку, он почти машинально проверил резиновую дубинку на бедре, которую прихватил с собой — хотя вообще-то ему полагалось прятать её под курткой и использовать только на ночных дежурствах в случае крайней самообороны. Бо сжал пальцы на руле с такой силой, что «Фиат» жалко всхлипнул под ним, точно живой, и так, будто взаправду чуял его тревогу и гнев. Завернув за угол, Бо сбавил скорость, проехал под тенью клёнов, густо разросшихся вдоль газонов. Перед тупой, квадратной мордой машины дорогу перебежала стайка детишек, крича «кряк-гусь». Бо моментально оценил ситуацию, окинув взглядом улицу, и заметил в тени террасы чей-то силуэт. Он припарковал машину на подъездной дорожке: сейчас она была пуста, потому что мама, как обычно, поехала на своём вишнёвом джипе на работу. Бо вышел, негромко хлопнул дверью и прошёл по дорожке, не отрывая глаз от тени. Он не видел, что из дома напротив выглянула Наоми: вид у неё был встревоженным. Остановившись под навесом и стиснув ладони, она наблюдала за Бо, стремительно шагавшим навстречу своему дому. — Эй, парень, — окликнул он. Голос его сделался на тон грубее и холоднее, чем был прежде. Зрачки в светло-карей радужке застыли, как в стекле. — Эй! Тебе что-то нужно? Он в два счёта взлетел по ступеням и надвинулся на человека, лежавшего на полу с надвинутой на лицо бейсболку. Другие люди в гневе натянуты, как струны: Бо становился похож на камень, пущенный из пращи. Другие сжимались, он становился больше, расправлял плечи, рос и ширился перед врагом. В такие мгновения кто угодно мог бы понять ужас типичного американца из девятнадцатого века, встретившегося с разъярённым семинолом. Бо, к слову, и был семинолом. — Парень! Тот вздрогнул, всхрапнул, убрал бейсболку с лица — и непонимающе уставился на Бо, почти не заметив, как тот оторопело посмотрел в ответ. Лицо помятое, волосы отросли, сам он стал крупнее и вытянулся, но это был… — Чеви? — пробормотал Бо, наблюдая за тем, как младший брат, зевнув, поднялся с террасных досок. — Ты же сейчас в колледже… — Привет. — Привет. Что они ещё друг другу скажут? Бо растерянно обернулся: он заметил, как Наоми, вытирая руки полотенцем, побежала через дорогу. Она всегда за него так сильно волновалась, во что бы он ни встрял! Взлетев по лестнице, Наоми подошла к нему и коснулась предплечья, просунув руку между ним и его горячим, высоко вздымающимся боком. — Всё хорошо? Я могу вызвать полицию! — последнее она адресовала скорее Чеви, громче и грознее. Она была, конечно, напугана, потому что видела несколько раз, как к дому Шансов подъезжали люди весьма нехорошие, и однажды Бо даже попало от них — а им от него, но тогда она с ним не встречалась, и всё равно боялась за него… теперь же не даст его в обиду, как бы там ни было! — Всё в порядке, — успокоил её Бо упавшим голосом. Он смотрел на сонного и хмурого Чеви, сморённого духотой. — Это и вправду мой брат. Наоми растерянно взглянула на него, потом на Чеви. Только стоя рядом, они были как-то неуловимо похожи — но казались всё равно слишком разными. Обычное дело для братьев. Однако перестраховаться никогда бы не помешало, да! Наоми закусила губу, потом пробормотала извинения. — Всё хорошо, я рад, что так вышло, — ухмыльнулся Чеви. — Не всё же как собаке на полу дрыхнуть. — Я сорвался с работы, — заметил Бо. — Но… ты как вообще здесь оказался? — На автобусе. Доехал до станции, там дошёл пешком — а потом опять пересел на автобус. Между прочим, меня укачало. Поэтому я такой сонный, — пояснил Чеви, почему-то поглядев на Наоми. Та снова покраснела. — Я открою тебе дом, — пробормотал Бо. — Вернусь вечером, мы поговорим, обязательно. И всё же… ты ведь должен быть на учёбе. — Давай об этом вечером, взаправду, — спохватился Чеви и взял с пола свои вещи. — Хотелось бы сначала принять душ и не помирать от жары. — Проветри комнаты, там тоже душно, — бесцветным голосом сказал Бо и достал ключи из кармана брюк, брякнув металлическим брелоком. Он отпер одну дверь, потом другую. Подумав, оставил ключи брату. — Мы поменяли замки. Поэтому завтра я сделаю тебе новые. — Хорошо. Но Чеви странным чутьём, шестым чувством понял, что ничего хорошего не было. Бо и так был человеком спокойным и холодным, своих эмоций он никогда никому не показывал — вон, даже со своей девушкой стоит как столб, пока она за него цепляется — а ему, Чеви, оказался будто совсем не рад. Почему? Чеви вошёл в дом, завозился в прихожей, вешая бейсболку на стенной крючок. Он уловил голос Наоми и прислушался: — Всё в порядке? Ты как? — Я думал, это кто-то другой, — признался Бо. — Ладно, поеду обратно. Чарли там совсем один, выгораживает мою задницу. А если начальство узнает… — На тебе лица нет. Сквозь мутное стекло Чеви увидел, что она потянулась к нему, коснувшись щеки рукой, но Бо отстранился. — Прости, правда тороплюсь. Всё в порядке. Поговорим вечером, хорошо? А пока беги домой, милая. Милая. Чеви смутился. У него здорово покраснели щёки, кожу начало печь. Он будто притаился под дверью родительской спальни и подловил мать, занимавшуюся сексом с посторонним мужчиной: такое же неловкое, ненужное, стыдливое познание — совершенно лишнее, словом. Он увидел, как Бо, несмотря на свои совершенно немалые габариты, сбежал по ступенькам совершенно бесшумно, и милая Наоми осталась у двери, провожая его взглядом. Она проследила за тем, как он сел в машину, выехал на дорогу, развернулся и, махнув ей рукой, направился вверх по улице, забив голову снова работой. Вздохнув, Наоми обняла себя за талию, погрузившись в собственные мысли и не торопясь уходить. Её и Чеви разделяла только стена — и две тонких двери, возле которых он стоял. В матовом зернистом стекле силуэт Наоми проглядывался как сквозь речную воду, так смутно, что Чеви не мог разглядеть даже её профиля. Но он видел язык тела, он слышал её, и вдруг, улыбнувшись, поднёс кулак ко рту и громко откашлялся. Наоми вздрогнула и встрепенулась, обернувшись к двери. До этого она всё смотрела на дорогу, думая о своём — однако теперь пугливо вглядывалась в тёмное стекло на двери. Он здесь? Он наблюдает за ней? Или просто торчит где-то в комнате неподалёку? А что, если всё же наблюдает? Смутившись, Наоми бросилась вбок по террасе. Затем, спохватившись, развернулась и торопливо пошла к лестнице, но умудрилась обронить свою балетную туфельку. Чеви, глядевший за ней в узкое окошко сбоку, которое приметил с торца дома, быстро подошёл к двери и открыл её, наклонившись за потерей. Наоми уже развернулась к нему. Получилось ещё более неловко, чем прежде, и самое худшее — Бо не было рядом. Между ними повисло молчание, никто никому ничего не сказал — ни он, ни она не думали, что это было нужно, ведь порой далеко не для всех случаев пригождаются слова. Но по улыбке на лице Чеви она поняла, эта Наоми Доусон, что ей нужно бы держаться подальше от родного брата мужчины, которого она любит. Она хотела комично пропрыгать до него на одной ноге, но Чеви смилостивился и подошёл, опустив туфельку перед девушкой, а потом протянул ей руку. — Спасибо, — пробормотала Наоми и руки не подала. Чтобы обуться, ей всё-таки пришлось легонько коснуться босой ногой пыльных террасных досок. Она сделала это — и стремительно сбежала вниз по лестнице, а потом — и через дорогу, быстрее, быстрее, так, будто ей сам ад дышал в спину. Чеви с улыбкой наблюдал. Он был шутником и любил поразвлечься — а что, как не красное лицо этой надутой соседской девчонки было неплохой шуточкой? Покачав головой, он медленно зашёл обратно в дом, закрыл за собой дверь и, провернув щеколду повыше замка, поплёлся на второй этаж в ванную комнату.

2

Мама вернулась после десяти: она была не в курсе, что Чеви дома, и когда он вышел ей навстречу из кухни, запищала, совсем как школьница, от простой, чистой, светлой радости, что может его увидеть и обнять. Они взаправду крепко обнялись. Марси была теперь куда ниже обоих сыновей, но сгребла Чеви в охапку обеими руками, обхватила за спину, прижала к себе — так крепко, что он забавно раскашлялся. — Не делай вид, что ты задыхаешься, — пригрозила она и со вздохом отпустила его, правда, не сразу. — Не делай этот вид. Как ты сюда вошёл?! — Бо меня впустил, — поделился Чеви и закатил глаза. — И у вас теперь такие надоедливые соседи напротив… — А, Доусоны, — равнодушно сказала она. — Они премилые. Думаю, Бо женится на этой их девочке. — На Наоми? — Ты с ней уже познакомился? — она прищурилась, Чеви прищурился в ответ. Мать рассмеялась. — Мимо тебя ни одна юбка не пройдёт, дорогой. — Это уже в прошлом, — отмахнулся он. — Я, знаешь ли, молод был тогда. — А теперь, конечно, постарел, набрался ума! — подхватила она и погладила сына по руке. — Я тебя не видела два года. Как же ты вырос. Чеви, почему ты нам не писал? — Я… — он запнулся, опустил глаза. Пошарил ими по полу. Ну что ей сказать, что? Ответа у него не было, и впервые за долгое время он почувствовал себя так глупо и скверно, потому что просто молчал. Мама, словно всё поняв, смилостивилась и вздохнула: — Хорошо, дай мне сначала переодеться и прийти в себя. Ну надо же, ты дома! Я глазам своим не верю. Погоди. — Она нахмурилась. — А что твой колледж? — Ой, ма, — протянул Чеви и закатил глаза. — Всё в порядке. Давай поужинаем? Я заказал китайскую еду. Она с любопытством потянула носом. И впрямь с крохотной кухонки сильно пахло специями. — И всё-таки? — настаивала она, положив сумку на узенький комод и сняв обувь: старая привычка ещё из Вевоки. — Я не помню, чтоб там были сейчас какие-нибудь каникулы или что-то в этом роде. — Э-э-э, тренер распустил нас на пару месяцев, дал отдых, — соврал Чеви. — Я же играю в сборной колледжа. Считай, на привилегированном положении там. — Ох, дорогой, — у Марси на лбу разгладились складки, и ей будто снова стало двадцать восемь. — Это так хорошо! Я тобой ужасно горжусь. — Прости, что пропал вот так, мам, — сразу, на одном вдохе вместе с той ложью, Чеви выпалил другую, — я очень закрутился. У меня была одна игра за другой, и постоянные тренировки, а после — учёба… Знаешь, я не ожидал, что в колледже будет так тяжело. — Ничего, милый, ничего, — сказала она и сняла куртку, вешая её на крючок, соседний с его бейсболкой. Всего их там было два, но она тихо радовалась приезду сына, и занимать его крючок не хотела. Так она видела, что он вернулся домой, и что он был здесь. — Я всё понимаю: сама была молодой, да и сейчас… ладно. Я вымою руки, и за лапшой ты мне всё расскажешь. — Обязательно, ма, — сказал Чеви и сглотнул солёный от вранья ком в горле. — Тебе налить содовой? — Давай. И он налил, и захлопотал на кухне, переодетый в свои пижамные штаны и футболку с дельфином «Флиппером». Всё было хорошо. Всё было тихо. Так тихо, что его сердце рвалось на кусочки, а внутри нарастал неистовый, полный усталой боли рёв — которого никто не слышал, потому что Чеви молчал и улыбался. Он снова вернулся туда, откуда бежал, и это было в его понимании началом конца.

3

Когда Бо вышел из автобуса, было уже далеко за полночь. С остановки он всегда добирался пешком: автобус, развозивший сотрудников, высаживал его за пол-квартала от дома, чтобы развозить других работников по нужным маршрутам, и Бо брёл по пустым улицам, под сенью чёрных деревьев и мёртвых домов с мёртвыми же окнами. Он очень устал; ему хотелось забраться дома в постель и выключиться до завтрашнего вечера, чтобы встать на ночную смену, поужинать и уехать снова в свой торговый центр, в «Сирс», где он трудился уже седьмой год. Но он знал, что дома его ждёт Чеви, и сердце бередило множество неудобных вопросов, которые сейчас он задавать никак не хотел. На наручных часах — кварцевых недорогих Ингерсолл с именной гравировкой от владельца молла, мистера Ноланда, который подарил их за хорошую работу в компании и тот случай три года назад, когда Бо вырубил ударом дубинки воришку, заявившегося на кассы с обрезом — был час сорок. Бо зевнул и подумал, что сейчас не отказался бы выпить чего-нибудь холодненького. Ночь стояла душная, он весь вспотел, на футболке были сильные отпотины; Бо знал, что последние дни индейского лета всегда такие выматывающие, но легче от этого не становилось. Свернув на свою улицу, он поплёлся по дорожке к дому, обогнул брошенный на чужой лужайке детский велосипед… и вдруг заприметил кого-то в окне второго этажа четырнадцатого дома. Benjamin Wallfish — Beverly Этот кто-то пытался слезть по живой изгороди, отчаянно шумя диким плющом, обвивавшим стены. Не то чтобы модные в то время армейские ботинки были так уж приспособлены к карабканию — в конце концов, весили они немало — но Бо, вздохнув, поблагодарил небо за то, что девчонка не догадалась обуть каблуки. Он пересёк улицу, подбежал под окно и шепнул: — Ава, прыгай. Она взглянула на него сверху вниз и здорово порозовела. — Пошёл бы ты, Бо! Что ты здесь вообще делаешь?! Он вздохнул и расставил руки, легонько поманив её одними только кончиками пальцев: — Ава, давай, пока сестра не спалила. Прыгай, ну? Поглядев на тёмное окно наверху, девчонка, застряв между первым и вторым этажами, заколебалась. Высота была приличная, но Бо она доверяла больше, чем армии штатов, полиции и службе спасения в одном лице, так что Ава Доусон набрала воздуха и стиснула губы, чтобы не закричать во время свободного падения в несколько футов. А потом разжала пальцы. В воздух взметнулись её светлые волнистые волосы, окутали плечи и руки шелковистым облаком; платье легко вздохнуло вместе с ней. Ава посмотрела в беззвёздное ночное небо широко раскрытыми от испуга глазами. В голове — ни одной мысли, что Бо не поймает, но пролететь спиной вперёд эту пару мгновений было до мурашек страшно и восхитительно: будто время и пространство замерли только для неё в эту жаркую ночь. Бо легко подхватил её, хотя и покачнулся, когда она упала ему в руки. Едва подавив усмешку и глядя на испуганную девчонку в ворохе оборок и кудрей — она глядела на него немного виновато и пыталась задобрить улыбкой — он покачал головой: — Надо же, как интересно! Скажу на работе парням, что у нас по ночам в Чокто женщины с неба падают. Ава коротко, по-кошачьи зашипела и хлопнула его по лбу раскрытой ладошкой. Бо тихо рассмеялся. Немногие вообще слышали, как звучит его смех, но Ава — Ава слышала и знала, и когда он поставил её на газон, буркнула, поправляя короткое платье: — Лучше скажи себе не лезть в чужие дела, ясно? — Ясно, — невозмутимо сказал он. — Куда собралась? Ава открыла было рот, чтобы ответить, но тут же захлопнула его и прищурила глаза. Из-за обильно накрашенных ресниц и тёмных теней они казались льдистыми. — А тебе какое дело? Что, пойдешь стучать Наоми? — Я когда-нибудь стучал? — упрекнул он и сунул руки в карманы джинсов. — Ну же. Я тебе подсобил. — И? Я об этом не просила. — Тем не менее, — он приподнял брови. — Точно не хочешь поделиться? — Ещё чего, — пробормотала она, продолжая поправлять одежду и прихорашиваться. — Больно надо. — Хорошо, дело твоё, — пожал плечами Бо и набрал воздуха в грудь. — НАО… — Тише! Она стремительно бросилась к нему и, зажав Бо рот ладонями, свирепо посмотрела ему прямо в глаза. Бо улыбнулся. Взгляд стал ужасно хитрым, в уголках глаз собрались лучистые морщинки. Чтобы дотянуться до его лица, Аве пришлось встать на цыпочки. — Ладно, шантажист! — цыкнула она и отняла ладони. — Только не кричи. Я хочу всего лишь прогуляться с друзьями, понял? — Конечно, — совершенно не смутился он и демонстративно взглянул на запястье. — Два часа ночи, самое время где-нибудь закиснуть. — Ты уже старый, чтоб такое говорить, — поморщилась она. — А ты ещё слишком маленькая, чтоб сбегать из дома так поздно. Они окинули друг друга долгими, довольными взглядами. Каждый сказал всё, что хотел. Бо знал: Аву бесполезно отговаривать и водворять обратно в дом. Как только он уйдёт, она снова вылезет из окошка и что-нибудь себе, не ровен час, переломает. — А кто они, эти друзья? — Ты мой папочка, что ли? — резонно спросила она и пошла вверх по улице. Бо — за ней. Он не собирался отпускать девчонку одну, хотя с сожалением взглянул на окно своей комнаты, где так хотел поскорее оказаться. — Просто ребята со школы. Ещё вопросы есть? — Куда вы пойдёте? — Боже, Бо, — она закатила глаза. — Просто прокатимся на машине, заторчим где-нибудь неподалёку. Не парься! — Я не могу, — сознался он. — Если Наоми заметит, что тебя нет дома — представляешь, как она будет волноваться? — А, так всё ради её спокойствия, правда? — она дурашливо похлопала ресницами. — Ты же знаешь. Бо коротко посмотрел на неё и отвернулся. Они шли плечом к плечу, но держали дистанцию; ночь наконец перестала быть такой мучительно душной. С востока повеял первый прохладный ветерок. Молча, они дошли до угла. Бо знал, что её друзья никогда не подъезжают прямо к дому: Наоми бы обязательно их услышала. Он провожал Аву вот так не в первый раз и хорошо представлял, что будет дальше. В каждую из таких ночей он подолгу не мог уснуть, ворочаясь в постели и думая, вернётся ли она домой. Всё ли с ней в порядке. Не обидел ли её кто-то из них. «Не переживай, — утешала его Наоми, привычная к тому, что большое сердце Бо привыкло заботиться обо всех, кто ему дорог. — Она в полном порядке и отвисает с преогромным удовольствием. Будь уверен, она даже не думает, что мы тут локти из-за неё грызём». Но Бо не мог не переживать, а Ава думала о них обоих, пожалуй, даже чаще, чем это было прилично. Остановившись под вязом возле дороги, она улыбнулась. — Иди давай, дальше я сама. — Может, не сегодня? — он сузил глаза. В темноте они казались тёмными, блестящими, влажными. — Если хочешь, я помогу тебе подняться наверх так, что сестра не заметит. — Топай домой. Он никуда не ушёл. Привалившись спиной к древесному стволу, достал из кармана пачку сигарет, взял одну между губ, щёлкнул огоньком зажигалки и закурил. Ава порозовела. Встав неподалёку, но полубоком, словно ей было безразлично его присутствие, она нетерпеливо постукивала ботинком по асфальту, дожидаясь, когда друзья подъедут за ней — иначе соблазн уйти с ним был слишком силён. Он выкурил половину сигареты, а она уже устала торчать здесь, когда неподалёку блеснул свет фар. Бо повернул голову на него, внимательно проследив за красивым тёмно-зелёным кабриолетом — «Фордом мустанг», в котором уже сидело трое: девушка и двое парней. — Эй, Ава, — шикнула подружка с заднего сиденья, — тащи свою задницу, скорее! Бо отлип от дерева и не спеша вышел из тени. Когда Ава вприпрыжку помчалась к машине, он легко поймал её за запястье и остановил. — Эй, — от былого добродушия почти ничего не осталось. Он выпустил оставшийся дым от сигареты через приоткрытые губы и внимательно взглянул Аве в лицо. — Ты точно знаешь этих ребят? — Я с ними учусь, доволен? — она уже рассердилась. — Да что тебе надо-то? Он с неохотой отпустил её, зная, что она всё равно сделает то, что хочет, и он ей будет не указ. Холодно посмотрев на парня за рулём — его Бо знал в лицо, тот часто ходил в молл за покупками с компанией друзей — он сказал: — Я буду ждать её возле дома сегодня в пять. Тебе всё ясно? Парень в красно-белой куртке футбольной команды Чокто, усмехнувшись, кивнул и отбросил светлые волосы со лба: — Ясно, сэр, так точно, сэр. Ава, а это кто? — Да неважно, — буркнула она, усевшись рядом. — Поехали. Бо долго смотрел вслед машине, пока та не исчезла из виду, и не ушёл, пока не докурил. Куда она уехала? Как он остановил бы её? Всё ли с ней будет хорошо? Бо устало провёл ладонью по лицу и, осунувшись, побрёл домой, совершенно вымотанный. Мало ему было проблем, теперь ещё и Ава. Только возле двери он вспомнил, что отдал свои ключи Чеви. Со вздохом нажав на кнопку звонка, он ждал около десяти минут, пока не проснётся мама; Чеви всегда спал так, что из пушки не разбудишь. Решив, что примет душ утром, Бо разделся, упал на кровать и, подмяв под себя подушку, долго смотрел в окно, думая о своём. Он уснул, только когда рассвело.