Мы уже так, так глубоко
Что нет смысла искать
Из-за кого тонет
Нашей любви, нашей весны судно
Я бы вернул, я бы вершил
Суд, но азимут сбит
Бью кулаком небо
Кто-то решил там сделать нам нервы
До гематом слово потом вяжет
Мой камертон тянется дном к фальши
Не бойся бури, она сама не в курсе
В ту ли ей сторону, в ту ли ей сторону
Не бойся бури, мы уже утонули
Кто бы знал, скоро ли
Скоро ли, скоро ли наступит штиль, штиль
©Буря
UBEL
***
Этим утром, Кларк впервые за столько времени действительно собиралась. Такие обыденные вещи слишком долго были невозможной задачей. Она надела свежевыстиранную форму, решила оставить волосы распущенными и даже брызнула немного духов в ямочку между ключиц. Наверное впервые как минимум за неделю, девушка выглядела, как живой здоровый человек, даже круги под глазами, стали светлее после этой ночи. Была лишь одна проблема, это все фарс. Внутри она была разбита еще сильнее, вспоминая так и не открывшиеся губы и напряженную шею. И даже не смотря на не взаимность, она все равно не могла перестать думать про мурашки на теплой коже и невыносимо мягкие губы, тот взгляд смотрящей на нее. Эта девушка была будто ящик пандоры, ты так хочешь заглянуть внутрь, но если откроешь просто умрешь. Кларк слегка помассировала лицо. Может ей больно. Нет не так. Может ей невыносимо, отвратительно, тошно, даже если ей гадко смотреть на себя в зеркало, она не позволит себе ходить по Ковчегу с лицом - “Пожалейте меня”. И вот вся такая преисполненная фальшивой уверенность, Кларк отправилась в столовую, когда завтрак только начался. – Привет, - Монти подошел, пока она зависла на секунду. А точнее стояла и пялилась на шоколадный пирог уже минут пять. – Монти, - она улыбнулась, осматривая парня. Все как обычно, заботливо-обеспокоенный взгляд, скромная улыбка, наивно-детские глаза. Монти одним словом. – Как ты? - он слегка косился на пирог. – Хорошо, - девушка снова вернула взгляд в сторону десертов и не взяв ни один, пошла к столу, где в прошлый раз сидела компания. Сейчас там был только Беллами, поэтому ребята оказались втроем и Кларк понятия не имея, что за парень этот Беллами, не до конца понимала, как с ним коммуницировать, поэтому начала базово. – А чем ты занимаешься? Монти хмуро смотрел на нее, Беллами хмуро поглядывал на Монти и только Кларк непринужденно смотрела на обоих. – Боже, я же не воскресла из мертвых, - она пристально посмотрела на друга, - я в порядке, можно без молчаливых диалогов? Прекрасное начало дня, капля яда к парням на завтрак и зависание над пирогом. Так держать, Гриффин. И зная, что Алекс должна прийти лишь к концу дня, она старательно отмахивается от ноющего ожидания, ведь она встает и идет, а значит все в порядке. Нет, нет, правда, все хорошо. Кларк неосознанно начала надевать на себя образ Алекс, зачем-то поднимая подбородок, который не придавал ни капли дополнительной уверенности. Детский сад одним словом. Войдя в лазарет, она сразу натыкается на мать и улыбается, как бы говоря, вот смотри, я помылась и поела, теперь можно перестать так на меня смотреть? – Кларк, что с тобой? - она слегка хмурится, не понимая суть вопроса, - знаешь, ты жутко улыбаешься, - и все, оболочка просто рассыпается и она вздыхает, опуская взгляд. Сколько она продержалась? Три часа? А ощущалось как вечность. И даже не смотря на проваленную миссию, девушка отказалась от сидения в подсобке, решая, что раз не может просто надеть маску легким взмахом руки, будет двигаться небольшими шажками. Все грандиозные планы по восстановлению себя рушатся, когда она заходит в блок неотложной помощи. Переступив порог, Кларк просто напрочь забывает, зачем сюда шла, видя как Алекс сидит на табуретке. Приходит ощущение, что мозг ее старательно обманывает. Ведь либо она не правильно прочитала сообщение, либо это вовсе не Алекс. Девушка упираясь локтем в колено, держа свою голову, будто иначе упадет, а второй держится за стену. Видя, что она в той же одежде, что и вчера, Кларк медленно идет, хмурясь с каждым шагом всем сильнее. Она впервые видит ее такой, тело слегка дрожит, поникшие плечи не двигаются, словно Алекс и не дышит вовсе. И видя ее лишь со спины, в теле уже растекается тревога. Почему она такая, разве ее вообще возможно сломить? Уже стоя в полутора метрах, Кларк замечает, что она в крови, рука вся испачкана и на одежде куча пятен. Кажется ее сейчас стошнит от тревоги разъедающей внутри. – Алекс? - девушка дергается и тяжело вздыхает, перед тем как повернуться.“Нам надо поговорить” пульсирует в голове. Кларк прокрутила уже сотню реплик в голове, но ждала самоуверенную Алекс, смотрящую в глаза, а это…будто другой человек. – Кларк, - она сидит еще несколько секунд и встает, поворачиваясь. Кларк будто видит ее впервые, яркий больничный свет подчеркивают огромные круги под глазами, и девушка выглядит настолько печально и болезненно, что на секунду появляется желание выйти и зайти снова, будто тогда это будет снова та самая Алекс. И даже при этом на лице все тоже спокойствие, словно перед тем как повернуться, она щелкнула выключатель. – На тебе кровь, - она судорожно оглядывает ее, понимая, что крови очень много, - ты ранена? Пока взгляд бегает по ней, та лишь стоит и слегка качает головой. – Это не моя кровь. Слава богу. Облегчение накрывает с головой и только в этот момент она впервые отрывает от нее взгляд и видит койку, рядом с которой стоит Алекс. Это что Костия? Паника выбивает весь воздух из легких. Слова Лексы о смерти Костии пульсируют в голове. Нет. Она пятиться, это что цена за их отношения с Алекс? Это ее вина? – Что…- она хрипит, испуганно смотря на Алекс, которая теперь непонимающе наблюдает за реакцией девушки, - что с ней? Алекс сжимает зубы и на секунду оборачивается, возвращаясь к голубым глазам уже со злостью. – Вскрыла себе вены. Нет. Кларк разворачивается и спотыкаясь, выносится из неотложки в направлении ближайшей уборной. И вот весь старательно съеденный завтрак оказывается в унитазе, и она сидит в кабинке, понимая, что начинает задыхаться. Если бы Кларк не существовало, это случилось бы? Почему то кажется, что нет и девушка чувствуя едкий запах мочи в туалете, снова склоняется над унитазом. – Кларк, - Алекс стучит в дверь кабинки. Нет. Она молчит, лишь пытаясь восстановить дыхание. - Кларк, открой. Девушка за дверью рычит, дергая ручку. Она даже дышать не может, какое там говорить. Алекс со всей силы дергает ручку, ломая щеколду. Кларк ждет ненависти, криков, обвинений, в глубине души все равно понимая, что это не то, что произойдет. Алекс замирает, смотря, как девушка кладет одну ладонь на грудь, словно пытаясь проверить жива ли еще, а вторую в пол, и старательно пытаясь дышать. Тихий вздох облегчения слетает с ее губ и она садиться на колени перед Кларк. – Посмотри на меня, - тихий, но настойчивый голос звучит как эхо, она мотает головой, вжимаясь спиной в стенку кабинки. Нет. - Кларк. Алекс обхватывает ее подбородок, приподнимая, в глазах двоится, но она вновь видит эти зеленые глаза. – Тише, считай со мной, давай, - она показывает указательный палец, и почти шепчет, - один. Нет. Хочется оттолкнуть ее, остаться одной и возможно задохнуться в этой кабинке, только бы это закончилась. – Пожалуйста, - самая настоящая мольба звучит в этом голосе и Кларк тихо выдыхает. Она не может сопротивляться. – Один. – Хорошо, молодец. - девушка продолжает поддерживать подбородок, смотря в глаза, - два. – Два, - она с силой втягивает воздух через нос, начиная медленно возвращаться в реальность. – Умница, три. Кларк начинает фокусировать взгляд на пальцах. Какие красивые и длинные пальцы. И кажется сердце теперь стучит по другое причине. Умница. – Три, - уже увереннее произнесла девушка. – Четыре. – Четыре, - она начинает обмякать, с силой упираясь подбородком в руку. Алекс держит. Так нежно, совсем не надавливая, не желая причинять ни капли боли, словно она фарфоровая и стоит лишь хорошо надавить - Кларк рассыплется. Она уже разбилась, каждый раз кажется, что хуже некуда, но жизнь настойчиво доказывает, что может быть еще больнее, ведь у этой боли нет границ. – Пять. Она уже пришла в себя и теперь четко видит лицо перед собой. Хочется вырвать свои глаза, которые лживо убеждают, что сейчас в голове девушке только она, нет мира снаружи этой кабинки. Кларк едва слышно шепчет. – Пять. Алекс убирает ладонь, но не встает, сидя на коленях перед ней и продолжая внимательно следить. Да почему вообще она здесь? Ее девушка лежит в неотложке с вскрытыми венами, а Алекс почти вся залитая ее кровью сидит в этом туалете и нянчится с ней как с ребенком. Резко подступил рвотный позыв и она дергается в сторону унитаза, когда чувствует, как Алекс аккуратно собирает ее волосы и слегка поглаживает спину. Нет. Кларк вскакивает и выходит из кабинки, вот оно - новое дно. Девушка зажимает ладонью слив в раковине, включая ледяную воду, просто игнорируя факт того, что Алекс все еще здесь. Она смотрит на воду, всем телом чувствуя ее присутствие за спиной. Боковым зрением она видит, как Алекс встает через одну раковину от нее и начинает мыть руки. От остатков ее рвоты. Какой ужас. Добившись желаемого, Кларк собирает волосы второй рукой и опускает лицо в воду, надеясь проснуться, или хотя бы забыть. Алекс все еще здесь, лишь в одном метре с паникой смотрит в голубые глаза, откуда эта забота, разве Кларк не рушит ее жизнь? – Она выживет? - Алекс будто резко вспоминает почему на самом деле здесь, и на лицо возвращает стоическую маску. – Да, - в глазах злость, а Кларк только кивает, это все что она хотела. Теперь нужно уйти, но она стоит и настойчиво борется с желанием упасть и просто вдохнуть ее запах, раствориться, даже если в этот раз точно не встанет. – Кларк… – Нет, - все ее намерения поговорить растворились, стоило увидеть рыжие волосы выделяющие насколько Костия бледна, щеки впалые будто она не ела примерно никогда. Кларк больше не вернется в лазарет. Никогда. Потому что знает, каждый раз переходя порог будет видеть это лицо. И теперь роли меняются. Она уходит. Кларк даже не смотрит на мать. – Я ухожу, больше просто не могу, - Эбби кивает, видя слегка посиневшие губы и дрожь. – Хорошо, отдохни я договорюсь о подмене. – Нет, ты не поняла, я не вернусь, это выше моих сил, - она через плечо следит за дверь в уборную. – Кларк, не стоит принимать решения в таком состоянии. – Я уже приняла и ты не сможешь меня переубедить, поэтому побереги силы. Алекс выходит из уборной поникшая и еле переставляющая ноги. Это ее вина, других объяснений нет, она догнала ее и разрушила жизнь человека из эгоистичного желания увидеть в ней девушку из снов, которая вкладывала надежду и веру в будущее, которое уже никогда не произойдет. Кларк не разрешает себе смотреть, кладет свою карточку на стойку и разворачивается. Вернувшись в комнату, она берет подушку и кидает в угол, садясь на пол и упирается затылком в стену, прикрывая глаза. Снова этот зеленый, она чувствует металлический запах крови, который все равно не перекрывает запах ее тела. Кларк чувствовала этот запах почти каждую ночь, столько времени, что он кажется не реальным. Может она уже умерла и это ее ад? Мир разделяющий ее на две части, зацикленный круг боли. Кларк идет в ванную, и умывшись смотрит в зеркало. Отражение смотрит с отвращением, оно отделяется от нее, насмехается и она срывается и хватает металлический стаканчик для зубной щетки с силой ударяя в зеркало. Грохот стекла, и кусок отваливается падая в раковину, но она все еще видит себя. Она яростно бьет на стеклу пока раковина не наполняется кучей осколков. Так то лучше. Кларк тяжело дышит медленно успокаиваясь, и начинает чувствовать боль от неглубоких ран. На ее щеке несколько маленьких царапин от отлетевших осколков, рука слегка исполосана, и под ключицей торчит маленький кусочек, который она спокойно достает и промакивает футболкой. Надо обработать раны, в голове холод и безразличие, истерика оставляет после себя кислый привкус во рту, горло до сих пор слегка горит от рвоты. Кларк достает баночку с перекисью и слышит стук в дверь. Она мало надеялась, что мать оставит ее в покое, поэтому неспеша идет. Дерьмо. Она оглядывает руку. Сейчас будет истерика, она же обещала позаботиться о себе. Кларк не может вспомнить, когда в последний раз сдерживала обещания. – Мам, я …- она открывает дверь, сразу начиная говорить, думая как объяснить кровь. Зеленые глаза быстро бегают по ней, Алекс кажется не дышит, а Кларк тяжело сглатывает видя неприкрытую ярость. – Блядь, - девушка рявкает и выхватывает бутылочек перекиси заходя в комнату, - садись, - она кивает в сторону кровати. Кларк не двигается, смотря как Алекс скрывается в ванной и чем-то гремит. Сердце бешено стучит и она чувствует как кровь начинает течь сильнее, футболка липнет к груди. Девушка выходит из ванной с бинтами в руке и смотрит на нее. Жевалки двигаются и она глубоко вдыхает. – Кларк, сядь на кровать. Кажется если она не послушается, Алекс просто задушит ее. Кларк слегка пятится и опускается на кровать и секунды не отводя взгляд. Алекс садиться на корточки и оглядывает ее внимательно осматривая количество ран. Она отрывает кусок марли и поливает ее перекисью, берет запястье Кларк и тянет руку на себя, аккуратно начиная протирать кровь. Раны совсем не глубокие, но девушка морщится и слегка шипит. – Тш-ш, - успокаивающе шепчет Алекс, и оценив, что руку перебинтовывать не нужно, вздыхает замирая на секунду и сжимает зубы, поднимая взгляд и теряя заботу в голосе, ровно произносит, - снимай футболку. Кларк все это время почти не дышит и сейчас ее резко будто ударило током. – Что…- она слегка испугано и хрипло не может договорить и тяжело сглатывает прочищая горло, - я сама могу, не надо. – Кларк, сними футболку. – Зачем ты здесь? Девушка вздыхает и встает оглядывая пространство, на столе лежат ножницы. Она садится рядом на кровать и тянет футболку разрезая дырку, отодвигает рукав, открывая часть плеча и ключицы и осматривает рану. – Черт, - Алекс вздыхает и вновь скрывается в ванной, возвращаясь уже с щипчиками, - будет больно, - она смотрит в голубые глаза с сожалением, и приподнимая голову за подбородок отводит голову девушки в сторону, открывая лучший обзор. Кларк словно пластилиновая в ее руках. Опустошение пришедшее после срыва, просто не позволяет ей ничего кроме тихого подчинения. Но тело все равно реагируют на прикосновения и она прикрывает глаза. Алекс тихо шепчет, каждый раз, когда Кларк шикает. Закончив она аккуратно прикладывает марлю и опускает голову, закрывая глаза. Кларк чувствует давление на рану, но уже не чувствует боль. Нет не так, боль наполняет ее, но совсем не из-за раны. – Алекс, зачем ты здесь? - она отмирает и возвращает свой взгляд, смотря на макушку девушки. Она молчит, только спокойно дышит, когда поднимает глаза и возможно у нее бы получилось вложить в него холод, но Кларк видит как глаза блестят от непролитых слез. – Кларк, я не имею права просить тебя о чем-либо, но пообещай мне, что не станешь делать глупости. Будешь жить, даже если не хочешь. И Кларк больше не видит уверенную личность, она видит травмированного и сломленного человека, такого же как она, а может даже хуже. – Я не пыталась убить себя. Алекс кивает, но ничего не говорит, смотря в глаза и она выдыхает, тихо произнося. – Обещаю, - и эту клятву она не может не сдержать. Девушка берет ее руку и кладет под ключицу, Кларк хмуриться зажимая рану. – Зачем ты здесь? Алекс лишь слегка грустно улыбается. – Спасибо, Кларк, - и просто уходит, оставляя ее в полном непонимании за что ее благодарят, когда должны проклинать. Она опускается на кровать, убирая марлю, кровь больше не идет и девушка прикрывает глаза, не замечая как проваливается в сон.***
На поляне так темно, что Кларк даже не сразу понимает где она. Девушка закидывает голову, понимая что наступило затмение и кажется звезды стали еще ярче. Лексы нет, и она не знает, хочет ли звать ее. Но ей нужно поговорить и она переступает через себя, почти беззвучно шепча. – Ты нужна мне. Она закрывает лицо руками, тихо всхлипывая. Лекса нежно поглаживает ее спину, прижимая девушку к себе. Кларк утыкается в ее грудь начиная дрожать. – Тш-ш, - она упирается в ее макушку подбородком и тихо шепчет, - однажды боль утихнет, даже если не уйдет бесследно. Кларк вдыхает ее запах, начиная рыдать сильнее, она цепляется за девушку, ноги совсем не держат и Лекса медленно опускается на траву, не на секунду не отпуская. – Ты нужна ей также как и она тебе. – Я все разрушаю, почему она меня не ненавидит? - она слегка отстраняется, только чтобы положить ладонь на щеку и слегка приподнять лицо. – Она разрушает тебя и делает больно. Ты ненавидишь ее? Конечно она не ненавидит, а если бы ненавидела не переставала быть любить. – Я не хочу, чтобы ценой за мое счастье была смерть Костии. – Ты не должна брать на себя ответственность за чужие решения. – Почему там Костия умерла? Лекса отводит глаза и тихо выдыхает. – Это была цена за счастье со мной и я долго винила себя, но ты смогла помочь мне простить себя. И ценой за наше время стала моя смерть. Но я знаю что ты не стала бы отказываться от счастья, которое мы испытали, чтобы не чувствовать боль утраты. Ты не перестала жить, когда я ушла и это все чего я хотела.***
В комнате, где всегда горел свет свечей теперь темно. Кларк слегка пошатываясь опускается на кровать, стеклянные глаза не уходят из головы и никогда больше не исчезнут бесследно. Она обнимает подушку Лексы, которая еще пахнет ей и всхлипывает, впервые в жизни чувствуя себя настолько одиноко. Эта боль сжигает изнутри и она скулит. Лекса ушла и оставила ее в этом мире совсем одну и теперь кажется, что каждая потерянная секунда из-за обид была так бессмысленна, когда они могли провести хоть на одно мгновения больше времени. Слезы заканчиваются, и она садится на кровати, вдыхая полной грудью. Девушка медленно встает, подходя к столу, она открывает верхний ящик и проведя пальцем по подаренной когда-то записке, достает из кармана темный браслет и снимает свой опуская в ящик. Хочется уйти подальше в лес, свернуться калачиком на холодной земле в их месте и остаться там навсегда. Кларк делает пару шагов в сторону двери, но замирает, и возвращается к ящику, быстро доставая браслеты и надевая оба на руку. – Может мы встретимся вновь, - шепчет она, опускаясь на пол. Это все чего она хочет, однажды увидеть родные зеленые глаза наполненные жизнью. Кларк чувствует боль этого воспоминания каждой клеточкой тела, будто она только что ее потеряла и это она не сможет исправить это никогда. Она испытывает страх и это сожаление о потерянном времени отпечатывается в голове. Девушка помнит свою глупую ссору с отцом перед его смертью, тогда когда она кричала и глупо обижалась, произносила громкие и грубые слова. А потом проклинала себя за то, что не смогла ему сказать, что любит и последние ее слова были, -“Оставь меня в покое”. А когда он оставил, она хотела вырвать свою глотку лишь бы не совершать эту глупую ошибку. Кларк встает, и даже не переодевает разорванную футболку. Она проспала весь день и уже час ночи, на что крайне плевать. Лучше быть с ней и страдать, чем страдать без нее, она уже не надеется просто разлюбить, не будет этого и все. Девушка стремительно покидает комнату, направляясь в лазарет куда обещала не возвращаться, но Алекс там нет и она несется на станцию Ферма. – Я нужна тебе? - ей плевать любит ли Алекс ее так как она, все что нужно, это чтобы она просто позволила быть рядом. Девушка стоит держась за дверь, с мокрых волос капает вода на растянутую футболку и глаза наполнение усталостью смотрят будто в душу, она приоткрывает губы, когда Кларк не дает ответить, - ты мне нужна. Алекс распахивает глаза и кусает губу, она лишь кивает слегка дрожа. – Хорошо, - Кларк входит в комнату и хватает ее за руку притягивая к себе. Она прижимается всем телом, положив щеку ей на плечо. Алекс на секунду замирает, но быстро расслабляется, обнимая ее за плечи. Девушки стоят так какое-то время, пока Кларк не начинает чувствовать как колени Алекс слегка подгибаются от усталости. Она размыкает объятия и тянет ее в сторону кровати, ложась первой. Алекс стоит рядом, оглядывая ее и будто пытаясь что-то решить, но все же опускается на кровать и утыкается в грудь Кларк, глубоко вдыхая. Она прижимает ее ближе, и уперевшись в ее макушку лбом тихо шепчет. – Я могу просто быть рядом, это все чего я прошу. И Алекс сжимает ее футболку на спине ничего не говоря, просто переплетает их ноги медленно проваливаясь впервые в спокойный сон.