Обычный Невадский вторник

      Красный свет заливает помещение, растекаясь по стенам, словно свежая кровь. В ушах звенит от напряжения, злости и гула сирены, который оседает где-то в похолодевших недрах черепа, пока сердце отбивает лихорадочный ритм в такт. Дыхание тяжелое, влажное, отчего маска на лице пропитывается, прилипая, в груди будто дребезжит целая горсть стальных гвоздей — коридоры меняются один за другим, противники падают по очереди, летят на пол отстрелявшими гильзами, охлаждаясь и окоченевая. Хэнк открывает очередную дверь пинком, перезаряжаясь, мешкает долю секунды, на вдох, и выпускает пулю в голову одного из инженеров. Желтая, кислотная кровь разлетается по сторонам вместе с мозговым веществом: в прицел попадают красные очки агента. Выстрел. Несколько пуль свистят в воздухе, резкое движение в сторону, еще несколько выстрелов, пустая обойма. Подброшенный ногой в воздух разводной ключ, который после размазывает остатки чужого лица по полу, а Уимблтон хрипит и двигается вперед, как умеет лучше всего: напролом, скрипнув металлической челюстью. Очередная дверь отъезжает в сторону, запуская убийцу внутрь. Хэнк успевает повернуться корпусом, и пожарный топор влетает в стену, с характерным громким стуком, не задевая. — Я почти успел. — Почти — не считается, Уимблтон. Глаза за красными защитными линзами сужаются. Угроза Невады шумно выдыхает накаленный сухой воздух через нос, делая несколько грузных шагов внутрь, звеня подсумками, пока тот, кого он искал, вырывает пистолет из холодной руки мертвого гранта, чью внешность не восстановит после рубленых ран ни один судебный медик. Проверяет магазин: почти полный. Док отступает от трупа, отправляя оружие в кобуру на бедре, и хромает к выходу, будто не замечая своего наемника, пока последний оглядывается. Камера с решеткой и открытой нараспашку дверью, тело с разбитым лицом и связкой ключей в алой луже рядом, несколько пулевых следов на стенах и разбитое стекло пожарного щита с мелкой россыпью осколков под ним. — И чего ты встал? — Идиоты. — Не могу не согласиться. — 2BD дергает рукоять на себя, вырывая топор из стены. — Как? — Дэймос нашел тебя и скинул координаты. — Оказывается, вы все-таки можете справится сами. — Что с ногой? — Тебе весь клинический диагноз рассказать? Мы вроде торопимся. — Это я вообще-то тебя жду. Док цокает, Хэнк усмехается, чувствуя, как пульсирующая ярость начинает постепенно сбавлять градус. Разумеется, он был разочарован тем, что не он добрался до охраны первым, но с другой стороны, это не его удовольствие. Кое у кого были свои счеты с похитителями. Они продвигаются совместно. Хэнк занял лидирующую позицию, Док оставался за его спиной, хотя явно старался не отставать по скорости передвижения, таща за собой груз в виде слабо отвечающей на команды нижней конечности. Аптечек, увы не наблюдалось, а проход в нужном направлении был прегражден двумя толстыми пластами металла с защитой в виде кода. Рядом зазывающе поблескивал экраном терминал: Уимблтон хмыкает, убирая за спину подобранную у одного из противников катану, пока медик кое-как переваливает свое тело к компьютеру. Пальцы с множеством ссадин, скользкие от крови, стучат по клавиатуре в ровном, выдержанном ритме. — Как это вообще случилось? — Я занят. — Я имею в виду, как ты дал им себя поймать? — Я. Работаю. Прямо сейчас. — Голос хакера, даже на фоне сигнала тревоги, от которого тяжесть скапливается в висках, заметно накаляется. — Понятия не имею. — Это как так? — Выследили. Упаковали. Что еще ты хочешь от меня услышать? — “Я так рад тебя видеть, Хэнк!” Или… “О, ты так хорош, что справился с охраной этого здания в одиночку!” — Вот еще. Угроза с интересом рассматривает одну из стен. Плавно соскальзывает взглядом по приборным панелям вокруг, по стойке с оружием на стене, пустой, к сожалению. Аварийное освещение разливается мутным осадком по тому, что осталось от занимавших это помещение агентов. В воздухе пахло порохом, медью и накопленным напряжением. Хэнк останавливается на фигуре медика, чуть наклоняет голову, присматриваясь: у правого ботинка темнеет пятно на полу, медленно расползаясь. Док особенно чувственно жмет на какую-то из кнопок, с раздражением. Механизм замков прощелкивает, двери вздрагивают и медленно разъезжаются по сторонам, открывая проход к высокому, но узкому для маневров коридору дальше, в сторону лифтов, а соответственно и выхода. Только вот незадача: за железными жвалами огромный высокий силуэт, один шаг которого заставляет оставленную у компьютера кем-то чашку кофе подпрыгнуть в воздух. — Ебаный ты рот, а. — Как мило. Только этого не хватало. МАГ-агент издает в ответ какое-то непонятное рычание, протискиваясь внутрь. Как только пол под ногами не провалился? Сирена истерично визжит в ушах, действуя на нервы, и заставляя что-то внутри снова разгореться. Хэнк хватает врача за шкирку, как какого-то котенка, рывком оттаскивая его себе за спину, почти швыряя на пол, и достает холодное оружие, неодобрительно сверкающее лезвием. И так как беда не приходит одна, из-за ног гиганта вываливается целый скоп его мелких прихвостней, которых в этой ситуации про себя наемник называет “подсосками”. Никто по отдельности не представляет сильной опасности, но есть два отягчающих: они не по отдельности и у него балласт, ака ценный живой груз, с неизвестно насколько большим объемом потери алой жижи в сером теле. Док тянется за пистолетом, рывком дергая мало послушное туловище и сразу же прячась от огня на поражение, пусть и по сомнительной траектории летя на пол, заползая за одну из отключенных от сети панелей управления, садится, поджимая ноги и выглядывая только тогда, когда агенты выпустят по обойме. Медицинское экспертное заключение: пиздец, приплыли. А вот здоровяк достается Уимблтону. Не сказать, что сражение с крупными соперниками это очень сложно. Похоже чем-то на… Танцы. Наверное. Хэнк не умеет танцевать. Но попадать в ритм — всегда пожалуйста. Выпад и попытка захвата: прыжок назад. Удар кулаком в пол: грациозный кувырок в сторону. Великолепный прыжок, попытка удержаться на чужом теле, четверное всаживание катаны хоть куда-нибудь, лишь бы в мясо, и швыряние его тушки врагом в соседнюю стену. Аплодисментов, почему-то, не раздается. Плавным движением наемник достает сам себя из образовавшейся вмятины, спрыгивая на пол, как тут же приходится уворачиваться от здоровенных рук. Угроза искренне пытается следить за происходящим вокруг, но ни спорное световое решение, ни дрянной музыкальный аккомпанемент не помогают разглядеть хоть что-то, кроме вспышек выстрелов. Слух фиксирует ругательства на заднем плане: значит, живой. Из оценки обстановки вырывает рев над самой макушкой в бандане — наверное, стоит меньше отвлекаться. Док с досадой шипит, когда патроны заканчиваются. Он снова высовывается, зарядив кому-то ближайшему рукоятью пистолета между глаз, с таким звучным хрустом костей черепа, как безе, и скрывается обратно. Кое-как заставляет себя подняться, кряхтя и чертыхаясь под нос, чтобы хотя бы в приседе уйти и сменить позицию. К нему на встречу, обойдя приборную панель, выруливает явно гордый собой солдат, посмеиваясь и сразу же наставляя на врача УЗИ. Хакер подается вперед, сокращает дистанцию очень быстро для раненого, и, не смотря на то, что на спусковой крючок нажали, перехватывает огнестрел, отклоняя его в сторону. Солдат сильнее и крупнее, и это перетягивание канатов долго продлится бы не смогло, так что 2BD без стеснения, стиснув зубы, переносит вес на больную ногу, здоровой ударяя агента в коленный сустав, так, что тот, кажется, чуть прогнулся не в ту сторону. Враг реагирует на этом матом и болезненным хрипом, Док ему, в принципе, вторит, едва не теряя равновесие, пользуется заминкой, вырывая огнестрел и разбираясь с его предыдущим владельцем закономерным образом. Сзади топот ног, где-то рядом тоже свистят пули, но по крайней мере, теперь у него чуть больше шансов. Он отвлекается, ненадолго, повернув голову в сторону большого и массивного силуэта МАГа. Если все в округе еще не затряслось от падения этой туши, то значит, что наемник пока занят. И еще как. Уимблтон уже порядком устал плясать вокруг да около, если быть честным. Бросался, как собака на бегемота, кусал пару раз, да отбегал в сторону. Вот и весь прогресс. Еще и грудная клетка теперь как-то странно похрустывает при движении, хотя может, ему уже кажется. От этого бесконечного шума голова едва не кружилась. Громиле тоже обстановка не нравится. Он все путаннее и путаннее двигается, медленнее реагирует, хотя казалось бы, итак цистерна с тормозной жидкостью вместо тупой башки, и тогда в голове убийцы зарождается идея. Он дразнит, поманивая МАГ-агента рукой, попутно уклоняясь, и отступает назад, туда, где все заставлено техникой, а на полу уже достаточное количество натекшей с убитых крови, и этот ведется, идя следом. Пока закономерно не поскальзывается и не падает: наверх летит пыль с самых дальних углов, вниз сыпется с потолка штукатурка, красные лампы мигают, а Хэнк самодовольно перехватывает катану поудобнее. — Когда летаешь не забывай, с кем ползал, сучара. Да, лезвие в процессе просто обломалось. Но ведь вокруг столько барахла, и вообще, главное проковырять дырку в голове побольше, чтобы туда форсированно разрядить пару обойм. Тактика, смекаете? Когда громила больше не подавал признаков жизни, Хэнк смог сфокусироваться на происходящем вокруг. Оказывается, здесь было больше противников, чем ему показалось в самом начале. Просто сейчас они лежали, кто где и в каком положении, в зависимости от причины смерти. Из угла доносились звуки драки, так что, выбросив пустой дробовик и подняв боевой топор, Хэнк двинулся к источнику. Последнего из “подпездышей” Док зажал и добил, вонзая нож в область над ключицей: тот сполз по стене, оседая, когда наемник, довольный собой, подошел к хакеру со спины. — Можем двигать на выход. — Угу. Уимблтон сделал еще шаг, приблизившись почти вплотную. Ему казалось, что эта ненавистная ему сирена орет прямо в его своде черепа. 2BD стоял, согнувшись и держась одной рукой за бок, причем стоял как-то неуверенно и неустойчиво, покачиваясь, тяжело и рвано дышал, не поворачиваясь к спутнику. Вопрос был задан, в абсолютной тишине, немой и четкий. В качестве ответа медик отнял ладонь от корпуса: сквозь порванную и мокрую футболку виднелось два входных пулевых. — Я убью их всех до единого. — Сделай одолжение. — Какое? — Вытащи нас отсюда. Хэнк кивает. Оружие приходится бросить, чтобы поднять на руки хакера, который цепляется ему за шею. И видно, с каким усилием старается не засыпать. Дорога до лифта тянется бесконечно, каждый шаг как сквозь туман, словно время заело пластинкой. Светлая кабина. Белые трещащие лампы. Зеркало, сколотое в углу. Кнопку на панели жмет дрожащей рукой сам Док. Какая-то дурацкая музыка, закрывающиеся двери и адский сигнал тревоги, наконец-то, начинает отдалятся и глохнуть. Еще бы не чувствовать, как что-то горячее просачивается через чужую одежду и течет по локтям в рукава — и этот день мог бы не таким уж и плохим. — Ты же осознаешь, что они будут нас ждать там. — Осознаю. Насколько все плохо? — У меня есть несколько часов в сознании, если ты найдешь бинты, то будет уже лучше. — Кровит сильно? — Ну, как тебе сказать… — Открой люк. Док поднимает голову, чувствуя, как Хэнк приподнимает его на руках к потолку. Хакер, подрагивающими и холодными руками возится с тяжелой крышкой. Он шумно выдыхает носом, откидывая ее наверх, издав сдавленный полустон. — Есть. Подсоби еще немного. Уимблтон перехватывает человека чуть иначе, головой и торсом вверх, чтобы тот зацепился за края и кое-как сумел подтянуться. Наемник не может понять, какого это, испытывать боль, не помнит точнее, но отчего-то у него неприятно стрекочет между ребрами, когда он слышит возню и брань. Он чуть подталкивает медика, и тот сначала роняет корпус, садясь на край, а после, по очереди, достает ноги. — Закройся и оставайся там, пока я не скажу. — У меня есть нож. — Оставь на всякий случай себе, я справлюсь так. — Хэнк? — Да? — Не умри там. Не дождавшись ответа, Док захлопывает крышку аварийного люка, когда лифт останавливается. Опереться спиной приходиться на стену шахты. 2BD распахивает куртку, поднимает футболку наверх и так как света вокруг минимально, остается только прощупывать, хрипя от острых вспышек боли от каждого касания. Ревизию бы раневого канала провести, да пальцы не в перчатках. Он шумно выдыхает, внимательно слушая фон: как открылись двери, с этим дурацким звонком. Как раздались голоса, выстрелы, звуки ударов кулаками по чужим тела, кряхтение, хруст костей. Док достает нож, чтобы отрезать часть ткани футболки, беря с запасом, где она еще не пропитана кровью. Жмурится, стискивает губы и начинает тампонировать рану, проталкивая в нее совсем не стерильный импровизированный перевязочный материал, чтобы хотя бы немного остановить кровопотерю. Почти что выкрик, сдавленный и весьма недовольный, теряется на фоне шума внизу: слышно только автоматную очередь, переругивания и металлически-угрожающее рычание. Осталось еще чуть-чуть. Снизу гремит взрыв, возможно, свето-шумовой гранаты, и льются угрозы и проклятья. Медик выдыхает. Запрокидывает голову назад, упираясь в ледяной бетон, выравнивает, насколько может дыхание, и, последний раз, проталкивает пальцем остатки ткани дальше вглубь. Он не слышит, он чувствует, как хлюпает его собственная кровь и плоть, обхватывая инородный объект. В ушах чуть звенит, но в целом, жить можно: по коже расползается холод, от которого неприятно тянет в и без того напряженных мышцах живота, которые стремились защитить внутренние органы и брюшину. Время ползло медленно, реальность ощущалось какой-то смазанной и отстраненной. Глаза начинали слипаться, но это уловка: каждый раз, когда голова предательски падала на грудь, Док слегка колол лезвием пальцы на руках, фокусируясь на шуме вокруг. Снизу постучали, предупредив, и крышка приподнялась. Пришлось шевелиться, помогая ее отбросить не на себя. Внизу уже ждали руки наемника: хакер подполз кое-как к краю, свешивая оттуда ноги. А дальше главное поднять руки и головой не шарахнуться в процессе, тут уже держат. — Соскучился? — Ага. — Осталось немного. — Ага. — Какое разнообразие. — А-а-ага. Уимблтон перешагивает через тела. 2BD не следит за окружением теперь от слова совсем, он падает виском в чужое плечо, и старается не смыкать тяжелеющие веки. За спиной остаются двери черного выхода, а воздух вокруг становится куда свежее, аж легче дышать, что заставляет врача чуть приободриться, поднимая голову. Они на улице. В мыслях яснеет — кислорода больше. Угроза Невады идет быстрым шагом, к дороге, на которую внаглую выходит, вставая посредине. Водитель несчастной легковой бьет по тормозам, оставляя на асфальте черные полосы, останавливаясь в паре метров от двух метров наемника с полуживым человеком на руках. Грант, едва не заикающийся от паники, боится выйти из машины, и Хэнк подходит сам, наклоняясь к окошку и стучит по нему лбом, точнее, очками. Стекло медленно опускается. — Д-да? — Выходи из тачки, если хочешь жить. — Н-но… — Я повторять дважды не буду. Через буквально минуту-две, Док был усажен на пассажирское, а Хэнк, отрегулировавший нормально сидение, чтобы не упираться коленками в крышу кабины, захлопнул дверь с силой, нажимая на газ, и оставляя мужчину чесать затылок посреди Невады. Наверное, стоило поискать где-нибудь автобусную остановку.       Убийца барабанил пальцами по рулю, глядя внимательно на дорогу перед собой, будто она не была на редкость пустой. — Нужно связаться с нашими. КПК у тебя с собой? — С собой. Хэнк расстегнул верх плаща одной рукой, чтобы залезть во внутренний карман и достать потрепанный жизнью, с трещиной на весь экран и парой битых пикселей, планшет и передать его хакеру. Тот постучал по нему, не сразу попадая куда нужно из-за дрожи, пока не загудел звонок, поставленный на громкую связь. — Да, здоровяк. Чё как? — Не угадал, Дэймос. — О, живой! Рад слышать тебя, Док. Вы на пути домой? — Готовь операционную. — Ох, ема-е. Все серьезно? Хэнк там целиком едет? — Не для него. Для меня. — А, ой. — Голос техника заметно оттеняется тревогой. — Слу-у-ушай, обычно ты ее сам готовил. Эм, я могу уточнить, что именно нужно сделать? — Бля, Дэй, ну мозг подруби. — Хэнк рявкает это, аж повернув голову к лежащему на коленях у медика устройству. — Стол помыть, инструменты выложить, перевязку достать. Все ж подписано, е-мае. — Это ты завсегдатай там, я не ебу, как это делать! Ладно, я понял. — Накрой малый стол. — Добавляет сонным тоном врач. — У нас два опер стола? Типа, для больших и маленьких? — Нет! Блять! — Док аж отрывает голову от сидения. — Есть большой стол, на который ложатся, и тот маленький, на котором стоят инструменты, перевязка и прочее барахло. — Понял-принял. — И кровь готовь, в холодильнике. Сколько нам еще ехать? — Если ты мне позволишь прибавить газку, то полчаса. — Через 20 минут достань пакет, перемешивая, грей его. Постепенно, Дэймос, постепенно! — Вы не помогаете, чуваки. Так, блять, ждите, я нахуй сейчас пойду, и вы мне будите по инструкции говорить, че делать. — На заднем плане слышится возня, шорох ткани, какой-то металлический звон. — Сэн! Едут! Операционка! — Блять, это мы надолго тут… — Уимблтон увеличивает скорость, вжимая педаль газа, и косясь на хакера. — Я снова здесь, парни. А группа-то какая? — Первая положительная. — 2BD отворачивается к окну. А потом обратно возвращает взгляд на приборную панель и включает радио, выкручивает звук почти к минимуму, чтобы оно было не раздражающим фоном. Хэнк не препятствовал этому. — А… Инструменты где брать, еще раз? Убийца с врачом переглядываются, синхронно нервно усмехаясь. Кажется, лекция затянется. Но по крайней мере, все что угодно, лишь бы не засыпать.       Колеса останавливают свое движение, вместе с автомобилем. Дэймос хмыкает, делая затяжку и рассматривая с любопытством заляпанный кровью капот и фары, когда Хэнк глушит мотор. Кажется, кому-то не повезло выйти на дорогу. Наемник открывает дверь, едва ли не пинком, сильно наклоняется, кое-как вылезая из тесной для него кабины, и идет к пассажирскому, доставая оттуда ослабшего врача, который старался держаться в сознании. Сэнфорд рядом подбадривает просто своим наличием. Они не лезут под руку, не бегут встречать, потому что знают, что сейчас от них нужно нахождение рядом и беготня по мелким поручениям. Уимблтон широкими шагами идет до входной двери, открывающейся автоматически, эти двое - за ним. Знакомые коридоры, знакомые повороты, знакомое помещение операционной, оно же перевязочная, оно же манипуляционное, оно же все на свете в зависимости от контекста ситуации и требований обстоятельств. Стол в центре действительно подготовлен, но вот незадача, сажать туда пациента, который будет сам для себя лечащим врачом, в грязной одежде и непонятно чьей крови идея дурацкая. Благо, есть небольшой табурет, стоящий в углу рядом со шкафом, в котором аккуратно сложен инструментарий. Пока Хэнк помогает снять Доку куртку и остатки футболки, он молча и требовательно вытягивает одну руку. Сэн вкладывает шприц: базированная первая помощь, необходимая каждому невадцу в случае смертельного ранения. Чтобы превратить его в менее смертельное — эффективно также, как и бинты. Игла входит в дельтовидную мышцу плеча, поршень продавливается довольно быстро, потому болезненно, до упора, и хакер живеет на глазах, недовольно щурясь на яркий свет родных ламп. — Наша помощь еще потребуется? — Не уходите далеко, вы в любой момент можете понадобится. — Как скажете. Только свистните! И вроде все, как всегда, но смена позиций и ролей Хэнку не доставляет комфорта. Сейчас это он оказывает помощь, пусть Док и начинает привычно ворчать, когда его переносят и укладывают на стол, меняя положение последнего, поднимая изголовье. И что накрыли не так, и сделали все не так, и стоит все не на своих местах, и вообще, не помешало хотя бы укрыться. Хоть уже, мать его, чем-нибудь. — Поставь мне катетер. — А ты сможешь руками-то возиться? — А ты примотай его намертво. — Да без вопросов. Угроза много чего умел. Из-за отсутствия необходимости в наркозе, он постоянно оставался в сознании во время операций, часто ассистировал. Знал, как что называется, где что лежит, знал примерную последовательность действий, умел ставить любые инъекции, чтобы лишний не раз не дергать врача очередным уколом антибиотика. Большие руки не приговор для аккуратности, хотя искать вены на 2BD это сомнительный экспириенс. Он маленький, пусть и довольно жилистый, да и крови потерял хорошо, пойди найди теперь, куда воткнуться. А Хэнк вообще-то не медбрат, и даже не санитар, единственное, что мотивирует его тыкаться и искать сосуд — это ворчание над ухом и едкие комментарии. Не слышать их из-за собственной тупости и лени было бы ужасным решением. — Зеркало опять держать придется. — Потерпишь. Помоги вытереться. И антисептик подай. — Епт твою мать… Хорошо тебе прилетело. — Разглядел под светом софитов? Ха. Ничего. Ты же их прибил. — Прибил. Толку-то. — Перчатки помоги надеть. Приказов было много. Хэнк стоял, наклонив голову. Очки на лбу, во взгляде странная смесь восхищения и волнений. Док ковыряется в собственном животе, внимательно следя за тем, что делает через зеркальную поверхность, подкалывает себе анестезию время от времени, шипит и чертыхается, и достает вторую пулю, выбрасывая ее в лоток, стоявший на малом хирургическом столе, криво собранным заботливыми Дэймосом и Сэнфордом. — Сукины дети. — Ты уже их так раз пятый зовешь. — Уимблтон смотрит на то, как кровь капает и по капельнице бежит из пакета в сосуды. — Да я агентство это в рот ебал. — Ты как? — Спать хочу. — Нельзя. — Знаю. Я хотел сказать… — Он кряхтит, тянет руку, чтобы взять один из зажимов. — В следующий раз бери с собой аптечку. — Давай без следующего раза. — Ну, знаешь, чтобы у тебя была пара доз медикаментов, самому пригодится. — Типа, если у меня в бою будет травма, я же не почувствую. — Ну ты же заметишь какие-то косвенные признаки? — Вроде хруста ребер? Руки Дока замирают, и он поднимает на Хэнка ни с чем не сравнимый взгляд, полный осуждения и возмущений. — Ты занимайся своим делом, нечего не меня смотреть. — Хэнк Джей Уимблтон, блять. — В зеркало смотри, а не на меня! — Мы потом поговорим об этом. — Да, когда у тебя дырки не будет в животе. И не только там. — Точно. Вот же черт, еще ногой заниматься. — Врач цокает, отвлекаясь и опуская голову, чтобы посмотреть на торчащие в бедре осколки стекла, мешавшие все это время ему нормально передвигаться. Доставать он их не спешил, из-за риска кровотечения, ему итак хватило. — Как же лень. — Ничем не могу помочь. Тихо потрескивает операционная лампа, время от времени звенят металлом инструменты, периодически заглядывает Сэнфорд, иногда напрягаемый для мелких задач вроде открытия упаковки ампул или заправки шприцов. Дэймоса и раньше, и сейчас не звали: может быть, он и бывал в разного рода кровавых банях, но медицинские процедуры вызывали в нем какой-то особенный трепетный ужас. Так что, он предпочитал помогать из-за дверей, ну там, морально и психологически. Время снова начинает свой равномерный отсчёт, двигаясь в привычном бодром темпе. Глупая перебранка, один раз едва не упавшее на Дока зеркало, сшивающий аппарат на кишке и позеленевшее лицо заглянувшего невовремя Дэя, когда врач держался за края стола, а Хэнк услужливо выдирал самый крупный из осколков из напряженного квадрицепса. И швы, и кинутая в Уимблтона кровавая марля, и тугая повязка, что аж разогнуться мешает, и антибиотики, и пачка сигарет в выдвижном ящике одного из столов. Док снимает маску и бинты, между клыками зажимая фильтр, затягивается, пока Хэнк осуждающе рвет бинт напополам, чтобы завязать финальный узел, назло прочный. Наконец-то, этот сумбурный день подходит к концу. — Все. Закончили. — Отлично. А сейчас спать. — Дай мне пять минут. — Ты же так хотел? — Да как-то расшевелился. Что там у тебя с ребрами? — Ну нет, сегодня никакого осмотра. — Дай посмотреть. — Обойдешься. — Завтра доберусь. — Обязательно. Смотри, чтобы швы не разошлись от напряжения. — Дай я только встану на ноги. — Уже боюсь. Угроза усмехается. 2BD тоже, стряхивая пепел в ведро внизу, к использованным материалам. Грубые руки, стертые от оружия, касаются чужих рубцов на щеках. Слишком интимно и лично: Док выдыхает дым прямо Хэнку в лицо, которое тот наклонил до опасной дистанции. — Ну и что это такое? — Дай осмотреть. — Господи, блять, ты просто неисправим. Обычный Невадский вторник подходил к концу.