***
Дни проходили довольно спокойно. Без происшествий. Фенрис быстро понял, что Хоук намеревался изолировать его от мирской суеты. На третий день после убийства Данариуса Фенрис ожидал, что Изабелла найдёт его и примется отпускать шуточки, чтобы отвлечь. Но она не пришла. Так же как и остальные. Однажды поздним вечером Хоук просто выбежал из дома, схватив один лишь посох. А когда Фенрис спросил, куда он направляется, Хоук просто сказал, что ему нужно кое о чём позаботиться. Эльф предложил свою помощь, но тот отказался, спеша к двери. Позже Фенрис узнал, что конфликт между храмовниками и магами грозил обостриться. Лидеры обеих фракций — Орсино и Мередит — надеялись на поддержку Хоука. Оба сражались за внимание Защитника, пока сам он пытался остудить их пыл и защитить всех. Он разбирался с коррумпированными храмовниками и сумасшедшими магами. Хоук вместе с друзьями не слишком-то изящно представили ему свободу и отдых. Вероятно, они думали, что ему это необходимо, чтобы прийти в себя после недавних событий. Это раздражало, но он смирился, сказав себе, что несколько дней отдыха без миссий не помешают. Поначалу Фенрис не понимал, с чем ему придётся столкнуться. Вместо этого он быстро заскучал, чтобы заполнять свои дни хоть какими-то событиями он много тренировался, ходил за покупками на рынок. В какой-то момент он настолько отчаялся, что даже попросил Сэндала объяснить ему, как он зачаровывает руны. На самом деле это его мало интересовало, но когда он спросил о чарах у гнома, его глаза так загорелись, что Фенрис не смог заставить себя рассказать, что ему банально скучно. Вместо этого он выслушал всё, что Сэндал мог рассказать. В конце даже поблагодарил его. Тот был как маленький мальчик, у которого спросили о любимом хобби, разрешая наконец рассказать о нём всё. Так прошло несколько дней. Время от времени Хоук спрашивал, как у него дела. И Фенрис всегда отвечал: «хорошо», даже не задумываясь. Примерно через неделю время пришло. Несколько дней эльф ловко справлялся с произошедшим, и что это означало для его будущего. Если у него возникала хотя бы малейшая мысль о Тевинтере или о бывшем хозяине, он поспешно отбрасывал её, делая вид, что всё в порядке. Казалось, что его преследует огромная чёрная туча, но он отказывался развернуться и посмотреть на неё. А затем спустя неделю Фенрис проснулся посреди ночи. Он не знал почему, не знал причины, но именно тогда его осенило. Он открыл глаза и первой мыслью, вцепившейся в него своими когтями, сдирающей кожу, была о том, что теперь каждый новый день он будет просыпаться в мире, где нет Данариуса. Данариус мёртв. Фенрис убил его. И вдруг это осознание овладело им. Он обернулся, смотря на тучу. И тут раздался рёв и разразилась буря. Сверкнула молния, посылая за собой гром. И дождь. Эльф резко втянул воздух, зажимая рот рукой. Его зелёные глаза широко распахнулись. Он подумал о Тевинтере. Подумал о том времени, когда был рабом. Подумал о своих товарищах по несчастью. О других рабах. Он подумал о том, что в какой-то момент перестал с ними разговаривать, дружить, даже запоминать их имена. Он почти не смотрел им в глаза. Потому что все они были похожи на пустые раковины. Все они пытались покинуть свои тела, смотря на всё издалека. Представить, что всё это происходит не с ними, что это не они находились там. Фенрис подумал обо всём страхе, боли и стыде. Каждый раз, когда Данариус прикасался к нему, это словно было самой естественной вещью на свете. Даже если это была всего лишь рука на его плече. В момент, когда это происходило, он хотел упасть замертво. А позже — сломать эту руку. Или отрезать. Он подумал об улыбке Данариуса, о его голосе, запахе и о том, как всё это вызывало у него тошноту. Следующим образом, представшим перед его мысленным взором, был Данариус, стоящий перел ним на коленях. Со сломанным носом и выбитыми зубами. Он определённо представлял свою кончину иначе. В почёте и славе. А вместо этого он умер стоя в яме на коленях. И в этом не было ничего почётного. Ривейнийка и бывший раб стояли над ним, когда он обмочился и молил о пощаде. Фенрис получил именно то, что хотел. Он убил Эйдефа. Он убил Данариуса. Никто больше не посмеет преследовать его. Даже сыновья Данариуса. Они ненавидели своего отца, выжидая, когда смогут занять его место в Магистериуме. Вероятно, они грызли друг другу глотки прямо сейчас, в этот самый момент. Впервые в жизни ему не нужно было оглядываться через плечо. Не нужно было волноваться. Он был свободен. Отныне всё будет хорошо. Он больше не будет бывшим рабом, нуждающимся в жалости. Он будет просто Фенрисом. Эльф повернулся на бок. Хоук всё ещё спал, лёжа на спине и слегка приоткрыв губы, с которых слетало тихое похрапывание. Фенрис улыбнулся и теснее прижался к мужчине, попытавшись снова заснуть.***
Впервые за несколько недель Фенрис сопровождал Хоука на еженедельную игру в «Порочную добродетель» в «Висельник». Это был жаркий вечер позднего лета, на улицах было оживлённо. Торговцы убирали товар, закрывая свои лавки, помогали друг другу и болтали. Остальные, быть может, тоже направлялись в таверну. Фенрис ощутил незнакомое чувство нетерпения. Это было несколько странно, потому что они шли к «Висельнику», как делали множество раз до этого. Но это был первый раз с тех пор, как он убил своего бывшего хозяина. Эта мысль заставила его замереть. Фенрис сделал мысленную пометку, даже в собственной голове не называть этого человека «хозяином». Даже если поставить перед этим слово «бывший». В общем, эльф был немного взволнован. Ему было интересно, как отреагируют на его появление остальные. Он искренне надеялся, что никто не поднимет шумиху из-за его прихода или ещё хуже, спросят, как у него дела. Потому что он уверен, в этом вопросе будет тот самый подтекст, для которого у него не было настроения. Краем глаза он взглянул на Хоука, который шёл рядом с ним, глядя прямо перед собой. В течение последних нескольких недель маг только и делал, что поддерживал его. Нет, не совсем справедливо: он всегда поддерживал Фенриса. Всегда был рядом. То же произошло и сейчас. Он даже… не флиртовал с ним. Хоук обнимал его, когда эльф позволял. Целовал в макушку или щёку. Но не более того. Вероятно, из уважения и внимания. И когда Фенрис задумывался об этом, то понимал, что им это не подходит. Обычно между ними всё было не так. С тех пор, как Хоук признался ему в своих чувствах с тех пор, как они стали жить под одной крышей, они почти не сдерживались. Казалось, они не могли не прикасаться друг к другу слишком долго. Не могли не срывать друг с друга одежду и не нырять в омут удовольствия с головой. Часто они даже не успевали дойти до спальни. Иногда Хоук стаскивал с Фенриса штаны прямо на ступеньках, ведущих на второй этаж, и… Фенрис одёрнул себя, отбрасывая эти мысли. Он сказал себе, что сейчас неподходящее время. Но не мог удержаться и снова украдкой взглянул на Хоука. Его красивое, чуть угловатое лицо. Густые чёрные волосы. Щетина, покрывающая щёки. Его сильные плечи и руки. И эти ладони, большие и загрубевшие от множества сражений, но способные быть такими нежными. Фенрис не раздумывая потянулся к этой руке, переплетая свои пальцы с пальцами мага. Хоук посмотрел на него. Его глаза были тёплыми. Словно мёд. И от одного лёгкого прикосновения по спине Фенриса побежали мурашки. Он потянул Хоука в ближайший пустующий переулок. Сначала маг не понял, что происходит, говоря, что тут они к «Висельнику» не пройдут. Мило, что иногда он бывал таким бестолковым. Фенрис развернулся к Хоуку, поднимаясь на носочки, и, обняв его за шею, поцеловал. Поначалу маг был застигнут врасплох. Но не в плохом смысле. Он обхватил руками талию Фенриса, целуя его в ответ. Их губы не отрывались друг от друга, легко прикасаясь, пока Фенрис не отстранился. Он посмотрел на Хоука и увидел, как тот шумно сглотнул. Приятно осознавать, что он по-прежнему производит такой эффект на этого мужчину. Фенрис снова потянулся к нему и, вздохнув, слегка приоткрыл губы. Хоук издал тихий стон, обнимая Фенриса крепче и прижимая к себе. Мгновение они держали друг друга в объятиях, но затем им пришлось всё же отстраниться. Хоук прикусил нижнюю губу, прижав ладонь к щеке Фенриса, и посмотрел на него. Эльф без слов понял, что тот хотел сказать. Что он предпочёл бы продолжить. Но их ждали друзья. Когда они зашли в «Висельник», Фенрису понадобилась минутка, чтобы взять себя в руки и собраться с духом. До него доносились смех и запах алкоголя. Какой-то человек прямо перед ним еле стоял на ногах. Женщина подошла и поддержала его, спасая от падения. Она рассмеялась, сказав ему что-то, что потонуло в шуме, присущему этой таверне. Последние недели Фенрис держался в тени, поэтому такая толпа казалась разительным контрастом. Но он бывал здесь множество раз, так что сегодняшний вечер лишь станет одним из многих. — Вон они, вон там. Эльф слегка вздрогнул, почувствовав на своём левом плече руку Хоука, а возле уха его тёплое дыхание, щекотавшее мочку. Фенрису пришлось силой подавить в себе желание прижать пальцы к губам, на которых всё ещё ощущался знакомый вкус чужих губ. Знакомый, да, но слишком давно не доставлявший удовольствия. Маг пошёл вперёд, пробираясь сквозь толпу смеющихся и радующихся людей, и Фенрис поймал себя на мысли, что какое-то время продолжает смотреть ему вслед. Его взгляд задержался на широкой спине мага, но спустя пару мгновений он прочистил горло и пошёл за ним. Остальные их друзья уже были здесь. Изабелла демонстрировала, как она сможет стоять на носочках на одной ноге, удерживая в равновесии кинжал на кончике носа. Её руки были вытянуты в стороны, а вторая нога изящно подогнута. — Панталоны Андрасте! — воскликнул Андерс, широко распахнув глаза. Варрик громко рассмеялся, похлопывая себя по бедру, а затем протянул руку, намекая, чтобы маг достал кошелёк и протянул ему несколько серебряных монет. Изабелла поклонилась после своего представления и подняв глаза увидела приближающихся. — Фенрис! Она проигнорировала Хоука, тут же бросаясь к эльфу и порывисто обнимая. Так крепко, что на мгновение Фенрису стало трудно дышать. После чего она взяла его за руку, потянув за собой, и сказала, что он обязательно должен сесть с ней. Хоук с улыбкой покачал головой. — Куда мне соперничать с такой любовью, — шутливо произнёс он. Приветствия стихли, стоило им присесть за столик. Фенрис устроился между Изабеллой и Хоуком, сгорая от желания вздохнуть с облегчением. Он зря волновался. Никто не стал уточнять, что они не видели эльфа какое-то время. Все поприветствовали его, как обычно, будто ничего не случилось. За всё это время никто даже не спросил, как он себя чувствует, за что он был благодарен. И пока Варрик тасовал карты, Хоук заказал им по кружке эля, Авелин и Себастьян что-то обсуждали, а Мерриль и Изабелла шептались друг с другом, а после того, как пиратка указала на красивого мужчину у барной стойки, Фенрис осознал, что внизу живота разливается до странного тёплое чувство. Он с нетерпением ждал этого вечера и был рад, что оказался здесь. И это чувство лишь усиливалось по мере того, как они разыгрывали партию за партией. Вскоре Мерриль пришлось вытаскивать деньги для ставок, шаря по всем карманам, пока Андерс обвинял Изабеллу в мухлеже. — У тебя где-то припрятаны карты! — Не стесняйся, обыщи меня, Блондинчик. Изабелла чуть наклонилась к нему, и маг покраснел, быстро делая глоток из своего стакана. Когда никто не обратил на неё внимания, Изабелла придвинулась к Фенрису, шепча ему на ухо: — Я рада, что ты здесь. Он вскинул бровь, потому что это показалось ему странным. И он не ошибся. Фенрис почувствовал её пальцы на своём боку. Изабелла вытащила карту из-под его рубашки и подмигнула. Интересно, когда она вообще её туда засунула. Но он промолчал, позволяя Изабелле повеселиться. В какой-то момент Мерриль и Себастьяну пришлось сдаться. Долийка продолжала кидать взгляды за плечо ривейнийки, чтобы поучиться у неё, как она сказала. Фенрис держался неплохо, но в итоге дела у него пошли не слишком хорошо. Его это не волновало. Это игра, и он участвовал просто для компании. Фенрис поймал себя на том, что улыбается шуткам или неожиданным поворотам в игре. Эльф понял, что это было за тёплое чувство — лёгкость. Беззаботность. В прошлом он с большой неохотой посещал их совместные вечера. Если кто-то отпускал шутку, он просто фыркал. Если Андерс начинал говорить, он закатывал глаза. Если кто-то спрашивал, весело ли ему, он с отвращением кривил губы. Он не был честен. Ни с другими, ни с самим собой. Фенрис просто не мог открыто общаться с другими. Не мог дружить и уж тем более с удовольствием проводить вечера вроде этого, за игрой в «Порочную добродетель». Изабелле удалось надломить его панцирь лишь потому, что она давила на него со всей настойчивостью. На мгновение вокруг Фенриса образовалась тишина. Звуки стихли. Смех, крики, разговоры. Он почти ничего не слышал. Лишь отдалённый фоновый шум. И тогда он понял, что никогда даже не позволял себе хотеть наслаждаться такими вещами. Потому что какой в этом был смысл? Зачем привязываться к этой жизни, к этим людям? Он думал, что это был сон. Сон, от которого он рано или поздно проснётся. В конце концов именно так было с Воинами Тумана. Он осел там. Но пришёл Данариус и забрал его. И Фенрис боялся, что с Киркволлом будет точно так же. Зачем ему привязываться и любить этих людей, эту жизнь, если это всё лишь временно? Если он всё равно вернётся в Тевинтер? Если он не привязывался ни к чему эмоционально, то ему не будет больно, когда у него это отберут. Но на этот раз всё было по-другому. Это не временно. Данариус не придёт, чтобы забрать эту жизнь. Это навсегда, если он этого захочет. И в эти секунды, окружённый своими друзьями, когда они уже, не сдерживаясь, кричали друг на друга, обвиняя в жульничестве, эльф впервые по-настоящему почувствовал, что теперь он свободен. Конечно, он знал это, когда убил Данариуса. И всё же не чувствовал. И это было приятно. Внезапно Фенрис почувствовал прикосновение. Хоук положил ладонь на его колено. Ему показалось, что от чужих пальцев летят крошечные молнии, проникая под кожу эльфа и согревая её. Это было похоже на магию. Но не совсем. Потому что он знал, какой чувствуется магия от соприкосновения с его лириумными клеймами. Хоук мягко улыбнулся, прежде чем вернуться к своему разговору с Авелин. Быть может, для него это прикосновение было чем-то мимолётным, но Фенриса от него пробрала дрожь. Просто, чтобы посмотреть на реакцию мага, он положил свою ладонь поверх его и провёл ею чуть выше. До середины бедра. Фенрис почти воочию видел, как начали вращение маленькие винтики в голове Хоука. Сначала он медленно моргнул, потом сглотнул. Его кадык слегка дёрнулся. Фенрис бы с удовольствием наклонился и прошептал ему что-нибудь на ухо, но это было бы слишком заметным. К тому же, пусть остальные, сидевшие за столом, и были заняты разговорами и игрой в «Порочную добродетель», Фенрис всё равно не хотел рисковать. Даже если все знали об их отношениях, он не горел желанием обмениваться нежностями в присутствии других. Даже если желание сделать это становилось всё более очевидным. Хватка Хоука на его бедре усилилась. До этого момента его рука просто неподвижно лежала, но теперь он слегка сдавил его пальцами. Не то чтобы это было больно, но достаточно крепко. Как будто что-то ещё скрывалось между строк. Прошло время и желание ощутить прикосновение этих рук становилось всё отчётливей. И тут Фенрис, не выдержав, отказался от своих принципов, касающихся публичных проявлений чувств. Не говоря уже о том, что ночь была в самом разгаре. Изабелла почти ничего не замечала, Андерс наполовину свесился со стула, а Себастьян с трудом концентрировался на словах Авелин, предлагающей ему множество идей, касательно улучшения борьбы с преступностью. С каждым её словом его глаза угрожающе закрывались. Варрик тасовал карты для нового раунда, но даже у него были трудности с такими простыми вещами, как координация. Карты постоянно падали у него из рук, поэтому ему приходилось наклоняться, поднимая их, и начинать сначала. Фенрис поднялся, протиснувшись сквозь толпу посетителей, и, обменявшись несколько и словами с Корфом, вернулся на своё место. Хоук тут же посмотрел на него с вопросом в глазах. Фенрис взглянул на него в ответ и подавшись вперёд, сказал: — У меня есть ключ от комнаты. — Ты уста…? Хоук замер. Осознание нахлынуло на него. Его глаза широко распахнулись. Он казался настолько удивлённым, что не мог должным образом среагировать. Как будто ему требовалось время, чтобы переварить эту информацию. Фенрис подавил удивлённую ухмылку и, прикусив нижнюю губу, наклонился к Хоуку. Краем глаза он заметил, что Варрик закончил тасовать карты, собираясь раздавать. Фенрис и Хоук продолжали смотреть друг другу в глаза. Конечно, они могли бы пойти в поместье Амеллов — там было гораздо удобнее, чем в «Висельнике». Но великолепие убранства и удобство не имели значения. Фенрис просто хотел оказаться в месте, где их никто не потревожит. Наедине. Кроме того, эльф не хотел больше ждать. Он не хотел возвращаться в Верхний Город, не увидев своего возлюбленного обнажённым. Он пристально смотрел Хоуку в глаза, и от одной этой близости по спине бежали мурашки. Его запах, звук его голоса, то, как его волосы рассыпались по плечам, эти широкие руки с выступающими венами, которые он хотел ощутить на своей коже. Остальные не обращали на них внимания, а гвалт посетителей «Висельника» создавал необходимый шум, с помощью которого Фенрис смог прошептать на ухо Хоуку, не боясь быть услышанным. Его губы с каждым словом задевали мочку чужого уха. — Давай займёмся сексом. Хоук резко вскочил со стула, как будто вспомнил о чём-то важном. Авелин посмотрела на него, вскинув брови. Но когда Фенрис тоже поднялся, и они вместе направились к лестнице, она поняла в чём дело, не удержавшись от улыбки, и повернулась к остальным. Хоук схватил Фенриса за руку, буквально таща его за собой. Чуть более порывисто, чем требовалось, он пробирался сквозь толпу. Люди вовремя расступались, ну или позволяли себя оттолкнуть. Но эльфу показалось, что маг мог даже перешагнуть через посетителей, если понадобится. Фенрис едва не запнулся о собственные ноги, когда Хоук слишком резко потянул его вверх по ступенькам. Как только они завернули за угол, он прижал эльфа к стене, прильнув к его губам. Они оба задохнулись в горячем, страстном поцелуе, охваченные жаром и напряжением, повисшими в воздухе. Руки Хоука обвились вокруг талии Фенриса, а губы впились в шею, слегка пощипывая кожу, немного хаотично, но безумно приятно. Эльф слегка вздрогнул, краем глаза заметив двух мужчин, смотрящих на них с ошеломлением. — А-амир. Хоук проследил за его взглядом, устремлённым на незнакомцев. — Проваливайте, — фыркнул он. Но в его грубом голосе слышалось предупреждение, что он не потерпит никаких перешёптываний за спиной. Незнакомцы, откашлявшись, быстро удалились. Фенрис лишь ухмыльнулся, а Хоук посмотрел им вслед. Вероятно, чтобы убедиться, что они и впрямь ушли. Фенрис обхватил ладонями его лицо, притягивая к себе, и поцеловал, ныряя в чужой рот языком. Их поцелуй вновь стал жарким, влажным и полным вздохов. Хоук прижался к эльфу всем телом. Они оба были уже до предела возбуждены, движимые предвкушением и чувственным ожиданием. — Подожди, — выдохнул Фенрис. Он хотел Хоука. Прямо сейчас. Но он был не настолько опьянён похотью, чтобы заниматься сексом прямо в коридоре. Оттолкнув мага, который тихо фыркнул, он направился к комнате, которую снял на ночь. Он возился с ключами, когда Хоук неожиданно оказался совсем рядом. Сильные ладони обхватили живот Фенриса, умелые губы прижались к шее. А когда маг начал покусывать чувствительную кожу, по телу эльфа пробежала дрожь. В обычное время вставить ключ в замочную скважину было чрезвычайно простой задачей, не сейчас становилось почти невыполнимой. Ладони мага скользнули под его рубашку, оглаживая тёплую кожу. А когда Хоук скользнул языком по его шее, колени угрожающе подогнулись. Фенрис тихо застонал. Ключ оказался в замке. Один резкий поворот и дверь открылась. Фенрис буквально ввалился в комнату, а Хоук последовал за ним, захлопывая за собой дверь. А затем на мгновение замер, прислоняясь к ней спиной. Одна из его рук всё ещё лежала на дверной ручке, пока сам он стоял на месте, тяжело дыша. Будто только что взобрался в гору. Или участвовал в затяжном сражении. Он стоял лицом к Фенрису, словно в полной мере осознал, что произойдёт. Словно ещё раз хотел напомнить себе, что эльф принадлежит ему. А сам он принадлежит Фенрису. Хоук вздохнул. — Не стой столбом, — приказал эльф. — Подойди и возьми то, что принадлежит тебе. Хоук фыркнул. Его глаза вспыхнули огнём. Ему не нужно было повторять дважды. Он быстро подошёл к Фенрису, торопливо и тяжело дыша, как будто каждая потерянная секунда означала ужас и смерть. Он поднял руки, обхватив лицо Фенриса, и притянул его к себе уже не нежно, а настойчиво. В их поцелуе было мало романтики, мало нежности. Он был горячим и полным желания. Неистовым. Зубы стукнулись друг о друга, заставив их ахнуть. Фенрису мерещились прикосновения Хоука, но он не понимал, где именно скользят пальцы мага. От обжигающего жара кружилась голова, а колени подкашивались. Его собственные стоны становились всё более отчаянными, напоминая скулёж. Он весь вечер ждал этого. Хотел этого. Он хотел Амира. Ему казалось, что от избытка чувств он вот-вот взорвётся. Но это было так пьяняще. То, как Хоук целовал его. Как ласкал его своими губами, языком, зубами. Как прикасался к нему. Ко всему его телу. Его ладони гладили руки Фенриса. Его шею. Спину, медленно спускаясь вниз. И наконец впиваясь в округлые мышцы ягодиц. Хоук прижал его к себе, и Фенрис застонал от удовольствия, почувствовав, как твёрдый член Хоука прижался к его собственному. С его губ сорвался вздох, а язык мазнул по чужому языку. — Амир, — промурлыкал он. — Ты хочешь трахнуть меня? Пальцы Хоука сжались. Он замер, прервав их поцелуй. И на долю секунды эльф подумал, что сказал что-то не то. Он будто застыл, поражённый заклинанием. Хоук посмотрел на него, пытаясь прочесть нечто в зелёных глазах. Но спустя мгновение он прикусил губу, и Фенрису быстро стало понятно, что Хоук не против. Даже наоборот. Его сердце так сильно колотилось в груди, что эльф практически мог его слышать. — … что? — выдохнул маг. Он словно хотел убедиться, чтобы не возникло недопониманий. И Фенрис решил сжалиться над ним, уточняя. Его глаза безошибочно выдавали похоть и желание. — Я хочу почувствовать тебя внутри. Если только ты… Не успел Фенрис закончить говорить, как Хоук снова завладел его губами, обхватив ладонями лицо эльфа. Маг порывисто целовал его, ловкими пальцами расстёгивая застёжки на рубашке Фенриса, прежде чем стянуть с него мешающуюся ткань. Хоук коротко фыркнул, когда она зацепилась за одно из запястий. Высвободив руки, эльф потянулся вперёд, прикасаясь к твёрдой выпуклости в штанах Хоука. С губ мага тут же сорвался низкий, приятный стон. Фенрис потёр твёрдость рукой, продолжая отвечать на неистовые поцелуи. — Так что ты хотел спросить? Голос Хоука звучал мрачно и низко от тяжёлого дыхания. В нём слышался вызов. Он снова спустился поцелуями к шее Фенриса, слегка прикусывая кожу, прежде чем провести по ней языком, задевая мочку уха. Эльф застонал. Хоук прекрасно знал его тело. Знал, какие вещи могут вызвать у него реакцию. Именно это некогда помогло Фенрису понять, что с Хоуком он в абсолютной безопасности. Он знал, что может отпустить себя. Расслабиться. Никогда и ни единой живой душе он не доверял так, как этому мужчине. — Кажется, ты до сих пор не осознаёшь, — пробормотал Хоук, прикусывая мочку уха Фенриса. — Как сильно я хочу тебя, любовь моя. Хоук потянулся к штанам Фенриса, стягивая их вниз и опускаясь на колени, он помог эльфу высвободить ноги, отбрасывая одежду в сторону. — Я не могу рассказать, сколько раз я представлял себе это. Хоук подтолкнул Фенриса к кровати, жестом предлагая забраться. Эльф заполз на неё спиной вперёд. Хоук последовал за ним, нависая сверху. А затем он поцеловал его. Фенрис застонал. Кожу покалывало. — Бесчисленное количество раз я представлял себе, каково это — войти в твоё тело. Маг отстранился, смотря на Фенриса. А в его глазах застыл вопрос. — Ты позволишь мне? Эльф моргнул. Ему потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя от слов, от которых по спине пробежала дрожь, Фенрис тихо застонал. — Я позволяю тебе. На прикроватном столике есть масло. Хоук вскинул бровь. — Как ты…? — Изабелла позаботилась о том, чтобы в каждой комнате стояло нечто подобное. Хоук усмехнулся. — Какая умная ривейнийка. Напомни мне поблагодарить её. Он встал, направившись к столику, и взял маленький пузырёк, который нашёл в ящике. А затем вернулся к Фенрису, снова нависая сверху. Он поцеловал его, но на этот раз не задержался на губах, спускаясь вниз. Хоук, как всегда, был осторожен, опасаясь сильно надавливать на лириумные клейма. Он оставил лёгкий поцелуй на животе Фенриса, прямо возле пупка, а затем двинулся дальше. Хоук огладил внутреннюю поверхность его бёдер, и вскоре Фенрис почувствовал прикосновение горячего языка к своему разгорячённому телу. Фенрис тихо ахнул, прикусив нижнюю губу. Его пальцы вцепились в простыню. Всё тело полыхало огнём. Особенно в тех местах, которых касался Хоук. Эльф тихо застонал, когда маг обхватил губами его член, оказавшись между бёдер. Его голова задвигалась вверх-вниз в размеренном темпе. И Фенрис не мог удержаться, чтобы не толкнуться навстречу этому влажному жару. Но Хоук лишь усмехнулся, молча принимая его одобрение. Дыхание Фенриса участилось, а тело напряглось до предела. Неистовство, с которым он тосковал по Хоуку, проявилось в полной мере. — А-амир, я кончаю! Фенрис содрогнулся всем телом, издав жалобный стон, и излился в умелый рот Хоука. Его губы продолжили движение, плавно скользя. Спустя несколько мгновений Хоук выпрямился, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Создатель, ты только посмотри на себя, — сказал он, задыхаясь и глядя на Фенриса сверху-вниз. — Ты прекрасен. Я очарован тобой. Ты можешь попросить меня о чём угодно, и я дам тебе это. Хоук потянулся к флакону, снимая крышку. — Клянусь, если бы ты только попросил меня уничтожить Тевинтер, я бы сжёг его дотла. Фенрис выпрямился, приподнявшись на локтях, и сморщил нос в отвращении, будто почувствовал неприятный запах. — Венедис. Ты всегда несёшь чушь, когда твой член напряжён до предела. Хоук издал нечто среднее между коротким смешком и сдавленным стоном. Упершись рукой в грудь Фенриса, он толкнул его на кровать, тут же раздвигая ноги эльфа. Фенрис почувствовал скольжение пальцев мага. — А ты ворчишь, когда получаешь комплименты. Фенрис открыл было рот, чтобы ответить что-нибудь язвительное, но все слова застряли у него в глотке, когда он почувствовал, как Хоук надавил пальцем на его вход. Скользкий от масла, он проник внутрь одним простым, плавным движением. — Я бы с удовольствием подразнил тебя, пока ты не задрожишь от моих прикосновений, моля о моём члене. Фенрис ахнул, когда Хоук добавил второй палец, медленно начиная им двигать. Он искал то самое местечко, прикосновения к которому могли свести Фенриса с ума. — Но, честно говоря, я и сам не выдержу. Эльф подавил облегчённый вздох. Он был рад, что их чувства с Хоуком совпали. Он был на грани отчаяния. Отчаяния, которое грозило охватить его целиком, потому что рядом был человек, которого он хотел так сильно, что не мог выразить словами. Тело Фенриса стремилось к магу. Он жаждал этой близости. Он хотел его чувствовать. И был уверен, если бы Хоук захотел, он мог бы заставить эльфа бесстыдно умолять. Вот как сильно он этого хотел. Нуждался. Фенрис распахнул рот, закатив глаза, когда пальцы Хоука коснулись заветного места. — Ещё… — выдохнул он. Просьба слетела с его губ прежде, чем он смог это осознать. Хоук не сводил с него внимательного взгляда. Наблюдал. С напряжённостью хищной птицы. Как будто хотел уловить самые мельчайшие эмоции. Он добавил третий палец, заставляя Фенриса стиснуть кулаки на простынях. — Я готов, — промурлыкал эльф. — Уверен? — Да. Поторопись и трахни меня уже. Услышав его требование, Хоук застонал. Дыхание вмиг перехватило, а сам он торопливыми движениями скинул с себя одежду, отбрасывая мешающуюся ткань за спину. Фенрис глубоко вдохнул, чуть выпрямляясь, и посмотрел на своего любовника. Он озорно ухмыльнулся при виде его пульсирующего члена, кончик которого блестел от смазки. Окончательно раздевшись, Хоук встал перед Фенрисом на колени, вылив на руку масло, и потянулся к своей эрекции. Он провёл пальцами вверх-вниз под полным предвкушения взглядом Фенриса. С губ эльфа сорвался вздох. Он откинулся на спину и развёл ноги в стороны. Это было приглашением, которое не требовало дальнейших слов. Спустя мгновение он почувствовал, как Хоук входит в него, и все сомнения испарились. Не было страха. Не было боли. Только похоть, желание. Любовь. И чувство защищённости, которого можно достичь только с близким человеком. Не было никаких тайн. Никаких игр. Фенрис подавился воздухом, когда его возлюбленный толкнулся вперёд, преодолевая последнюю преграду. Тело эльфа выгнулось, и он запрокинул голову, закатив глаза. На мгновение им полностью завладело это ощущение. Сладкая боль, которую он желал. Хоук двигался вперёд, пока его бёдра не прижались к ягодицам Фенриса. Маг тяжело вздохнул, и когда эльф поднял глаза, снова ясно видя перед собой, он заметил, что Хоук замер, явно сдерживаясь. — Чёрт, — тихо выдохнул Хоук. — Чёрт… — Ты… можешь двигаться. Хоук зашипел. — О, я буду двигаться. Я просто… не хочу кончить прямо в эту секунду. Он застонал, положив одну ладонь на ногу Фенриса, а другую прижав к его щеке. Хоук посмотрел на него, закусив нижнюю губу, а затем выполнил своё обещание, начав медленно двигать тазом. То ли он просто оттягивал подступающий оргазм, то ли давал Фенрису время привыкнуть, сказать наверняка было невозможно. Вероятно, оба варианта. После нескольких осторожных движений, он тихо выдохнул. — Чёрт, это так приятно. С тобой так хорошо. Эльф заскулил. Ощущение члена Хоука внутри было просто ошеломляющим. Ему нравилось. Но этого было недостаточно. Он хотел большего. Намного большего. Именно в этот момент Хоук наклонился к нему прижимаясь губами к губам. Эльф обхватил плечи Хоука руками, обвивая ноги вокруг его бёдер. Они целовались, задыхаясь, ошеломлённые своими ощущениями, что они наконец связаны друг с другом таким образом. Маг ускорился, выпрямляясь. Он обхватил талию Фенриса, удерживая его на месте и толкнулся. Эльф вскрикнул. И Хоук снова резко толкнулся. Можно было практически увидеть, как с каждым движением лопались невидимые цепи, которые заставляли его быть сдержанным и осторожным. Пальцы мага впились в бока Фенриса, он стиснул зубы, глядя на извивающегося под ним эльфа так, словно хотел проглотить его целиком. Глаза Хоука вспыхнули от нахлынувшего чувства голода. Его движения становились всё более яростными и быстрыми. Фенрис запрокинул голову. Он был уверен, что следующим утром обнаружит сорванный голос — столько криков, которые невозможно унять, рвётся с его губ. Белоснежные волосы прилипли ко лбу, а маленькая комнатка в «Висельнике» наполнилась запахами пота и секса, звуками вздохом, стонов и ритмичных шлепков кожи и кожу, исходящих от двух тел, переплетённых в экстазе. Фенрис чувствовал себя приятно наполненным, лишь краем сознания замечая, как с губ без остановки слетают одно «да» за другим. И это ещё больше подстёгивало Хоука. Напряжённый член эльфа шлёпал о живот с каждым толчком. — Фен, — простонал Хоук. — Я уже близко. Он выдохнул. — Я могу кончить в тебя? — Да! Хоук зашипел, продолжая входить в тело Фенриса с невероятной скоростью, и потянулся к его эрекции, двигая рукой вверх и вниз. Эльф вскрикнул от нахлынувших ощущений, кончая, а всего через несколько секунду за ним последовал и Хоук. Шумно дыша, он опустился на Фенриса. Долгое мгновение они просто лежали. Измождённые и пытающиеся перевести дыхание. Почувствовав в себе силы, маг выпрямился, вытирая простынёй себя и Фенриса, прежде чем снова лечь рядом с ним. Переплетясь ногами, они просто лежали, обмениваясь нежными поцелуями. Хоук провёл пальцами по щеке Фенриса. — Я люблю тебя, — прошептал он. — И я тебя люблю, — ответил эльф. Фенрис придвинулся чуть ближе, касаясь лба Хоука своим. На мгновение он прикрыл глаза, наслаждаясь моментом, и вздохнул. — Фен? — Не покидай меня. Никогда. — Никогда, — подтвердил Хоук. — Вот чего я хочу: когда-нибудь, когда я состарюсь настолько, что перестану шутить, умереть вот так. Лёжа с тобой в одной постели. В твоих объятиях. Фенрис улыбнулся, оставляя лёгкий поцелуй на чужих губах. — Я так счастлив, — прошептал он едва слышно. Они так и лежали. Переводя дыхание и наслаждаясь безмятежностью и покоем в объятиях друг друга. Когда спустя время они немного отдохнули, Хоук потянулся к Фенрису, переворачивая его на спину, и склонился над ним. Раздвинув ноги эльфа, он снова заявил о своём желании.***
С тех самых пор между Хоуком и Фенрисом больше не было неразрешённых вопросов. Они знали, что принадлежат друг другу, и ничто не способно встать между ними. Фенрис всё больше привыкал к новой реальности, которая теперь стала его жизнью. Иногда, когда выдавалась минутка спокойствия, он всё ещё чувствовал боль. Воспоминания о прошлой жизни. Но это случалось всё реже. После нескольких недель борьбы с собой, взвешивания всех «за» и «против», с помощью Хоука он написал письмо, в котором просил Варрика разыскать его сестру. Хоук спросил, откуда ему знать, что Данариус не соврал в последние несколько минут своей жизни, а Фенрис ответил, что просто знает. Потому что ясно помнил огненно-рыжие волосы из своих снов. Ситуация в Киркволле с каждым днём всё накалялась. Но несмотря ни на что, друзья Хоука держались вместе. Когда Хоук встретился лицом к лицу с Андерсом после его предательства, унесшего множество невинных жизней, он просто отпустил его. Но шипящим голосом дал понять, что если снова его увидит, то убьёт. Это было ложью, произнесённой в порыве безудержной ярости. Они выступили на стороне магов, вместе с ними сражаясь против храмовников. Фенрис был не в восторге, но он доверял Хоуку. Вопрос поддержит ли он его, даже не возникал. А затем, когда всё закончилось, они покинули Киркволл. Все они. Сели на корабль, решив, на время убраться из Города Цепей. Места, которое так долго было их домом. Фенрис стоял возле перил, вцепившись в них пальцами, и смотрел вдаль. Его волосы мягко трепал ветер, а зелёные глаза не отрывались от морской глади. Он наблюдал, как солнце отражается в волнах, услышав шаги за спиной, и в тот же миг кто-то подошёл к нему сзади. Сильные руки обхватили плечи, а губы оставили поцелуй на виске. — Куда хочешь отправиться? — спросил Фенрис. — Куда угодно, — ответил Хоук. — Лишь бы ты был рядом со мной. Фенрис улыбнулся.— end —