Мёд и яд.

СССР слишком резко поставил на стол пустой стакан, который секунду назад был наполнен крепким коньяком, издав гулкий стук стекла об древесину. Он не отрывал собственнического взгляда от высокого мужчины с сияющими при свете люстры, тёмно-коричневыми волосами, который был окружён... «Кучка мусора» — пронеслось в голове у Советского Союза, когда он с плохо скрываемым отвращением оглядел Францию, Швецию, Италию и Японию, окружавших его... Алашская автономия собственной персоной. СССР тяжко вздохнул, наблюдая за тем, как светилось его лицо, когда он весело обсуждал, по мнению Союза, всякую ерунду со своими друзьями, в то время, как он сам одиноко сидел за барной стойкой, всеми силами натягивая на своё лицо маску равнодушия и высокомерия. Некоторые страны бросали на него сочувствующие взгляды, другие смотрели на него с нескрываемой усмешкой, ну а остальные словно и вовсе его не замечали. Но всех их объединяло то, что они намеренно избегали его компании. Не то чтобы Союз был расстроен по этому поводу... Ему не хотелось чтобы его покой нарушали, отвлекая скучными, пустыми разговорами. Да и тем более, ему было не до этого. Всё его внимание было приковано лишь к тонкой, утончённой фигуре бывшей автономии. Он следил за ним с первого его появления, высматривая где он находился, что ел, что пил, с кем обменивался взглядами, с кем и о чём разговаривал. Нет, конечно Союз не мог услышать его голоса посреди всего этого шума. Да и расстояние не позволяло. Но зато, он мог читать по губам. К счастью, всё это время, Алаш находился в поле его зрения и ему не составляло труда вот так незаметно вторгаться в чужое пространство. СССР насторожился, когда заметил что Италия, Швеция и Франция быстро попрощались и разошлись, оставив Алаша и Японию наедине. От чутких глаз Союза не могло скрыться то, как японка покрылась мурашками, когда всё внимание партии обратилось к ней. Мужчина улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой, подходя ближе к девушке и убирая с её лица выбившуюся прядь тёмных, густых волос, заправляя за ухо. Одновременно с этим, он наклонился ближе и мягко прошёлся кончиками пальцев по тонкой талии страны. Советский Союз почувствовал как по его венам, вместо крови побежала лава, когда Алаш, прикрывая губы ладонью что то прошептал Японии, от чего её зрачки расширились, щёки густо покраснели, а грудь приподнялась от того, что в неё резко втянули воздух. Не желая наблюдать за разворачивающейся сценой, мужчина сжав руки в кулаки, резко поднялся со стола, от чего раздался противный звук трения стула об пол. На него сразу же обратилось несколько пар любопытных глаз. До этого неподвижный как скала Союз, направился в сторону уборной, под пристальные взгляды гостей, которые словно пытались пробраться под его кожу, желая выведать все секреты. Холодная вода оказывала почти лечебное воздействие, избавляя СССР от мрачных мыслей и опустошая разум. Закрыв кран, мужчина, ничего не выражающим взглядом, уставился на своё отражение. «Как ты докатился до жизни такой?» Передние пряди рыжих волос прилипли к мокрому лбу, голубые глаза были пусты, как у куклы. А ведь когда то в них горела искра. Впрочем, когда это было? Кто вообще это помнит? Теперь, для всех Союз был ни более чем несчастной страной с опущенными плечами, словно на них был невидимый груз и всегда унылым лицом, хоть он и пытался носить маску дружелюбия или некой отстранённости. Но из него всегда получался ужасный актёр, что конечно же, не играло на руку. Засунув руку в карман, СССР вытащил прозрачную пуговицу и повертел её на пальцах. Самая обычная, ничем не примечательная пуговица, заставляла его сердце биться чаще, а выражение лица смягчаться. Он носил её с собой всегда и везде: в портмоне, в сумке или как сейчас, в кармане. Сам того не осознавая, Союз заложил в эту маленькую вещь особый смысл, сделав своим амулетом, своим оберегом, своей панацеей. Оперевшись спиной об кран, мужчина слегка приподнял уголки рта и подбросил пуговицу, наблюдая как она вертится в воздухе, чтобы потом ловко поймать и зажать в ладонях. Такой небольшой ритуал успокаивал его, даря чувство спокойствия. Он снова подбросил предмет вверх, но вдруг, неожиданно, чужая рука резко выхватила пуговицу прямо из под носа СССР. Ничего не понимая, он повернул голову и столкнулся с парой светящихся в полумраке, гетерохромных глаз. — Верни, мне это... Казахстан. Голос мужчины был ледянным, пробирающим до костей, но стоящего рядом парня, это кажется, даже позабавило. — Я всё волновался, куда же ты пропал, а ты оказывается с мусором играешься. Казах покрутил пуговицу между пальцев. СССР вытянул руку, намереваясь забрать вещь обратно, но Казахстан расправил свои золотые крылья, подлетел вверх и приземлился прямо на подоконник в конце комнаты. Союз быстрыми шагами направился в его сторону, но замер на месте, когда парень высунул руку с зажатой между пальцами пуговицей из открытого окна. — Ты чего так разнервничался? Я же просто хочу поговорить. Мы так редко видимся, что я даже успеваю соскучиться... — Тон Казахстана звучал наигранно обиженно, а на губах играла издевательская ухмылка, когда он с ног до головы разглядывал выглядившего испуганным СССР. — Сегодня как раз выдался редкий шанс увидеть тебя, я был так взволнован от мысли что мы встретимся, но ты кажется не разделяешь моей радости... Непрекрыто притворная грусть в его голосе бесила мужчину. — Наверное, мне стоило перекрасить волосы в коричневый и надеть линзы, тогда бы ты глаз с меня не спускал. — Что за хрень ты несёшь? Тебе моча в голову ёбнула? Комната наполнилась громким, истерическим смехом парня, что схватился за живот и чуть ли не выпал из окна от безудержного веселья. — Я... Так рад что... Ты совсем не изменился... — Еле как произнёс Казахстан, вытирая выступившие слёзы с уголков глаз. Тяжко вздохнув, СССР одной ладонью пригладил свои волосы. — Чего ты хочешь? - Уже более спокойным голосом спросил он. Улыбка стёрлась с лица парня, будто её никогда и не было, а взгляд стал жестоким, почти диким. — У меня сегодня праздник. Тридцать лет со времён моей независимости. Я пригласил столько стран, чтобы насладиться вечером, а ты сидишь здесь и портишь всем настроение своим унылым лицом. Не стыдно тебе? Мог хотя бы притвориться что рад за своего сына, что оставался с тобой до самого конца, до последнего твоего вздоха. Казахстан спрыгнул на пол и медленно подошёл к застывшему Союзу. — Я... Рад за тебя... Мужчина опустил глаза вниз и поджал губы, когда казах навис над ним. — Что то по тебе не видно. Хотя... Ты никогда не умел притворяться. Повисло тяжёлое молчание. Были слышны только звуки извне: чей то смех, чьи-то споры, звук цоканья каблуков и шороха одежды. Казахстан разочарованно вздохнул, когда не получил никакой реакции от Союза, но вспомнил про пуговицу, зажатую в руке. — Что это за безделушка? Он протянул её к лицу собеседника, чтобы тот разглядел получше. — Я и раньше замечал как ты возишься с ней, но всё никак не решался спросить откуда это у тебя. Может расскажешь, м? СССР наконец поднял на парня глаза, в которых читалось раздражение и Казахстан вновь ухмыльнулся. — Во-первых, тебя это не касается. — Мужчина сделал шаг на встречу. — Во-вторых, разве я не учил тебя, что брать чужие вещи это плохо? Или мне напомнить тебе что такое хорошие манеры? Союз подошёл почти вплотную, смотря снизу вверх на страну. — В последнее время ты стал часто забываться. И пусть никто тебе этого не говорит, но знай, что ты пока не из тех, кто может позволять себе так отвратительно себя вести. — Тихо и угрожающе отчеканил СССР. Лицо Казахстана посерьёзнело. — Да... Пожалуй, вы правы. Что ж, тогда на этом и закончим нашу воспитательную беседу. Он протянул ладонь с пуговицей Союзу. Мужчина недоверчиво протянул руку в ответ, но не успел он прикоснуться к ней, как казах как бы невзначай, выронил вещь на пол. «Наглый щенок» - подумал про себя СССР, взглядом испепеляя стоящего напротив парня. Он присел на одно колено и хотел уже забрать злополучную пуговицу, как вдруг Казахстан резко ударил по нему ногой, попадая острым кончиком своей чёрной лакированной туфли, прямо в солнечное сплетение мужчины. Не дав ему упасть на холодный кафель, казах схватил его за волосы и поднял на ноги. — Взгляни на себя, Союз. — Парень удерживал его, заставляя смотреть прямо на своё отражение в зеркале. — Посмотри как убого ты выглядишь. Ты такой жалкий, что мне хочется плакать. Мужчина задыхался в его руках. Из голубых глаз побежали непроизвольные слёзы, а изо рта потекли тонкие струйки слюны. — Хорошенько запомни это выражение лица, ведь именно так выглядит твоё истинное «Я». — Шептал он ему на ухо. — Ты - никчёмная, грязная свинья с комплексом бога. Посмешище в глазах других людей. Дурачок, который считает себя умнее всех. Парень усмехнулся. — Неужели и правда считаешь, что сможешь завоевать любовь Алаша? При упоминании этого имени, СССР грубо оттолкнул Казахстана от себя, еле удержившись на шатающихся ногах. — Мне не нужен этот... Этот... На ум, как на зло, не приходило ни одного подходящего оскорбления. Слова тяжело давались Союзу, но всё же ему было необходимо защитить свою гордость. Парень хмыкнул, пожимая плечами. — Правда? Раз не нужен, то почему глаз с него весь день не сводишь? Мужчина откашлялся, рукой опираясь на раковину и вытирая слюну. — Признай уже наконец что зависишь от него, как от воздуха. — Мерзкие лицемеры, подобные тебе и твоему братцу, не в моём вкусе! - Выдавил из себя СССР. — Лицемеры? О чём это ты? Казахстан выглядел по-настоящему удивлённым, когда уставился на него с широко открытыми глазами. — Не притворяйся, что не понимаешь... На людях вы оба такие милые и дружелюбные, прям сама невинность. Но оставшись наедине, обнажаете свою истинную природу. Союз бросил взгляд на парня. — Я как никто другой знаю насколько гнилое ваше нутро. Казах улыбнулся, глядя на него. — И всё таки, я не понимаю о чём ты говоришь... Взгляни на меня, я же просто ангел! Даже крылья есть, - в доказательство своих слов, он подлетел вверх— Правда, нимба над головой не хватает, но это ничего. Моя неотразимая улыбка растопит сердце каждого. — Какая же ты тварь... Думаю, мне действительно стоит рассказать всем о том, что таится за твоей личиной. Казахстан опустился на пол. — А кто тебе поверит? Не забывай, я здесь всеобщий друг и любимец, а ты - старый, никому не нужный изгой. — Поверят, не сомневайся. Ты и сам в последнее время себя сдаёшь. — Интересно, как? СССР недолго помолчал прежде чем произнести: — Рейх. Какого хрена он здесь забыл? Наступила оглушающая тишина. Казахстан прикрыл рот рукой. Его плечи тряслись, когда под недоумевающий взгляд Союза, он согнулся по полам, чуть ли не опускаясь на пол. — Совсем уже с катушек слетел? Что такого смешного в моих словах? — Ааа... Погоди... Дай успокоиться. Нервы Союза потихоньку начинали сдавать. Глупое хихиканье казаха морально давило, заставляя чувствовать себя так, словно это он здесь сумасшедший. Наконец, парень немного успокоился и уставился на собеседника. — Ну ты же тоже здесь. Ответ поразил. — Я что то не понял... — СССР выпрямился. — Ты меня сейчас с этим упырём в один ряд ставишь? Казахстан поправлял рубашку, глядя на своё отражение с таким видом, словно не услышал вопроса. Союз терял самообладание. — Не пойми меня неправильно, Союз... Но вы для меня одинаковы. Мужчина раскрыл было рот, но не нашёл что сказать. Чувствуя тяжесть на сердце, он поднял пуговицу с пола и положил её в карман. — Молчишь? В голосе парня были слышны горькие нотки. СССР направился в сторону выхода из уборной. — Твоё молчание это немое согласие с моими словами? Казахстан повернулся к уходящему. — Если так, то ты шибко не расслабляйся. Для тебя подобное сравнение - комплимент. Ведь если Рейху хватило смелости быть честным перед самим собой, осознать и принять свои истинные желания, то ты даже после смерти продолжаешь трусливо лгать всему миру, а главное, самому себе. Казахстан почувствовал острую потребность добить мужчину, у которого и так был вид побитой собаки, поэтому чётко и громко, чтобы СССР точно услышал, произнёс: — Может ты и пытался стать кем-то другим, но в конечном итоге, ты - полная копия своего отца, которого так сильно ненавидишь. Кровь вскипела в жилах Союза. Глаза застелила пелена бешеной ярости. Развернувшись на каблуках, он быстрыми, длинными шагами приблизился к казаху, схватил за воротник и занёс кулак для удара, как вдруг... — Что здесь происходит?! Мелодичный, но твёрдый и уверенный мужской голос донёсся до его ушей, заставляя все внутренности сжаться и содрогнуться. СССР застыл так, словно кто-то нажал на паузу. Он стоял, не в силах пошелевить даже кончиком пальца, когда Казахстан победно улыбаясь, отвёл в сторону его неразжатый кулак, который находился в опасной близости от его лица. — Ничего не происходит. Мы просто миленько беседовали, да, папаша? Парень хлопнул по плечу и отошёл от Союза. — Прекращай валять дурака и отправляйся к своим уважаемым гостям. Они тебя уже обыскались. — Хорошо-хорошо. Уже бегу, мамочка. А, кстати... — В голосе Казахстана послышались ядовитые нотки. — СССР как раз хотел вернуть тебе кое-что. — Что? — Так ладно, мне пора! Я и так здесь слишком надолго задержался. Пока, Союзик, увидимся как нибудь! Послышались торопливые шаги и хлопок двери, а это означало что теперь, мужчины остались наедине. Повисло невыносимое для СССР молчание. Он стоял на месте, не в силах пошевелиться и не зная что сказать, когда услышал кроткие, почти неслышные приближающиеся шажки в его сторону. — Ну здравствуйте, Союз Советских Социалистических Республик. Давно не виделись. Может, хотя бы повернётесь ко мне? А то я словно со стенкой разговариваю. СССР поспешно повиновался и развернулся, чувствуя как по спине стекает холодный пот. — Что, даже не взглянете на меня? По голосу собеседника было слышно, что он улыбается. Мужчина до боли сжал кулаки, чувствуя как ногти впиваются в кожу, образуя лунки. Он медленно скользил взглядом с низу в верх, разглядывая идеально чистые, почти сверкающие чёрные туфли, коричневые брюки, такого же цвета пиджак, скрывающий белую рубашку. Союз помедлил, когда взглядом добрался до бледноватых губ, но быстро опомнился, взяв себя в руки. Он решился заглянуть в светло-коричневые глаза бывшей партии, обрамлённые густыми, длинными, чёрными ресницами. СССР почувствовал как к щекам прилила кровь, когда услышал лёгкий смешок. — Что это с вами? Вы словно привидение увидели. Как ребёнок, честное слово. — Привет... Алаш... На лице названного мужчины расцвела нежная улыбка и Союз вновь опустил взгляд, не в силах выдержать этой красоты. — Я уж было подумал, что вы забыли как меня зовут. — Да как я мог?! Вопрос прозвучал слишком громко и СССР тут же прикусил внутреннюю сторону щеки. — Ну столько времени прошло... Мало ли. Теперь уже Алашская автономия изучал своего собеседника. Молчание действовало Союзу на нервы. И чтобы сгладить нарастающее напряжение, он ляпнул первое, что пришло в его голову. — Ты всё такой же красивый. Совсем не изменился. Алаш слегка дёрнулся, словно очнувшись ото сна и посмотрел в глаза СССР. — К сожалению, не могу сказать того же о тебе. Время заметно потрепало твой внешний вид. Морщины, мешки под глазами и сутулость прямо таки кричат о том, как ты постарел. Автономия рассмеялся, а Союз молниеносно выпрямился, о чём сразу же пожалел. Раздался отчётливый звук хруста костей и мужчина скорчился от резкой боли, руками оперевшись на колени. Давно забытая прозрачная пуговица выскользнула из его ладони и покатилась в сторону, пока не столкнулась с обувью Алаша. Партия недоуменно разглядывал предмет, пока СССР пытался справиться с болью. — Это... Шатен прервался на полуслове, словно вспомнив что то. Он резво поднял пуговицу, подбежал к Союзу, и прошептал ему на ухо: — Давай уйдём отсюда. У мужчины будто сердце в пятки упало. — Ч-что? — Давай уйдём. Нашей пропажи всё равно никто не заметит. Да и вечер стал скучным. Алаш выпрямился, заглядывая в потемневшие голубые глаза. — Что скажешь? СССР не ответил. Лишь вложил свою широкую руку в протянутую ладонь. Союз словно погрузился в транс и даже не заметил как оказался перед дверью, ведущую в квартиру автономии. Он даже не мог вспомнить как они добрались сюда. Всё словно в тумане... — Проходи. Партия распахнул дверь, приглашая мужчину войти первым. СССР нерешительно перешагнул крыльцо и услышал как следом за ним закрылась дверь, а тонкие пальцы обвили его плечи, мягко подталкивая вглубь квартиры. — Ну чего ты такой заторможенный? Сколько ты выпил? — Не так уж и много! — Огрызнулся Союз. Он услышал усмешку, сорвавшуюся с губ Алаша. — Целая бутылка коньяка - это по-твоему, не так уж и много? СССР затормозил и резко обернулся на автономию. — Следил за мной? Шатен пожал плечами. — Ну ты же следил за мной. Он дерзко ухмыльнулся, переводя взгляд на него. — Я думал дыру во мне прожёшь. Мужчина почувствовал себя заставшим врасплох и от того, рассердился. — А ты чего в рот мне заглядываешь?! — А ты чего? — В смысле?! — Как можно быть настолько бесстыжим, чтобы читать по губам и тем самым нарушать чужие личные границы? Думал, я не замечу? Союзу тут же стало стыдно. Нет, не от того, что он пренебрегал чужой конфинденциальностью, а от того, что он попался. Мужчина прикусил губу. — Что хочу, то и делаю! Алаш опешил, явно не ожидая такого поворота. — Ты... Бессовестный... Наглец! СССР окончательно вышел из себя. Он повысил голос. — Это я бессовестный?! Это ты! Ты извращенец, который шепчет людям на ухо всякие непристойности, когда вокруг куча народу! Автономия отшатнулся от мужчины с таким лицом, что Союзу стало не по себе. Но брать свои слова назад он был не намерен. Его выводило из себя то, что Алаш так тесно контактировал с другими странами. Он ревновал, но не хотел этого признавать. Тем более ему. — Как ты можешь меня обвинять, когда понятия не имеешь, что именно я сказал... — По реакции той сучки всё и так было понятно! Шатен поднял на мужчину недовольный взгляд. — Ты можешь говорить про меня всё что хочешь, но не смей оскорблять не в чём не повинных людей. У Союза вздулись вены на шее. — Так вы трахаетесь, да? Алаш почувствовал себя так, словно его облили ледяной водой. Не веря своим ушам, он уставился на разъярённого мужчину. — Чт... — Даже не отрицаешь! СССР схватил его за запястье. — Какой же ты шлюхан! Ты мне отвратителен! В следующую секунду, его щеку обдало жаром. Хлопок от пощёчины, казалось, заполонил всю комнату. Союз неверяще прижал пальцы к щеке, которая потихоньку начинала опухать. — Знаешь, ты мне тоже не особо нравишься. Следующий удар ногой в живот повалил мужчину с ног.