Встретимся вновь

Натаниэлю часто снится один и тот же сон. Точнее, цепочка снов, объединенных общим сюжетом — хоть книгу пиши. Или нет, трилогию книг. В жанре фэнтези. И как, интересно, его мозг умудряется генерировать подобные сюжеты, если Натаниэль даже не читает литературу такого жанра? В этих снах он волшебник. Он призывает демонов, занимается политикой, роется в кипах бумаг — причем, последнее действо в его сновидениях повторяется чаще всего. Складывается впечатление, что будь он волшебником, его жизнь немногим стала бы интереснее. В реальности Натаниэль только и делает, что пишет конспекты, читает пособия и копается в библиотечных архивах. Во снах его зовут иначе. Какое-то дурацкое имя, которое Натаниэль забывает, когда просыпается, но помнит, когда спит. Зато он никогда не забывает другое, еще более глупое и навороченное имя: Бартимеус. Придумаешь же такое. Натаниэль не знал, откуда его мозг взял этот набор слогов. Интереса ради он навел кое-какие справки. Да, такое имя правда существует. Существовало. Вряд ли так кто-то называет своих детей поныне. Происходит это имя из иврита, означает: «сын почетного». Это имя носит демон из его снов, язвительный, переменчивый, странный, опасный и пугающий, но отчего-то значимый для Натаниэля. Альтер-эго Натаниэля из сновидений дорожит этим существом и одновременно оно убеждено, что Бартимеус непременно причинит ему вред. Удивительная иррациональность. В действительности Натаниэль был юношей практичным и не допускал лишних привязанностей. Может, поэтому он, как и его альтер-эго из снов, был одинок. Натаниэль не привык излишне углубляться в психологию и анализировать сны. Но один случай ввел его в некоторое замешательство. Бартимеус был не единственным, кто ему снился. Снилась некая Китти Джонс — упрямая, отважная. Она снилась ему то старухой, то девушкой, и насколько Натаниэль мог судить, большую часть времени во снах он занимался тем, что бесперерывно позорился перед ней. Однажды Натаниэль встретил ее в жизни, когда покупал в магазине принадлежностей для рисования краски. Она была продавщицей и ее лицо точь-в-точь повторяло черты девушки из сна. На бейджике значилось: «Кэтлин». Но это, конечно, просто совпадение. Много ли в мире темноглазых брюнеток с таким именем? А все-таки, поддаваясь некому инстинкту, Натаниэль стал чаще захаживать в магазин. По самым идиотским причинам, даже если ему совсем ничего не надо. Как-то раз он вышел из магазина и через десять минут вернулся обратно, заявив, что потерял купленный карандаш, и ему нужно пробить еще один. Кэтлин не выдержала: — Если хочешь познакомиться, не обязательно постоянно сюда приходить. Давай просто обменяемся контактами. Все бы хорошо, но номер Натаниэль записал тем самым карандашом, который он якобы потерял. Дружба с Китти оказалась… интересным опытом. Натаниэль не привык к таким прямолинейным и открытым людям, как она. Китти честно говорила, что думает и во многом их мнения не сходились, но одновременно с этим Натаниэль чувствовал себя так, будто знает эту девушку очень-очень давно. Ему казалось само собой разумеющимся, что она ходит на митинги и забастовки. Его не удивило, что у нее уже было несколько историй с судебными разбирательствами за плечами. Натаниэль не удивлялся ее решительному характеру и непогрешимой уверенности в том, что даже если у других не получилось, у нее все получится. Китти из его снов и реальной Китти с одинаковой упрямостью твердили: «Это не невозможно. Просто никто еще не пытался». В своих снах Натаниэль иногда жалел о том, что они с Китти не ладят. Не сказать, что в реальности они были с ней прямо-таки родственными душами, но нечто похожее на дружбу между ними зарождалось. — Мне нужно встретиться с другом, — однажды сказала она. — Пойдешь со мной? Встреча займет немного времени, он мне просто книги передаст, а потом мы можем с тобой погулять. Только умоляю, не в театр. Натаниэль хмыкнул. Он дал маху, когда повел Китти на постановку: «Лебеди Аравии» оказались совершенно посредственной штукой. Натаниэль откуда-то изначально имел уверенность, что так оно и будет, но все равно повелся на восторженные отзывы критиков. Впрочем, возможно, эти критики смотрели пьесу с завязанными глазами. — Давай. Как зовут твоего друга? — спросил Натаниэль. — Птолемей. Это имя заставило Натаниэля нахмурится. Оно звучало отдаленно знакомым. — Хороший мальчишка, ботаник тот еще, — продолжала Китти. — Вы поладите.

***

Натаниэль подавил смятение, пожимая руку Птолемею при знакомстве. Китти не промахнулась с описанием: Птолемей действительно создавал хорошее впечатление, но еще он выглядел точно так же, как демон из снов Натаниэля. «Ну нет, — подумал Натаниэль, — это бред какой-то». Китти, Птолемей и Натаниэль сели столик в кафе. Китти сказала, что встреча не займет много времени, но Натаниэлю внезапно захотелось ее растянуть. — Я занимаюсь фольклористикой, — сказал Птолемей, — особенный интерес для меня представляют духи в мифах и сказаниях разных народов. От этого факта голова Натаниэля начинала трещать. Ему казалось, будто что-то не сходится. Китти с улыбкой повернулась к Натаниэлю: — Я же говорила. Ботаник. Как есть ботаник. — Ну-ну, — закатил глаза Птолемей, а затем вдруг встрепенулся, будто о чем-то вспомнив, — Кстати, Китти! Пока не забыл. Бартимеус предлагал встретиться в «Ином Месте». Говорит, хорошее заведение. Чашка Натаниэля выпала из рук и разбилась с оглушительным звоном.