***
— У тебя какое-то особенное отношение к ней, — напирала она в первый же день, зажав его в угловом коридоре между их собственными гримерками. — Вик, охладись, у тебя уже галлюцинации на нервной почве, — Александр посмеивался над напором женщины, но как назло она всегда очень хорошо знала куда бить. — Галлюцинации, ага. Глаз с неё не сводишь. — Ну, а тебе чего? — Мне? А я за справедливость, — Виктория сложила руки на груди, отгораживаясь ментально и психологически, чтобы он не мог её читать. — Я тоже за справедливость, — заверил её Шепс, поднимая ладони в примирительном жесте. — Я бы на твоем месте хорошенько подумала, прежде чем подкатывать к ней. Темная лошадка. — Ну так ты и не на моём месте, — не сдержав смешок, с ухмылкой ответил Александр. — Да и про подкаты ты что-то явно себе напридумывала, я даже словом с ней не перекинулся. — Ага, особенно, когда какие-то несуществующие подклады по всей съемочной площадке искал. Сонечка то, Сонечка се, — Вика выпятила нижнюю губу, скорее всего, бессознательно. — Я не называл её «Сонечка»… а вот про подклад — не ты ли сделала? Отрицаешь как-то особенно рьяно, — тут же зацепился Александр, смутно радуясь возможности перевести тему. — Да больно-то и нужно, — Вика фыркнула. — Мне тут что доказывать? Любимчиков у меня тут нет. Шепс медленно кивнул, соглашаясь. Действительно, нет состава преступления и предъявить нечего — у Вики едва ли были мотивы вредить Соне, это мог сделать только кто-то из участников. — Ага, у тебя своя стихия, оценки занижать, — не удержался от подкола он. Беседа принимала чуть более мирное русло и, подумав, медиум пригласил коллегу в свою гримерную, где они с удобством расположились, ожидая окончания перерыва. — А у тебя — завышать. Любимице своей, например. — Нет уж, погоди, — Александр взъерошился. — Соня испытание прошла — и очень достойно, ты сама бы не смогла пройти его лучше. — И всё-таки сразу понял, о ком я, — ехидно отозвалась колдунья.***
— Не знал, — Александр разглядывал её с удовольствием, вот так, вблизи, без камер. Соня была та же — но в то же время другая, сильно изменилась за тот долгий год, что они не виделись. И дело не в прическе или другом макияже, хотя это всё очень ей шло и её украшало, но внешне он видел ту же самую, прежнюю Соню. Она изменилась внутренне — и очень. Как будто бы стала сильнее, но при этом жестче. Мягкость всё больше уходила из её черт, и Александр точно знал — она собирается стать весьма могущественной ведьмой. Возможно, когда-нибудь Райдос ей и в подметки не сгодится. — Не знание правил не освобождает от ответственности, — четко отрапортовала Соня, снова собираясь направиться к выходу, но Александр осторожно придержал её за локоть. — Ну подожди, я хочу поговорить. Обещаю, что ничего предосудительного и социально-неприемлемого не будет, — он предельно серьёзно смотрел на Соню, и она с видом, как ему показалось «как-же-ты-достал», послушно позволила ему увести себя в гримерку. Это была его личная гримерка и никто старался сюда не заходить без спроса, но Александр на всякий случай выглянул в коридор, чтобы убедиться, что их точно никто не подслушает, а затем запер дверь изнутри на ключ. — Так, — заинтригованно произнесла Соня, села на стул, положив ногу на ногу и обхватив колено пальцами. — Ты уверен, что социально-неприемлемого не будет или мне что-то не так послышалось? Про себя Александр снова отметил, что девушка действительно изменилась. Прошлая Соня, возможно, смутилась бы, он без особых усилий смог бы понять — о чём она думает, что чувствует — во всяком случае в общих чертах, у неё всё было написано на лице, как бы она ни старалась это скрыть. Эта же Соня была для него полной загадкой. Пока была. Что же случилось с ней за этот долгий год? — Сонь, я просто хотел предупредить — тебе здесь кто-то определенно пытается навредить, — проигнорировав шутливый вопрос, Шепс сохранял предельную серьёзность. Шагнул от двери и присел перед Соней на корточки, заглядывая в её глаза снизу вверх. Прочие приемчики уже не работали, остался один — обезоруживающая искренность. Он не любил ложь, также как и Соня, они могли бы с этим работать. — Ты про подклады, что ли? — Соня слегка скривилась, явно не слишком напуганная. — Ну и что? Бывает. Он с легким удивлением взирал на беспечность девушки, пытаясь определить — она просто храбрится или действительно не видит в этом ничего такого. В ней было что-то особенное — что-то, что он заметил с самой первой их встречи, что-то таинственное и непонятное для него, загадка, которую сколько не пытайся — не разгадаешь. К этому примешивался юношеский максимализм и совершенно дурная храбрость — как у того щенка, который на слона лает. Это одновременно смешило, вызывало умиление и, как ни странно, вызывало острое желание защитить. Почему именно её? Александр представлял себе довольно смутно. Вот просто так сложилось. Сколько бы они не расходились в разные стороны — всё равно упорно сталкивались на перекрестке, улыбались друг другу глазами и продолжали свой путь. Но что, если когда-нибудь этот путь станет для них общим? Шепс видел и такую вероятность. Но вот видела ли её Соня? — Вот именно, что — бывает, причем бывает каждый день. Один нашёл я, другие два — ты. Думала, не узнаю? Соня к её чести даже не вздрогнула. Как будто броней обросла. — Не отрицай, Сонь, блестяще держишься — глаза выдали, — отведя внимательный взгляд от ведьмы, он пересел задом наперед на соседний стул и оперся на его спинку локтями, задумчиво продолжая смотреть на девушку. — Да я и не собиралась, — пожала плечами Соня, довольно быстро взяв себя в руки. — Ну нашла, да. Иголки и куклу — хотя чего я тебе рассказываю, ты же у нас всё на свете знаешь, — по её лицу скользнула тень непонятной Александру улыбки. — Дерьмовая работа — иначе бы не нашла. — Вот именно. Только количество в качество переходит иногда. Сколько ещё ты можешь не найти? Я вот почти уверен, что если я сейчас посмотрю — если ты позволишь — в твоей защите уже есть бреши, — безапелляционно заметил Александр, кристально осознавая, что Соня сейчас пошлет его нахрен. Он уже видел, как на её лице мелькнуло легкое раздражение. — Погоди, не злись. Но ты ведь действительно сильно запуталась сегодня, как будто тебя что-то останавливало, не так ли? Соня медленно кивнула, очевидно серьёзно обдумав его слова. — И что ты предлагаешь? Открыть охоту на ведьм? — Именно, — обрадовался Шепс, довольный, что они поняли друг друга так быстро. Как и всегда, впрочем. — Последить, понять, выяснить. — Александр, — ясно, почти по слогам, выговорив его полное имя, Соня замолчала, чуть прикрыв веки, а затем продолжила, — тебе что, не хватает в жизни интриги? Хочешь детективное агентство открыть? Шепс раздраженно выдохнул и махнул рукой. — Если хочешь, называй так. Но я правда волнуюсь. Ты выглядишь потрясающе, я уже это говорил, но при этом так, будто из тебя всю жизненную силу высосали. Это может быть банально опасно для твоего здоровья — если не жизни. Соня наклонилась к нему так резко, что он едва-едва не вздрогнул. Кажется, маленькая кошечка превращается в хищника покрупней. Может быть, ей и вовсе не нужна его дурацкая опека, но и отступать он не собирался. — А почему ты волнуешься? — захватив его в плен своих зеленых глаз, проницательно вглядывающихся в его собственные, тихо поинтересовалась Соня. — Тебе-то что за дело? — Я могу помочь, — медленно произнес он, бросив все силы, чтобы не поддаться этому внезапно-гипнотическому взгляду. От Сони он точно не ожидал такой прыти. — Я же по ту сторону соревнований, и Вика… — Одно условие, — жестко оборвала его девушка. — Никакую Вику мы приплетать сюда не будем. Шепс удивленно приподнял брови. — Да я уверен, что это не она, если ты этого боишься… — Это не она, — Соня покачала головой и отстранилась, прерывая зрительный контакт. Александр еле слышно выдохнул, ощутив неожиданную свободу от этого давления. — Я просто не хочу, чтобы еще кто-то был причастен. — Она может помочь. — Мне не нужна помощь, — это прозвучало так резко, что даже Соня, кажется, это поняла, и бросила на него слегка виноватый взгляд, а затем продолжила чуть тише. — Я бы и твою помощь не приняла, но меня сбивает твое беспокойство. Ты ведь все равно не отвяжешься? — Я? Никогда, — с тихим смешком отозвался Александр, и Соня удовлетворенно кивнула. — Хорошо. С чего предлагаешь начать? Шепс на некоторое время задумался. Вообще он планировал начать с того, чтобы убедить Соню отнестись ко всему происходящему серьёзно, а дальше пока не загадывал. — Для начала… нужно найти магические следы и пообщаться с фантомами, — предложил он. — Осмотреть улики, допросить свидетелей, — перевела Соня слегка насмешливо, но Александр не обратил на это внимания. — Что ты сделала с найденными подкладами? Они у тебя? — Нет, конечно, — фыркнула девушка. — Ты меня совсем за дуру держишь? Закопала в полночь на перекрестке. А крест? Это ты его после съемок забрал? Александр кивнул. — Тоже самое. — Значит, остается один выход — дождаться следующего, — рассудительно заметила Соня. — Так сказать, «ловля на живца». Что? Почему ты так смотришь? Александр вздохнул и устало потер переносицу. — Сонь, я ведь говорил уже — это может быть реально опасно. Это уже не шутки, с каждым разом они становятся еще сильней. — Ну и что ты предлагаешь? — Соня приподняла брови. — Уйти с Реванша? Сдаться? Никогда. Внутренне очередной раз восхитившись решительностью молодой ведьмы, Шепс всё-таки сказал то, что должен был: — А если бы это угрожало твоей жизни?.. Соня слегка закусила губу, глядя поверх его плеча, затем медленно произнесла. — Кто бы это ни был, но это просто человек, хоть и экстрасенс. И он не сильней меня. — Браво, — с довольно унылой улыбкой отозвался Александр. — С таким напарником как ты — хоть в разведку, — Соня только загадочно улыбнулась на его слова. — Ну хорошо, ты права, прямо сейчас мы едва ли что-нибудь сделаем. Но небольшую защиту от меня ты примешь? — Дай угадаю… не трость случайно? — насмешливо отозвалась девушка. — Трость уже у Башарова, не отдаст, — с ухмылкой заметил Шепс и невозмутимо снял один из своих перстней, выразительно показал Соне и положил перед ней на зеркальный столик. — Можешь носить на цепочке на шее. Защита от мелких сглазов и проклятий, вообще от любого воздействия. Сам делал. Соня некоторое время сканировала взглядом перстень, затем всё же осторожно взяла его в руки и покрутила перед глазами. — Без приворота, я надеюсь? — она попыталась придать своему голосу оттенок иронии. — А он нужен? — тихо спросил Шепс, и девушка опустила глаза, быстро пряча перстень в боковой карман своей сумки.***
Следующий день испытания проходил как-то нервно — или ей так просто казалось из-за разговора с Шепсом накануне. Он сделал просто всё, чтобы её запугать, однако Соня была не из пугливых. И всё же некоторая нервозность ощущалась прямо-таки на ментальном уровне. Нервозность — и немного азарта. Всё это в сумме давало какой-то сумашедший бум эмоций, на который ей приходилось тратить силы — помимо прохождения различных испытаний, съемок, повышенного внимания со стороны съемочной группы, фанатов, прессы… И это при том, что она совсем не выходила в интернет и отключила телефон — для внешнего мира за пределами съемок её сейчас не существовало. Зато в полной мере она была — для того тонкого мира, который не всякому под силу разглядеть. Выкроив пять спокойных минут в своей гримерке, Соня сидела в позе лотоса, как бы медитируя, но на деле — как коршун осматривала съемочную площадку внутренним взором. Вот Башаров, редакторы Катя и Алёна носятся, сбившись с ног, толпой бегают помощники, Ларина пришла раньше всех и бродит где-то по закоулкам — но не подозрительно, а словно она сама потерялась и не может найтись. Не в пространстве — в себе. Вика над чем-то посмеивается в компании Ларионова и вдруг поворачивает голову, явно глядя в «объектив» сониного внутреннего взора, Соня сбивается, ошибается, словно оступившись, видит подошедшего к Вике Шепса, и картинка обрывается. Всё. Соня открывает глаза, она всё ещё в гримерке, гул площадки — где-то далеко за дверью, а у неё бешено колотится сердце. Виктория почувствовала её или просто случайно повернулась? Может, там кто-то был в тот момент — откуда смотрела Соня? Но Александр даже бровью не повёл. Хотя она уже почти ничего не могла разглядеть… — Сонь, начинаем, — в дверь деликатно постучали. — Иду, — крикнула девушка и торопливо схватила свой мешочек с камнями. — Волнуетесь, Соня? — Башаров подкрался коварно, со спины, но девушка не вздрогнула — натренировалась уже. Да и до шепсовых выпадов Марату, увы, еще далеко. — Нисколько, — с напускным равнодушием произнесла девушка, провожая выходящего к зрителям и жюри Башарова взглядом. Вранье, конечно. Но откровенничать с ведущим ей хотелось меньше всего — прицепится как клещ да ещё и перед всеми. Не хотелось просто облажаться из-за пустяков. Однако в будущем ей придётся выбирать более тонкие формулировки, всё же ложь ей была органично не свойственна. Испытания были, как обычно, довольно сложные, но выполнимые. Однако мысли Сони блуждали где-то далеко и ей постоянно приходилось силой возвращать их назад в попытках сосредоточиться. Пришлось даже достать из кармана зажигалку и смотреть через огонь — хотя так хотелось выпендриться и не использовать ничего, в пику постоянно таскающим с собой чемоданы разной дешевой атрибутики шарлатанам. Ей нравилось как работает Ларина — но Татьяна выглядела нехорошо. Даже хуже, чем Соня увидела, когда осматривала площадку через воронку. На неё смотреть было больно — как будто видишь человека перед тем, как он загремит в сумашедший дом. Однако к категории шарлатанов Соня её не относила… Иногда в психушку попадают те, кто просто не совладал со своей силой. И какое же счастье, что ей это пока не грозит. Приходилось абстрагироваться от взглядов за спиной — заинтересованного Шепса, скептического Виктории, Ильи… непонятного, и поддерживающей Веры. Как будто бы на Битве не было такого давления, был всего лишь один скептик и толпа ничего не смыслящих в происходящем людей. А здесь — слишком высокая концентрация всего и сразу. Может, и зря она не взяла свечей, было бы полегче… Мешочек с камнями нагревал карман, но толком сделать они ничего не могли — совсем свежие еще, не успела зарядить энергией. — Итак, ваш выбор, Сонь, — Башаров как всегда сплелся по близости будто из воздуха, и шепотки судей за спиной разом смолкли. Соня, даже не оборачиваясь, знала, что Шепс подался вперед, чтобы… что? Лучше увидеть-услышать? Попытаться помочь? Интересно, а если она победит — это убедит его в том, что ей действительно не нужна его помощь? Как будто бы он относится к ней как к маленькому, хоть и подающему надежды, ребенку. Возможно, отчасти из-за этого она упрямо оставила подарок в кармане сумки, принципиально не надев его на испытание. А еще потому, что его энергия сильно сбивала… — Вот этот мужчина, — в голове помутилось, и она занялась тем, чтобы по крайней мере устоять на ногах. — Вы уверены? Этот? — допытывался Марат, не замечая, что Соня борется с резким потемнением перед глазами. — Этот, — она почти в последний момент краем глаза заметила, как Александр, в один прыжок преодолев гигантское разделяющее их расстояние, подхватил её, когда она падала. «Соня! Сонь… Соня, с вами всё хорошо? Врача, Скорую вызовите!» Всё слилось в один поток яркого незамутненного сознания.***
Пришла в себя она в машине Скорой. Они никуда не ехали — видимо, это та дежурная машина, которая стояла возле съемочной площадки с самого утра. Соня попыталась пошевелиться — она явно лежала на койке, неудобной, зато укрытая мягким пледом. Сознание еще немного мутилось, только теперь как будто бы от того, что ей что-то вкололи. — Лежи, — остановил её знакомый мягкий баритон с едва заметной хрипотцой. — Всё хорошо. С трудом подняв закрывающиеся глаза, Соня взглянула на сидящего рядом Александра. Он был какой-то взъерошенный и злой. Ей стало немного не по себе. — Почему ты здесь? Тебе не надо быть на площадке? — заплетающимся языком пробормотала она, откидываясь обратно на подушку. Да, пожалуй, лежать сейчас было бы наилучшим выходом из всех возможных. — Съемки приостановили, — кратко произнёс Шепс, продолжая сверлить её недовольным взглядом, однако ничего не говорил — видимо, понимая, что ей итак сейчас тяжело. Соня могла что угодно поставить на то, что он все равно не сдержится и устроит ей выволочку — и оказалась права. — Почему не надела перстень? — Это никак не связано, я… Александр рванулся вперед, пригвоздив её, и без того беспомощную, сердитым взглядом к подушке. — Почему ты не взяла на испытание перстень, который я тебе дал? Соня упрямо молчала. Хорошо ему, гаду, его сейчас не мутит так, будто вырвет. Любит нападать на слабых, что ли. Видимо, Александр подумал то же самое, потому что также резко отстранился и устало провел ладонью по лицу, будто пытаясь придти в себя. — Прости, я… Серьёзно за тебя волнуюсь. Некоторое время они молчали, и Соня упрямо боролась с накатывающим на неё сном. — Я прошла испытание? — наконец, совсем с трудом прошептала она. Александр тихо засмеялся и слегка склонил голову на бок, разглядывая её почти с умилением. Соня подивилась тому, насколько стремительно меняется его настроение. — Прошла-прошла, молодец. Слышала бы тебя сейчас Вика — тут же десятку бы вручила, с сердечком. Стремление к победе даже на больничной койке, — он немного помолчал. — А сейчас спи, всё будет хорошо. Может быть, даже на выставление оценок отпустят. Соня послушно закрыла глаза — этого хотелось больше всего на свете, и уже почти в полусне почувствовала, как её лба коснулись теплые сухие губы. Шепс как в воду глядел — на выставление оценок Соню все-таки отпустили. После нескольких часов сна она чувствовала себя невероятно бодро и вовсю рвалась в бой, не смотря на сомнения дежурного врача, который категорически отказывался принимать на себя какие-либо обязательства, если ей снова станет плохо. — Ну, хотите я письменно укажу, что это под мою личную ответственность? — напирала Соня весело, а дежурный — совсем молодой парень, как будто бы даже интерн, все равно упрямился. — Не хочу, я хочу, чтобы вы себя поберегли. Вам что, какое-то там испытание важнее здоровья? — Может быть, сейчас и важнее… — помедлив немного, пробормотала Соня. Она знала свою мотивацию очень точно — она хочет попасть в Битву Сильнейших. И не для того, чтобы утереть кому-то нос или из боязни показаться слабой. И не для того, чтобы доказать коварному Шепсу, что она если не лучше, то по крайней мере наравне с ним (хотя, положа руку на сердце, чуть-чуть этого было). Просто она чувствовала, что это её судьба. Её путь. Путь самурая. — И всё же… — врач смерил её взглядом, в котором читался явный укор. — Я вам привет передам, на камеру, — улыбаясь, пообещала Соня, врач только покачал головой как грустный ослик Иа. — Тогда лучше не мне, дочери, её Рита зовут. Она ваша фанатка. Соня, просияв, кивнула. — Сонь, ты идешь все-таки или нет? — рядом топталась помощница режиссера и явно нервничала из-за их задержки. — Иду, — преувеличенно бодро заявила Соня и тихо рассмеялась — ни от чего, просто так, чувствуя невероятный прилив сил. Будто то, что у неё было отобрано за предыдущие дни, вернулось во сто крат больше. Выставление оценок прошло как-то сумбурно и эмоционально, но Соня почти не реагировала, упиваясь ощущением собственных сил, и даже очевидно несправедливая оценка Ильи не поколебала её уверенности. Что ж, у всех есть любимчики. Вряд ли Александр добивался именно этого, совершенно не скрывая своей очарованности ею с самого её появления на съемках. Она справится и с этим. И в горе, и в радости, и всё такое. Однако после съёмок она сама нашла его. Экстрасенс почему-то сидел один, на закрытом дворике, без сигареты в руках. В отдалении курили несколько человек из съемочной площадки, но от Александра так ощутимо исходила негативная аура, что даже обычные люди это чувствовали и не подходили. А Соня подошла, она вообще уже ничего не боялась. «Пусть не страдаю от пустых сомнений, пусть не боюсь чертей и привидений…» — …пусть в самый ад спуститься я готов… Соня вздрогнула от того, как неожиданно он продолжил её мысль, вслух, и резко затормозила. Поднявший на неё глаза Александр смотрел в упор, но без напряга. Скорее, устало. Она ведь не говорила вслух? Даже после всего пережитого она всё еще не сошла с ума… — Окей, я тоже люблю Фауста, — совладав с собой Соня подошла ещё поближе и устроилась на перевернутом ящике рядом. Александр опустил голову, рассеянно рассматривая свои руки. — Почему ты выгнал Олю? — Я выгнал? — уточнил Шепс, совершенно неубедительно изображая удивление. — Конечно. Если ты думаешь, что ты один на съёмочной площадке владеешь азами арифметики — вынуждена тебя разочаровать. Александр расхохотался, как показалось Соне — тоже не слишком убедительно, и она с легким беспокойством повернулась к нему в тот же момент, когда и он повернулся к ней — с обыкновенной клыкастой улыбкой. — Какая же ты, Сонь, все-таки… — Какая? — Чертовка, вот ты кто, — серьёзно заявил Шепс, но глаза его все равно улыбались. Как будто бы он не выглядел совсем убитым, когда она подошла, буквально только что. Соня горделиво приосанилась. Такой комплимент ей пришелся по душе. Практически признание заслуг, как боевой орден. — Я нашел еще один подклад, последний, как я полагаю, — кратко произнес он, вмиг становясь серьезным. — Сразу после того как… — он помедлил. — После того, как мне стало плохо, я поняла, — спокойно отозвалась Соня. — И причем тут… — А вот причем, — перебил её Шепс, тут же начиная рыться в кармане своей куртки и вытаскивая на свет бархатную салфеточку, в которую что-то было завернуто. Развернул её аккуратно, демонстрируя Соне содержимое. — Накладной ноготь, — внимательно ознакомившись, констатировала очевидное девушка. — И?.. — Не припоминаешь, у кого видела такой же? Соня призадумалась. Она вообще мало обращала внимания на окружающих, в основном сосредоточившись на испытаниях. Это Александр сидел ножками болтал, пока она перед ними трюки проделывала как дрессированная собачка — так что ему и объяснять. Всё это она молчаливо высказала ему, подняв на него глаза. — Это Якубович. Нашел рядом с подкладом. И энергетика её. — Совпадение, — фыркнула Соня. — Ну не могла она, зачем ей? — А ведь ты почувствовала себя лучше, — не ответив, прозорливо заметил Шепс, осматривая её. — Конечно, лучше, мне столько витаминов вкололи. Тебе бы тоже не помешало пропить курс, выглядишь… — Сонь, — оборвал её экстрасенс, напрочь игнорируя иронию. — Я ведь не про это, я про силу. Я чувствую её, как будто блок какой-то отвалился. Позволишь? — он протянул свободную руку ладонью вверх, и Соня, слегка помедлив, положила свою ладонь сверху. Он тут же мягко её сжал и чуть прикрыл глаза. Соня попыталась абстрагироваться, не обращать внимания на то, как прикосновение к его коже шарахает её будто током. Подумаешь, ток. То, что нас не убивает — делает сильнее. А у неё своя броня, токо-непробиваемая и шепсо-непробиваемая. И он ничего с этим не сделает. В ту же секунду она едва-едва не вздрогнула, почувствовав, как Александр, как будто случайно, погладил её по выступающей венке на тыльной стороне кисти большим пальцем. Погладил — и отпустил. — Ты можешь верить мне или нет, — с некоторой досадой произнёс он, наконец, после минутного молчания. — Но если тебе хоть на секунду интересно моё мнение, я думаю, теперь тебе никто не сможет помешать заслуженно победить. Он поднялся с ящика, предварительно убрав салфетку с находкой обратно в карман. Явно давая понять, что беседа окончена, а ещё — что она крайне расстроила его своей недоверчивостью. Соне даже стало немного стыдно. — Саш, подожди, — позвала она, и Шепс резко обернулся, пораженный тем, как она его назвала. Всего второй раз, за всё время. И они оба прекрасно помнили, когда был тот — первый. Соня аккуратно спрыгнула с ящика, снова ощущая себя какой-то мелкой и незначительной, перед ним — высоким, но он смотрел на неё с таким обезоруживающим ожиданием искренности, что она чувствовала себя как минимум королевой. — Спасибо тебе, — спокойно сказала она, глядя — как обычно, глаза в глаза, не скрываясь и не шифруясь, чтобы он понял, что это всё — от сердца. — Я правда не ожидала, что ты будешь так меня защищать. Спасибо за все твои старания, я правда это ценю. Она могла бы поклясться, но ей показалось, что в его глазах мелькнуло легкое сожаление, будто он ожидал чего-то другого, но в то же время смешанное со жгучей благодарностью. Ей хотелось сказать о том, как её никто так никогда не защищал, как она жила без поддержки, одна, пробиваясь своими силами — всю жизнь, поэтому не привыкла принимать чью-то помощь, чувствовала себя обязанной. Что, даже будучи в долгих отношениях с Костей, даже до того, как они расстались совсем, она не видела такой поддержки, какую дарил ей Александр просто так, будто она не была ему всего лишь… а кем, кстати? — Конечно, Сонь, всегда. Мы же друзья, — будто отвечая на её мысли, ответил медиум с улыбкой и наклонился, как будто хотел её поцеловать. В щеку, конечно же. Но вместо этого взял её ладонь и быстро коснулся губами её тыльной стороны. Почти не ощутимо. Соня просияла и ярко улыбнулась в ответ. — Значит, встретимся завтра на финале. — Уверен, ты будешь великолепна, — просто сказал Александр и, кивнув ей со своей обыкновенной ухмылкой, быстрым шагом направился ко входу в павильон. Соня задумчиво смотрела ему вслед.