Сангвиворифобия

Поднимаясь по лестнице, Санни наблюдал, как Обри ставит коробку с пиццей на кровать и открывает её, собираясь взять кусочек, прежде чем убрать руку. Она закрыла коробку смущённо посмотрела на него. — Я действительно не продумала это до конца. — Что случилось? — Я увидела, как ты доставляешь пиццу, и подумала "О, я могу заказать пиццу и ты придёшь сюда!". Но я только сейчас поняла, как я буду выглядеть поедая пиццу перед тобой. — Ты можешь есть передо мной. Мне всё равно. — Ты уверен? Это кажется невнимательным. — Я уверен. Обри снова открыла коробку и начала есть. Несмотря на его заверения, он мог сказать, что она всё ещё чувствовала вину за то, что ела у него на глазах. Он не признался, что проголодался. Он не хотел заставлять её чувствовать себя ещё более виноватой, и прошло всего два дня с тех пор, как он пил кровь Бэзила; он определённо мог продержаться дольше. Обри, казалось, осознала тот факт, что он чувствует себя не в своей тарелке, но не смогла определить почему. — Ты в порядке, Санни? Если действительно есть проблема, ты можешь просто сказать. — Всё в порядке. — Я вижу, что тебя что-то беспокоит. Ты знаешь, что тебе не нужно ничего скрывать от меня, что бы это ни было. Санни немного посидел, размышляя, как бы ему отмахнуться от её беспокойства. Он не был тем, о ком ей следовало беспокоиться в первую очередь. К сожалению, он не смог вовремя придумать оправдание. Способность его друзей хорошо читать по его лицу, была палкой о двух концах, и казалось, что четыре года разлуки мало повлияли на это. Обри задал ему единственный простой вопрос. — Тебе нужно попить? Глаза Санни окрасились в тёмно-красный цвет, который был незаметен при плохом освещении. Обри попала в самую точку, задав прямой вопрос, который просто должен был вызвать реакцию его инстинктов. Он вздохнул, когда Обри усмехнулась про себя. — Тебе не нужно скрывать это от меня. Моё вчерашнее предложение всё ещё в силе. — Но... Я недавно пил кровь Бэзила. Я могу подождать дольше, чем пару дней, я должен быть в состоянии- Обри прервала его, встав с кровати и нежно обняв. Такая близость к шее Обри заставила его инстинкты обостриться ещё раз. Ему начало казаться, что таково было её намерение, когда он ослабила хватку на его торсе и отстранилась, говоря мягким тоном, который, казалось, она использовала только рядом с ним. — Пеппер сказала нам, что теперь, когда пьёшь человеческую кровь, тебе нужно пить больше, не говоря о том, что рядом с людьми ты чувствуешь жажду быстрее. на тебе шляпа, о которой она нам рассказала, поэтому я знаю, что она сказала тебе то же самое. Пытаясь избежать питья, ты будешь чувствовать себя только хуже. Я не собираюсь заставлять тебя, но рано или поздно тебе снова придётся пить. Санни забыл совет Пеппер. Обри приводила много хороших доводов, и каждое упоминание о питье только ещё больше ослабляло его решимость. Он мог сказать, что дело было не только в нём; Обри по какой-то причине хотела, чтобы он вонзил клыки в её плоть. Она просто пыталась помочь ему преодолеть чувство вины из-за питья, или это было что-то совершенно другое? Он не мог не уступить, рассудив, что что бесполезно пытаться защитить ей, когда она практически напрашивалась на то, чтобы её кровь выпили. Тёмно-красные глаза Санни стали ярче от перемены в его воле, но у него была одна просьба, прежде чем выпить. — Ты права... Но могу я подождать, пока ты покончишь со своей пиццей. Обри усмехнулась, взяв один из последних кусочков в коробке. Пока она ела, её нежная улыбка исчезла. Она пристально смотрела на него. В тот момент, когда она заметила, что он смотрит в ответ, глядя друг другу в глаза, она отвела взгляд и быстро извинилась. — Извини, извини... — Что-то не так? — Нет, ничего особенного. — Тебе не нужно ничего от меня скрывать. Она вздохнула от того, что он использовал её собственные слова против неё, покраснев от смущения. — Просто... У тебя красивые глаза, когда они светятся. Санни и Обри сидели в неловком молчании, пока Обри доедала последний кусок пиццы. Похоже, у них вошло в привычку говорить друг другу неловкие комплименты; впрочем, никто из них не возражал. Обри сняла куртку, пытаясь вернуть контроль над ситуацией, которую сама для себя создала. Нежная кожа ей шеи и плеч ещё больше подчёркивала оттенок его глаз. Он сел на кровать рядом с ней, когда она предложила ему одно из своих плеч. Он подставил его под свои клыки, когда она схватила его за запястье свободной руки, наблюдая, как она напряглась, пока он ждал, чтобы вонзиться в плечо. Обри вздохнула и сказала "Готова", когда Санни приступил к укусу за её нежную плоть. Он почувствовал, как её хватка на его запястье усилилась, а мышцы напряглись. Когда Санни почувствовал вкус её крови, она сказала "На самом деле всё не так плохо", в попытке успокоить и Санни, и себя. Пока кровь текла через отверстия, проделанные его клыками, Санни пробовал каждый кусок великолепной пиццы, которую Обри съел несколько минут назад. Несмотря на учащённое сердцебиение, Обри продолжала сжимать его запястье. Санни начал выпускать свои клыки, но Обри усилила хватку. — Я всё ещё чувствую себя прекрасно. Ты можешь продолжать пить, если хочешь. Хотя раньше он был категорически против питья, когда он на самом деле попробовал насыщенное железо, его мнению полностью изменилось. Он снова вонзил клыки в плечо Обри и продолжил пить. Ещё через несколько секунд хватка Обри ослабла настолько, что Санни отреагировал, высвободив клыки. Она встала, зевнула и взяла коробку свежих пластырей, которые, похоже, купила специально для этого случая. Наложив их, она легла на кровать, оставив место рядом с собой для Санни. Он начал краснеть, понял, на что намекала Обри, свежая кровь и бледная кожа заставляли краснеть его намного сильнее, чем это было на самом деле. Обри улыбнулся с самодовольством, лишь немного уступающим самодовольству Мари, сказав: — Ты сказал, что останешься на ночь. Санни скользнул под одеяло как раз перед тем, как Обри протянула руку и притянула его в дружеские объятия. Санни, никогда не отказывавшийся ощутить тепло объятий своих друзей, тоже обнял Обри. Когда они вдвоём начали засыпать, Обри сказала: — Кел был прав... Ты действительно просто холодная подушка.