Побег графини Воронцовой

      Радость победы над могучим врагом сплотила вампиров и хранителей ненадолго. Константина накрыл приступ истерики. Он рыдал и не мог остановиться. Жан Иванович вызвал бригаду скорой помощи. Ирину Витальевну увезли в больницу, а Косте сделали успокаивающий укол.       Оставшись без Хранительницы, дружина собралась вокруг наследника Бредихиной. – Константин Сергеевич, с остальными что делать? Отпускать?       Костя отчаянно зевнул, после лекарства на него наваливалась усталость, хотелось прилечь. – Кого отпускать? – Так еще трое обращенных осталось. Графиня, доктор и следователь.       Костя обернулся и увидел деда Славу, обнимавшего своих деток-вампиров. Они смеялись и поздравляли друг друга с победой над Климом. И что он теперь должен со всем этим делать? Мама говорила, что передает ему свой пост, но после всего увиденного Костя больше никогда не хотел и слышать о вампирах. – Завтра, все завтра. Я сейчас все равно ничего не понимаю. Спасибо вам за все.       Костя сел в машину, закрыл глаза и сразу провалился в сон.       На следующее утро Бредихин поехал в больницу за Ириной Витальевной, каким-то чудом пережившей ночь, и привез ее домой. А потом собрал всю дружину в своем кабинете.       Хранители зашли внутрь и молча ждали указаний от нового начальника. Ирина Витальевна всегда знала, что делать. Распоряжалась Хранительница умело и без лишних церемоний, подчиненные ее уважали и боялись прогневать. Но Костя вырос маменьким сынком и теперь, оставшись без поддержки, находился в полной растерянности. – Что вы от меня хотите? Я не понимаю, – резким голосом заговорил Бредихин, излишне волнуясь. – Константин Сергеевич, вы теперь главный Хранитель. Ирина Витальевна больше не может выполнять обязанности. – Маме плохо, она умирает. Я должен быть с ней. Оставьте нас в покое, – взмолился Константин, – Эти вампиры и без меня прекрасно проживут. – Да, но мы должны соблюдать Договор. А он нарушен, – весомо заявил высокий и широкоплечий хранитель, кажется Александр, а может быть Олег. Костя не знал всех по именам. – Опять? Что еще произошло? – Бредихин почувствовал тошноту.       Весь мир сошел с ума? Да только несколько дней назад он и понятия не имел о борьбе с нечистью. Мама, конечно, могла справиться с кем угодно, но себя в роли Ван-Хельсинга Костя и в страшном сне не представлял. – Наш товарищ погиб. Око за око, Константин Сергеевич, – вышел вперед Илья, мордастый белобрысый мужчина.       Такой вопросов лишних задавать не будет и всегда готов выполнить любый приказ начальства.       Костя растерялся, понимая, какого решения от него ждут. На спине выступил холодный пот. – Вы хотите, чтобы мы убили вампира?! Я ничего такого делать не собираюсь. Мы же не сектанты с топорами.       По спине Бредихина бежали мурашки от одних воспоминаний о вчерашнем вечере. Заброшенное здание, огромная секира, мужик, который чуть всех не убил. Конечно, Костя обещал охранять Договор, но думал, что ему придется всего лишь менять фамилии в паспортах и подчищать годы рождения. – Надо идти к Святославу Вернидубовичу. В конце концов, нам тоже это надоело. Пусть заканчивает этот балаган с Договором и хранителями, – сказал Гриша, снял с лацкана пиджака свой значок и положил на стол.        Остальные последовали его примеру. – Григорий, подожди, – окликнул хранителя Костя. – А чего ждать? У меня жена беременная. Я не хочу, чтобы меня, как Витька, о фонарный столб размазали. Да с какой стати?! Они значит бессмертные, а мы с шокерами как клоуны.       Бредихин задумчиво посмотрел на остальную дружину. – Я никого не держу. Но если найдутся желающие поехать со мной к вампирам, буду рад поддержке.       К двухэтажной развалюхе в центре города подъехали сразу две машины. Трое мужчин остались на улице, остальные пошли с Бредихиным. – Константин Сергеевич, идите через комнату, а мы тут в коридоре подежурим, на всякий случай, – сказал Александр, разделяя группу пополам и контролируя второй вход на кухню.       Костя молча пошел по узкому коридору. Все были в сборе, с кухни доносился голос Кривича, в воздухе пахло каким-то старьем и нафталином. Маменька рассказывала, что у деда прямо в квартире стоит гроб. Какая же все-таки мерзость. Костика передернуло от отвращения.       Нет, не о такой должности он мечтал. И как же хорошо, что скоро все закончится. Дед Слава же не отдаст им на казнь своих любимых деточек. План был прост как все гениальное, поэтому на лице Кости сияла победная улыбка. – Долго жить будешь, как раз тебя вспоминали.       Костя затылком почувствовал сверлящий взгляд хранителей. – Мы забираем Ольгу Анваровну. Будет казнь.       Только в машине, на переднем сиденье, Костя пришел в себя. Как это вышло? Почему в салоне стоит запах дорогих французских духов? Зачем он согласился привезти эту кровожадную гадину в свой дом? – Ольга Анваровна, у меня в доме ребенок и больная мать. Я могу рассчитывать, что вы не будете пугать моих домочадцев?       Повисла тяжелая пауза, Костя сглотнул. – Остановите машину. Я выхожу, – сказала Ольга Анваровна тоном, не терпящим возражений.       Водитель посмотрел на Костю и тот кивнул. – До свидания, мальчики.       Графиня Воронцова вышла из машины и тут же исчезла, словно растворилась в воздухе. Костя увидел только размытую черную тень. – Она сбежала, – произнес водитель. – Сам вижу. Поехали домой, – выдохнул Костя, радуясь, что все закончено. – А ребятам что сказать?       Константин достал телефон и набрал номер Кривича. – Святослав Вернидубович. Ольга Анваровна исчезла в неизвестном направлении. Мы расторгаем Договор. В таких условиях ни я, ни мои люди работать не будем.       «Вот стрыга. Ну ужо будет ей, ты не кипятись, Сергееич». – Я не собираюсь ставить под угрозу человеческие жизни. Нам еще надо объяснить смерть Виктора. Вы меня поняли. На этом наши отношения заканчиваются.       «Столько лет верой и правдой и вдруг заканчиваются. Окстись, Костя! Договор с XVIII века подписан. Ты приезжай ко мне, доктор тебе лекарство для Ириночки Витальевны приготовил. Не обижай дедушку». – Только из уважения к вам, Святослав Вернидубович. Я приеду, но как частное лицо. А вы уж сами решайте, что с вампирами вашими делать.       Кривич еще долго слушал гудки отбоя, обводя жутким взглядом притихших Жана и Аннушку. Наконец дед положил телефон и ударил кулаком по столу. – Доигрались! А все ты, упырь французский, – вплотную приблизился к Дешаму дед, – Полтораста лет с хомутом на шее живу из-за стрыги твоей. Ну радуйся, похерил Договор. Иди теперь, Аннушка, увольняйся из своего околотка, а ты, лягушатник, из лекарни своей, в которой вы людей-то морите как клопов.       Святослав Вернидубович взлохматил пятерней седые волосы и взвыл: – Выжили родного деда из дому. Пойдем теперь в лес, Смоленск-батюшка укроет. Давно в могилах не ночевал? – дед схватил Жана за грудки и хорошенько тряхнул. – Дед, да что ты такое говоришь? Да разве мы когда на кладбище жили?       Кривич влепил Жану подзатыльник. – Ты может и не жил. У тебя же хранители были, берегли супостата от людвы.       Аннушка взволнованно посмотрела на Жана, сползшего по стене после дедова удара. В голове вампира шумело и комната вращалась перед глазами. Рука у Святослава Вернидубовича была тяжелая и жалости не знала. Упыря до смерти все равно не убьешь, да и смерть давно была им знакома. Дед обвел кухоньку глазами в поисках чего-нибудь потяжелее, и Остроумова бросилась успокаивать деда, повисая у него на плече. – Дедуль, не надо так. Все хорошо будет. – Доченька, жалко тебя, милую кровиночку. Загубил тебя братец-кровопийца. Начнет его стрыга ненасытная людишек губить без счета и пропадем мы совсем. Людва ополчится, а я против смолян не пойду.       Жан взволнованно хватал воздух ртом. Он видел – случилось что-то очень плохое и не понимал, что теперь может спасти Ольгу от гнева Кривича? – Ольга не будет никого убивать, она наверно хочет уехать, – пробормотал Дешам. – А спрос-то с тебя будет! – прогремел дед, – Ты ее обратил, ты и отвечай. – Может попробуем договориться? – Пробовали уже. Не понимает она добром. Пожалел я ее дитенка, а видно зря. – Не зря, дедуль, – принялся уверять деда Жан, зацепившись за медицинскую тему, – Это уникальный случай. Мы на весь мир прославимся. Смоленские василиски, живое деторождение от вампира. Сенсация в научном мире. – Сбежала твоя сенсация. Ищи ветра в поле. Да и не жалко ее, пущай пропадает. А вот Договор тебе не прощу, вражина! – Дед, так мне идти увольняться? – спросила Аннушка, дергая Кривича за рукав и мешая ему снова броситься на Жана. – А как же, иди. Невинные всегда страдают из-за этих упырей. Для таких, как этот супостат, и Договор был. Наобращал всякую шваль. – Святослав Вернидубович! – оскорбленно воскликнул Жан. – Нишкни, нечисть поганая, –тихо проговорил дед и в комнате потемнело.       Ватная тишина заложила уши. Аннушка и Жан замерли у стола, за которым еще недавно праздновали победу над Климом. Кривич оскалил жуткие зубы. – Пожалуйста, дедунечка, родненький. Жан не виноват, он же с нами был все время. Ольга сама сбежала. – Уйди, внучка, – махнул рукой дед, готовясь вонзить зубы в шею доктора Дешама.       Со двора раздался шум подъехавшей машины. Кривич резво подошел к окну и увидел Бредихина. Морок спал словно по мановению руки. – Твое счастье, живи уж. Благодари хранителя, что спас тебя, – сжалился Кривич, пряча клыки. – В ноги упаду, – процедил Жан.       Руки у Дешама еще дрожали, но пресмыкаться перед очередным наследником этого печально известного семейства маркиз не собирался.       Дед мрачно взглянул на француза, цыкнул зубом. – Вот же ты, скапыжник. За грехи мне послан. Ладно, делать нечего, далеко поди не ушла. Найду твою визгопряху. – Дед, умоляю, я сам ее приведу. Ну куда ты собрался с больным крылом? – Нишкни! Пока я твои крылья не оторвал.       Жан оцепенел. С деда станется, он и не такое может устроить.       Кривич открыл дверь и с умильной улыбочкой принялся встречать Костю. – Заходите, Константин Сергеевич. А Жанчик вам, значит, и лекарство приготовил, и сам рвался в больницу поехать, чтобы все как положено сделать. – Мы утром привезли маму к себе, – сказал Костя, собираясь уйти как можно скорее, – Сказали, что с ее диагнозом лучше дома. Надежды на выздоровление все равно нет. Даже не знаю, чем вы можете помочь, Жан Иванович.       Кривич толкнул Жана в ребро. Выручай, мол, спасай положение. Доктор Дешам тут же натянул бодрую улыбочку, старательно игнорируя трещину в ребре. Ерунда, у вампира заживет через минуту, главное глубоко не дышать. – У меня два пациента с этим лекарством с того света вернулись. Стоит попытаться. Я сегодня же сделаю первое вливание. – Вот, а ты говоришь, надежды нет, – обрадовался Кривич и радостно ткнул Жана локтем в другое ребро, – Это же такой лекарь, еще поискать. Не зря я его у французов отбил.       Костя недоверчиво посмотрел на доктора Дешама. Еще час назад этот маркиз чуть не бросился на него в компании своей сестрицы. Ну и где вы прячете свои клыки, Жан Иванович? – Спасибо за помощь. Мама всю жизнь ваши проблемы решала. Вы уж меня извините, но я так не смогу. Выбирайте себе других хранителей Договора, Святослав Вернидубович. Мои люди отказываются нести эту службу. – Да кто же их отпускал? – сердито провочал дед, – Ты людве своей воли не давай. Прикрикни, ножкой топни. Я вашу породу знаю. По струнке будут у тебя ходить. А стрыгу тебе дохтур привезет, и не сомневайся. Нет, могу, конечно, и я притащить за волосья. – Не надо, дедуля. Мы же решили, что я сам, – напомнил Жан-Клод. – Вот! Доктор сам все сделает! Слышал, Константин Сергеевич? А ты из-за такой малости Договор порушить хотел, дедушку обидеть. Поезжайте вместе за графинькой. Ну, чего встали?!       Святослав Вернидубович потемнел лицом и оскалился. Костика и Жана как ветром сдуло.