Хворост

Ну, и вот когда согласована "дорожная карта" по организации нового департамента, когда отобраны сотрудники, которые будут составлять костяк нового департамента, когда перепробован весь хворост в радиусе между домом Игоря и офисом, когда Тёмин самолёт уже завтра, а он ещё даже не попробовал отобрать у Игоря его компанию, они валяются в к хренам сбитой кровати, всё ещё приходя в себя после очередного феерического оргазма. Акинфеев прикрывает глаза и старается успокоить дыхание, чтоб ни дай Бог этот глазастый придурок не понял как ему отвратительно от этого предстоящего расставания. - Ты будешь по мне скучать? -"Сука, ну, как специально просто!" - думает Игорь, а Артём двигается ещё ближе, целует его в висок, потом ещё и ещё, потом подносит его руку к своим губам, целует пальцы, после кладёт ладонь себе на щёку, проводит ею пару раз, будто учит дарить ласку. Игорь не возражает, тихонько кашляет, чтоб не выдать себя голосом: - Зачем? Ты же приедешь через 3 месяца... И я уверен, что всё это время ты будешь вот тут... - отворачивается и тыкает пальцем в сторону лежащего на тумбочке телефона. - А вот тут? - кладёт раскрытую ладонь ему на грудь с левой стороны и снова целует в висок. - И не надейся! - почти брезгливо скидывает с себя его руку, кривит губы даже. - Ну, и ладно. Я же и правда всё равно скоро вернусь... - откидывается на спину, распластывается по кровати - Но ты такая противоза... - Кто? - Акинфеев приподнимается на локте, заглядывает ему в лицо. - Про-ти-во-за! - подскакивает впивается в его губы, ловит язык, всасывает его, обнимает, валится обратно на матрас, утягивая Игоря за собой. - Детский сад! - упирается руками в грудь, оказывается повален на спину, придавлен мощным телом. - Ножки раздвигай! - вклинивается коленом между ног Акинфеева - Давай-давай! Не буянь! Ну, малыш... - нависает якобы угрожающе, Игорь отпихивает его от себя руками. - Нет, сказал же! Моя задница больше этого не вытерпит! Отдохнуть бы от тебя... - Совсем никак? - Артём выпячивает нижнюю губу, морщит лоб, огорчается полностью, прям всем своим прекрасным телом и лицом. - Совсем. - Акинфеев подтягивается на локтях, садится, опираясь спиной на мягкое изголовье своей кровати. - Но хочется... - осторожно, нежно-нежно, самыми кончиками пальцев гладит по ноге от щиколотки до колена. Игорь причмокивает, закатывает глаза, демонстрируя крайнюю степень возмущения: - Ну, могу отсосать... - произносит абсолютно равнодушным тоном, совершенно без тени улыбки. - Да ладно? - разводит руки в сторону, мол, я весь в твоём распоряжении. Игорь, делая вид, что делает одолжение, садится на колени, показательно вытирает рот ладонью, вздыхает как вздыхают родители, принимая свою слабость перед капризами неразумного ребёнка: - Ляг. - Ага, я щас! - торопится, путается ногами в простыни. Игорь ждёт его с очень снисходительным видом и только дёргающийся кадык выдаёт и его нетерпение - Я всё. - Я вижу. - с этими словами он наклоняется, целует Артёма в бицепс, перекидывает через него ногу, спускается ниже, задевая член членом, вырывая у такого чувствительного Тёмы первый громкий вздох. Игоревы пальцы гладят бока и тазовые косточки пока он методично и тщательно расцеловывает грудь, играет с сосками, прокладывает дорожку из поцелуев по животу, ныряет языком в ямочку пупка. Дзюба несколько раз несдержанно дёргает бёдрами в тщетной попытке поторопить его, но Игорь садится на свои коленки между его ног и входит в состояние похожее на транс и ни остановить его, ни поторопить просто невозможно. Он что-то там сам себе или Тёминому животу нашёптывает, гладит ноги, вылизывает паховую складочку, заставляя Артёма покрыться мурашками от макушки до ступней. - Детка... - Дзюба тянется рукой к его щеке, там влажно, но не видит пота, но Игорь сразу облизывает его пальцы и хрипит: - Отвлекаешь... - и что-то в это во всём есть такое... непонятное? новое? непривычное? Артём старается ухватиться за мысль, обдумать её, потому что нужно что-то сделать, его мокрые щёки так оставлять нельзя... это не пот потому что, его виски были сухие, а вот щёки... это же... Но додумать он не успевает, потому что Акинфеев будто почувствовав что-то принимается ласкать его член и яички. Тёма забывает обо всём на свете, остаётся только Игорь, дарящий ему наслаждение и всё. Игорь делает минет идеально. Как, впрочем, и всё остальное в этой жизни. Берёт глубоко, старается заглотить на полную, чтобы головка ткнулась в заднюю стенку горла, чтобы закашляться, чтоб глаза заслезились по совершенно физиологической причине, а не как пару минут назад от осознания, что вот это вот всё великолепие (в этот момент он проводит обеими ладонями вдоль Дзюбиного тела вверх, к груди, а потом и назад) ему на самом деле никогда даже не принадлежало, что на самом деле Артём решал и возможно ещё решает какие-то там свои задачи, которые Игорь просто не сумел распознать. Он продолжает двигать головой, насаживаясь, то выпуская член изо рта, сплёвывает густую слюну, размазывает рукой по всей длине, облизывает головку, потом яички, будто стараясь показать что на самом деле хорош, что заслуживает... Господи, какой бред, ему 38, а он всё ещё хочет "заслужить" одобрение вот этого вот? Он опускает руку ниже, проводит рукой несколько раз по своему члену, чтобы сбросить напряжение, да так и не прекращает движений пока лицо Артёма не искажается гримасами блаженства, он стонет уже не стесняясь, кладёт руку Игорю на затылок, правда поглаживает, не давит. Акинфеев наращивает темп, понимая, что Дзюбе особенно нравится, когда он насаживаясь поворачивает голову то вправо, то влево. Артёма коротит и выгибает, он толкается глубже уже сам, замирает, удерживает Игоря, не давая ему отстранится, кончает, потом сразу тянет Акинфеева за голову к себе, целует благодарно, вылизывает его потрудившийся рот: - Охуенно! Просто! - укладывает его себе на сгиб локтя, продолжает целовать - Давай, давай приласкаю тебя, солнце моё! Игорь сводит коленки вместе чисто из вредности: - Не обязательно... - слабо сопротивляется, но Артём уже пересаживает его на своё бедро, жестом просит переступить через его торс. - Обязательно! Ай, ты! Драться вот не обязательно! - потому что Игорь случайно задел его коленом по бедру, когда перекидывал через него ногу. Дзюба съезжает по простыне ниже, укладывает ладони на Игоревы ягодицы, ловит губами его член, легонько хлопает по заднице пальцами, побуждая толкнуться вперёд, показывая, что так можно, что он не против совсем, ёрзает укладываясь удобнее, опускается ещё чуть пониже и внезапно впивается в ногу, во внутреннюю сторону бедра, оставляя на месте этого "поцелуя" наливающееся красное пятно: - На память... - Идиота кусок, блять! - Игорь постукивает головкой ему по губам, аж сам приоткрывает рот, до того это горячо - Ну! - Артём высовывает язык, открывает рот пошире и Акинфеев толкается в него, входит сразу на половину, губы сжимаются вокруг ствола в упругое кольцо и двигаться приятно-приятно, мокро, обжигающе. Тёмины ладони сжимают его ягодицы, он по инерции толкается глубже, чем рассчитывал и без предупреждения, внезапно даже для самого себя кончает сразу в горло, не доставая член, пока он не перестанет дёргаться, изливаясь - Боже! - Игорь опирается ладонями на изголовье кровати, дрожит, жмурится, не в силах сдержаться - Бля! - делает несколько неуверенных шагов назад, прям на коленях, склоняется, обнимает Артёма, рвано выдыхает ему в шею, чувствует тёплые руки на своей спине: - Заюшечка мой! - одной рукой ерошит волосы на затылке, второй гладит по спине. - Пре... - шмыгает носом - ...кра... - старается сморгнуть слёзы - ...ти... - Ну, мне нравится! - А мне? - отстраняется, заглядывает в глаза. Артём выглядит немножко, самую чуточку растерянным, но в целом не подаёт вида, что его что-то удивляет или что что-то идёт "не так". - И тебе нравится, кисунечка! - Игорь делает судорожный вдох в несколько приёмов и валится на Дзюбу обратно, утыкаясь лицом в его шею, иногда вздрагивает. Парой часов позже: - Скажи мне зачем это всё... было? - Игорь натирает большой стейк солью с перцем со всех сторон. Артём подходит со спины, заглядывает через плечо: - Я влюбился. Хотел поухаживать, как принято, но увидел тебя и сразу понял, что могу и год, и два за тобой ходить, дарить подарки, приглашать на свидания и получать то пизды, то по морде... И вот решил... - Что так я буду сговорчивее? - наливает на сковороду оливковое масло, добавляет кусок сливочного, ждёт, когда оно растает, добавляет чеснок и веточку розмарина. - Что поухаживаю за тобой когда ты уже будешь мой! Мой малыш, моё солнце! Заюнчик мой! - обхватывает обеими руками за талию, прижимает к себе, укладывает подбородок ему на плечо, чем ужасно мешает Игорю готовить ужин, просто сил никаких нет. - Как же ты меня бесишь, просто нет слов... Скажи честно, ты позарился на мой бизнес? - укладывает кусок мяса на сковороду - Я буду биться даже с тобой, понял? - добавляет второй кусок мяса - Заметь полторы минуты. - разворачивается, закидывает руки Артёму на плечи, привстаёт на носочки, тянется за поцелуем - Я просто так не... - Да, зачем мне твой бизнес, Господи... Я получил кое-что получше! - на этих словах раскрасневшийся Игорь отстраняется и переворачивает стейки, чтобы начать поливать их раскалённым ароматным маслом прямо из сковороды. - Ну, и дурак. - но даже не видя его лица понятно, что он улыбается. За ужином Артём болтает без умолку, часто Игорь даже не успевает за его мыслями: - Очень вкусно, спасибо! - очищает тарелку от остатков соуса и мясного сока небольшим кусочком хлеба - Ни разу не видел, чтобы ты ел рыбу. Почему? - Не знаю... - Акинфеев отставляет пустую тарелку с остатками соуса. - Или вот салат. Почему не пюрешка? Или не паста? - Это проще. Ничего не надо варить, давить... Я ж один, куда мне... А тут ты же видел... Секундное дело... - Но ты и в ресторане заказывал это же... - Чё пристал? - поднимается со стула, убирает со стола тарелки, пока Артём тоже встаёт и выходит из кухни, а когда возвращается, ставит на стол коробку с "орешками" - Нет, ты не можешь... - Почему? - наливает в чайник воду, ставит плиту, зажигает под ним конфорку. - Потому... - Игорь задирает футболку, пару раз хлопает себя по вполне плоскому животу - Тебе же так нравится? Или так? - надувает живот, выпячивая его вперёд. Дзюба улыбаясь наклоняется и чмокает его в пупок: - Мне и так нравится, и так тоже. - Врушка! - разгибаясь Артём попадает в кольцо его рук, они целуются пока чайник не начинает свистеть. Как только Акинфеев видит, что Артём сел в машину и его повезли в аэропорт, на него наваливается такая тоска, что даже словами описать трудно. Когда-то в каком-то мультике он видел как над отдельным человеком висит тучка. Вот просто висит и не видно солнца. Не сдавливает грудь тисками, нет ощущения уходящей из-под ног земли, нет глупых мыслей, просто солнца тоже нет, да цвета вокруг стали будто покрытыми тонким слоем пыли. Игорь долго-долго стоит у окна, смотрит на дорогу, по которой уехала машина. Три часа спустя он нажимает на кнопку селектора и очень устало произносит: - Кать, Набабкин ещё не вернулся? Как вернётся, пусть зайдёт. - Он как раз тут, Игорь Владимирович. Только приехал. - голос девушки звучит обеспокоенно, потом она шипит в сторону от телефона - Иди давай... - Кать, пугаешь... - серьёзно отвечает ей Кирилл и дёргает ручку кабинета шефа. Игорь выглядит... не очень. Он читает что-то в мониторе Макбука и одновременно спрашивает: - Ну, как там? - Нормально. Проводил. - Кирилл разводит руки в стороны, мол "Чего спрашиваете, шеф? Что я человека ко времени в аэропорт не могу довезти?" - Ты точно видел, что он прошёл на посадку? - всё также смотрит в монитор. - Я точно видел, что он прошёл в зону погран-контроля. Меня бы никто без билета туда не пустил... - Ладно. Знаю. Можешь идти. - берёт со стола папку с документами, листает, показывая, что аудиенция окончена и нет у него времени на эти ваши обсуждения - Просто хочу быть точно уверенным, что он не вернётся вдруг внезапно... - бубнит себе под нос, а когда Набабкин выходит, Игорь тяжело вздыхает и роняет голову на руки. Дверь не успевает захлопнуться, как в неё проскальзывает Катя с подносом, замирает на несколько секунд, будто решая что же делать дальше, но потом кашляет: - Игорь... Владимирович... Я Вам чаю принесла... Акинфеев поднимает голову, смотрит на неё ничего не выражающим взглядом: - Хорошо. Буду чай пить. Да. - девушка ставит поднос с чайником и чашкой на край его стола. - Может... - она явно растеряна, заглядывает шефу в глаза, кажется, даже поверить не может, что это всё происходит в реальности. - Не нужно. Спасибо. - Если что, я тут. - стоит ещё несколько мгновений, а потом разворачивается и выходит из кабинета, оставляя Игоря наедине со своими переживаниями. Катю действительно пугает такое поведение начальника, такая его неспособность собраться. Ощущение, что по нему проехался асфальтоукладочный каток. Притом несколько раз в различных направлениях. Честно говоря, Игорь и сам удивлён своей реакции на такой мимолётный казалось бы роман. Ну, сколько их было в его жизни? А сколько ещё будет? Нисколько. Артём же сказал. И Игорь начинает верить в то, что это правда, что никто больше не будет так его... Любить..? Беречь..? Заботиться..? Целовать..? Терпеть в конце концов? Скорее терпеть без конца. Мысли в голове ворочаются с трудом, он берёт папку, пробует вчитаться в накладные, договоры, положенные на подпись, но буквы расплываются и никак не хотят складываться в слова, а если получается ухватить что-то, то смысл всё равно ускользает. Ну, и как теперь работать? Кирилл перешёптывается с Катей, предлагает отправить шефа на диспансеризацию. Акинфеев вздрагивает, когда слышит звонок по вотсапу, принимает выдеовызов, видит море, скалы и слышит: - Салют, Зайчулечка! Я долетел! Как ты? - Ненавижу тебя! - произносит одними губами, так чтобы Дзюба не услышал - Я надеялся от тебя отдохнуть, вообще-то... Вот, чай пью. - Игорь коротко смеётся в камеру. - Я уже соскучился по моему солнышку... Солнышко отворачивается от экрана, кашляет и шмыгает носом.