Вопрос доверия.

      Первая их встреча проходит в самом дорогом ресторане Пенаконии, благо, в уединённой вип-зоне. Проходя мимо помпезных декораций и фотографирующихся рядом с ними людей, Рацио борется с желанием закатить глаза, но сдерживается в угоду этикета. По отдельности элементы заведения действительно могли восхитить, не будь они столь вульгарно вычурными, особенно при смешении в один большой коктейль, символизирующий Пенаконию во всей своей красе. В отдалённой кабинке на втором этаже хорошая звукоизоляция, позволяющая отдохнуть от назойливого выступления живого исполнения. Кожаные диваны были ненавязчивого коричневого цвета и приятно скрипели, на дубовом столе примостился лишь компактный звонок вызова официанта, и во всей этой приятной усталому глазу гамме сидел человек, нарушающий всё от и до.       – Место под стать вам, – вместо приветствия замечает Веритас, складывая руки на груди.       – И вам здравствуйте, доктор, – Авантюрин улыбается белоснежный зубами, донельзя отточено, что лишь раздражает, – я рад вас видеть, думал, откажите мне в своей компании.       И Рацио рад бы был лишний раз не ввязываться в подобное, усугубляя головную боль в компании нерадивых псов КММ, вот только на кону стояла эксклюзивная информация.       – Пришлось, – коротко отвечает Веритас, глядя на лукавый взгляд напротив, – и не врите, что не ожидали подобного исхода.       Парень воздушно смеётся, не прикрывая до конца свои вызывающие глаза, – я всего лишь сделал ставку, доктор, как знать, возможно, она бы была первой проигрышной в моей жизни.       – Вы приукрашиваете, согласно математическим расчётам, человек не может всегда побеждать.       Авантюрин притворно дуется, не опуская уголков губ, – грубо, доктор. Не всё поддаётся математическим расчётам. Жизнь – интересная вещь.       – Всё в мире поддаётся расчётам, и всё закономерно предсказуемо, неужели сотрудники КММ настолько необразованы, что даже не берут во внимание существование прописных истин, вроде теории вероятности?       Парень откидывается на спинку дивана, склоняя голову, – теория вероятности для зануд, доктор, в моменте она всегда составляет пятьдесят на пятьдесят, – Авантюрин достаёт словно из воздуха револьвер, демонстрируя барабан с одним патроном, – видите? Шанс всего двадцать процентов, – он нагло подсаживается ближе к хмурому коллеге, насильно вжимая оружие чужими руками в собственную грудь, – однако…       Рацио до последнего не верит, что человек сам способен подобным образом играть с своей жизнью, но до ушей доносится щелчок спускового крючка, а глаза расширяются со скоростью оборота барабана. Всё происходит слишком быстро, и лишь Авантюрин выглядит насмешливо спокойным, когда остаётся целым и невредимым, – видите, доктор?       Веритас вырывается из цепкой хватки, отбрасывая револьвер на дальний край стола, к своему удивлению, холодными руками, – вы решили повесить на меня собственное убийство? Худший способ начать сотрудничество для топ-менеджера КММ.       Авантюрин пусто и звонко смеётся, но не отсаживается, – я лишь хотел вам во всей красе продемонстрировать свои методы работы. А теперь пора бы и отужинать, – парень протягивает к звонку вызова официанта руку, что до этого была за спиной, и не будь Рацио столь взволнованно шокированным, то смог бы разглядеть такую маленькую и незначительную деталь, как мандраж тонких пальцев, – не знал, что вы предпочитаете из еды, прошу прощения за такую неподготовленность, подобной информации нигде не было, потому просто решил заказать всё.       Мужчина тихо выдыхает, скидывая с плеч напряжение, из него словно выкачивают энергию, что даже на привычное раздражение сил остаётся крайне мало. В кабинку вносят блюда одно за другим, что стол едва ли не ломится, а вместе с тем предлагают бутылку явно дорого вина, от которого Рацио жестом отказывается, мало ему недавнего сумбура для головной боли. Обслуга подозрительно косится на оружие, однако Авантюрин, обольстительно улыбаясь, успокаивает их, спешно выпроваживая. Они в тишине приступают к трапезе, пока Веритас не подаёт голос.       – Я тоже навёл справки о сотрудниках КММ, в частности, о вас, – начинает Рацио, поглядывая на несостоявшегося коллегу, но тот более чем спокоен, – должен признаться, из всех, ваша конфиденциальность самая достойная, – мужчина косится на клеймо, которое с его ракурса плохо видно. Слова учёного правдивы, компания действительно не предоставляет никакой конкретики относительно биографии сотрудников, а в данном случае, Авантюрина, но, естественно, между ними виснет не озвученная полуправда в виде всем известных слухов об авгинах, а выжженое тавро лишь позволяет в них удостовериться.       – Для меня честь услышать подобное из ваших уст, – с улыбкой отзывается парень, отрезая кусок мяса в своей тарелке, – в силу нашей взаимной примитивной осведомлённости, почему бы нам не перейти на более формальное общение, а, док?       Однако Рацио упорно гнёт свою линию, – для подобного нужно доверие, коего у меня к вам нет.       Авантюрин печально вздыхает, – жаль, док, думал эксперимент с пистолетом вас тронет, вам я свою жизнь более чем готов доверить.       Пальцы Веритаса неосознанно впиваются в серебро приборов, пока по его телу разливается жгучая волна раздражения, – это не доверие, это дикость, вы таким образом привыкли решать дела, поднимаясь по карьерной лестнице с самых низов?       Рацио прекрасно отдаёт отчёт собственным словам, понимает, что они должны ранить, вывести на настоящие эмоции, сдёрнув маску шута в кои то веки. Однако Авантюрин не так прост, мало того, что непоколебим, он ещё и улыбается на подобное заявление.       – Ох, док, мой карьерный рост весьма занятен, но, думаю, будет скучен твоему жадному до высоких знаний слуху. Однако, уверяю, это лишь верхушка айсберга, – левой рукой парень смахивает назад пряди волос, легко, словно случайно, касаясь клейма на шее.       Внутри Веритаса всё словно застывает. Кто такой этот человек?       Они расстаются поздним вечером, когда Рацио не даёт чёткого согласия и подписи на договоре сотрудничества, обещая прислать ответ по почте. Авантюрин предупреждает, что в таком случае нужно будет встретиться снова для официального заключения союза.       – В следующий раз, заказывайте меньше еды, чтобы на столе было место для бумаг.       Доктор крайне быстро покидает несостоявшегося коллегу, пока тот поражённо усмехается.       – В следующий раз, значит? Как-то нерационально для такого интроверта.       Лёгкое чувство пьяного веселья пузырится, пока с грохотом не ухает вниз вместе с сердцем, – “ему что-то нужно.” И в голову ползут мысли далеко не о простых посиделках, не зря же Рацио буравил его взглядом. К горлу подкатывает мерзкий комок рвоты, слишком привычный, чтобы переживать по данному поводу, но почему-то с привкусом разочарования. Карман оттягивает револьвер, всё ещё заряженный одной пулей, всего лишь показушный приём, чтобы расположить будущего коллегу, возможно, вовлечь. Авантюрин играл в настоящую русскую рулетку, естественно, в одиночку показывая чудеса нарушения статистики и логики, ведь никто в здравом уме не рискнёт глупо умереть с шансом восемьдесят, а то и больше процентов, так? В руках Авантюрина всё включилось в рамки мифических “пятьдесят на пятьдесят”, о которых он то и дело твердил, скрытно сжимая дрожащие пальцы в кулаки. В голове, на самом деле, отчётливо отражалось “сто к нулю”, ведь ему с рождения благоволит удача. И пусть сердце каждый раз уходит в пляс, отдавая сухой горечью на языке, ведь, возможно, эти самые “сто к нулю” на сей раз действительно будут покровительствовать парню, вышибая усталые мозги из черепной коробки.       Но пока всё стабильно складывается в пользу, видимо, великого божественного замысла, коего ему, естественно, не суждено было понять.       На почту действительно приходит письмо формального согласия Рацио, за ним следует подобающе деловой вопрос о подписи контракта. И либо, согласно мыслям и опыту Авантюрина, Доктор начнёт морозиться при подписи, либо что-то не сходится. Парень зависает ненадолго с ответом, бронируя уединённый столик в том же ресторане и комнату в прилежащем к нему отеле, что позволяют сделать лишь связи и авторитет КММ, ввиду огромной очереди на бронь. Слишком привычное действие, чтобы что-то значить.       – И снова здравствуй, док! – Авантюрин улыбчиво машет рукой с перстнями в знак приветствия, – прошу, располагайся.       – Добрый вечер, вынужден предупредить, надолго не задержусь, работа обязывает не просиживать штаны в ресторанах, – Рацио садится на нейтральное расстояние, не ближе прошлого раза, но и не дальше того, что было в начале первой встречи.       – Я постараюсь сделать всё быстро, – кокетливо улыбается Авантюрин, подзывая официантов с заранее приготовленными блюдами, – заказал то, что ты удостоился съесть в прошлый раз.       Если бы не выработанный скептицизм Доктора, так называемое критическое мышление, он бы повёлся на столь откровенную заинтересованность. Судя по всему, стратегия рабочая, согласно экономическому правилу: “спрос рождает предложение”. Было бы ещё это предложение добровольным, а не единственным красивым фантиком от явно вкусной и дорогой конфеты, бережно хранимым, но с которым приходится проститься, чтобы получить взамен нечто более нужное.       – Какая обходительность, благодарю, но давайте расправимся с документами, – Веритас внимательно смотрит на неторопящегося раскладывать бумаги коллегу, – ну, чего вы ждёте?       – Смотря чего вы ждёте, – парирует парень, прищуриваясь. Рацио с раздрожённой озадаченностью буравит взглядом пустую яркость чужих глаз.       – Я жду бумаг.       На секунду в радужке появляется особое свечение, на столь непродолжительный миг, что кажется игрой света.       – И всё?       – А что ещё? Насколько мне известно, вы не глухи, а я повторяться не люблю. Авантюрин молчит с пару секунд и заливается смехом, выуживая из кейса бумаги. Рацио молча читает содержимое, пока парень рядом рассматривает профиль коллеги. Последний шанс Веритаса, и Авантюрин пока мысленно мечется между верой и опытом. Однако рука доктора размашисто ставит подпись на своей и чужой копии под слегка изумлённый взгляд, подводя точку в данном вопросе.       – Жду информации от КММ, – лаконично прощается Рацио, так и не притронувшись к еде. Авантюрин привычно пытается склонить всё в горизонтальную плоскость, тем самым лишь ухудшая для себя ситуацию в погоне за мнимым контролем.       – Коллега, уже поздно, не находите? Я снял прекрасную комнату наверху, чтобы остановиться, – парень хитро щурится, наивно хлопая глазами, как всегда делал, чтобы получить благосклонность.       Кажется, паззл в голове доктора о намерениях Авантюрина складывается окончательно, выражаясь сморщенностью от омерзения, – мне ваши методы противны.       Даже если это задело парня, тот всё так же улыбается, примирительно помахивая правой рукой, – в таком случае не смею задерживать, док.       В мгновение он остаётся один, уставше вздыхая, но левая рука не перестаёт дрожать, что совсем не вовремя, – давно я такого омерзения к себе от других не видел, – он усмехается, складывая оставшиеся документы в кейс, – по крайней мере немного свободного времени появилось. Надо сообщить администратору, что номер не пригодится.       Обычно, подобный расклад шёл на руку, Авантюрин, окрылённый, он шёл в казино, чувствуя призрачный вкус свободы в своих решениях, а фортуна, никогда не покидавшая его, любезно поцеловав в макушку, даже не загружала голову вопросами о бесконечно вечном и планах вселенского масштаба, лишь снисходительно позволяя глумиться над противниками в покере. Он заваливался спать без задних ног, более не мучимый снами и кошмарами. В этот же раз всё тело сводило тяжестью, сон шёл плохо, перед глазами стояли всё ещё тревожащие картины прошлого, которые, как бы парень не абстрагировался, до сих пор сжимали сердце в тиски. Беспокойная дрёма настигла его лишь к середине ночи.