В кисло-сладком соусе

— Бл.ть! — Что такое?! — Да уже ничего, всё норм! Это я в ящик с морковкой в овощном отделе неудачно вписался. Поставили посреди прохода, блин! Прости, малыш… Напомни, на чём мы закончили? — Ну… Ты, кажется, расстёгивал молнию на моих шортах. Как-то так… — в тоне Саши звучало неприкрытое смущение. Как будто кто-то мог его сейчас видеть: одного, в пустой спальне, лежащего на кровати в расстёгнутых шортах. — А, точно! — радостно отозвался голос в трубке. — Вспомнил! Так… Секунду, ладно? Я понять пытаюсь… — Что понять, Вадь? — Взять две маленьких упаковки замороженных креветок по шестьсот рэ, или лучше одну большую, за тыщу триста? Хочу нажарить целую миску, залить кисло-сладким соусом и схомячить. Задолбало на пельменях сидеть! Да, да, извините, отхожу с прохода, не мешаю… Саш, это я не тебе! Саша, чувствуя себя почти таким же замороженным, как несчастные креветки, вздохнул. — Да, Саш, ты прав! Лучше одну большую. Но она прям огромная… В трубке раздалось многозначительное сопение. Вадик сообразил, что разговор опять свернул не туда, и переключился влёт. Не зря же он в школе на курсы актёрского мастерства ходил! — Огромная… Огромная, как твой член, малыш! Так, короче, продолжаем. Я расстёгиваю на тебе шорты… М-м-м-м… Вижу любимые белые боксеры… Вид у тебя в них охеренный, малыш, сам знаешь! Ого, какой мощный стояк! Не могу удержаться, провожу рукой… М-м-м, вижу влажное пятно впереди, на белой ткани. Уже подтекаешь, как девочка, да? Обхватываю поверх, сжимаю, поглаживаю. Оттягиваю вниз резинку боксеров. Вижу мокрую розовую головку. М-м-м… Гладкая, крупная. Обожаю твой член, малыш. Так и хочется взять, облизать… Секунду! Ага, спасибо, два пакета, пожалуйста… Карта магазина? Да, есть… Да, картой… Короче, Саш… Вот так и проходила их «бурная» личная жизнь. А что делать, у Саши с Вадиком — особый случай! Расстояние в пятнадцать тысяч километров, командировка длиной в полгода. Хочешь не хочешь, надо как-то выкручиваться. Вот они и выкручивались. Секстинг — палочка-выручалочка для таких пар. Но Сашу она что-то не сильно выручала. Причин было несколько. Во-первых, никакие фото и хоум-видео не заменят присутствие любимого человека. Прикосновения, ласки, знакомый возбуждающий запах, и так далее — всего этого тактильному Саше очень не хватало. Во-вторых, если Вадик легко и охотно включился в игру «секс по телефону», то Саше «ролевые» давались тяжело. Он и по жизни-то никогда не был разговорчивым остряком. А на «жаркие» темы вообще срабатывало некое внутреннее табу. Каждое слово Вадику приходилось вытаскивать из Саши буквально клещами. И всё же постепенно наметился прогресс. Сейчас, слыша в трубке шуршание пакетов, куда Вадик запихивал те самые креветки, «огромные, но по тыщу триста», Саша мужественно старался «сохранять настрой». Обычно они вели горячие беседы в более интимной обстановке, а тут не дотерпели. Конец недели, пятничный расслабон, на носу — длинные майские праздники… Плюс, не виделись три месяца. Короче, слово за слово, и понеслось. — Саш, ты давай там, пофантазируй вслух, пока я продукты в пакет кидаю. Расскажи, например, что делаешь сейчас, в этой своей банановой республике? Развалился в гостинице на кровати, под кондишеном? Снаружи +50, а ты валяешься нагишом, мускулистый, загорелый, в одних трусах, и ждёшь горячего мальчика из обслуживания номеров? Саша посмотрел в окно и улыбнулся: — Ну, положим, +50 пока не набежало. Да, я лежу на кровати и надеюсь, мой горячий мальчик уже в пути. Вот-вот придёт и накажет меня… Ну, например, за утерянное полотенце! — Ого, как интригующе! — Вадик запихнул в пакет, разросшийся до внушительных размеров, последнюю упаковку молока и удовлетворенно цокнул языком. Теперь можно, не отвлекаясь, быстренько стартовать домой, и там довершить начатое. — Так, я закончил. Прикинь, Санёк, молоко в «Пятёрке» охренеть, как подорожало! А я ж не могу без него, на завтрак упаковка улетает только так. На завтрак… Блин! Погоди, а сколько сейчас у вас времени, Саш? В Эквадоре твоём? — В Эквадоре? Почти девять утра. — Блин, малыш, что ж ты не сказал! Я тут трындю, а тебе, наверное, пора на объект ехать? Это у нас в Москве пять вечера, пятница, сокращенный день… Ладно, давай тогда ускоримся, ок? — Ну, давай, — с сомнением отозвался Саша. Ему и в обычном-то темпе не всегда удавалось расслабиться и словить вайб, а в ускоренном — это как? Сунул дилдо в задницу, вынул, снова вставил, и готово? — Сань! — зашуршал пакетами Вадик. Наверное, вышел наконец из маркета. — Сань, ты что там притих? Может, не хочешь? Так скажи, я пойму. — Как не хочу? Очень даже хочу! — поспешно заверил Саша. И не врал, доказательства хотения — вот они, под рукой. В буквальном смысле. — Это ты съезжаешь с темы, то на молоко, то на креветки! — Ок, согласен, не отвлекаемся, малыш! У нас задача довести тебя до финала за десять минут, пока развозка не приехала. Не хочу, чтобы ты со стояком ходил по этой вашей фабрике, среди знойных эквадорских парней. Мало ли… Да не злись, Сашуль, я же шучу! Давай лучше, подрочи себе и расскажи подробненько, как ты это делаешь. Раз уж отказываешься мне видео присылать. — Блин, Вадь! Ну, что ты опять. Я же объяснял! — Да-да, помню: перехват видеофайла, сотрудники ФСБ, мечтающие опозорить твою безупречную репутацию честного инженера-технолога, и загубленная навеки карьера! Понял, молчу-молчу! Эй, сотрудники ФСБ, вы всё слышали? Хрен вам, а не хрен моего парня, усекли? И вообще, не парень он мне, а так! Знать его не знаю, так и запишите! Что, бабуля? Где сотрудники ФСБ, спрашиваете? Прости, Сань, тут народ на переходе заинтересовался… Да везде, бабуля, везде. У вас в телефоне тоже есть. 100% инфа, клянусь! Так, малыш, дорогу я перешёл, продолжаем. Жду рассказ. — Вадь, ну… Я не могу так! — А я могу! Уже представляю тебя на кровати, валяешься загорелый, горячий. Запустил руку в трусы, да? А теперь представь мою руку вместо своей. Это я тебе надрачиваю, провожу пальцами по головке… Представил? — Ага! — выдохнул Сашка. Рука снова легла на член. Он шире раздвинул ноги, прикрыл глаза, вслушиваясь в мягкий низкий баритон в трубке. — Будь я рядом, Саш, знаешь, что бы сделал? — Выписал мне штраф за утерянное полотенце? Типа, как портье! — быстренько подсказал Саша зацепивший сюжет. — А я тебе: «У меня денег нет!». А ты… — Не мои проблемы, парень. Нет денег — расплачивайся задницей, или я вызываю полицию, а они тебя оттрахают всем участком! — Нет-нет, я согласен! На всё согласен, не нужно полиции! — У-у-у, испорченный мальчишка! Ну, сам напросился! Одним рывком стаскиваю с тебя эти гребаные белые боксеры, снова толкаю на кровать. Вижу, что у тебя уже железный стояк. Прям не знаю, от чего меня тащит больше — от желания вогнать тебе в рот, или в твою узкую дырку. — Ва-а-а-адь… Повтори! — Ты правильно расслышал — хочу трахать твою узкую дырку. Сначала заставлю мне отсосать, а потом поставлю в коленно-локтевую, и буду трахать, безо всякой растяжки и смазки, насухую, понял? — Не надо, я не хочу! — выдохнул Саша. Рука ускорила движения, дыхание участилось. — Твоя жопа только для этого и нужна, развратный гринго! Разложу, как шлюху, неделю потом ползать будешь, как черепаха. Черепаха!!! Бли-и-ин, Саня… — Что, что такое? — Черепаха! Я черепахам забыл корм купить. Ну вот, теперь ещё в зоомаг тащиться… Ладно, что делать, пошёл. Хоть идти близко. — Вадь! Ну, ты что-о-о-о?! — Я здесь! Пять минут осталось, да, Сань? Не боись, всё успеем, малыш! Сдёрну с тебя трусы, поставлю раком… Рачков? Нет, мне не рачков, мне гаммаруса замороженного. Да, давайте сразу три! — Вадь! Не останавливайся! Я уже почти! — Прости, Сань, просто если я сейчас не куплю, они на перерыв закроются, а Тёмка и Варюха голодные, я им вчера последнюю порцию скормил. Всё, купил, продолжаю! В общем, поставлю тебя раком и облапаю за упругую задницу. Тащусь от неё, прямо тащусь, честно! Раздвигаю твои аппетитные булки… М-м-м… Провожу языком, оставляя влажную дорожку… Сначала слегка, раз, другой. Потом сильнее… Кончиком языка аккуратно проникаю внутрь. Ты вздрагиваешь, стонешь, подаёшься вперед… Нравится, грязный мальчишка? — Да… Очень… — Конечно нравится, шлюшка. Начинаю нагло трахать тебя языком, но тебе уже мало, хочется ещё. Побольше, пожёстче, да? — Нет! Да! — Скажи тогда, что тебе хочется? — Чтобы… Чтобы ты мне вставил. — Вставил? Как именно? Говори. — Пальцы… Сразу два. Глубоко. — Медленно? Резко? — Резко! — жарко выдохнула «жертва портье». — Ввожу резко два пальца, почти без смазки. Чёрт, как узко! Зажимаешься, только бесполезно. Ты… — Вскрикиваю, пытаюсь отодвинуться, но ты держишь крепко, и… — Кладу тяжёлую ладонь тебе на спину, прижимаю к кровати, не позволяя дёргаться. Начинаю быстро трахать пальцами. Охуеть, какая у тебя тесная дырка. Я растягиваю сильнее, но всё равно ты пиздец, какой узкий для моего огромного толстого члена! Но я точно решил оттрахать тебя, детка, поэтому иду на крайние меры. — Нет-нет-нет! Не надо, пожалуйста! — с деланым ужасом простонал Саша. Дыхание сбилось, ноги задрожали, ладонь двигалась вверх-вниз всё быстрее. — Безжалостно ухмылясь, достаю самый большой плаг… И вгоняю тебе… Прямо с головой! Бл…!!! Вот мудила! Саш, прикинь? Сейчас какой-то пидорас на «Ладе Гранте», пока я на краю тротуара зелёный ждал, меня из лужи окатил! Почти с головой, козёл… Ну всё, белым кедам и джинсам п.здец. Извините, девушка, я не специально матерюсь, но им точно п.здец! Химчистка? А вы знаете, сколько химчистка стоит? Пятьсот рублей, ну да, ха-ха! Тыщу не хотите? Да, спасибо, вы абсолютно правы: водила точно грёбаный мудила! О, а вы ещё и в рифму умеете, круто! Спасибо за поддержку, хорошего вечера вам! — Вадик! Ты издеваешься, да?! — Ну, прости, я просто стараюсь быть вежливым, Саш! Так, смотри: мне осталось только по Парковой пройти, повернуть, и я у дома. Там уже никто не помешает, и мы с тобой быстренько… Секунду! Да, привет, пацаны! Что? Почему дядя Вадик такой грязный? А потому что дядя Вадик под «Ладу Гранту» попал. Нет, не весь, а частями, ха-ха! А вы что тут сидите, в кустах? Что-о-о?! Кто застрял? Саша услышал в трубке шорох, шуршание, треск кустов и детские голоса. И потом снова бодрый голос Вадика: — Так, Сашуль! Ещё пять сек потерпи, а? Тут соседским пацанам с девятой квартиры срочно помочь нужно. — Чем помочь? — простонал Саша. — Ва-дик! Может, ты мне сначала поможешь, а?! Я тут уже… — Да я быстро, честно, Сань! Понимаешь, у них тут ёж застрял. — Вадик! Какой ёж?! Где застрял?! — Да тут, в ограде парка. Помнишь, она металлическая, с такими ромбиками внизу? Ну, вот он в ромбике и застрял. Задница не пролезает. Пыхтит, фыркает, а ребята боятся его подтолкнуть. Он же колючий, засранец! — Вадик! — Щас, я только его подпихну! А вообще… Знаешь, что? Возьми, и представь, что ёж — это ты! А я его о-о-очень горячо толкать буду, честно! Тебе понравится, вот увидишь. — Вадик… — Так, пацаны, отошли подальше. Колется, говорите? Правильно, зачем же его голыми руками толкать? Вон, я курткой руку оберну. Всё равно она уже грязная, спасибо тому уроду на «Ладе». Так, мой колючий друг, держись. Ты Саш, тоже! Сейчас я тебя аккуратно за задни… Ой, блин! Колется, зараза, даже через куртку! Ладно… Толкаю. Снова возня, тихий мат и странные звуки — то ли шипение, то ли пыхтение. — Блин, Саш, не идёт! Крепко застрял. Толкаю ещё, сильнее… О, вижу, есть движение! Зашёл, почти целиком! Усиливаю напор! Ну, у тебя и задница… Точняк, пора на ежовый фитнес. Это я не тебе, Сань! Ага, ну, и что ты расшиперился, дурачок? Да сожмись ты немного, так лучше пойдет, по узкому. Во-о-от, правильно, хороший мальчик! — бархатный Вадиков баритон, уговаривая, зазвучал мягко, как мурлыкание, и Саша задышал в трубку чаще. — Умничка, малыш. Я толкаю — ты сжимаешься. Толкаю — сжимаешься. Вот-вот-вот… Так-так-так… Толкаю сильнее… Ещё! Пошёл, пошёл… Ещё, ещё немного! Есть! Да-а-а-а!!! — Да-а-а-а… — синхронно выстонал голос на другом конце трубки. Похоже, Саша и ёж финишировали одновременно. — Саш? — озадаченно спросил Вадим, вылезая из кустов и отряхивая колени от хвои, пожухлой травы и земли. — Саш, ты сейчас серьёзно? Ты правда… всё?! — Правда… — сдавлено прошелестел голос. — Нихрена себе! — пробормотал Вадик. — Никогда бы не додумался, что тебя ёжики заводят! — Придурок! — внезапно, коварно меняя томную тональность на бодрую, засмеялся Саша. — Ты что, реально поверил? Тогда, похоже, как раз ты у нас — любитель ёжиков! — Сашка, блин! — Да ладно, Вадь, — улыбнулся Саша. — Слушай, ты меня и безо всяких «приблуд» и ежей заводишь! Голос твой, дыхание, смех. Безбашенность эта, как у мальчишки. Даже то, что вечно во всякие истории вляпываешься. Я… Вадь, я так соскучился. — Саш… — голос дрогнул. — Саш, уже немного осталось. Всего два с половиной месяца. Я тоже скучаю, Саш, но что поделаешь? Работа, я всё понимаю. Прорвёмся, Саш! — Обязательно, Вадь! А сейчас скажи… — Что? — ласково спросил Вадик. — Ты креветки взял? — неожиданно деловито поинтересовался Саша. — Ну… Да. Взял. — Вадик слегка удивился резкому переходу с романтики на гастрономию. — Большие. За тыщу триста. — Отлично. А кисло-сладкий соус? А пиво? — И соус взял, и пива две банки. На вечер хватит. — Нет, Вадь. Не хватит. Придется тебе, Вадь, ещё раз в маркет бежать. Хотя… — Что? — Если ты согласен заменить пиво на виноградную водку, доставленную прямо из Эквадора… Тогда… — Что?! — Шаг ускорь, Вадь. Заходи в подъезд. Поднимайся на этаж. Открывай дверь… Сюрприз! — Ты?! Сань!!! — Я… — прошептал похудевший, загорелый до черноты Сашка, когда его схватили «медвежьей хваткой», прижали так, что вздохнуть с трудом удавалось, не то что говорить. — Маленький бонус к нашему диалогу, Вадь. Я отгулы выпросил у Андрея Григорьевича. На все «майские»! — Сашка! Сашка-а-а! Ну, ты лис! Ну, ты трепло! Это ты спецом меня так развёл, да? «Лежу в гостинице, скучаю, хочу — не могу…». — Ага. Не смог удержаться, Вадь! И кстати — ни слова не соврал. Про гостиницу ты сам решил, и про Эквадор, и про жару +50. А всё остальное — правда. И вообще, ты так огненно начал свой подкат! Трусы, креветки, ежи, черепахи… Я просто не смог отказаться! Дверь в квартиру захлопнулась за спиной Вадика. С шуршанием и звоном шмякнулись на пол пакеты из «Пятёрочки». А Вадик застыл у стены, глядя, как Саша неспешно расстёгивает на нём белые, в красивых художественных разводах от лужи, и зелёные на коленках от спасения ежей, джинсы. — Саш… Дай я хоть ветровку сниму… Я ж грязный весь! Саша поднял взгляд, серые глаза блеснули загадочным огоньком. — Ветровку и джинсы — в стиралку. Креветки и пиво — в холодильник. Сам — в душ, и в спальню. — Саш! — И без возражений! Думал — легко отделался? Да сейчас! Готовься, «гринго» жёстко отыграется на «портье». За всё, Вадь, за всё. За черепашек, за болтовню с кем попало по дороге, за «подожди, Сань», и особенно — за ежа!