Побег графини Воронцовой

– А я вам говорил, Константин Сергеевич, что графиня меня околдовала, – радостно кричал Илья. – Потише, пожалуйста, – постучал карандашом по столу Бредихин, – Итак, очки у всех есть? Сейчас электрик подключит ток в новой камере Ольги Анваровны и мы переведем заключеннную в безопасное место. Она больше никому из вас не навредит, – радостно вещал Костик толпе хранителей, – И не забывайте про шокеры. – Так она могла сбежать и не сбежала? – тихо пробормотал Гриша. – Теперь точно никто никуда не сбежит, – уверенно заявил Бредихин, обводя расшумевшихся хранителей взглядом победителя, – И я с вас серьезно спрошу за малейшее нарушение дисциплины. Чтобы никакой выпивки.       Константин строго зыркнул на подчиненных. – Сидите и газеты читайте, – сказал Бредихин, заметив какой-то журнал, торчащий из кармана джинсов Гриши, – От этой твари можно ожидать, чего угодно. Она старше всех вас в пять раз. Поэтому в разговоры не вступайте, на провокации не поддавайтесь. И с доктором тоже держите ухо востро. – Может ей тогда еще и рот кляпом закрыть? Ну чтобы не болтала? – предложил Илья.       Костя задумался. – Ты совсем дурак? Себе лучше кляп вставь, – брезгливо скривился Гриша, – Я в порно клубе не соглашался работать. Клетки, наручники, кляп. – В самом деле, это уже лишнее.       Костя слегка позеленел. Хранители даже испугались, как бы начальник снова не заблевал пол. Все-таки до Ирины Витальевны ее отпрыску еще было расти и расти. – Хватит с нее и клетки, – совладав с собой, произнес Костя, – И запомните самое главное, это она должна нас бояться! Вы построже с ней, построже.       Ночью, по дороге из Москвы в Смоленск, Жан прикинулся спящим, чтобы не отвечать на бесконечные вопросы Ивана. – А я думал, вампиры не спят, – произнес Жалинский, как только Жан открыл глаза. – Типичное заблуждение. Можно и не спать, но лучше не злоупотреблять этой способностью. Мозгу требуется отдых.       Иван остановил машину рядом с особняком графини. Этот адрес он хорошо запомнил. Тогда казалось, что найденный Барановский – ключ ко всему делу. Ценный свидетель, а, возможно, и убийца. Тогда Иван еще думал, что быстро закроет дело и вернется домой, в Москву. Кто бы знал, что Смоленск не захочет его отпускать? Без Аннушки все теряло смысл. Ни одна женщина во всем мире не могла с ней сравниться.       Оставаться на всю жизнь бобылем и топить свою тоску в алкоголе, как это когда-то сделал Усачев, Иван не хотел. Ну уж нет, лучше рискнуть. Вампиры тоже люди. Да если бы Анна была русалкой или волчицей-оборотнем, Иван и то бы не стал возражать. Он встретил родную душу, и сразу нутром почувствовал, что это навсегда. – Жан Иванович, поедем сейчас же к хранителям. Где они находятся? – спросил Жалинский у доктора Дешама. – Сначала надо хотя бы переодеться и умыться с дороги, – ответил Жан, глядя на особняк Ольги, – Ладно, раз уж вы все равно привезли нас сюда, добро пожаловать. У нас дома вчера труба в ванной лопнула, так что гигиенические процедуры все на кухне. А это, боюсь, вам будет непривычно. Только прошу вас, ничему не удивляйтесь. Здесь живет Барановский и он ничего не знает о вампирах. Уверен, что Ольга погибла в автокатастрофе, и сейчас оплакивает ее потерю.       Жан открыл дверь своим ключом и вошел в дом. В воздухе стоял запах алкоголя, в углу комнаты валялся забытый кальян. Сергей, видимо, еще не добрался до дома после бурной ночи. – Богема, – раздраженно буркнул Жан, глядя на беспорядок, и направился в ванную.       Приняв душ и достав из сумки смену чистого белья, маркиз переоделся и почувствовал себя человеком. Иван последовал его примеру, жалея, что так и не застал Сергея. Все-таки Барановский его тогда здорово выручил. Да и насчет сожженой машины надо было вопрос прояснить. Это ведь Иван стрелял в бензобак. – Успеете еще наговориться, – успокоил Ивана Жан, – Хотя, Константин Сергеевич обещал организовать Барановскому гастроли, чтобы отправить подальше из Смоленска. Наверно выделит грант от городской администрации для талантливой молодежи. У него же какой-то творческий коллектив или ВИА. – Рок-группа у них была, – поправил Дешама Иван, – Пока Клим с Никитой всех не убили. – Точно, Ольга говорила, что он рокер, – погрустнел Жан, вспомнив о графине.       На столе в гостинной засыхали остатки пиццы, поэтому в холодильник заглядывать не было никакого желания. Жан взял из термосумки последний пакетик с кровью и попил прямо из него. У Ивана в машине нашлась дежурная пачка чипсов и минералка.       Через полчаса Жан и Иван подъехали к дому Кривича. Дешам сумел объяснить Жалинскому, что первый визит обязательно надо отдать главе Семьи. – Правила у нас средневековые. Если разозлите деда Славу, то сразу падайте в ноги и просите прощения. Все-таки он уже тысячу с лишним лет вампир. Не испытывайте судьбу, – посоветовал Жан. – Ну это еще не так страшно. Хотя бы на кол не сажают.       Доктор Дешам странно посмотрел на Ивана. И в самом деле, такой без труда в семью впишется, прямо как Аннушка. Вот что значит исконные традиции. Жаль, что французу этого не понять, хоть тысячу лет проживи. – Я на работу опаздываю, – крикнул Жан деду, бросая Ивана на произвол судьбы.       Святослав Вернидубович всплеснул руками. – Вот молодежь пошла. Вы заходите, Ванечка, не робейте.       Доктору Дешаму с утра пришлось сразу встать к столу, за ночь привезли людей, которым срочно требовалась операция. Поэтому к Ольге Анваровне Жан собрался только в обед, предварительно созвонившись с Жалинским. Капитан заехал на своем столичном «Ауди» за Жаном в больницу. – Знаете, Жан Иванович, а ваш дед Слава и правда может быть весьма убедительным, – сказал Иван, когда выяснил у Жана, как проехать к Бредихиным. – Что он вам сделал? – испугался Дешам. – Да ничего такого, чай пили. Рассказал про Аннушку, как она долго привыкала к вампирской жизни. А потом предложил мне войти в вашу семью официально. Поэтому и к хранителям отправил. У вас, оказывается, тоже своя бюрократия, – вздохнул капитан Жалинский, – Дед Слава позвонил, предупредил вашего Константина Сергееевича. Тот сказал, чтобы я приехал. – А что насчет Ольги? – А этот вопрос я и хочу задать Бредихину. Как вы и просили, без эмоций, строго по существу дела. К тому же, беременность Ольги Анваровны смягчающее обстоятельство. – Разумно, – согласился Жан, – Только всё равно всё решает дед. С ним надо было договориться.       Иван слегка покраснел. – Анна приехала с работы. Мы решили, что стоит попробовать жить вместе. Я перееду в Смоленск, буду о ней заботиться. Дед Слава одобрил. – А позволите спросить, что повлияло на ваше решение? Неужели тоже дед уговорил? – Не хочу, чтобы Аня, как ваша Ольга, осталась совсем одна. Или как Дятлов. Жуть берёт от этих ваших законов и хранителей. – В целом, вы абсолютно правы. Только запомните, раз уж вы твёрдо решили остаться в Смоленске, Ольга не одна. У нас Семья. – Как на Сицилии? – иронично заметил Иван. – Ну зачем же так мрачно? Может у вас с Анной и получится что-то изменить. Хотя головы до сих пор ещё рубят серебряным топором. Не мне вам рассказывать, товарищ капитан.       Проводив Ивана до кабинета Костика, Жан направился в подвал. – Вечер был сложным, – хмыкнул Жан, встретив хранителя в черных очках.       Но веселье быстро покинуло Дешама, когда он увидел рубильник и дверь, ведущую в помещение с железной клеткой. – Вы ошиблись, милейший. Мне надо к Ольге Анваровне. – А она теперь здесь. Заходите, доктор.       Жан потрясенно смотрел, как окрылась железная клетка. Он услышал лязг закрывающейся за ним двери. А потом послышался треск электричества. – Жан, посмотри, что они со мной сделали!       Ольга уткнулась в грудь Жана и зарыдала. Давно уже они не были так близки. Дешам нежно провёл по волнистым локонам Ольги Анваровны. Вспомнились слова Аннушки о том, что ребёнок графини живой. Такой, какими все они были раньше, очень давно. И Ольга тоже, словно опять была человеком. Жан и сейчас чувствовал её запах, слышал биение пульса.       А вот женских слез маркиз Дешам, как и многие мужчины, выносить не мог. – Эти мерзавцы оглушили меня шокером, как тогда, в поезде. И притащили сюда, пока я была без сознания, – всхлипывая, жаловалась Ольга, – Жалкие трусы! Ты же не оставишь меня здесь?!       Жан подошел к клетке и попробовал раздвинуть прутья решетки. Раздался удар тока и вампир упал на пол. – Жан Иванович, здесь 380 Вольт. Лучше не прислоняться к стенам, – послышался насмешливый голос хранителя. – Но это опасно для Ольги и ее ребенка, – сердито проговорил Жан, – Как врач я не могу одобрить такие условия содержания моей пациентки. Немедленно отключите ток и откройте дверь. Меня вы не имеете права удерживать насильно. – Вас никто и не держит, а вот графиня пусть отойдёт в сторону и станет спиной к двери. Иначе я вас не выпущу.       Жан выпятил вперед челюсть и с трудом сдержался, чтобы не зашипеть.       Ольга продолжала тихо плакать. – Не оставляй меня здесь одну. Мне страшно, Жан. Они все в черных очках. Я абсолютно беззащитна. – Нет, так не пойдет. Я сейчас позвоню дедуле.       Жан достал телефон, но увидел, что сигнала нет. – Чтобы позвонить, мне сначала надо выйти из подвала. – Не уходи... – Оленька, я привёз Ивана. Помнишь капитана Жалинского? – Ты жестокий, Жан. Зачем ты хочешь испортить жизнь ещё одному человеку? – медленно проговорила графиня, – Никогда тебя не прощу за то, что затащил меня в свою семью.       Ольга резко толкнула Жана в грудь. – Это благодаря тебе графиня Воронцова сейчас в железной клетке! Как животное в зоопарке... – Не начинай, Ольга, – поморщился Жан, – Я пытаюсь что-то придумать. Но действовать, поддавшись эмоциям, худшее, что может быть в этой ситуации.       Слезы на глазах Ольги мгновенно высохли. От рассудительно тона бывшего мужа графиня пришла в ярость. – О чем тут думать? Я не останусь здесь больше ни секунды. Я сейчас же выломаю эту решётку и мне плевать на то, что со мной случится.       Ольга стремительным броском оказалась у двери клетки. Но Жан так же быстро перехватил её. – Не надо. Это больно, в конце концов. А я не хочу, чтобы тебе было больно. – Жан, умоляю! Сделай что-нибудь. Что угодно. Убей их всех. Они это заслужили, – тихо говорила Ольга, пока Жан отводил ее от двери, бережно придерживая за талию.       После резкого движения Ольга внезапно ослабела. Раньше такого с графиней не случалось. Но эмоциональное потрясение было так велико, что силы буквально оставили эту некогда непреклонную и уверенную в своем превосходстве женщину. – Дедуля их сам убьёт, – сквозь зубы процедил Жан, ненавидя хранителей даже сильнее, чем сама Ольга, – Я позвоню ему и всё выясню. А сейчас приляг. Вспомни наш сад, нашу яблоню. Как я пел тебе колыбельную, когда ты не могла уснуть.       Дешам проникновенно смотрел на графиню. Видеть ее в этом подвале было худшим кошмаром для Жана. Все эти годы, он боялся, что не сможет спасти графиню от жестокой расправы. И, конечно же, во всем этом была только его вина. Надо было лучше заботиться о своей обращенной. А теперь, что толку взывать к милосердию тюремщиков? По своему горькому опыту маркиз Дешам знал, что никакие мольбы не помогут. И только Кривич может спасти обреченного на страшные муки.       Ольга свернулась на кровати, подтянув ноги к груди. – Лучше возвращайся поскорее, – попросила графиня Жана, – Я буду тебя ждать. – Я обязательно вернусь, – пообещал Жан и протянул Ольге свой платок. – Вот, возьми.       Через мгновение доктор Дешам уже стоял у двери клетки. – Я выхожу!       Щелкнул рубильник, лязгнула дверь.       Жан молча вышел в коридор и взметнулся вверх по ступенькам.