А у меня секретов много, а слушатель один

Все началось с мгновения, когда обыденность превратилась в хрупкость, а безмятежность – в тлен. Это был тот момент, когда мир, который казался таким непоколебимым, рухнул, словно карточный домик под дуновением ветра. Мои родители, столь искренне любившие меня, оказались слабы. Несмотря на их старания создать мне радостное детство, нечто тяжелое и мрачное начало подстерегать нас. Возможно, это были долги, падение на тяжелые времена или непредсказуемые обстоятельства. В какой момент всё так кардинально изменилось? Зачем меня забрали? Почему моя безопасность оказалась нарушена, почему мои руки были связаны? Неужели я заслуживала такого отношения к себе? Что я сделала плохого? Неуклюже, но решительно вытащила оружие из футляра, который спокойно покоился на бедре незнакомца. Как удача позволила мне осуществить этот фокус, остается загадкой даже для меня самой. Не заметил, к счастью. Не могу сказать, что у меня был какой-то четкий план. Мысли были запутаны, как клубок ниток, готовый развалиться на части. Но несмотря на этот хаос в голове, инстинкт самосохранения заставлял меня держать инструмент крепко. Долго медлила, боясь сделать ошибку. Однако даже в это безумие вгрызался страх перед возможной смертью. Впрочем, если это страшное оружие окончит мою жизнь, может быть, это будет милосердным исходом. Мои мысли метались, пытаясь сформировать хоть что-то дельное. Все, что оставалось — это надеяться на чудо и верить, что кто-то придет на помощь, прежде чем будет слишком поздно. Мгновение напряжения раскалилось в воздухе, когда рослый мужчина с хмурой мимикой взял дёрнул за верёвку, не особо туго перевязывавшую мои руки на запястьях. Стук сердца участился, а кожа на ладонях натянулась под напором впившийся верёвки. Следующий момент — и я уже лежала на земле. Взгляд мужчины заставил меня замереть. В его глазах мелькнуло нечто необъяснимое, неведомое мне. Почему отпустил верёвку? Неужели не боялся, что я воспользуюсь шансом и попытаюсь убежать? Он медленно сделал шаг ко мне, его движения напоминали угол, где господствовался гадкий паук со своей паутиной. Мужик занял меня в угол, как муху. Его рука опустилась на мою щеку. От его касания мне хотелось рвать себе кожу. Пальцы провели линию по нижней губе, заставляя меня чувствовать себя странно. И тогда, с презрением в голосе, он выдавил из себя: «жаль тебя».

***

— Я понимаю, ты не хочешь говорить об этом. Однако тебе нужно сказать правду. В памяти устойчиво сохранилось каждое из сказанных слов, проникших сквозь зубы Третьего Хокаге. Я помню, как жалостливый взгляд старика упал на меня и он молил рассказать о произошедшем. Однако в моей душе гнездилась лишь ненависть, сжимающая сердце стальными клешнями. Была готова разорвать, выдавить его маленькие глаза пальцами, пропитанными грязью, которыми четыре часа назад я чуть не украла жизнь у человека, разрушившего мою семью. Старик, предчувствуя мои мысли, смотрел на меня с унынием, как будто зная, что ненависть, которая разгоралась во мне, могла уничтожить не только его, но и меня саму. Я видела его лицо, и мне хотелось изменить его, сделать его таким же больным и искаженным, как мое собственное в это мгновение. Во мраке кабинета мои мысли плыли. Чувствовала, что любое касание, даже самое невинное, могло стать последним пинком перед смертью. Сердце моё все ещё трепетало под гнетом тех воспоминаний, что даже сейчас стояли перед глазами. Крики матери рассекали воздух, пронзая до глубины души, как острые клинки. В лице отца увидела не только отчаяние, но и безграничную любовь, которая пыталась сдержать потоки боли и страха, но они всё равно разливались сквозь его испуганные глаза. Каждый момент того дня стал картиной в моей памяти, вырезанной на вечность, неподвластной забвению. — Что произошло? Тот мужчина похитил тебя? Невзирая на остроту вопросов, которые направлялись в мою сторону — сохранила глубочайшее молчание. Мои уста стояли молчание было моим единственным союзником и преданным другом. Не смела нарушить эту священную тишину. Не смела выдать секреты нашего клана даже этому почтенному старику. Прораню хоть одно слово — и окажусь предателем клана, утратив всё, что когда-либо было для меня дорого и свято. — Ты не оставляешь мне иного выбора, дитя, — донеслось до моих ушей говор Хокаге. Сердце моё забилось так громко, что была уверена — каждый в этой комнате мог его услышать. Взгляд прикован к его лицу, где отражалось напряжение и ожидание. Шум в голове становился все громче, мешая разуму найти спокойствие. Когда в дверь ворвались несколько фигур. Я чуть не вскрикнула от страха. Мужские голоса бились об стены, которая только усиливала моё чувство беспомощности. Дыхание стало нестерпимо быстрым, словно я бежала марафон, не имея шанса на победу. Руки и ноги, будто изолированные от мозга, затряслись в такт пульсации сердца. Боясь даже пошевелиться. Ощущала, как холод проникает сквозь кожу, заставляя конечности оцепенеть. — Иноичи, используй на ней свою технику. Когда старик отдал свой приказ, моя душа заполнилась тревогой. Но в этом моменте я обрела в себе неожиданное чувство решимости – закрыть уши ладонями, словно щитом, отгородившим от этой бурливой реальности. Испытала беспокойство. Боясь, что в этой мрачной обстановке со мной случится нечто кошмарное. Особенно в присутствии мужчин, чье число казалось бесконечным и чья тень падала на моё детское сознание, заставляя кровь стынуть. Желание бежать, уйти, спрятаться где-то подальше, усиливалось с каждой секундой, но за окнами стояли шиноби. Все в комнате казалось наполненным угрозой: мужчины, стоявшие неподвижно, казались великанами по сравнению со мной. А стража, стоявшая у дверей — готовы при любом неверном движении задействовать свою силу. Бежать стало бессмысленным и опасным предприятием. Судьба оказалась запечатанной в этой тесной комнате, где каждый шорох, каждый вздох был под наблюдением. И в этот момент, когда моя психика была на грани перенесенного давления, по моим щекам скатилась одинокая слеза. — Лорд Хокаге, боюсь, она не выдержит. Опасно проникать в её сознание, — заговорил светловолосый мужчина. Спустя несколько секунд моё внимание было привлечено прикосновением к моим рукам, осторожно отодвинувшими их от ушей. С изумлением подняла взгляд и увидела того, кто держал мои ладони. Мужчина предстал передо мной с короткими чёрными волосами, аккуратной бородой, карими глазами, широким носом, который добавлял его лицу дружелюбие. Его кожа имела необычный оттенок коричневого цвета. На его голове гордо возвышался протектор с символом Конохи, символизирующий его принадлежность к этой деревне, и форма шиноби, олицетворяющая его силу и мастерство. И... Сигарета во рту... — Поддерживаю Иноичи. Могу предположить: её, как и других девочек клана, выкрали. А она по действиям адреналина и отчаяния — смогла нанести удар ножом бандиту. Ей нужен отдых. — Выйдите все, — сказал Хокаге, встав у окна. — Асума, останься. Вытираю пальцами слезы. Смотрю, как шиноби покидают кабинет. Но в этой мгновенной тишине, в которой лишь слышно моё дыхание и сердцебиение, он остаётся. Этот незнакомец, чья поддержка, казалось бы, всего лишь капля в океане бедствий. Смотрю на него, и в его глазах вижу что-то необыкновенное — тепло и понимание. И внезапно понимаю, что в этом мужчине я обрела нечто, что мне было необходимо в этот момент — защита. — Раз ты, Асума, вступился за неё, то она теперь будет на твоём попечении.

***

10 лет спустя. Деревня Скрытого Листа. Ичираку Рамен.

Едкий дым сигарет, словно тонкая вуаль, плыл из глубин её лёгких, завораживая своими плавными закружениями, которые растворялись в воздухе. Между её пальцами находилась тонкая сигарета, излучая тонкие искры, растворяющиеся в темноте. Девушка, опершись спиной о стену маленького уютного ресторанчика «Ичираку Рамен», внимательно следила за жизнью, мимолетно мелькающей перед её взглядом. На данный момент, отражался мир, где нет места тяжёлым обязанностям, нет борьбы за выживание, только обыденная, спокойная жизнь без лишних забот. Среди проходящих мимо людей она видела ту же картину, что и десять лет назад – бесконечную гонку за успехом, за признанием, за собственными мечтами. Она не осуждала их, ведь каждый ищет свой путь в этой жизни. Её мир оставался неизменным, как вечное замедленное кино, где люди вступали и уходили, оставляя лишь слабые следы своего пребывания. Сигарета медленно догорала между её пальцами, но она не торопилась. Вдруг, ощутила присутствие человека позади. — Сколько раз я тебе говорил не курить? — задал вопрос мужчина, вышедший чуть вперёд. — Наверное, раз сорок, — ответила невозмутимо русоволосая, отходя чуть дальше стены и подходя к Сарутоби. Асума тяжело вздохнул, уставившись на девушку, которая словно играла с его терпением, не переставая курить после всех замечаний. Его брови нахмурились, когда он задумался, почему она выбрала именно сейчас начать эту привычку. Под его маской равнодушия таяли невыразимые чувства – разочарование, недоумение, даже немного обеспокоенности. Он молча следил за её движениями, пока она ловко маневрировала сигаретой, а затем с небольшим злорадством бросила окурок в урну, подчеркивая свою независимость. — Горо. Девушка замерла на месте, взгляд её встретился с тем, кого она давно считала своим близким человеком. В его глазах замелькали те же самые искры заботы и тепла, которые она помнила с той давней встречи. Взгляд учителя, словно держал в себе бесконечную готовность прийти на помощь в любую минуту, будь это урок ниндзюцу или непредвиденная ситуация за пределами должности ниндзя. С другой стороны, Горо, мимо которой пролетали доброта и забота Асумы, казалась потерянной в собственной безучастности. Её постоянные уловки, чтобы избежать ответственности, ставили её в тень перед благородством учителя. Она, казалось, забыла, что время неумолимо идёт, и вместе с ним приходит ответственность и необходимость принятия зрелых решений. — Что? — Зря бросила карьеру ниндзя, ты перспективная. Приходи завтра в резиденцию Хокаге, — тепло проговорил Асума, похлопав Горо по плечу. — И ещё, не гуляй так поздно. Украдёт кто-нибудь.