И долго ты еще будешь посещать мои сны?

— Ты стал много курить, — мягко пожурила Соня, когда Александр вернулся с кухни, весь пропахший табаком, и обнял её. И её квартира уже вся пропахла и даже Аркаша. Соня ему не запрещала — сама не знала почему, хотя он честно порывался выходить в подъезд. Казалось, как будто, если отпустит его — произойдёт что-то непоправимо-ужасное, хотя умом понимала, что это бред собачий. Александр вместо ответа прижался губами в районе мочки её уха, Соня прикрыла глаза, растворяясь в его запахе, объятиях, умиротворении, которое он ей дарил. После всех этих лет непонятных встреч-расставаний, нежных взглядов издалека, поддержки, недопониманий, снова расставаний — и снова встреч, будто случайных — до сих пор было тяжело поверить, что он — здесь, рядом, с ней, целиком и полностью. Что что-то у них стало получаться. И тяжело поверить не в том смысле, что не верила в него — в себя, скорее, не верила. Что сможет снова открыться, впустить, и — словно в омут с головой. Признать, что это не просто страсть — беспощадная, стремительная, хотя — отчасти — и она тоже, но и что-то намного большее. Что-то, на что она и надеяться не могла. Что-то, что было у её родителей до того как… отца не стало. — О чём думаешь? — тихий чуть хрипловатый баритон вплёлся в её мысли так органично, что Соня даже не сразу отреагировала, только когда он тихо выдохнул, на улыбке: — Сонь… — Об отце, — просто ответила девушка. Александр понятливо молчал, он уважал сонину связь с ушедшим и старался не лезть лишний раз — только если она просила. Впрочем, довольно редко — так, что почти никогда. — Мама рассказывала — как они были близки, как он её поддерживал — во всём. Он умер, когда мне было пять лет, хотя я всё равно много чего помню — как он смотрел на неё, и она — на него. А потом, — Соня замолчала, быстро смахнув набежавшую слезинку с уголка глаза — совсем не собиралась плакать, и не будет, — …потом она рассказывала, и столько всего было в её глазах в тот момент… Я, когда была маленькая, это особенно чувствовала. Чувствовала — и надеялась, что у меня будет также. Либо так — либо никак. Александр, внимательно слушая, утешающе скользнул ладонью по её талии, прижимая её ближе к себе. В своём уже обыкновенном заботливом жесте. — Саш? — Да? — тут же, без паузы с мягкой заботой отозвался он, встречаясь с её взглядом. — Ты расстроился, что я с Гецати еду на испытание? Медиум секунду помолчал, но и не отстранился, только скользнул ладонью под сонину домашнюю футболку, совсем чуть-чуть. Просто — кожа к коже, чтобы лучше её чувствовать. — Немного, — признался он, прекрасно зная, что Соня итак поймёт, если он соврёт. Даже если соврёт, просто чтобы успокоить — она обидится. Насколько он уже знал характер своей девушки, она терпеть не могла, когда её опекают как маленького ребёнка. Когда пытаются защитить от неприятностей, не давая разобраться в них самой. Он уважал и признавал её силу — всего лишь надеялся, что они смогут встать плечом к плечу, никогда не пытаясь влезть в разборки по типу «кто здесь главный». Надежду внушало то, что Соня, в отличие от него, хотела быть в первую очередь сама полностью удовлетворенной своей работой, ждала самой высокой оценки от своего близкого круга, на прочих ей было как-то плевать. Гордая, самодостаточная. Ему же было важно, чтобы его признавали все, даже больше — широкий круг, чем близкий. Сонино восхищение итак озаряло его — всегда. Зачастую даже по совсем каким-то пустяковым мелочам. Он мог демонстрировать чудеса экстрасенсорики, заставлять толпу людей ахать и обожать себя, а Соня смотрела на него как на божество, когда он просто подавал ей куртку. Или приготовил ужин. Или постирал все её носочки и разложил по цветам. Его иногда это здорово сбивало с толку. Как будто бы ей было достаточно одного — чтобы он был. Это было непривычно и внезапно приятно. Он расслаблялся рядом с ней, ощущая себя — впервые — таким по-настоящему нужным и любимым. Не нужно было ничего доказывать. Было страшно вдруг в одночасье это потерять. — Глупый, — Соня уткнулась лбом в его лоб и закрыла глаза, мазнув ресницами по его щеке. — Это просто испытание, вокруг будет съемочная группа. И Олег! Думаешь, твой брат даст тебя в обиду? — она шутливо ткнула его в бок. Он оставил краткий поцелуй на кончике её носа, Соня отшатнулась и рассмеялась. — Конечно, нет. Я уже дал ему задание не отходить от вас ни на шаг, — также будто в шутку отозвался медиум, хотя на душе немного кошки скребли. Не потому, что не доверял Соне — просто не хотел снова переживать расставание, пусть и такое короткое. Не иметь возможности каждый вечер, придя домой, обнять её, поцеловать и подробно расспросить как прошёл день — это стало между ними уже своего рода традицией. Всё обсуждать подробно, во всех деталях, смакуя каждый сюжетный поворот их жизней. Не иметь возможности утром проснуться и, поцеловав её, сонную, отправиться выгуливать Аркашу. Любительница поспать с утра, Соня, оправдавшая своё имя, с радостью скинула почти все свои почётные обязанности по уходу за пёсиком на Александра. Он не возражал. Что угодно бы сделал, только б увидеть радостный блеск в любимых глазах. — Я же не ревную тебя к твоим фанаткам и бывшим участницам, с которыми ты регулярно переписываешься. А то и созваниваешься. — Ревнуешь, — тут же ответил Шепс, не раздумывая — может быть, зря. Соня подняла на него глаза — спокойные, не сердилась. — Ну хорошо, ревную, — со вздохом согласилась она, обнимая его за шею. — Сонь, — он мягко отстранил её, чтобы снова наладить зрительный контакт. Чтобы было понятней. — Я люблю тебя. И я тебе доверяю. Соня еле заметно вздрогнула в его руках. Любила, не отпускала, защищала — но доверяла ли сама? Он надеялся, что да. Иногда за её маской спокойствия было трудно разглядеть настоящие чувства. Но одно он ощущал наверняка — любовь.

***

Спать не ложились вообще — какой смысл, если поезд в пять утра. Александр настоял проводить — мол, у неё тяжёлая сумка, и всё такое, хотя Соня смутно чувствовала здесь что-то другое. Как будто бы он хотел ещё раз взглянуть на них с Гецати, убедиться, что их с Соней больше ничего не связывает и связывать не может. Доверял — ей, но не ему. Глупо, конечно, Костя никогда её не любил. Но Соня чувствовала, что от её попыток объяснить, Саша только рассвирепеет. Опять ссориться перед расставанием хотелось меньше всего на свете, поэтому Соня просто согласилась с его решением. Олег присоединился к ним уже на входе на вокзал, как всегда — автономный, отдельный. Как будто бы даже довольный, что фокус внимания старшего брата сместился с него на Соню. Александр, довольно придирчиво оглядев младшего, направо и налево давал ему какие-то напутствия, как заботливая птица-мать, Олег кивал как печальный ослик, явно думал о своем. Соне было смешно и умилительно наблюдать за этой трогательной семейной сценой, но она мужественно сдерживала смех, не решаясь нарушить торжественность момента. — Всем доброго утра, — Константин — как всегда сдержанный, спокойный. Величественный. Выглядит с иголочки даже в такую рань. Соня почувствовала, как Александр словно невзначай приобнял её за талию, хотя всё итак было очевидно. Гецати никаких не прокомментировал его присутствие, просто пожал руку, так же как и Олегу, и приветственно кивнул Соне. К удивлению Сони его извинения принесли некоторые плоды, как будто уходило что-то чёрное из души, злое, если не обида — которой она итак уже не ощущала, то нечто, что она оставила за собой. Какой-то осадок. Гецати не подлизывался и не заискивал, вёл себя с ней ровно, но скорее со знаком плюс, и Соня стала воспринимать его немного спокойней. Пару раз они даже обедали вместе. Она не скрывала это от Саши — не хотела больше недомолвок, которые одним неосторожным своим появлением разрушат всё. Александр некоторое время ходил хмурый, потом признавал, что доверяет Соне и в этом нет ничего такого. Тем более, что и он общался со многими, не скрывал этого. Сохранить самостоятельность в отношениях, оставаясь при этом вместе — сложно, но они упорно шли к этому, не желая ничего больше, чем исправить ошибки прошлых отношений. Как ни странно, именно Гецати поддержал её больше всех, когда Шепсы внезапно в перерыве между съемками сорвались в Самару почти на две недели — что-то с сестрёнкой. Саша пообещал, что в следующий раз возьмёт её с собой, обязательно, но сейчас такая ситуация, что лишние люди будут не к месту. Соня и сама это прекрасно осознавала, тем более, что у неё в Москве было дел по горло и помимо съёмок в телешоу. — Сонь, съешь хоть что-нибудь, — успокаивающим голосом дяденьки-психиатра уговаривал Гецати, глядя на сидящую с одной чашкой кофе девушку. — Не хочу, — Соня вздыхала, она не врала — действительно не хотела есть, вообще. Знала, что Саша вернётся всего лишь через неделю, что он позвонит сегодня вечером — как всегда, рассказать какие новости, но приходить в квартиру, где его нет — всё равно тяжело. Это какая-то неправильная квартира, если без него. — Придется, — Константин не отставал, опять — дико раздражающий своей настойчивостью и вниманием. — Ну что ты пристал, Кость? — вскинулась Соня. — Я уже большая девочка и смогу сама разобраться, что мне делать. — Я хочу помочь тебе жить дальше. — Лучше помоги мне жить ближе, — мрачно парировала Соня, но Константин даже не улыбнулся. — Всё ближе и ближе, с каждым днём.

***

— А я думал, Александр с нами поедет, — это, видимо, была шутка, Соня криво улыбнулась, показывая, что оценила, и уставилась в окно, на убегающую Москву. Их всех втроём запихнули в одно купе, видимо, по той причине, что ехать всего день — будут на месте ночью. Неудобно, конечно, придётся ночевать непонятно где, а в поезде хотя бы убаюкивает стук колес. Соня не любила ночевать вне дома и делала это крайне редко, но тут — ничего не поделаешь, сказали надо — и всё. Впрочем, нахождение в поезде воскрешало и намного более приятные воспоминания. Соня откинулась на спинку сиденья, уже неосознанно улыбаясь. Вспоминала прошлую поездку — с Сашей. Кажется, не так уж и давно было, а с другой стороны — словно целая вечность прошла. — Рад за вас с Сашей, — задумчиво и как будто бы немного, как показалось Соне, с завистью, вдруг пробормотал сидящий напротив Константин, сложив руки на столе и вертя в них телефон. На Соню он не смотрел, но как будто бы уловил её мысли. Впрочем, она даже не скрывалась. Олег забрался на полку раньше, чем они отправились, и признаков жизни не подавал. Соня подумала было, что тоже неплохо было бы вздремнуть, но почему-то стеснялась — при Константине. Дурость такая. А тому, кажется, охота была поболтать. — Не думал, что он сможет построить с кем-то ещё такие серьёзные отношения, — продолжал аланский провидец, уставившись в окно. — Упасть, раствориться… Вот бы также. Соне захотелось сказать «так тебе и надо, прозевал ты своё счастье» и показать язык, но прекрасно понимала, что это детский сад. Ей даже стало его немного жалко. — У тебя тоже всё будет, Кость, — великодушно ответила Соня успокаивающим тоном. Гецати внезапно перевёл на неё взгляд, и — Соня вдруг испугалась. Испугалась того, что Константин хочет «упасть и раствориться» не с кем-то там, а именно с ней. Как же некстати. Это бы разрушило абсолютно всё. К её огромному облегчению с верхней полки донёсся сонный голос Олега. — Кость, а ты разве после возвращения не начинаешь съёмки в новом шоу? Ну, где тебе невесту искать будут? Соня уставилась на Константина, заинтересованно подняв брови. Она об этом слыхом ни слыхивала, но… А ведь было бы неплохо. Раз он так хочет влюбиться — самое то. Правда искать любовь в телике… Ну, такое себе развлечение, конечно. Но хозяин — барин. — Ты откуда знаешь? — Гецати оторвал внимательный взгляд от Сони и взглянул наверх, на младшего Шепса. Соне даже показалось, что он немного смущён. — Птичка на хвосте принесла. Соня фыркнула, вспомнив абсолютно симметричную ситуацию с Александром. Интересно, у Шепсов одна птичка на двоих или разные? Вот же паршивое пернатое. — Надо же, — Константин не выглядел особо раздосадованным или удивленным. — Как у нас быстро все слухи разносятся, даже не обсудили ведь ещё ничего толком… Только, ребят, пусть это останется между нами, хорошо? И твоей птичкой, — это уже Олегу, тот только хмыкнул. Соня кивнула, примерно представляя, как их маленькая, но кусачая компания раскатает Константина, если информация просочится раньше времени.

***

Александр бродил по сониной квартире, пытаясь найти себе там место. Аркаша сидел в коридоре, на своей любимой подстилочке из старой сониной рубашки — другие не признавал, и наблюдал за перемещениями «запасного» хозяина. — Ну вот мы с тобой и остались вдвоём, Аркадий… как там тебя по батюшке? Тузикович? Скучаешь… Я тоже скучаю, это бывает, — Александр сообразил, что Сони нет всего несколько часов, а он уже настолько сошёл с ума, что разговаривает с собакой, и потрясенно замолк. В этот момент со стороны входной двери раздались звуки, как будто её пытаются открыть ключом снаружи. Шепс шагнул к двери и открыл её — на пороге стояла сонина мама. — Саша? А ты чего тут? Привет, — Алла Владимировна вошла в прихожую. Они были знакомы, хотя и виделись всего несколько раз — один раз до того, как они с Соней начали встречаться, а второй раз — уже после, она представила его как своего бойфренда. Но он знал, что сонина мама внимательно смотрит Битву Экстрасенсов, и всегда за него болела. Это было, чего уж скрывать, приятно. — Я за Аркашей приехала, Соня ведь в отъезде? — Здравствуйте, — Шепс улыбнулся, приветствуя женщину. — Да, сегодня утром посадил на поезд, — Алла удовлетворенно кивнула. — Я думал, сам за ним пригляжу, — он кивнул на пса, оживлённо заскакавшего вокруг женщины, та потрепала его за ушком. — Да у тебя времени, наверное, нет? Я же знаю, дел столько, Соня рассказывала… — Да несложно, вообще… На день же всего, — он оценивающе глянул на Аркашу. — Не хотите чаю? Поставив две дымящихся чашки на стол Шепс опустился напротив Аллы Владимировны, устало улыбаясь. Вежливо. Поспать ему вряд ли удастся, слишком переживал за нее — Соню. А потом ведь всё равно ехать по делам, как минимум в мастерскую. Олег уехал — значит, остаётся ему все контролировать. Впрочем, он итак всегда всё контролировал, но теперь придётся ещё больше. Одновременно и без брата и без Сони он как будто снова ощущал себя фатально одиноким, в таком большом городе как Москва. Всего лишь день — с небольшим, но по старой памяти одиночество вцеплялось сильно. Казалось даже, что ни Олега ни Сони вовсе нигде в пространстве нет, хотя это легко опровергнуть, просто взяв в руки телефон и написав пару сообщений. Сонина мама маленькими глоточками пила чай, не пытаясь завести светскую беседу. Сидела за столом совершенно ненапряжно, спокойно, без стеснения, но и не назойливо. Своими манерами она ужасно напоминала свою дочь. — Как же вы Соню так отпускаете? — наполовину шутливо, наконец, спросил Александр. Алла Владимировна, как будто даже и не удивилась. — Соня всегда была самостоятельной девочкой. Выслушивала советы и предупреждения, но поступала по-своему, ещё с детства, — подумав, обстоятельно ответила она. Александр закивал, это Сонька, она такая. Вечно осаждала его, когда он пытался её опекать или изменить её решение. — Решила ехать — значит, едет. Всё спокойно, с улыбочками, без скандалов, но — с места не сдвинешь, если что. Медиум отпил глоток чая, пытаясь заглушить в душе острый приступ тоски. Несколько часов! Они с Соней иногда могли целый день не видеться, занятые своими делами. Что за чертовщина вообще. — При этом она очень привязчивая, — как будто бы не замечая, что с ним творится, продолжала вещать Алла. — Но редко это показывает. Своей независимостью она вся в отца, я ей всегда говорила. И упертостью тоже. Александр улыбнулся, делая ещё один глоток. — Я очень рада, что у вас всё складывается, Саш. Мне кажется, ты — именно тот человек, который ей нужен. Опора. Сергей… Был бы жив, наверняка тоже самое бы сказал. Соня долго не могла кому-то довериться — я это знаю. — Он так и говорит, — тихо подтвердил медиум, слегка опустив голову, челка упала на лицо. Чувствовал себя — немного — как на испытании, потом что глаза сидящей напротив Аллы Владимировны явственно заблестели от слёз. — Соня вот также сказала, — прошептала женщина и осторожно коснулась его руки, лежащей на столе. — Спасибо, Саш.

***

После обеда отправился по делам. Для начала заехал в свою квартиру — бывал там всё реже в последнее время, отдав её почти полностью во владение Олега, и уж тот развернулся на славу. К счастью, засрал её ещё не всю, а примерно половину, не рискуя пока покушаться на спальню брата. Александр поставил в голове заметочку поговорить с ним о правилах проживания по приезду. Было смутное ощущение, что в следующий раз он приедет, а на месте дома уже котлован. От младшего всего можно ожидать. Заехал в Мастерскую — проверить дела, убедиться, что все в порядке, снять пару роликов — медийность она такая, всё время надо поддерживать, не пускать на самотёк. Неожиданно приехала Вика — удивительно сияющая. Уверяла, что просто поздороваться, по дороге, мол. Шепс глянул на неё с подозрением. — Светишься вся. Ты не беременна часом, душа моя? Вика красиво изогнула правую бровь. — Саш, у тебя какой-то фетиш на беременность? Постоянно с твоей только стороны на эту тему всем прилетает. — Ну не всем, не преувеличивай. Александр лишь хмыкнул и развел руками, не споря — спорить с ведьмой бесполезно. Тем более раз у Вики хорошее настроение — её лучше лишний раз не бесить, не будить спящего дракона. Уж это он уяснил за годы их общения хорошо. И всё же… Всё же иногда хотелось уколоть — по старой памяти, но это было взаимно. — Классно мы ссору на прошлых съёмках разыграли? Вика довольно щурилась над чашкой чая, которую Шепс ей любезно предложил, сопроводив в подсобку. В мастерской всё шло своим чередом, его личное присутствие не требовалось, и Александр решил с полным правом уделить внимание старой подруге. — Ты была великолепна, — согласился он, рассеянно водя пальцем по камню на одном из своих перстней. — И ты, — великодушно отозвалась Райдос. — Такую чудесную истерику продемонстрировал. Даже Надежда Эдуардовна на секунду поверила, я видела. Шепс хмыкнул и устало подпёр голову ладонью. Почему-то Битва волновала его сейчас меньше всего. Он, наконец, понял, почему он чувствовал пустоту на том месте, где всегда было что-то. И этим «чем-то» была энергия — энергия Сони. Олега. Он ощущал их на расстоянии, пока они были недалеко, но когда они уехали за пределы Москвы — энергия исчезла. Как сигнал связи. Четыре палочки. Три. Две. Одна. Нет связи. Он мог вернуть контроль, провести ритуал, но это же… Дурость какая-то. Всего день. Пустая и глупая трата сил. Да и лишний раз «тонкий мир» лучше не волновать. Никогда это ничем хорошим не кончается. — Ты меня слышишь вообще? — он обратил внимание, что потерялся в своих мыслях, только когда Вика щёлкнула пальцами прямо перед его лицом. — Прости, Вик, — он снова устало потёр лицо ладонью. — Не спал вообще и отключаюсь. Вика вздохнула и отставила полупустую чашку. — Так и знала. Прям чувствовала, что если твой брат с Егоровой уедут, тебя тут же снесёт. Поэтому и приехала. Хочешь, поколдую чуток? Александр, немного растроганный неожиданной заботой Вики, решительно помотал головой. — Не надо. Это ерунда же, чтобы ещё магию сюда впутывать. Вик… Из зала послышался какой-то шум. Виктория встрепенулась: — Это что там? — По мою душу, вероятно. Там же моя машина, на стоянке, — Александр устало прикрыл глаза, и в тот же момент, будто в ответ на его слова в подсобку заглянула менеджер: — Саш, не выйдешь? Там целая толпа собралась. — А, народ собрался к сиятельному телу прикоснуться, — хмыкнула Вика. — Ну, я пойду тогда. — Что значит «пойду», ты думаешь, тебя так просто отсюда выпустят? — Александр резко выпрямился, пытаясь придти в себя, провёл ладонью по волосам, приглаживая прическу. — Да твои фанатки меня не то, чтобы жалуют. — Зря ты так думаешь, — Шепс бросил на ведьму укоризненный взгляд и протянул руку Виктории. Та посмотрела на него с сомнением. — Да ты спишь на ходу, тебе бы домой ехать и отдыхать, а не с фанатами общаться. — Но они ведь пришли, не просто так, — к своей аудитории Александр относился трепетно. — Хотя бы на полчасика выйти. Люди же — надо с ними по-человечески.

***

Расписавшись на огромном количестве флаеров, футболок, собственных фотографий и на чём только можно, Александр слегка одурел. От количества людей, шума, звуков и образов. Каждый привёл за собой кого-нибудь — не зная об этом — духов, фантомов, сущностей. Шепс старался не обращать на них никакого внимания — в этой развесёлой толкатне меньше всего хотелось думать о смерти. Тем более, что его никто об этом, собственно, и не просил. Через какое-то время основная волна схлынула и остались самые преданные — их Шепс уже более-менее знал, помнил, кое-кому помогал профессионально — то есть в качестве экстрасенса. Не друзья и не приятели — с фанатами он старался не вступать в панибратские отношения, миллион историй слышал о том, как порой звездам это выходит боком. Хоть и встречался однажды с фанаткой… Ничего хорошего в итоге не вышло. — Александр, — обратилась к нему высокая светловолосая девушка, Алина, вроде бы, — а не хотите с нами в клуб поехать? Частный, закрытый — только для своих, у меня брат там работает. Там приятно очень. Александр хотел было решительно отказаться, но на него уставилось сразу несколько умоляющих пар глаз, а Алина расписывала очень красиво. Может быть, ему действительно не помешает сейчас отвлечься, а не сидеть весь вечер одному в темной квартире и переживать, как там Сонька и Олег сейчас? Он старался им даже не писать — чтобы не отвлекать лишний раз. Наверняка Соня, как обычно, будет медитировать — всегда так делает накануне важных событий, пытаться привести в равновесие разум и душу. Его назойливость тут явно будет не к месту. Олег же и вовсе без него справится, не маленький. — Ты чего, реально поедешь? — удивлённо пробормотала ему почти на ухо Вика, так и не уехавшая, хотя собиралась ещё полчаса назад. — А почему нет? — Александр повернулся к ней. — Что в этом такого? Райдос явно хотела что-то сказать, но передумала и лишь пожала плечами. — Ну, дело твое. — Ой, Виктория, а вы с нами не поедете разве? — спросила Катенька, на вид — самая младшая, и все её так и звали — уменьшительно-ласкательным именем. Услышав полу-ответ Шепса все немного приободрились и загалдели. — Нет-нет, мне домой надо, у меня же семья, — тут же открестилась Вика, и Александр предложил вызвать ей такси. Доехали до клуба быстро, шумно и весело. Девчонки, явно обрадованные присутствием своего кумира, сначала немного стеснялись, но вскоре освоились и стали вести себя с ним на равных. Александру была приятна их энергетика — ненапряжная, спокойная, и главное — он не чувствовал никакой опасности. Алина довольно ловко провела их маленькую компанию в какую-то отдельную вип-комнату, чтобы к Шепсу не привязались посторонние. Александр посмеивался и говорил, что его не так уж и часто узнают за пределами антуражного особняка — хотя по дороге пару автографов у него все-таки взяли. Немного выпили, поговорили по душам. Много смеялись, шутили и обсуждали Битву — девчонки, конечно, единодушно прочили ему победу. На то они и фанатки. Александр смеялся и чувствовал себя так, как лет десять назад — тогда ему ещё не было неловко в компании двадцатилетних девушек. Сейчас — немного стеснялся, как будто бы своего возраста, хотя и девочки вели себя так, как будто он их ровесник. — А я за вами слежу с четырнадцатого сезона Битвы, — простодушно делилась одна из девушек, Оля, совершенно не стесняясь вытащить его танцевать. Александр посмеивался — приятно слышать. Хотя Оля выглядела так, будто во времена четырнадцатого сезона ей было лет десять. Это уже было не так смешно, хотя он и понимал, что насчёт возраста глупо загоняться. — Голосовала? — шутливо спрашивал Александр. — Нет, но моя мама голосовала за тебя! Он всё-таки не сдержал смеха. Мама, значит, ну-ну. Сколько лет этой маме? Алкоголя становилось всё больше, разговоры — всё откровеннее. Александр откинулся на спинку дивана, наблюдая перед глазами разноцветные огни — ближе к полуночи включили подсветку и музыка, как будто, стала громче. Хотя, может быть, это и бешеный бег спиртного в крови. А может — всё сразу. Нестерпимо хотелось курить, хотя сам же решил, ещё накануне сониного отъезда, что обязательно бросит. Ужасно это, всё же. Зубы желтеют, в горле неприятно першит, легкие… Да ещё и желание курить возникает регулярно и в самые неподходящие моменты — неприятно осознавать, что от чего-то зависишь. От каких-то там сигарет. Решив, что от добра добра не ищут, Александр всё-таки — немного с трудом — встал с диванчика и, поулыбавшись и многословно извинившись за свою внезапную отлучку, отправился на улицу. Свежий воздух немного бодрил, Шепс даже поежился от внезапного озноба. Резко вспомнил, что он же вообще ничерта не спал уже сутки получается, а пить и курить в таком состоянии — это самое идиотское, что можно придумать. Возможно даже, пора бы выдвигаться домой. Только с девчонками сначала надо попрощаться, нехорошо их вот так кидать. Дрожащими руками вытащил из кармана пиджака сигареты и зажигалку. Вот — решил бросить, а всё равно с собой носит, непоследовательно как-то. С другой стороны сейчас бы пришлось бегать, искать — вряд ли его бы остановило отсутствие курительных принадлежностей. — Извините… — Александр резко дёрнулся от неожиданности, едва не выронив только прикуренную сигарету. Рядом, возникнув словно ниоткуда, стояла Катенька — та самая, которая стеснялась больше всех. — А можно мне?.. Шепс недоверчиво на неё взглянул. Ну очевидно же — не курит. Хотя кто он такой, чтобы блюстителем нравов тут выступать? Молча протянул ей свою пачку, помог прикурить. Сделав первую затяжку, девушка ожидаемо закашлялась. — Ну и зачем?.. — не выдержав, поинтересовался Александр, наблюдая за тем, как она свободной рукой разгоняет дым. Катенька явно стушевалась. Хотя в компании подружек вела себя более непринуждённо — и зачем за ним выскочила? У них ведь очевидно компания не курящая, нормальные молодые девушки, из хороших, наверняка, семей. Смотреть более подробно Шепсу было просто лень да и… неэкологично как-то. И в голове мутилось. — Я просто… поговорить хотела. Наедине. Александр кивнул, это он понял почти сразу же — могла бы просто попросить. И не зачем было сигаретами этими давиться, только здоровье себе портить. Подружек, наверное, постеснялась. Но вслух он, однако, ничего не сказал. Сидели курили молча, Шепс не подгонял, чувствуя то ли что-то нехорошее, то ли — что его явно нездоровый образ жизни надо менять. Катерина тоже молчала, хотя больше вертела самостоятельно тлеющую сигарету в руках, чем реально курила. Докурив, Александр затушил сигарету и повернулся к девушке. — Ну что?.. В ее глазах мелькнуло что-то непонятное и вдруг она резко потянулась к нему, обняла за шею и поцеловала.