Побег графини Воронцовой

– Жан, спасибо тебе. Правда. – Аннет, дедуля же сказал, что Иван теперь в нашей семье. Значит должны помогать. Ну кто еще твоему капитану поможет к нам вещи перевезти?       Аннушка и Жан неслись по дороге в Москву. Капитан Жалинский уладил свои дела и должен был приехать в Смоленск. Насовсем.       И от этого всё только сильнее запутывалось.       Каждый раз, возвращаясь от Ольги, Жан сходил с ума от чувства вины и изводил Кривича вопросами о судьбе графини. Дед же только посмеивался, когда слышал про несчастную узницу. Анна сочувственно смотрела на старшего брата, но возражать Кривичу не смела. К тому же, дед все не мог забыть Женька. И если графиня Воронцова ничего, кроме солдафонских шуточек от деда не удостаивалась, то сложивший на плахе голову блогер стал чуть ли не святым.        Жану оставалось только выслушивать дифирамбы недавнему дебилушке и молча прихлебывать кровь, которая последнее время исчезала из холодильника буквально на глазах.       Восторженного же настроения Остроумовой и тем более радостного предвкушения Ивана доктор Дешам и вовсе понять не мог. Кривич с усмешкой говорил, что Жан ревнует к новому члену семьи вампиров. – Вот ужо смотри мне, если на Ивана зубы выпустишь. Я ведь кочергу для тебя приготовил.       Жан устало закатывал глаза. – Меня и дома не бывает, дед. – Ну да, ну да. По подвалам на блядки свои таскаешься. – Я бы попросил. Ольга Анваровна не давала повода для подобных оскорблений. – А то сам не знаешь, гульня твоя нуждаться не привыкла. Поди и среди хранителей себе полюбовничка нашла. Стрыга ненасытная. Дед теперь должен из-за этой шлендры перед хранителем на брюхе ползать. А она все нами брезговала, нос свой графский воротила. Семье не допросишься помочь. Все только себе, себе.       Жан стоял бледный словно полотно. – Ольга никогда не отказывала, если мы просили ее использовать способности. – Вот и то-то, что просили! А нет бы самой догадаться?! Одно слово, графинька. Пакость. Из благородных, а на самой уже и пробу негде ставить. Вот я Ванечку предупрежу, – сулил Святослав Вернидубович. – Ивану-то зачем в наши дела вникать? – морщился Жан. – А вот заради чего ты к ней ходишь и ходишь? Заразу ишшо какую в наш дом принесешь, – бушевал дед, которому ночные отлучки Жана были как кость в горле.       От несправедливости обвинений поднималась злость и обида. «Да и пропади всё пропадом. Я вам не нужен и вы мне нужны», – страдал Жан. – Жалинский вещи свои привезет и я сразу съеду. Пусть мою комнату забирает. И кровь приносит. А я уже свое отработал, – обычно начинал угрожать доктор Дешам, понимая, что так дальше жить невозможно. – Ишь, паскудник, дед ему в тягость стал, – обижался Кривич и начинал всхлипывать и вытирать слезы, будто и впрямь был одиноким и покинутым бессердечными детьми стариком. – Жан, а ты куда от нас съедешь? К Ольге? – спросила Аня, немного смутившись. – Тебе дед уже рассказал? – Ну он не то чтобы доволен. Мы уже столько лет вместе. – Вот-вот, пора бы уже научиться жить без деда. Я и так с этим затянул. Мы с графиней в свой дом вернёмся. Ольге после родов помощь будет нужна. Не брошу же я её одну за городом. А Ваня твой, как устроится в Смоленске, наверно снимет вам нормальное жилье. – Хорошо бы, а то дедуля раньше говорил, что особняк пустой стоит. Там жить предлагал. – А куда же Ольга вернется с ребенком? – Вот и я не пойму, – дипломатично ответила Анна. – Тут только одно объяснение. Особняк освободится, если его хозяйку казнят, – в глазах Дешама промелькнул ужас, – Они там совсем с ума сошли? Дед мне обещал. Я поверил, что Ольгу не тронут.       Жан задергался на переднем кресле, потянулся отстегнуть ремень безопасности. – Поворачивай в город. Или я сам на ходу выпрыгну. – Привезем Ивана, вместе с ним разберетесь, – недовольно покосилась на Жана Аннушка, – Он обещал тебе помочь, помнишь? – А если они Ольге, как Женьку, голову отрубят? Нет, я не буду так рисковать. На попутках доберусь. Такси вызову. Тормози, – почти рычал вампир. – Жан, что за чушь? Телефон же есть. Я сейчас позвоню хранителям на пост.       Анна включила в машине аудиосвязь. – Алло, это Остроумова. Скажите, пожалуйста, как у вас дела? С Ольгой все в порядке? Доктор беспокоится.       «А чего ей сделается? Паззлы складывает» – Спасибо. Если, вдруг, что-то случится, не забудьте позвонить. Особенно, если приговор решат в исполнение привести, – Остроумова решила не ходить вокруг да около.       Жан с трудом не оскалился.       На том конце повисла пауза.       «Не понял». – Ну, как тогда, с Дятловым.       «Понял. Позвоню сразу. Но это же косяк был».       Анна отключила телефон. – Сразу будет уже поздно. Ну что за ерунда, Аннет. Вот чем это нам поможет? – фыркнул Жан. – Сейчас-то все хорошо, беспокоится не о чем, – рассудительно ответила Остроумова, – Заберем Ивана и поедешь к своей Ольге. – Аннет, у меня плохое предчувствие. Очень плохое.       Анна недоверчиво усмехнулась. – Ты еще скажи, что после двухсот лет у тебя открылся дар предвидения. Как у дедули.       Жан поморщился. Голова раскалывалась от боли. – Смотри, авария впереди. Ваши приехали и скоряк стоит. Наверняка со смертельным исходом, – выдохнул Дешам, глядя на дорогу. – Лучше бы ты оставался в Смоленске. Жан, прекрати паниковать, – пробормотала Анна и неожиданно резко ударила по тормозам. – Ну что, кто был прав? – ехидно спросил Дешам. – Подожди... Это ведь машина Ивана. Он мне звонил, говорил, что ему надо что-то забрать в Москву. Вечер того же дня, Смоленск – Ничему тебя дурака французского жизнь не учит! – расстроенно протянул дед Слава, глядя сначала на Жана, а потом на Остроумову с ребёнком на руках.       Иван схватил со стола стакан крови и у него вылезли клыки. – Пейте, пейте, Ванечка, – заулыбался дед новому члену семьи.       Аннушка отнесла светловолосую девочку в комнату и положила на свою кровать. – Позвонить надо было и в Смоленск сразу ехать. А вы зачем ещё и ребятенка привезли? – выговаривал Святослав Вернидубович Жану, считая его ответственным как самого старшего, – У нас даже ванна не работает, никаких условий для живых. Да и Костик теперь такое устроит, мало не покажется. Точно всех чипирует.       Жан нахмурился. – Ну это перебор уже. Мы же не утки. – Краснокнижные амурские тигры, – сказала Аннушка, возвращаясь в комнату, – Иван, я тебе сегодня на диване постелю. В моей кровати девочка спит. А я на работе переночую.       Жан и Кривич красноречиво переглянулись. – А позволь спросить, Аннет, на кого ты решила оставить этого новообретенного ребёнка? – возмутился Дешам, – Может все-таки не стоило её везти в Смоленск? – Может и не стоило. Но девочка важный свидетель, – возразила Жану Аннушка.       Иван, тем временем, отставил опустевший стакан и озадаченно потер рукой лоб. – Не понимаю, как Андрей Петрович её пропустил? Они же там всё проверяли.       Жан посмотрел на раскрасневшегося Жалинского, потом достал из аптечки на кухне градусник и вручил его капитану. – На сегодня хватит работы. Постельный режим.       Иван пробовал возразить, но Кривич покачал головой. – Ты, сынок, давай без выкрутасов. Жанчик твой обративший. Сказал отдыхать, значит выполняй. – Старший по званию? Ну ладно, и правда голова что-то болит, – согласился Жалинский и улёгся на диван. – Это у вас, Иван, лихорадка начинается. Обычное дело после обращения, – объяснил Жан и махнул рукой деду и Анне, – Пойдёмте на кухню. – Дедуль, Жан тебе уже всё рассказал? – спросила Аннушка, усаживаясь на стул и наливая себе крови в стакан. – Ну что же, вон оно как всё приключилось, – философски изрёк Кривич, – Да всё равно бы Ванечка нашим стал. И у графиньки скоро кто-то родится. Растёт наша семья, Кривичи. – Кривичи-Дешам, – нагловато ухмыльнулся француз.       Хлопнула входная дверь и послышался голос Бредихина и топот ног его сопровождающих.       Костя угрюмо посмотрел на уютно собравшихся вокруг стола вампиров. – Ольга Анваровна сбежала. Она у вас? – Вы переоцениваете её тягу к этому дому, – процедил Жан.       Аннушка сразу уставилась на деда, но тот бросил Дешаму предостерегающий взгляд и, на правах хозяина, предложил хранителям пройти и поискать Ольгу. – У нас дом открытый, пошукайте. – Не надо, – отрезал Костя, – Но если что узнаете, сразу сообщите нам. – Побежали, аж волосы назад, – заворчал Кривич. – Невыносимый старик, – донеслось бормотание Бредихина.        В окнах мигнули фары отъезжающей машины хранителей. Жан тут же сорвался с места. – Я поеду к Ольге. Она же наверняка пошла к себе домой. – А вот пусть хранители ее там и споймают, – проворно схватил Жана за руку Святослав Вернидубович.       Жан попробовал вывернуться, крутанулся и зашипел, когда Кривич пронзил своими когтями рукав его пиджака. – Как она вообще могла сбежать?! – продолжая дёргаться, прошипел Дешам. – Да наверно гулять отпустили. Ты же сам просил, – ехидно произнес Кривич. – Пусти. Не имеешь права меня держать. Я отвечаю за Ольгу. – Мало тебе приключений на свою голову? А ну сядь, я сказал! – гаркнул дед, – Доведёт тебя эта волочайка до цугундера. Вот чего ей на месте-то не сидится? – Ты что же, хочешь, чтобы они её под топор подвели? Всё равно сбегу! – Жан страшно оскалился, выпуская клыки.       Святослав Вернидубович впился зубами в шею Дешама, а потом тяжело вздохнул, глядя, на сползающего на пол француза. – Дед, ну зачем? – поморщилась Аннушка, отворачиваясь в сторону. – Извини, внучка. Очень уж он резвый, твой братец. Как бы худого не вышло с хранителями этими. Совсем наш маркиз от своей графиньки голову потерял. Приворожила она его что ли?       Дед подхватил под плечо Дешама и повел его в спальню.       Укус парализовал волю француза. С помощью Кривича, пошатываясь, Жан добрался до своей кровати и свалился как сноп поверх одеяла. – Вот и отдохни, – проворчал дед, – За стрыгой еще успеешь набегаться.       Жан что-то невнятно промычал, все тело словно сковало. В голове еще билась мысль, что надо встать на ноги, пойти к Ольге, но сил не было даже пальцем пошевелить. – Вот страдалец. Иссушила тебя всего эта ведьма. Говорил же, не привыкай к ней. Да разве ты когда дедушку послушаешь?       Кривич погладил Жана по голове. – Да не дам я ее Косте в обиду. Ну я тебе говорю. Завтра к ней сходишь, завтра. Уж найдут Олю хранители за ночь, не зря же они хлеб едят. Тоже им надо размяться.       Жан почувствовал, как проваливается в тяжелый сон. Утром он проснулся под звук граммофона. Дед шуршал газетой на кухне. – Жанчик, крови с работы принеси. Аннушка с Иваном всю выпили. Вот, я тебе на утро немного припас.       На столе стоял стакан на треть наполненнный кровью. – Что с Ольгой? Она... жива? – спросил деда Жан, мертвенно бледнея. – Да все хорошо, – ответил дед, глядя на Жана поверх газеты с передовицей о полёте Гагарина в космос, – Хранители ее в особняке нашли, обратно в подвал посадили. Жива-здорова. Я Костю попросил строго не взыскивать. Пальцем никто не тронул графиню твою. Я ужо и про лекарство твоё напомнил, и про то, что они невинного казнили. Сергеич на говны весь изошелся, ох и характер у него паршивый. Всё карами грозил. А кто, окромя них-то виноват, что графиню упустили? Вот и остались при своих.       Жан кинулся на колени и уткнулся в ноги Кривича. – Дедуля, родненький. Я уже думал, что всё. Потерял её навсегда. Прости, дед. За всё прости. – Ну, будет, будет, – пожалел Жана Кривич, – Нашёл по кому убиваться. Заскучала твоя бабенка, платье переменить решила. Перед кем только форсить вздумала, непонятно. А ты словно дитя малое. Сам подумай, хотела бы сбежать, давно хвостом вильнула. Не так уж и крепко её стерегут.       Жан поднялся на ноги и пошёл к кухонной мойке. Надо было побриться перед тем, как идти на работу. На столешнице уже успел поселиться бритвенный прибор. Жан поплескал в лицо водой и стал намыливать щеки и подбородок. – Упроси Костю хотя бы к именинам Ольгу выпустить, – завёл старую песню Дешам.       Кривич недовольно кхекнул. – Совсем баловать не надо. Сперва должна понять, что Договор не шутки. Хранителя-то Оля как ни крути убила. Вот за то и в остроге сидит. Но я думаю, Костик от неё уже и сам устал. Наиграется – отпустит. Мы ему мешать не станем. У нас тут другой вопрос, посложнее. Ванечка всё Усачеву своему названивал. Сказал, что тот в Смоленск едет.       Жан взмахнул лезвием и ошмётки пены полетели в раковину. – Ох, Аннет, Аннет! – Не везёт сестрице твоей, – согласился Святослав Вернидубович, – Вот не надобно старого-то жениха сюда приваживать. Как бы грех какой не вышел. Старая любовь, она не ржавеет. А слез по Усачеву Аннушка много тогда пролила. – Ну уж, дед, – засомневался Жан, – Ты скажешь тоже. – А почему ты думаешь, она из Москвы тогда так убежала, что ажно пятки сверкали? – Женская душа непостижима и загадочна. Так что с Ольгой, отпустит её Костя к Ольгиному дню?       Святослав Вернидубович пошёл в гостиную и включил граммофон погромче.