Black Roses (Черные розы)

      Напевая себе под нос, Джисон до боли в коленях напрягает поясницу, пытаясь пролезть под небольшим зазором между полом и прилавком. Он уронил свою любимую ручку, и будь он проклят, если потеряет ее в этой черной дыре! Он потратил почти двадцать тысяч вон на срочную доставку, чтобы получить ручку One Piece с пушистым кликером в форме розовой шляпы Чоппера.       Колокольчик, прикрепленный к входной двери магазина, звенит, и он спешит встать, только чтобы удариться головой о деревянный прилавок.       — Блядь! — потирая больное место на лбу, он смотрит на входную дверь и резко вдыхает.       У входа в книжный магазин стоит человек, наблюдающий за ним с ехидной ухмылкой. Он опускает взгляд на ноги незнакомца, разглядывая его армейские ботинки, облегающие кожаные штаны и черную футболку на размер меньше, оставляющую на виду мускулистые руки, покрытые татуировками. Мужчина изучает его в ответ, его нижняя губа проколота по центру кольцом, длинные шоколадно-каштановые волосы свисают до скул, а пронзительные карие глаза расширяются все больше, пока Джисон молчит.       Сделав второй глубокий вдох, Джисон открывает рот, и тут же нажимает рукой на маленький звоночек, установленный на кассе.       — Хёнджин!!!! — кричит он, несколько раз ударяя ладонью по звонку. — Джинни!!! Нас грабят!!! Хватай биту! — глаза возвращаются к широкой груди мужчины, его крик переходит на более высокую октаву, когда он добавляет, — Возьми металлическую биту!!!       Открыв рот, незнакомец указывает на себя, его глаза становятся круглыми, и он в панике оглядывается по сторонам.       Из подсобки доносятся звуки бега, и в магазин врывается Хёнджин с поднятым над головой оружием.       — А-а-а-а! Только не сегодня, ебаный ублю... — спотыкаясь, его друг и деловой партнер застывает на месте. — Минхо-хён?       Хён?!       Металлическая бита с грохотом падает на пол, а Хёнджин хватается за грудь.       — Черт побери, это меня до чертиков напугало! Джисон!! — повернувшись к нему, блондин сердито топает ногой. — Ты не можешь каждый раз звонить в тревожный звонок, когда в магазин заходит человек подозрительного вида!       — Подозрительного вида? — задает вопрос мужчина, слегка оскорбленный.       — Джинни, — Джисон хнычет, умоляюще глядя на него. — Прости меня!!! С тех пор как нас в последний раз ограбили, мне страшно! У н-него татуировки и-и пирсинг! Что я должен был думать?       — Ограбили? Послушай, кексик, это довольно опрометчиво с твоей стороны! — незнакомец снова вмешивается в разговор, и Джисон пристально смотрит на него. Этот парень выглядит так, будто Дракула переспал с бутылкой чернил, и у него хватает наглости называть его кексиком!?       Прежде чем он успевает ответить, дверь позади парня открывается, и в комнату входит вторая доска для рисования. Он меньше ростом, с длинными светлыми волосами, собранными в пучок, но одет в такую же черную одежду.       — Феликс! — голос Хёнджина понижается до хриплого тона, который он использует, когда пытается заполучить член.       Феликс?! Почему это имя кажется знакомым...       — Привет, Хёнджин-а. Спасибо за приглашение зайти. У нас с хёном было немного времени до открытия, и мы хотели взглянуть на это место.       Скользя по полу так, что Джисон беспокоится о тазобедренных суставах своего друга, Хёнджин взял блондина за руку.       — Я так рад снова тебя видеть. Пожалуйста, проходите и осматривайтесь       — Ликс... — потенциальный грабитель поворачивается к вновь прибывшему, тыча большим пальцем через плечо в сторону Джисона. — Я думал, ты сказал, что этот район безопасен. Говорящий снеговик говорит, что их раньше грабили.       Говорящий... что?!       Опуская взгляд, он поправляет свой пушистый белый свитер и готовится к войне.       — Смотри сюда, приятель! Это называется модой! Не то, чтобы ты в ней разбирался, учитывая, что на тебе надета целая дохлая корова!       Оглянувшись через плечо, злодей ухмыляется.       — Твой берет кривоват, Олаф.       Задыхаясь, Джисон хватается за пудреницу, лежащую на стойке, и хнычет, обнаружив, что тот сказал правду. Поправив розовую шапочку, он поворачивается, чтобы отчитать мужчину, но обнаруживает, что его игнорируют.       — Хён, это безопасное место, я обещаю. Риелтор назвал его «многообещающим», а офисное помещение через дорогу только что сдали в аренду под кошачье кафе. У нас все будет хорошо.       —Это правда! — Хёнджин ослепительно улыбается тому, кого зовут Феликс. — Нас ограбили всего один раз, и они даже ничего не взяли.       — Прошу прощения! — выходя из-за стойки, он пихает своего друга. — Они забрали мое первое издание «Корзинки фруктов» с автографом! Это был импорт, и его нельзя заменить.       Вздохнув, старший закатывает глаза.       — Хорошо, извини. Они забрали твою модную мангу, но денег не взяли. Здесь безопасно, Минхо-хён, с твоим тату-салоном всё будет в порядке.       — Тату-салон?!       Пугающий (Минхо) приподнимает бровь, услышав его визг.       — Ты не способен говорить на нормальном уровне громкости или будешь кричать на меня, пока я не уйду?       Хёнджин подпрыгивает, когда жар разливается по щекам Джисона.       — Прости его, хён. Джисон просто возбужден, он принес со склада кофе-машину, которую ему подарил наш друг Сынмин, и сегодня выпил слишком много американо, — его друг с гневом смотрит на него — Сони, помолчи, пока не распугал новых соседей. Минхо-хён и его брат Феликс открывают тату-салон по соседству.       — Что? Когда? Разве существующие предприятия не имеют права принимать участие в таких делах?       — Сони, я говорил тебе об этом месяц назад, когда началось строительство. Ты сказал «точно» и больше ничего не сказал. Правда, ты в это время ел пончик, так что я должен был догадаться, что ты не слушаешь. Их заведение открывается завтра.       — Ха! Вот видишь! Ты меня обманул! Ты же знаешь, что мой мозг отключается, когда я ем сладкое.       Тот, кого зовут Минхо, фыркает и приглушенно смеется, а Джисон, надув щеки, злобно смотрит на него:       — Я не знаю, почему ты смеешься, если твои клиенты-отморозки придут сюда и начнут приставать к моим покупателям, я подам жалобу.       — Окей! — Хёнджин втискивается между Минхо и Джисоном и пихает друга в сторону подсобки. — Сони, будь добр, принеси нашим соседям кофе из подсобки, — голос блондина падает до шепота рядом с его ухом. — Если ты, блядь, спугнешь этих прекрасных парней, клянусь богом, я разорву твою плюшевую Почиту.       — Ты не посмеешь!       — Не испытывай меня, я присматриваюсь к Феликсу с тех пор, как встретил его неделю назад, после окончания строительства в их салоне.       — Ты похотливая сучка!       Выталкивая его в подсобку, Хёнджин тычет в него пальцем:       — Если через неделю эта татуированная милашка не будет плакать на моем члене, я буду винить в этом лично тебя.       — Ты... — дверь в их офис захлопывается перед его носом, и Джисон уже подумывает о том, чтобы выбежать туда и рассказать Феликсу, что Хёнджин однажды подрочил после того, как потрогал тайский перец чили, и попал в неотложку с пылающим красным членом.       Всё это время он бурчит, готовя дурацкий кофе, и отправляется обратно. Если этот пугающий байкер скажет хоть что-то плохое о его навыках бариста, он покажет ему задницу... и не в хорошем смысле.       Вернувшись в торговый зал, он видит, как Хёнджин усиленно нахваливает Феликса, сидящего в уютном читательском уголке у окна. Протягивая худощавому блондину кофе, тот одаривает его такой сладкой и ангелоподобной улыбкой, что Джисону кажется, будто у него будет кариес. Ладно, этот может остаться.       Отдав кофе, он отправляется на поиски второго парня и обнаруживает, что тот сидит, наклонившись, и заглядывает под книжные полки.       — Эм, я не уверен, бывал ли ты раньше в книжном магазине... и умеешь ли ты вообще читать, но обычно мы держим книги на полках, а не на полу.       Поднявшись, Минхо берет кофе из его рук и нюхает его, а затем подносит к свету.       — Ладно, итак... кофе пьется из верхней части стакана, а вот здесь ты видишь соломинку. Ты должен сосать из нее.       На губах старшего появляется ухмылка, и он направляет соломинку в сторону Джисона.       — Кексик, хочешь пососать первым и показать мне, как это делается?       От такого грязного комментария на его лице вспыхивает пламя, и ему приходится напомнить себе, что бить людей не принято. К тому же, если он сильно разозлит этого парня, его брат может не переспать с Джинни, и тогда он сможет поцеловать на прощание свою плюшевую Почиту. Хёнджин как раз из тех мелких сучек, которые могут выполнить свою угрозу и уничтожить невинную игрушку.       Смеясь над взволнованным состоянием Джисона, парень подмигивает ему:       — Я проверял, не отравил ли ты его.       — Я?! Это ты думал об убийстве, когда вошел.       Вздыхая, Минхо поглаживает Джисона по голове, сдвигая его берет.       — Ты милый, ты знаешь это?       — Что... — руки взлетают, чтобы поправить головной убор, и он смотрит, как парень продолжает заглядывать под книжные полки и осматривать их, пробираясь обратно в основную часть магазина. Успокоившись, он выдает вопрос, который беспокоит его больше всего. — Что ты ищешь?       — Кошку.       — А? — чувствуя себя глупым, Джисон моргает десяток раз, пытаясь понять, правильно ли он расслышал собеседника. — Кошку? Какую кошку?       Минхо смотрит на него через плечо, как будто его только что спросили, сколько будет два плюс два:       — Магазинную кошку. В каждом книжном магазине есть такая, и Хёнджин сказал, что здесь тоже есть.       — Джинни! — пройдя мимо Минхо, он огибает книжную полку и замирает, обнаружив, что его друг устроился на коленях у Феликса. — Во-первых, эти стулья рассчитаны на одного человека, а во-вторых, ты сказал Минхо-щи, что у нас есть кот в магазине?       — Можешь звать меня хён, кексик.       Он окидывает собеседника многозначительным взглядом, а в остальном игнорирует разрешение говорить неформально. Нет, спасибо.       — У нас есть кот. Он вон там.       Его друг указывает пальцем, и Джисон прослеживает за ним к плюшевой квокке, которую он держит рядом с кассой.       — Это не кот, — взяв ее в руки, Минхо рассматривает ее со всех сторон. — Это эээ... Бурундук?       Джисон выхватывает плюшика и возвращает его на место на прилавке.       — Это квокка, большое спасибо, и он — работник месяца.       Ухмылка Минхо перерастает в оскал, он скрещивает руки и смотрит на Джисона, как на картину в музее, которую нужно изучить.       — Он здесь работает?       — Да, до тех пор, пока он не накопит достаточно денег, чтобы купить свой фургончик с едой. У всех мягких игрушек есть имена, жизнь и стремления.       Старший прикрывает рот, но по его подрагивающим вверх-вниз плечам понятно, что он смеется.       — И как же его зовут?       — Квокка! Я только что сказал тебе это!       — Ты... — Минхо колеблется, словно подыскивая подходящее слово. — … очаровательный. А снеговики любят суши, потому что я знаю...       Остаток фразы прерывается звоном колокольчика над дверью, и Джисон высовывает голову из-за широкой спины мужчины.       — Чанёль!       — Привет, детка. Ты готов?       — Ой!! Прости! Я забыл, что ты мне писал. Хёнджин? — обогнув Минхо, который теперь выглядит так, словно съел лимон, Джисон устремляет свои самые большие глаза на друга. — Джинни, ты не мог бы закрыться сегодня? Чанёль достал нам билеты на... — пытаясь вспомнить, он поворачивается к своему парню.       Тот вздыхает:       — Мы идем на футбол. Лига моего друга играет с приезжей командой из Пусана, помнишь? Клянусь, детка, хорошо, что ты такой милашка.       Сзади него Минхо начинает давиться кофе, который он потягивал, и Джисону приходится сохранять невозмутимое выражение лица. Футбол? Со спортивным мячом?       — Ах, ну да! — он умоляюще смотрит на друга. — Мы собираемся посмотреть спорт, эээ... футбол.       — Ладно ладно. — внимание Хёнджина, уже возвращающееся к его новому завоеванию.       Воспользовавшись случаем, Джисон спешит взять свою сумку и ключи, пока Хёнджин не передумал. Уже почти добежав до двери, он останавливается, приближаясь к человеку, который, возможно, собирался его ограбить.       — Снеговики едят только хлопья, и их любимые хлопья — глазированные!       Смех, который раздается ему вслед, звучит маниакально, страшно... и немного мило.                     ________                     Неделю спустя…              — Я думаю, нам нужно расстаться.       Глоток воды, который проглотил Джисон, попадает не в то горло, и ему приходится постучать по груди, чтобы вздохнуть. Глаза слезятся, голос хриплый от удушья, и он опускает стакан.       — Ты что?       Чанёль сжимает челюсть от раздражения:       — Я сказал, что мы должны расстаться.       Когда он слышит эти слова во второй раз, краска сходит с его лица, а тревога распирает желудок.       На лице его парня (зачеркнуть это) бывшего парня появляется сожаление.       — Все было славно, Джисон, но... Думаю, будет лучше, если мы будем встречаться с другими людьми.       Ошеломленный таким заявлением, Джисон лихорадочно пытается понять, что могло послужить толчком к этому.       — Было славно? Я не понимаю... мы вместе почти год. Ты познакомился с моими родителями, я встретил твоих. Почему? Я не... я не могу...       — Слушай, я буду честен. Я встретил кое-кого другого. Кое-кого... захватывающего.       — Захватывающего? — он повторяет его слова, переходя на писк.       — Ты милый, Джисон, но с тобой скучно. Этот год показал мне, что в долгосрочной перспективе мы несовместимы. Секс — это здорово, и да, ты иногда заставляешь меня смеяться, но мне нужно ощущение драйва. Мне нужен кто-то сексуальный и кто хочет заниматься разными вещами. В твоем представлении весело провести ночь — это посмотреть «Ванпанчмен» и пить каждый раз, когда лысый парень говорит что-то откровенное.       — Называть меня скучным — лицемерно, когда на тебе одновременно три разных оттенка бежевого. А еще его зовут Сайтама.       — Что? — раздраженно спрашивает Чанёль.       — Его имя, лысого парня. Это Сайтама, и ты говорил, что тебе нравится эта игра!       — Потому что это был единственный способ заполучить твою задницу в тот вечер, а ты вырубился после трех рюмок. Фернандо может выпить целый кувшин пива и все равно возбудиться.       — Фер-что-надо! — хлопнув ладонями по столу, он громким криком привлекает внимание остальных гостей ресторана.       — Фернандо. Он приехал из Бразилии по программе обмена, мы недавно познакомились.       — Недавно?! — рассердившись, Джисон позволяет сарказму просочиться в свой тон. — Недавно и ты знаешь, что он может возбудиться, когда пьян. Ты мне изменял?       — Нет, я не изменял. Это был один поцелуй, и я понял, что должен поговорить с тобой. Почему ты сейчас ведешь себя как сумасшедший?       — Сумасшедший?! — громкость его голоса падает до смертельного шепота. — Я не веду себя как сумасшедший. Я расстроен, потому что мой парень только что сказал мне, что хочет расстаться, назвал меня скучным и поцеловал другого парня, пока мы были вместе. Иди и будь с Фернутино, и чтобы ты знал, я имитировал каждый оргазм, который ты мне когда-либо доставлял!       — Он Фернандо, и ты не можешь симулировать оргазм, когда кончаешь в мою руку!       Стоящий Джисон наклоняется над столом и смотрит в лицо Чанёлю:       — КАЖДЫЙ! И у тебя отстойный вкус на песни для караоке!       — О да! Ну, а твои плюшевые игрушки вообще дурацкие!       Задыхающийся Джисон отшатывается назад, как будто мужчина ударил его.       — Возьми свои слова обратно!       — Знаешь что! Я выбрал ресторан, потому что думал, что ты не будешь устраивать истерику, а ты ведешь себя как идиот. Прощай, Джисон!       Сдергивая пальто со спинки стула, Чанёль выбегает из ресторана, а Джисон опускается на свое место. Трясясь, он пытается сдержать слезы, которые, как он знает, приближаются, но это бессмысленно. Теплые капли срываются с его ресниц и стекают по щекам, пока он заглушает звуки своих рыданий.       — Сэр...       Вытирая глаза, он поднимает взгляд и обнаруживает, что официантка смотрит на него с сочувствием.       — Парень, который ушел, сказал, что вы заплатите.       На стол кладут маленькую черную книжечку, и он плачет еще сильнее. Конечно, этот мудак не покроет и половины счета.       Развернувшись, она собирается уходить, но Джисон хватает ее за запястье.       — Мне нужно выпить... самого крепкого, что у вас есть.                     ________                     — Хён, я ухожу.       Отрывая взгляд от рисунка, над которым он работал для клиента, Минхо удивленно смотрит на него. Черт, Феликсу, должно быть, очень нравится Хёнджин.       — На тебе розовое?       Закатывая глаза, младший останавливается, чтобы поправить прическу перед зеркальной стеной, которую они установили для своих клиентов. Розовый кардиган, надетый поверх черной майки, делает его похожим на маленького эльфа, но только до тех пор, пока свитер не снимается, после этого он становится просто дьяволом.       — Я не хочу ничего от тебя слышать.       — Неа! Не скажу ни слова. — откинувшись назад, он опускает руку вниз, произнося «вочхи», и имитируя жест удара кнутом.       Феликс бросает на него холодный взгляд:       — Забавно слышать это от парня, который тратит свое время на рисование больших круглых глаз, когда должен заканчивать работу над японской рыбкой кои.       — Хм?       Его брат указывает на лист бумаги перед Минхо и тот, глядя вниз, понимает, что нарисованная им рыба кои превратилась в мешанину из плавников и больших глазищ... черт возьми! Скомкав бумагу, он выбрасывает ее в мусорную корзину.       — Чувак, просто иди и поговори с ним. Если я еще раз услышу, как ты вздыхаешь, словно школьница, я сойду с ума.       — Я не могу, у него есть парень.       — Хёнджин говорит, что тот чувак — придурок. Давай, рискни!       — Нет, ты знаешь, как я отношусь к разлучникам. Я просто буду молча страдать, пока принцесса моей мечты будет каждый день ходить мимо моего салона и делать вид, что меня не существует.       — Принцесса — это точно, — блондин смеется, подхватывая свой рюкзак и кожаную куртку — Ты видел, во что он был одет вчера?       — Ты имеешь в виду сексуальный розовый спортивный костюм? Ты знаешь, что видел. Он проходил мимо, и я чуть не испортил линию мандалы, которую набивал, — откинувшись на спинку кресла, Минхо сползает вниз, словно труп. — Он был таким милым и дерзким в тот день, когда мы познакомились, Ликс. Я действительно думал, что система распределения твинков наконец-то вытянула мой номер.       Рука Феликса останавливается на дверной ручке.       — Какая система распределения?       — Ну, ты знаешь, универсальная система, которая благословляет уважающих себя, любящих пышные попки топов идеальным твинком их мечты. Часто их можно встретить в самых неожиданных местах. Случайная проселочная дорога... бац, твинк- волшебство. Прячешься от дождя... бам, твинк- чудо.       Сжимая свою переносицу, младший брат качает головой:       — Знаешь. Тебе нужно поговорить с ним, хён. Ты такой же ебанутый, как и он, наверное, это вселенная решила вмешаться. Она хочет спасти остальных людей от ваших чокнутых задниц.       Взяв в руки карандаш, как нож, Минхо направил его на парня:       — Не смей говорить плохо о мамочке моего будущего ребенка.       Лицо собеседника теряет всякие эмоции:       — Клянусь, у нашей мамы был роман, потому что мы никак не можем быть родственниками.       — Знаешь, я хотел пожелать тебе удачи на сегодняшнем свидании, но вместо этого надеюсь, что у тебя начнется понос и тебе придется его отшить.       — Пожалуйста, — Феликс фыркает. — Я не ел с обеда, готовясь к сегодняшнему вечеру. Я заполучу этот член, и никакая гадость, которую ты мне пожелаешь, этого не изменит.       — Ты просто хочешь похвастаться своим новым пирсингом.       Схватив себя за пах, Феликс посылает ему воздушный поцелуй:       — И все благодаря моему старшему брату.       — Мерзость, вали отсюда, а то опоздаешь. И еще, я больше никогда не прикоснусь к твоему члену. Если захочешь второй прокол, тебе придется найти нового пирсера.       Феликс показывает ему средний палец и каким-то образом умудряется проскочить в дверь, прежде чем Минхо успевает метнуть в него свой карандаш. Придурок.       Взяв другой лист трансферной бумаги, он снова начинает рисовать рыбку кои, но уже через несколько минут его мысли уносятся к книжному магазину по соседству и нахальной белке, которая им владеет. Судьба может настигнуть в любой момент, и, войдя в магазин Джисона, Минхо был уверен, что настала его очередь. Красавчик-сквернослов — его идеал во всех отношениях.       Он даже не обиделся на то, что парень стереотипно думал о нем. Он был слишком занят тем, что пытался удержать свою челюсть от падения и не дать сердцу выскочить из груди. В своем пушистом свитере и очаровательном берете он был похож на живой кексик. Десерт, который вы оставляете на послеобеденное время, чтобы съесть наедине, потому что А. вы не хотите делиться и Б. потому что звуки, которые вы будете издавать во время еды, не допустимы в общественных местах.       С серебристыми волосами и огромными глазищами, сравнимыми с размером луны, Минхо уже подумывал о том, чтобы опуститься на одно колено. Они сыграют свадьбу на природе, проведут медовый месяц на Гавайях, а потом, когда станут финансово стабильными, купят дом, заведут трех кошек и обзаведутся близнецами. Идеальная жизнь.       Но потом младшему пришлось подойти и открыть свой рот... Рай. Нахальный и высокомерный ангелок — как раз тот типаж, на который он западает. Дайте ему парня, который будет унижать его, и Минхо упадет на колени, умоляя о большем. Чем больше Минхо дразнил его, тем громче и грубее он становился. Под конец он стал напоминать белку, которая перебегает тротуар, чтобы забраться на дерево, а потом поворачивается, чтобы обругать вас своим звонким писклявым голосом.       Минхо никогда не думал об убийстве, пока в дверь не вошел бойфренд его твинка мечты. Он планировал, что они полетят в Вегас, будут есть суши, а в полночь их поженит Элвис. Разумеется, этот план потерпел крушение, как подводная лодка, ищущая "Титаник". А еще этот придурок назвал мамочку его будущего ребенка тупицей... не самое лучшее впечатление.       Каждый день, видя, как Джисон проходит мимо их салона, он испытывал искушение последовать за ним и заявить о своей безграничной преданности. Серебряновласый красавчик — его Мона Лиза. Кексик для глазури Минхо, ветчина для его сэндвича, сыр для его токпокки. Короче говоря, он воспринимает это вполне нормально и не испытывает сожаления.       Постукивая ручкой по чертежному столу, он представляет себе, что этот человек может надеть завтра. Каждый день — это русская рулетка. В один день это объемный пушистый свитер, в рукава которого его ангел прячет свои руки (он и не подозревал, что в реальной жизни так кто-то делает), на следующий день — милая жилетка с пришитой к ней плюшевой рыбкой (странно, но Минхо понравилась рыба). Но самый настоящий фурор — наряд, от которого он упал на четвереньки и залаял, как собака, была простая клетчатая рубашка, которую носил Джисон. Проходя мимо большого стеклянного окна салона, полуденное солнце светило прямо сквозь тонкий материал, очерчивая божественную талию.       Он стопроцентно планировал посетить книжный магазин еще раз, но пока не было подходящего момента. Он пойдет, просто время должно быть идеальным. Ему бы не помешал знак...       Входная дверь в мастерскую распахивается, и с улицы врывается порыв ветра. Минхо поднимает голову, чтобы поприветствовать того, кто, скорее всего, станет последним посетителем на этот вечер, и замирает. В холле стоит заплаканный, с опухшим лицом Джисон, одетый в белые штаны, нежно-голубое пончо и белый берет с кошачьими ушками сверху.       — Мне нужна тату! — юноша вытирает свои покрасневшие глаза.       При мысли о загорелой коже, покрытой его рисунками, во рту собирается слюна. О господи.       — Э-э... конечно. Что ты хочешь сделать? — гениальный ответ.       Всхлипывая Джисон ставит сумку на пол, и Минхо узнает в ней мягкого Тоторо.       — Что-то захватывающее!       Проходя вперед, парень спотыкается о собственные ноги и опасно кренится набок, прежде чем снова выпрямляется. Он что, пьян? Хихиканье, раздавшееся вслед за тем, как он чуть не упал лицом вниз, отвечает на этот вопрос.       Оттолкнувшись от стола, он направляется на помощь шатающемуся парню.       — Ты пьян.       — Нет! —щеки Джисона надулись так, что у Минхо защемило сердце. — Я навеселе, а это разные вещи. Я выпил только одну порцию.       Пристально изучая его, он вынужден спросить:       — Котенок... ты выпил только один стакан и уже такой?       Джисон кивает, его берет съезжает ему на глаза, и Минхо, протягивая руку вперед, поправляет его.       — Я очень быстро пьянею. Я могу выпить бесконечное количество шоколадного молока, но даже от нескольких глотков пива я начинаю хмелеть, — младший смотрит в его сторону широко раскрытыми слезящимися глазами. — Ты назвал меня котенком... а не кексиком?       Улыбаясь, Минхо сдерживает желание поцеловать его пухлые губы.       — Неа, сегодня ты котенок. Так скажи мне, котенок, какую татуировку ты хочешь?       Глаза Джисона становятся стеклянными:       — Мне нужно что-то захватывающее и-и-и пугающее! Например, нож или з-з-змея! Но только не змея из Бразилии! Таких зовут Фернандо.       Ферна... что? Отойдя от Минхо, он подходит к стене, на которой выставлены временные татуировки.       — Эта выглядит хорошо.       Идя следом, он видит ту, о которой говорит Джисон.       — Хочешь кошку, хвост которой держит кинжал?       — Ммм, возможно, — продолжая свои поиски, Джисон окидывает взглядом стену и упирается в стойку администратора. — О, вот эта!!!       Взяв в руки фотографию, Минхо переводит взгляд с нее на пьяного бога зефира и профитролей.       — Это меню навынос из японского стейк-хауса на соседней улице. Хочешь гриб?       — Да, но захватывающий мужественный гриб!       — Мужественный гриб также называется пенисом       Глаза Джисона становятся невероятно большими:       — Я не хочу татуировку с членом. У моей бабушки будет сердечный приступ. Ну... — Джисон поджимает губы. — У нее есть деньги, и она слишком долго держалась за них. Может, пора...       Отложив меню, он хватает собеседника за руку и тащит его к своей станции. Усадив младшего на свой рабочий стол, он оценивает его жалкое состояние. Что случилось?       — Я сделаю для тебя кошку с кинжалом. Где ты хочешь?       Подумав секунду, парень на мягком столе начинает ерзать, и Минхо выставляет руки на случай, если его маленькая принцесса свалится. Сняв через голову синее пончо, Джисон указывает на правый бицепс.       — Вот здесь!       У Минхо пересохло во рту, когда он перевел взгляд на торс перед собой. Под уютным пончо у этой лисицы скрывалась прозрачная белая майка. Темные соски парня отчетливо видны сквозь ткань и взывают к Минхо. Рука, на которую указывает Джисон, гораздо более подтянутая и мускулистая, чем мог бы предположить старший, а при виде смехотворно тонкой талии парня в живую, по его позвоночнику пробегает дрожь. Ему хочется упасть на колени и проклясть богов за то, что они благословили его таким зрелищем и даровали ему не одинокого парня.       Напоминая себе, что он профессионал, Минхо придерживает парня рукой, чтобы тот откинулся назад и лег горизонтально на стол. Мозг подсказывает ему, что он не будет мыть эту руку до конца своих дней... из санитарных соображений, он понимает, что это неправда.       Собирая необходимые инструменты, Минхо чувствует на себе пристальный взгляд оленьих глаз, когда достает крошечные стаканчики для чернил, однолезвийную бритву и бутылку очищающего средства.       — Знаешь... ты довольно милый для парня, который, вероятно, живет в подвале своей матери.       Член Минхо дергается в штанах, умоляя о большем.       — Грубо, — он пристально смотрит на видение перед собой. — Это дом моей бабушки, и я плачу арендную плату.       Громкий смех Джисона разносится по пустому салону, и Минхо просто ошарашен улыбкой в форме сердца, растянувшей мягкие щеки младшего. Улыбка направлена в его сторону, и его пульс начинает отбивать чечетку.       — Спасибо, мне нужен был этот смех.       Сохраняя молчание, чтобы случайно не попросить парня наступить на него своей платформой, Минхо наносит немного зеленого мыла на бумажное полотенце и вытирает бицепс парня.       — С чего вдруг такое желание сделать татуировку? По-моему, всего несколько недель назад ты называл моих клиентов хулиганами.       — Отморозки, я называл их отморозками. Неужели ты настолько стар, что не можешь запомнить достойное оскорбление, услышав его?       Прикусив губу, Минхо мысленно составляет список причин, по которым делать предложение парню, у которого есть бойфренд — плохая идея. Выбросив бумажное полотенце в мусорное ведро, он натягивает пару черных латексных перчаток и приступает к бритью уже безволосой руки.       — Чанёль сказал мне, что я скучный, и бросил меня сегодня вечером. Он уже встретил кое-кого, и он очень интересный и может завестись после кувшина пива.       Бритва, которой он проводил по загорелой коже, останавливается на месте. Подняв взгляд, он видит, что большие глаза Джисона наполнились слезами, а пухлую нижнюю губу скривила гримаса.       — Татуировка должна показать, что я могу быть захватывающим, и я хочу ее на бицепсе, чтобы, когда я возьму его голову в захват, это было последнее, что он увидит.       Ревность пылает в его груди. Минхо — единственный, кого этот юноша должен задушить!       Сотня разных мыслей проносится в его голове. Самая громкая из них — о том, что система распределения твинков на самом деле очень реальна!       Отложив бритву, он стягивает перчатки и начинает перебирать свой набор игл и различных пистолетов.       — Он сказал, что ты скучный? — он сделает акцент на слове «ты», как будто мысль о том, что Джисон может быть скучным, просто смехотворна... потому что так оно и есть.       — Ага. Засранец не узнал бы ничего интересного, даже если бы оно ударило его по его тупой морде. Сегодня вечером на нашем свидании он был одет в три оттенка бежевого... три! И у него хватило наглости назвать мою алкогольную игру с «Ванпанчмен» скучной!       Минхо чуть не плачет вместе с ним. Он любит аниме и читает мангу. Если Джисон не согласится выйти за него замуж, ему придется держать его на цепи в подсобке салона, пока он не согласится. Стокгольмский синдром все еще считается любовью.       — Это его потеря. Он больше не получит Джи-попку и не сможет посмотреть со мной мюзикл «Тетрадь смерти» на следующих выходных.       Не зная, что из этого ему интереснее увидеть, Минхо выпытывает подробности:       — У тебя, ах... у тебя есть билеты на мюзикл «Тетрадь смерти»?       — Конечно, есть! И места отличные. Я планировал сделать ему сюрприз, но после того, как он сказал, что мои плюшевые животные глупые, я больше никогда не буду с ним разговаривать.       — Только не плюшики. Это ниже пояса.       — Точно! Ты меня понимаешь. — Джисон смотрит на него и моргает. Глубокие глаза парня изучают его лицо, прежде чем опуститься ниже, чтобы рассмотреть обнаженную кожу Минхо под черной майкой. Проникновенные глаза расширяются, когда он видит татуировку в виде львиной головы у основания горла и дальше по груди. Розовый цвет заливает его мягкие щеки, и, отводя взгляд, он облизывает губы.       О... это прогресс.       Подкатившись поближе на стуле, Минхо надевает новую пару перчаток.       — Хорошо, ты готов.       — Давай сделаем это! Я буду выглядеть так круто.       Это он говорит, отворачиваясь и зажмуривая глаза, готовясь к боли. Милый. Минхо достает свою тату машинку и запускает ее, а Джисон напрягается. Ухмыляясь, он нажимает на кнопку, отчего жужжание становится громче, а затем снимает колпачок с маркера. Наклонившись вперед, он прикладывает стержень к красивой коже младшего и начинает рисовать. Через секунду рука под ним расслабляется.       — Ого! Это вообще не боль...       Джисон замолкает и, подняв голову, Минхо обнаруживает, что большие глаза парня уставились на него с предательским выражением.       — Это не татуировка! Ты не можешь просто рисовать на мне, как на классной доске.       Выключив тату машинку, Минхо выпрямляется и смотрит на юношу серьезным взглядом.       — Котенок, если тебе нужна татуировка, я тот, кто тебе нужен, — я также тот, кто тебе нужен и для других вещей... — Но я не собираюсь делать тебе татуировку только потому, что какой-то придурок сказал, что ты скучный. Что, позвольте мне сказать... Я провел в твоем присутствии целый час и могу пообещать. Ты какой угодно, но только не скучный. Не говоря уже о том, что делать кому-то татуировку, когда я знаю, что он пил, незаконно и неправильно.       — Но... но... — Джисон выпячивает губы, изображая недовольство, из-за чего Минхо хочется умолять о прощении и извиниться за отказ. — Я могу справиться с этим! Я готов, и это был всего лишь один бокал...       Схватив со своего рабочего места острую иглу, Минхо втыкает ее в руку парня.       — ОЙ!! — отдернув руку, Джисон в шоке смотрит на него. — Ты уколол меня!       — Вот что значит бить татуировку, но с частотой тридцать тысяч раз в минуту.       Пищащий Джисон переводит взгляд с него на тату-машинку.       — Но у тебя их так много.       — Со временем к этому привыкаешь, но боль никогда не исчезает полностью. Если ты всерьез решил сделать татуировку, то должен быть готов. Приходи ко мне через несколько недель и будь трезв, тогда мы сможем вернуться к этой идее.       — Я просто... хотел быть крутым. — его взгляд устремляется в пол, и сердце Минхо тает от грустного шепота.       — Джисон-а. — вставая, Минхо берет в руки мягкие щеки младшего, приподнимая его лицо. — Ты смешной, красивый, идеальное сочетание умника и очаровашки. Не меняй себя только потому, что кто-то не видит твоих достоинств. Тот парень не заслуживает Джи-попки. Ты идеален таким, какой ты есть, и тот, кто этого не видит, слеп.       Рот распахнулся в беззвучном вздохе, бездонные глаза уставились на него, заставляя мозг подписать право на владение его душой.       — Сходи со мной на свидание. Мы можем вместе посмотреть "Тетрадь смерти", а потом поесть суши. Котенок любит суши?       Задумавшись, Джисон щурится, окидывая его взглядом с ног до головы.       — Какая любимая еда у кошек?       Не в силах скрыть улыбку, Минхо усмехается, как дурак:       — Сом?       Младший качает головой:       — Мышиные чипсы.       В восторге от способности этого человека лишать его дара речи, Минхо во второй раз поправляет берет на макушке младшего. Закусив губу, взгляд Джисона становится уязвимым.       — Будешь уважать Джи-попку?       В ответе отсутствует твердое «нет», и это облегчение расслабляет его позвоночник.       — Я официально представлюсь и пожму руку Джи-попке.       На лице Джисона расцветает крошечная улыбка.       — Хорошо. Давай сходим на свидание.       Ноги слабеют, и Минхо садится на свой катающийся стул, мысленно показывая знак мира Господу.       — Теперь, когда мы все уладили, ложись и дай мне закончить твою татуировку. Я возьму твой номер, прежде чем ты уйдешь.       Хихикающий Джисон снова ложится, и Минхо приступает к работе, рисуя с помощью маркера захватывающую мужественную татуировку. На середине работы он удивляется, почему болтун молчит, и, подняв голову, улыбается, обнаружив младшего в отключке. Это все из-за одного бокала?       Взяв в руки телефон, он быстро набирает номер своего брата.       — Хён, клянусь богом, если ты не умираешь прямо сейчас, я сам тебя убью.       — Ликс, дай трубку Хёнджину. Мне нужно заказать такси...                     ________                     Во рту словно песок, Джисон открывает глаза и хнычет от яркого света, проникающего сквозь жалюзи. Какого хрена они не закрыты? Голова болит, но это не самое худшее, что он когда-либо чувствовал, один стакан, даже крепкого алкоголя, не вызовет адского похмелья. Мозг полностью адаптируется к его бодрствующему состоянию, и он вскакивает с кровати, когда события прошлой ночи возвращаются к нему.       Чанёль бросил его... их ссора в ресторане... какой-то западный напиток, который официант назвал «Лонг-Айленд», а потом...       МИНХО!       Спрятав лицо в ладонях, он сжимается при воспоминании о своем поведении и о том, что согласился пойти на свидание с ходячим сексом. О Боже! Он, наверное, в постели пользуется плетками и цепями! Скуля от своей глупости, он трет глаза, все еще болящие от океана слез, пролитого накануне вечером. В глазах появляются черные пятна, и, отдернув руку, он кричит:       — ХЁНДЖИН!!!!!!       Врываясь в комнату, блондин бешено размахивает сковородкой.       — Что!?       — Джинни!! Почему на моей руке нарисован огромный пенис!!!!       Он снова смотрит вниз и читает сообщение, написанное на его руке рядом с гигантским, на удивление очень детализированным членом и котенком, держащим нож.       Не могу дождаться нашего свидания на следующих выходных, узнал твой номер у Хёнджина. XOXO Мин.                     ________                     Неделю спустя...              Джисон, у которого от волнения и нервов сводит желудок, вышагивает по гостиной, ожидая сообщения от Минхо о том, что он приехал. Он нервничает не потому, что с нетерпением ждет их свидания... нет, вовсе нет. Он паникует, потому что следующие несколько часов ему придется провести с бугименом, который, как он уверен, жил под его кроватью до окончания школы.       — Джисон, ради любви к рамёну, пожалуйста, перестань метаться. Ты проделаешь дыру в полу, а после пожара, случившегося в прошлый раз, когда ты готовил, я не смогу подделать рисунок дерева, если мне придется снова его красить.       — Почему ты нервничаешь? Хён без ума от тебя. Он хочет, чтобы ты родил ему детей, бла-бла-бла... — раздается голос Феликса, сидящего рядом с Хёнджином на диване, и Джисон поворачивается к нему.       — Он так сказал?! Мои бедра не предназначены для родов! Один ребенок и мой плоский живот исчезнет навсегда.       — Просто не обращай на него внимания, милый, — Хёнджин извиняется за него перед Феликсом. — Ходят слухи, что инопланетяне похитили его в средней школе, и в результате зондирования у него отшибло мозги.       Джисон решает игнорировать их обоих. Новоявленная парочка уже неделю не может успокоиться из-за того, что спасение Джисона из тату-салона (и лап Минхо) в предыдущую пятницу прервало их сексуальные игры.       Звук дверного звонка заставляет его подпрыгнуть.       — АХ!       Тихонько отойдя от парочки и высовывая язык, он хватает свою сумку и направляется к двери. Открыв ее, он разражается (заранее спланированной) тирадой:       — Я специально попросил, чтобы ты написал мне, а не приходил на порог лично! Если ты не можешь уважать мои границы, то это свидание окон...       Перед его носом появляется огромный букет белых маргариток и тюльпанов, и его рот захлопывается.       — Я тоже рад тебя видеть, Джисон, — глупое (красивое) лицо Минхо высовывается из-за цветов. — И джентльмен никогда не попросит своего спутника встретиться с ним у обочины. Это правильно, что я встречаю тебя у твоей двери.       — Хммм, — принимая цветы, Джисон прикусывает внутреннюю часть щеки, чтобы сохранить выражение лица. — Я почему-то ожидал, что это будут черные розы. Спасибо, что не дал мне угадать.       — В цветочном магазине их не было, но поверь, я прожужжал им все уши.       Взяв протянутую ему Минхо руку, Джисон опускает цветы, чтобы как следует рассмотреть своего спутника, и то, что он видит, заставляет его сбиться с шага и чуть не упасть. Его темный рыцарь в коже одет в черные классические брюки, в которые он, должно быть, кое-как втиснул свои шикарные бедра, и простую черную рубашку на пуговицах, заправленную за пояс. Никогда еще черный не выглядел так хорошо.       Молчание человека, держащего его за руку, заставляет поднять глаза, и он обнаруживает, что старший с отвисшей челюстью и горящими глазами смотрит на Джисона. Покраснев от его пристального взгляда, он ерзает на месте. Полагая, что его пара будет в коже, он нашел свои единственные кожаные штаны и втиснул в них свои (по общему признанию, худые) ноги. Он также отказался от рубашки и выбрал облегающий укороченный пиджак, напоминающий форму моряка, с крошечной белой матросской шапочкой, идеально сидящей на вьющихся серебристых волосах.       — Ты, э-э... сказал, что потом мы пойдем есть суши, поэтому я подумал, что морская тематика будет уместна.       Минхо быстро моргает и качает головой, выглядя потрясенным.       — Нет, да! Ты выглядишь потрясающе. Я люблю моряков.       Грубая шутка заставила Джисона снова прикусить щеку, чтобы он не выглядел слишком довольным. Он должен держать этого плохого парня в напряжении.       — Тебе нравится?       — Конечно! Если меня попросят, я сочту за честь почистить твою палубу и поднять парус. А еще я охотно посмотрю в твой иллюминатор.       Не в силах больше сдерживаться, Джисон хихикает, и Минхо сияет, выглядя ужасно гордым собой.       — Остуди свой пыл, Санджи, мы не будем смотреть в иллюминатор, пока не доберемся до Олл Блю.       — Отсылка к Ван Пис еще никогда не была такой сексуальной. Давай, прелесть, пойдем, а то опоздаем.       Это прозвище не дает Джисону сдвинуться с места.       — Прелесть? Сегодня никакого кексика или котенка?       — Неа, — Минхо подходит ближе, касаясь его щеки, и от искренности его темных глаз у Джисона перехватывает дыхание. — Я называю тебя тем, кто ты есть. И сегодня ты прелестный.       Ну, блядь. Его план посмотреть спектакль и перекусить на халяву, прежде чем кинуть этого типа, официально разрушен. Где-то вдалеке он слышит звук падения своих трусов на пол, когда впадает в экстаз.       Его запас остроумных ответов иссяк, поэтому он просто улыбается мужчине своей самой широкой улыбкой.       — Хорошо. Пошли.       Передышка в остроумии длится недолго, потому что, как только Минхо указывает ему на припаркованную машину, он снова срывается на шутку:       — Я разочарован. Ты не обязан был брать с собой бэтмобиль, но я ожидал хотя бы мотоцикл. У всех мальчиков, у которых проблемы с мамочкой, он есть.       Старший снимает машину с сигнализации и открывает ему пассажирскую дверь.       — Я рассчитывал, что сегодня ты будешь выглядеть так же прекрасно, как и всегда. Было бы ужасно неправильно, если бы я заставил тебя надеть шлем и подставиться под ветер, зная, как много времени ты потратил на подготовку. Вообще-то у меня есть мотоцикл, и в следующий раз я приеду на нем.       — В следующий раз? Это очень смело с твоей стороны.       Минхо бупает его по носу.       — А ведь есть шлемы Hello Kitty.       Глаза Джисона сужаются. О, он хорош. Он открывает рот, но мужчина перебивает его.       — И да, они с бантиком.       Упрямо задирая нос, Джисон безропотно забирается на пассажирское сиденье, задаваясь вопросом, сколько же детей хочет Минхо...                     ________                     Рука, протянутая через стол, тыкает его в набитую едой щеку, и он смотрит на обладателя этой руки, раздумывая, не откусить ли ему палец.       — Прости, прелесть, не смог удержаться. Количество риса, которое ты можешь запихнуть в рот, впечатляет и очень сексуально.       Подавившись едой, Джисон тянется за напитком, чтобы запить ее. Этот парень просто сумасшедший!! И милый... и смешной... и вежливый... и сексуальный... блядь!       Откашлявшись, ему удается прочистить горло.       — Ты пытаешься убить меня, раз уж твоя попытка ограбления провалилась?       Смеющийся Минхо откидывает голову назад, и он старается не смотреть слишком долго на изгиб шеи старшего или на расстегнутую верхнюю пуговицу его рубашки, где видна татуировка.       — Каждый раз, когда ты открываешь рот и говоришь, я просто спрашиваю себя, где ты был всю мою жизнь и почему потребовалось так много времени, чтобы найти тебя.       Джисон, в сотый раз за этот вечер взволнованный татуировщиком, ковыряется в своем суши-ролле и смотрит на него из-под ресниц.       — Хочешь посмотреть, смогу ли я запихнуть эту штуку в свой рот?       Улыбка Минхо сходит на нет, а его глаза становятся наполовину прикрытыми.       — Я бы лучше посмотрел, поместится ли кляп в твой рот.       Роняя палочки для еды, Джисон закрывает лицо, скрывая дурацкий румянец, который не перестает бушевать на его щеках с тех пор, как они уселись в театре. Он предполагал, что предложение Минхо вместе с ним посмотреть «Тетрадь смерти» было просто способом манипулировать младшим, чтобы пригласить его на свидание. Он был потрясен, как только начался мюзикл, старший начал цитировать реплики и ссылаться на аниме.       К его удивлению, вечер превратился в одно из лучших свиданий в его жизни. У них с говорящей куклой вуду удивительно много совпадений. Будь то вкусы в кино, аниме, книгах или еде, они либо одинаковы, либо дополняют друг друга. Узнав, что Джисон не переносит острую пищу, парень поклялся всегда готовить ему ужин с тем уровнем остроты, который он сможет выдержать. Услышав предложение готовить для него, Джисон был просто в шоке. Парень, который выглядит вот так и умеет готовить? Да он просто единорог... только без радуги.       Жар, пылающий на его лице, немного утихает, и он считает, что можно снова посмотреть собеседнику в глаза. Старший просто наблюдает за ним с мягкой улыбкой.       — Расскажи мне о себе побольше, хён. Какие-нибудь интересные факты, которые могли бы меня впечатлить? Ведь это твой единственный шанс. (ЛОЖЬ)       Постукивая себя по подбородку, тот на секунду задумывается, а затем его взгляд становится дразнящим.       — Когда я был еще подростком, я давал интервью американскому телеканалу. Они делали специальный выпуск о стажерах к-поп и показали меня в этом эпизоде.       — Черт... это впечатляет, но все же к-поп, — Джисон смотрит на татуировки на его предплечьях, которые видны благодаря закатанным рукавам.       — Я был в танцевальной группе и думал, что хочу стать айдолом. В итоге я нашел свое призвание в другом.       Подняв брови, он тычет пальцем в собеседника.       — Навсегда шрамировать людей — это призвание?       Не обращая внимания на подколку в адрес его профессии, Минхо выглядит так, будто искренне обдумывает свой ответ.       — Я думаю, что, если я умру завтра, мои работы будут жить еще много лет. Некоторых людей татуировки могут отпугивать, но другим они нравятся. Вполне возможно, что где-то прямо сейчас человек смотрит в зеркало и вспоминает время, которое я потратил на нанесение татуировки, и смысл, заложенный в самой работе.       Глубокий и вдумчивый ответ ошеломляет его, поэтому он отправляет в рот еще один кусочек сашими. Он не может дразнить другого за то, что он следует зову своего сердца.       — А что насчет тебя, прелесть? Есть истории, которые могут меня впечатлить?       Пожав плечами, он отрицательно качает головой.       — Меня чуть не съел крокодил, когда я был ребенком.       Кусок тунца, который Минхо хотел поднести ко рту, соскальзывает с палочек.       — Что?       — Крокодил. Я жил в Малайзии с родителями, и мой отец помогал местному гиду. Я плавал в водоеме и не осознавал, что он приближается ко мне, пока меня не затащили в каноэ.       — Я никогда не ожидал, что в мой расстрельный список попадет крокодил, но вот мы здесь. Ты бы узнал его, если бы тебе показали фотографию? Я мог бы сделать из него сумку для тебя.       Смеясь, Джисон прикрывает рот.       — Значит, признаешь, что ты убийца. Я знал это с самого начала.       Наклонившись над столом, Минхо переходит на шепот:       — Никому не говори, а то станешь следующим.       Вскоре после того, как старший признается, что его действительно разыскивают не менее чем в десяти странах мира, к ним подходит официант и, не глядя на десертное меню, его спутник заказывает всего по одной порции... Джисон в полной заднице.                     ________                     С ладонью на пояснице Джисон позволяет Минхо проводить его по лестнице до их с Хёнджином апартаментов. Он перекладывает сумку из руки в руку, склоняя голову к входной двери.       — Джинни и Ликс, наверное, уже спят. Может быть, ты э-э... — от застенчивости он прикусывает уголок губы. — ...не хочешь зайти внутрь?       Когда Минхо поднимается на верхнюю ступеньку, его руки прижимаются к основанию горла младшего, и у того нет времени подготовиться. В одну минуту старший смотрит на него темными серьезными глазами, а в другую — прижимается губами к его губам в страстном поцелуе. Пухлая верхняя губа парня идеально сочетается с его нижней, более полной. Джисон хватается за его плечи и хнычет, когда Минхо раздвигает его губы языком и проникает им в рот. Его руки путаются в локонах у основания черепа, и он прижимается к нему, чувствуя, как тепло разливается в животе, распространяясь дальше, до пальцев рук и ног.       Святая Матерь Божья. Никто и никогда в жизни не целовал Джисона так. Их рты соединяются, охваченные жаждой и необузданной потребностью. Интенсивный темп поцелуя сменяется медленным и чувственным, когда парень буквально лишает его возможности дышать. Ошеломленный, он открывает глаза, когда губы Минхо отрываются от его рта и пробегают сладкими нежными поцелуями вдоль его челюсти, а последний ложится на кончик его носа.       Отстранившись ровно настолько, чтобы взглянуть Джисону в глаза, он отрицательно качает головой.       — Не сегодня, прелесть. Я не был бы джентльменом, если бы принял твое предложение. Спасибо за потрясающее свидание, я наслаждался каждой секундой, проведенной вместе. Я знал, что ты не можешь быть таким красивым просто так.       С открытым ртом и совершенно неработающим мозгом он может лишь тупо наблюдать, как его спутник спускается по лестнице и возвращается к своей машине. Открыв водительскую дверь, Минхо оглядывается.       — Прелесть, я заеду за тобой в следующую субботу. Будь готов пораньше и надень жилет с рыбкой!       Отпереть входную дверь ему мешают дрожащие руки. В конце концов ему это удается, и, войдя внутрь, он закрывает дверь и прислоняется к ней спиной, прижимая руку ко все еще покалывающим губам. Ноги, как сахарная вата, подкашиваются, и он сползает на пол.       Из прихожей он видит, как с дивана поднимаются два лица с распухшими губами и взъерошенными волосами. Феликс бросает на него взгляд, и на его лице появляется знакомая ухмылка:       — Похоже, свидание прошло удачно.       Джисон отрицательно качает головой, и улыбка парня исчезает, рядом с ним Хёнджин выглядит встревоженным.       Все еще ошеломленный, он судорожно сглатывает:       — Все прошло ужасно... Кажется, мне придется выйти за него замуж.                     ________                     Неделю спустя...       Подъезжая к своей квартире после второго свидания, Джисон нервно покачивает правой ногой. Минхо не приехал на мотоцикле — минус десять баллов — и повез их на рыбалку — минус сто баллов... сначала, правда, потом Джисон получил массу удовольствия, и баллы были возвращены. К своему удивлению, он с удовольствием сидел на берегу озера и болтал с собеседником, пока они ждали, когда же клюнет рыба. Странно, но ему кажется, что никто так не понимает, как работает его мозг, как Минхо. Должно быть, у них схожие мыслительные процессы, потому что старший может следить за случайными темами, на которые он перескакивает, и даже добавлять к ним что-то свое.       Признаться, когда рыба попалась на крючок, Джисон, возможно, закричал, а потом немного поплакал. А еще он плакал, когда Минхо готовил обед и попросил его промыть ЖИВЫХ креветок! Одна из них набросилась на него, и его татуированный телохранитель вмешался, чтобы сцеловать его слезы и бросить креветку обратно в миску. Злобные твари!       Обед с барбекю, который приготовил Минхо, был достаточной компенсацией за покушение на его жизнь и компенсировал неделю, прошедшую между их свиданиями. Джисон никогда не опускался так низко, чтобы приставать к человеку, но, черт возьми, парень работает по соседству! И да, может быть, расшатавшаяся дверная ручка в туалете для персонала и не была чрезвычайной ситуацией, но когда человек, который поцелуем отправил тебя в другую вселенную, работает в твоем здании... ты звонишь ему. А еще у Джисона закончилась вода. Не самое лучшее оправдание, но оно сработало. Минхо появился через пять минут после его сообщения со смайликами холодильника и бутылок. Мило.       Окончательный вердикт... Их второе свидание было таким же хорошим, как и первое, и он не хотел, чтобы оно заканчивалось. Неужели, как и в прошлый раз, этот члено-дразнилка поцелует его и вновь оставит твердым и уязвимым? Он блядь надеется, что нет!       — Дай я открою тебе дверь.       Выбравшись с водительского места, Минхо бежит открывать дверь, а Джисон начинает молиться. Дорогой бог, я обещаю, что буду вести себя хорошо и перестану пользоваться парфюмом Хёнджина без его разрешения. Только, пожалуйста, сделай так, чтобы меня сегодня выебали!       Взяв друг друга за руку, они идут к входной двери, и с каждым шагом он нервничает все больше.       — Принцесса, тебе было весело сегодня?       Это новое прозвище — его любимое, и когда он возразил старшему, заявив, что совсем не похож на принцессу в жилете с изображением Бога Карпа. Тот заявил, что Джисон будет его принцессой, что бы он ни надел. Черт возьми, этот гаденыш — молодец!       — Если честно, то даже больше, чем я думал. Спасибо, что спас мне жизнь от креветки-убийцы, хотя я не уверен, что реанимация рот в рот была необходима.       — Ты наступил на нее! Если бы я не попытался спасти ей жизнь, я бы не смог с этим жить.       — Мы съели ее сразу после этого...       — Нет, это ты съел, и я думаю, что это было подходящее наказание за то, что она напугала тебя.       Дойдя до входной двери, он колеблется, привычно потряхивая ключами и бросая на него похотливый взгляд, который так и кричит: «Зайди внутрь».       — Хёнджин уехал на вечеринку с пиццей, организованную его классом пилатеса. Звучит противоречиво, но... вся квартира в моем распоряжении.       — Хммм, — потянувшись вперед, Минхо заправляет выбившуюся прядь волос Джисона назад под его панаму. — После того как ты пережил нападение креветки, было бы неправильно оставлять тебя одного сегодня ночью, принцесса. Вдруг у тебя возникнут флэшбеки и я тебе понадоблюсь?       Даааааа. Схватив парня за лацканы кожаной куртки, Джисон тянет его вперед.       — Ты нужен мне сейчас, хён.       Мягким, как перышко, прикосновением Минхо едва касается его губ.       — Тогда давай проведем тебя внутрь, принцесса.       Ох блядь.       На этот раз отпереть дверь оказалось так же сложно, от давления рук на его талию кровь прилила к паху. Не успел Джисон переступить порог, как его с силой толкают вперед и прижимают к стене. Повернув голову, он прижимается щекой к гипсокартону, а чужое горячее дыхание обдувает ушную раковину.       Руки на его талии перемещаются к передней части джинсов, обхватывая его через материал, в то время как чужая выпуклость упирается в его ягодицу.       — Ты даже не представляешь, что ты делаешь со мной, принцесса. Как я сейчас возбужден из-за тебя, — язык погружается в его ухо, а затем зубы покусывают его мочку. — Черт возьми, Сони.       Имя сопровождается толчком бедер старшего в его задницу, от чего он стонет.       — Хён, пожалуйста...       Одна рука обхватывает его растущую эрекцию, а другая проникает под рубашку, чтобы потрогать и подразнить сосок.       — Мне уже нравится, как ты звучишь. Такой красивый, такой нуждающийся. Как тебе нравится, принцесса? Грубо? Нежно? — голос старшего стал хриплым от сдерживаемого вожделения. — Могу поспорить, мой малыш любит нежно и ласково. Хммм? Могу поспорить, что тебе нравится, когда тебя ласкают и дразнят до тех пор, пока ты не заплачешь. Я прав?       — Ухххмм, — нечленораздельное мычание — лучшее, на что он способен, пока парень тянет вниз молнию на его брюках.       — Мне нужно, чтобы ты сказал мне, малыш. Используй свои слова, чтобы хён мог трахнуть тебя так, как тебе нравится.       Скребя ногтями по стене, Джисон втягивает воздух, когда зубы Минхо касаются открытой части его шеи.       — Х-хён... н-нежно, я-я люблю помягче. Но разве это не скучно для тебя?       Губы, прижатые к его яремной вене, расплываются в улыбке.       — Мне никогда не будет скучно, если я буду в тебе, ты идеален. Где твоя комната, принцесса?       Невербально, впервые в жизни, Джисон стучит по стене и указывает направо по коридору. Стена перед ним отдаляется, а восхитительная пытка его сосков не прекращается, пока Минхо тащит их по коридору, засасывая синяки на его шее. Потянувшись назад, он зарывается пальцами в длинные волосы старшего и вскрикивает, когда Минхо кусает его.       — Аххх!       Боль от укуса заглушает горячий язык, и ноги почти не слушаются. Дойдя до последней двери, он толкает ее, позволяя другому провести его внутрь. Мягкий свет гирлянды придает комнате теплую причудливую атмосферу, а планируя именно такой исход, он оставил включенной аромалампу, и здесь пахнет коричневым сахаром и карамелью.       Отмахнувшись от рук парня, он высвобождается и, поворачиваясь, задерживает дыхание, глядя в одурманенные голодные глаза Минхо.       — Может, сначала примем душ? Я вспотел на озере.       — Могу я присоединиться к тебе? — Минхо дергает подол своей рубашки, открывая взгляду Джисона бледную кожу и чернильные пятна. Матерь Божья! Они повсюду!       Слюна собирается во рту, и ему приходится сглотнуть, прежде чем ответить:       — Д-да. Я надеялся, что ты это сделаешь.       Рубашка старшего падает на пол, и его мозг сводит судорогой. Минхо покрыт чернилами... весь он. На его торсе лишь несколько участков кремовой кожи остались нетронутыми черно-серыми пятнами, и Джисон надеется, что после своей смерти он вернется в виде мотоцикла этого парня.       — Блядь... — шепот срывается с его губ, и парень перед ним лениво улыбается, что говорит о том, что он знает, насколько хорошо выглядит. Минхо мускулистый, но не слишком, его тело стройное и крепкое там, где нужно. У основания его горла располагается львиная голова, которую он уже однажды видел, а ниже — пряди волос, усеянные драгоценными камнями, которые ведут к большому портрету Медузы на его подтянутом животе. Ее пронзительные глаза находятся под его грудными мышцами, а оскаленный рот — на пупке мужчины. Вокруг нее — геометрические узоры и искусно разбросанные нити жемчуга.       — Твоя очередь, принцесса.       Сосредоточившись на лице мужчины, Джисон краснеет, осознавая, как долго он смотрел на него с потрясенным благоговением. Поднимая руки, чтобы снять жилет, он похлопывает себя по груди, замечая, что рыбы нет.       — Жилет с карпом в коридоре.       С него сняли слой одежды, а он и не заметил? Этот человек ловок!       Стянув с себя рубашку, он отбрасывает ее в сторону и с менее чем десятипроцентной уверенностью поднимает взгляд. Глаза Минхо, изучающие его, становятся еще более голодными. Он не такой широкий и мускулистый, но подтянутый и стройный.       — Черт возьми, принцесса. Ты прятал все это под одеждой? — Минхо сокращает расстояние между ними, проводя пальцем по центру груди. По коже пробегают мурашки, и он вздрагивает от прикосновения.       Рука старшего тянется к облегающим черным джинсам и, расстегивая пуговицу, он стягивает их, одновременно снимая ботинки. Он всхлипывает, глядя на крошечные черные трусы-боксеры и мощные бедра, покрытые чернилами, которые теперь на виду. У Джисона были самые разные любовники, но ни один из них не источал такую грубую первобытную энергию. Он чувствует себя добычей, которую преследует тихий сексуальный хищник.       Следуя примеру, он стягивает с себя штаны и скидывает топсайдеры, демонстрируя куда менее эротичную грацию. Перед ним раздается сдавленный звук, и в следующее мгновение он видит, что Минхо стоит и изумленно рассматривает его. Его обычная уверенность возвращается к нему, когда он видит ошеломленное лицо другого парня.       — Ты должен снова начать дышать, хён...       Моргая, Минхо опускает глаза на розовые шортики с рюшами, усеянные крошечными играющими котятами. Он облизывает губы:       — Прости, принцесса. Я вот подумал, что в шесть лет нашел счастливый пенни, и мне всегда было интересно, когда он принесет мне удачу... теперь я знаю. Охуеть...       Протянув руку, он проводит пальцем по оборкам на нижней части шорт Джисона, щекоча чувствительную кожу. Контраст татуированных костяшек пальцев Минхо на фоне розового кружева вызывает вспышку возбуждения в члене Джисона.       — Я надеялся, что ты наденешь что-то подобное, Сони. Увидев это сейчас... я просто... — Минхо тряхнул головой, чтобы очистить свои мысли. — Это даже лучше, чем в моих мечтах.       Жар охватывает его лицо, и он чувствует себя очень смущенным. Как он может не стесняться таких высокопарных слов. Отведя взгляд, он спрашивает:       — Ты мечтал обо мне?       Томно усмехнувшись, мужчина притягивает Джисона к себе так, что они прижимаются друг к другу грудью. Ласковые пальцы пробегают по линии его челюсти и округлому изгибу щеки. Пронзительные глаза Минхо, изучающие его лицо, полны искренности и желания.       — Принцесса, в своих мечтах я тысячу раз изучал твои изгибы.       Сердце трепещет от слов парня, в то время как его рот накрывает рот младшего. Чужой язык проникает сквозь губы, переплетаясь с его языком, и ноги Джисона окончательно подкашиваются. Если бы он не был так крепко прижат к груди мужчины, то оказался бы на полу. Теплая ладонь обхватывает ягодицу, что заставляет Джисона приподняться на носочки и с голодным желанием ответить на поцелуй Минхо. Внутри него полыхает пожар желания, и единственное, что может его охладить, — это вкус Минхо на его языке. Он обхватывает руками шею старшего и сжимает его в объятиях, пока не остается свободного пространства между ними, и он практически залезает на него.       Зубы старшего покусывают его нижнюю губу, прежде чем он отстраняется.       — Душ, детка. Где...       Опустившись на ступни, он хватает Минхо за руку и тащит в ванную комнату. Включив свет, он отпускает руку, чтобы включить воду, и едва успевает пустить струю, как сзади раздался глухой звук. Он чувствует, как кончик острого носа касается выпуклости его задницы, за которым следуют губы и горячее дыхание.       — Твоя блядская задница, малыш, — руки на его бедрах рывком тянут его назад, и Минхо зарывается лицом между его ягодицами и удовлетворенно хмыкает. Зубы цепляют кружево его шорт и тянут вниз, а рука на талии проскальзывает под пояс, сжимая член.       — Ммммфф.       Позади него с медовых губ его любовника льется еще больше комплиментов:       — Красивая, чертовски идеальная, такая круглая и мягкая....       Горячие открытые поцелуи повторяют его округлые формы, и Джисон быстро превращается в беспорядочное месиво с дрожащими коленями и прерывистым дыханием.       — Хён, пожалуйста!       Его мольба заставляет руки и рот, движущиеся по нему, замереть. Мужчина встает с колен и, развернув Джисона к себе, нежно целует его в губы.       — Прости, малыш. Я потерял контроль, давай помоемся, а потом я сделаю так, что ты будешь кричать мое имя.       Глаза Джисона закатываются от такого обещания. Слишком возбужденный, чтобы думать как следует, он позволяет Минхо взять инициативу в свои руки, и старший заканчивает снимать с него трусы и раздевается сам. При виде его толстого твердого члена Джисон скулит и тянется к нему, но его руку останавливают.       — Помоемся, а потом сможешь потрогать меня, принцесса.       Надувшись, он смотрит на парня и видит, что его похотливый взгляд разгорается.       — Давай...       Разочарованный тем, что это не принесло ему желаемого, Джисон с ворчанием становится под горячие струи и двигается в сторону, освобождая место для другого. Присоединившись к нему, Минхо поворачивает его так, чтобы на младшего попадала большая часть теплой воды.       — Мыло?       Он указывает на бутылку с гелем для тела, и его глаза расширяются, когда парень берет ее, обнажая флакон со смазкой, который Джисон прятал за ней.       — Ооо... — Минхо с усмешкой смотрит на бутылочку с лубрикантом и улыбается.       Используя люффу, старший взбивает густую пену, после чего подходит к Джисону. Его зубы цепляются за мочку уха младшего.       — Моя милая принцесса любит ласкать себя в душе, когда он весь горячий и мокрый?       Способность говорить пропадает, и он стонет, когда рука, держащая люффу, проскальзывает между его ягодиц, а другая рука Минхо обхватывает член, поглаживая его в слабом дразнящем ритме. Пар от горячей воды заполняет маленькое пространство, и в сочетании с ощущениями от того, как парень дразнит и намыливает его, у него кружится голова.       Губы медленно и лениво целуют его шею, и он задыхается, когда чувствует давление на тугое колечко мышц.       — Вот так, малыш, давай вымоем тебя, чтобы я мог съесть твою сладкую маленькую попку, хмм... звучит неплохо?       Держась за плечи Минхо, он откидывается назад, опираясь на стену душа, в то время как тот облизывает его грудь и покусывает сосок.       — Аааххх!       Губку, которой его моют, убирают в сторону, и крепкие руки силой разворачивают его и надавливают на поясницу, оттопыривая задницу и выставляя ее на всеобщее обозрение. Выгнувшись, он оглядывается и видит, как Минхо берет с полки смазку и опускается на колени. Струя душа пропитывает длинные темные волосы парня, делая их почти черными, он смахивает их пальцами с глаз, и член Джисона дергается. Минхо такой охуенно красивый.       Темные глаза Минхо встречаются с его глазами, и он бросает на него испепеляющий взгляд.       — Предупреди меня, если твои ноги начнут отказывать.       Эти пугающие слова — единственное предупреждение, которое он получает, прежде чем старший подается вперед и лижет его промежность.       — Аахха! — зажмурив глаза, вскрикивает он, ощущая, как горячий язык Минхо пробегает по его яичкам и кружит по колечку мышц. Зубы задевают чувствительную кожу, а ноги дрожат. Глубокий приглушенный хмык раздается сзади в тот момент, когда кончик языка проникает в его попку, и Джисон хватает ртом воздух.       От густого горячего пара в комнате у него кружится голова, и он упирается ладонями в кафельную стену перед собой, ища опоры. Язык Минхо лижет и ласкает его вход, а он только и может, что бормотать всякую чушь, время от времени умоляя о большем. Рука, просунутая между его ног, гладит его член, и он чувствует, как за стиснутыми веками наворачиваются слезы.       До его ушей доносятся грязные пошлые звуки того, как Минхо вылизывает его, и его стоны сливаются с ними. Смазанный палец проникает внутрь вместе с языком мужчины, и, ошеломленный таким вниманием к своей заднице, он почти не замечает растяжения. Жжение не ощущается до тех пор, пока Минхо не добавляет второй палец, вынуждая его захныкать. Рука на его члене увеличивает темп и покручивает головку, его колени трясутся.       Рот отрывается от его попки, чтобы нежно укусить прямо в тот момент, когда пальцы в его заднице сгибаются, и крик, который вырывается из него, когда Минхо прижимается к его простате, эхом отражается от стен душевой.       — Хён!       Давление на железу не ослабевает, и слезы вытекают из глаз, расплываясь мутными пятнами перед глазами. Рука Минхо продолжает ласкать его член, а пальцы, массирующие простату, давят сильнее, и он кричит:       — Блядь, я... я...       Сзади раздается гортанный стон «Черт возьми!», в то время как его задница сжимается вокруг пальцев внутри него, и он кончает. Кончики пальцев скользят по кафельной стене, его спина выгибается, колени подгибаются, и все его мышцы напрягаются и расслабляются одновременно. Рука, лежащая на его члене, поглаживает его, доводя до сверхстимуляции, и он скулит.       — П-пожалуйста, с-с-стой.       В одно мгновение давление в его попке исчезает, и руки обхватывают его за талию, принимая на себя его вес. Его тело опускают на пол ванны, и он, как липкое месиво, оказывается на коленях у Минхо, растекаясь в объятиях старшего.       — Такой красивый, моя принцесса.       Зрение затуманено, он моргает, пытаясь сфокусироваться, чтобы увидеть, как Минхо улыбается ему, а затем мягкие поцелуи ложатся на его щеки и нос. Охуенно твердый член мужчины прижимается к его бедру, и, хотя Джисон опьянен оргазмом, он хочет отплатить ему тем же. Он тянется к нему, но Минхо хватает его за запястье.       — Позже, малыш, давай закончим мыться, пока горячая вода не закончилась.       Прижавшись к груди старшего в тесной кабинке, Джисон возносится к небесам, ощущая, как пальцы другого втирают шампунь и кондиционер в кожу головы. Затем — еще одно мытье с луффой и порнографическое шоу с участием Минхо, который стоит над ним и намыливается. Откинув голову назад, старший стонет, когда проводит мыльным кулаком по своему члену, принося некоторое облегчение забытому стволу, и ноги Джисона сжимаются вместе, так как возбуждение снова нарастает в нем.       Вода выключается, и сильные руки поднимают его с кафеля и ставят на коврик с Пикачу. Он опирается на плечи Минхо, и татуированный демон римминга вытирает его полотенцем, пока мозг Джисона пытается возродиться из той кашицы, в которую он превратился. Закончив ухаживать за младшим, Минхо вытирается сам. Отложив полотенце в сторону, он подхватывает Джисона на руки и несет его на кровать, как принцессу. Как и положено любителю побаловать себя, Джисон считает, что может привыкнуть к такому уровню заботы.       Устроившись на мягком матрасе, он приподнимается, приглашая старшего присоединиться к нему, но натыкается спиной на десяток или около того мягких игрушек, стратегически расположенных рядом с подушками. Заползая на кровать с обещанием греха в темном взгляде, Минхо смотрит на большое количество плюшевых игрушек, и Джисон краснеет:       — Мы можем убрать их, если хочешь...       Нависающий над ним мужчина ухмыляется:       — Им всем больше восемнадцати лет?       Хихикая, он утвердительно кивает:       — Ох! — переворачиваясь, он хватает свою плюшевую Почиту и кладет зверька-бензопилу мордочкой вниз. — Он асексуал, и ему может быть некомфортно от этого... аххх       Рот Минхо обхватывает его обмякший член, и его руки сжимают простыни, пока старший заглатывает его, посасывая, до тех пор, пока Джисон не становится твердым и не начинает течь. Отстраняясь, секс-дьявол смотрит на него сверху вниз с припухшими губами и покрасневшими щеками.       — Смазка, принцесса?       — Э-ээ... хм, т-тумбочка.       Слегка смеясь над разбитым состоянием Джисона, другой наклоняется над ним, чтобы достать флакон с лубрикантом. Вернувшись в пространство между его ног, он указывает упаковкой презервативов в сторону Джисона.       — Да, нет?       Смущаясь, он качает головой:       — Я проверился на этой неделе после нашего первого свидания. Я здоров, если ты тоже...       Глаза Минхо расширяются.       — Ты просто мечта, ты знаешь это. Я чист, так что все в порядке.       Отбросив в сторону квадратик фольги, старший собирается открыть бутылочку, но останавливается, услышав недовольное хныканье Джисона.       — Хён, я тоже хочу прикоснуться к тебе.       Взгляд старшего, полный вожделения, заставляет его немного беспокоиться о своей нижней части.       — Ты сможешь, малыш, но сначала я хочу посмотреть, как ты трогаешь себя... Ты можешь сделать это для меня? Сделаешь себе приятно и покажешь мне это?       Неожиданная застенчивость охватывает его от такой непристойной просьбы, но ему это охуительно нравится. Он обожает хвастаться и вызывать восхищение... этот мужчина подходит ему во всех отношениях. Протянув руку, он молча просит смазку, и глаза Минхо блестят от осознания того, что он согласен. Взяв маленький флакончик, он открывает крышку и выливает изрядную порцию на пальцы. Минхо поднимает брови, когда до него доносится аромат стручковой ванили — та, что была в душе, была без вкуса.       Подняв ногу, Джисон кладет ступню на плечо парня, открывая ему прекрасный вид на свой вход и пальцы, дразнящие его. Розовый оттенок его щек становится темнее, когда Джисон погружает в себя палец и стонет.       Дыхание учащается, и взгляд Минхо фокусируется прямо на его смазанном колечке мышц и члене.       — Скажи мне, что ты чувствуешь, принцесса. Тебе хорошо?       — Ухх, так хорошо, хён, но твои пальцы были лучше.       Схватив бутылочку со смазкой, он наливает немного на свой член и начинает лениво надрачивать его, пока Джисон вводит второй палец и извивается от ощущений.       — Ты такой сексуальный, малыш, так охуенно возбуждаешь, доставляя себе удовольствие. Ты можешь дотянуться до того местечка внутри себя?       Скулящий Джисон следует указаниям другого парня и надавливает вверх, задевая простату и вызывая дрожь в бедрах.       — Идеальный малыш, посмотри на себя.       Темп движения руки старшего на своем члене увеличивается, и Джисон видит, как вены на его шее проступают под кожей. Блядь, как же это сексуально.       Свободная рука Минхо обхватывает головку члена младшего, пока он проталкивает третий палец, и пронзительный скулеж, наполнивший комнату, заставляет старшего прошептать ряд грубых ругательств. Должно быть, мужчина достиг своего предела, потому что рука, находящаяся внутри него, выдергивается, и Джисон хнычет от ощущения пустоты.       — Иди сюда, малыш, на колени. Ты хотел прикоснуться ко мне, а я хочу посмотреть, насколько глубоко мой член войдет в твой милый ротик.       Наконец-то получив разрешение, Джисон становится на колени, выставляя задницу вверх, а Минхо откидывается назад, опираясь на ладони. Упираясь руками на плотные мясистые бедра мужчины, он наклоняется вперед, минуя твердый истекающий член перед собой, предпочитая мягкую мошонку, расположенную под ним. Взяв в рот одно из яичек, он чувствует дрожь старшего и слышит, как тот задыхается. Довольный тем, что удивил его, он проводит по нему языком и нежно посасывает, оказывая на него давление, в то время как сам пытается сжать в кулак толстый член, лежащий у его щеки.       Рука ложится ему на макушку, пальцы запутываются во влажных волосах.       — Блядь, малыш, твой ротик...       Отпустив мягкую тяжесть из губ, он проводит языком по основанию члена Минхо и вбирает его внутрь. Прикрывая зубы, он втягивает его глубже, надавливая на твердый ствол, а пальцы в его волосах напрягаются. Покачиваясь вверх-вниз, он тонет в тихих вздохах и гортанных стонах старшего. Тяжесть на голове исчезает, и бедра Минхо подаются вперед, проталкивая член глубже в рот Джисона. Не отрываясь от члена, он опирается на локоть, когда свободная рука Минхо поворачивает его на бок и побуждает согнуть колени так, чтобы мужчина снова получил доступ к его входу.       Давление на ободок заставляет его захлебываться слюной, скапливающейся во рту, когда два пальца толкаются в него. При каждом движении вверх и последующем покачивании вниз пальцы Минхо повторяют его движения, и вскоре Джисон уже стонет и извивается от удовольствия, разливающегося по позвоночнику. Минхо отодвигается назад, вынимая член, и младший задыхается, скуля, когда экстаз на его колечке стихает.       — Шшш, малыш. Я держу тебя.       Моргая от набежавших слез, он видит темные, полные вожделения глаза другого и понимает, что выглядит развратно и вызывающе, с размазанной по рту слюной и дорожками слез, стекающими по щекам.       — Блядь, я в жизни не видел никого красивее тебя, малыш... — от этой похвалы его внутренности превращаются в воздушное нечто, а Минхо ложится на правый бок позади него. — Если ты думаешь, что я отпущу тебя после этой ночи, моя принцесса, то тебя ждет сюрприз.       Тяжелая рука ложится ему на бедро, притягивая задницу к твердому члену старшего.       — Я собираюсь, блядь, испортить тебя так, чтобы твоя маленькая узкая попка постоянно умоляла обо мне. Ты мой, моя идеальная принцесса, принимающая меня до тех пор, пока не начнет кричать и плакать о большем.       От греха, льющегося изо рта Минхо, его член пульсирует, а задница сжимается в предвкушении. Ему нужен этот мужчина внутри него прямо сейчас! Рука приподнимает его левое бедро, позволяя твердому кончику члена упереться в его колечко мышц. Давление нарастает, и через секунду его тугой вход поддается, и он вскрикивает от сильного растяжения, когда его тело радушно принимает Минхо внутрь.       — Б-Блядь!       Губы прижимаются к его уху, и он слышит, как тот тяжело дышит, медленно погружаясь в Джисона. Заменив руку Минхо на свою, он поддерживает свою левую ногу, пока мужчина позади него двигает бедрами вперед, проталкивая свой член глубже. Ладонь Минхо ложится на его бедро и тянет его задницу навстречу медленным толчкам.       — Ч-черт, Сон-а, какой ты чертовски узкий и маленький.       Пытаясь отдышаться после сильного растяжения, он издает лишь жалобный скулеж, пока его правая рука цепляется за простыни под ним. Минхо замирает, и рука на его талии перемещается к щеке, наклоняя его лицо к плечу, в то время как старший склоняется над ним.       — Малыш, поговори со мной.       — Чт-аха? — его мозг затуманен, и он не понимает, чего хочет другой. — Почему ты остановился?       — Я остановился, чтобы проверить, как ты, Сони. Ты сейчас много принимаешь, и я хочу убедиться, что тебе удобно в этом положении и не больно.       Забота о его удобстве и самочувствии лишает его дара речи. Он никогда бы не подумал, что этот мускулистый татуированный жеребец окажется достаточно сладким, чтобы вызвать у него диабет. Его предыдущая сексуальная жизнь была чертовски хороша, но никогда любовник не останавливался, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Это всегда было само собой разумеющимся.       — Да, хён... Я-я в порядке. Ты идеально наполняешь меня.       Губы накрывают его губы в нежной любовной ласке, и сердце Джисона разрывается. Бедра мужчины подаются назад, и он стонет в приоткрытый рот, ощущая, как натягивается его ободок, как тугие мышцы смыкаются вокруг Минхо, не желая отпускать его. Старший снова погружается в него, и его глаза закатываются от искр удовольствия, рассыпающихся по его телу. Зубы впиваются в его плечо, и он слышит короткое рычание мужчины от ощущения, как его задница сжимает твердый член.       Невнятная похвала доносится до его ушей с каждым новым толчком, и он вскрикивает, когда пальцы находят сосок и начинают поглаживать твердую горошину, потягивая и пощипывая ее. Трахая его сильнее, Минхо меняет угол проникновения, и он вскрикивает от первого удара по простате.       — Минхо!       За спиной раздается глубокий рык, и старший снова и снова долбит ту же точку, выбивая из его горла всхлипы.       — Вот так, принцесса. Как же прекрасно звучит мое имя из твоих уст.       Минхо падает ему на спину, обхватывая его за плечи, вдавливая головку члена в чувствительную железу, и все его тело содрогается. Короткие глубокие толчки повторяются снова и снова, и все его мысли уходят в пустоту, каждая клеточка тела сосредоточена лишь на этом ощущении, пока другой парень пытается выебать все мысли из его головы.       Вес на его спине увеличивается, а рука толкает его талию вперед, переворачивая и прижимая его грудью к матрасу. Это позволяет члену Минхо проникнуть еще глубже, и комнату заполняют прерывистые "ах" и мольбы о большем. Перед глазами появляется рука, и, повернув шею, он видит, что Минхо опирается на свои руки, спасая позвоночник Джисона от перегрузки. Челюсть старшего разжата, дыхание тяжелое, пока он с силой вбивается в тугое колечко мышц младшего.       Движения сменяют друг друга, пока он не находит то, от которого лицо Джисона искажается от удовольствия, и повторяет его снова и снова, пока у младшего не появляются звездочки перед глазами, а его твердый член не оказывается зажат между матрасом и животом. Минхо толкается и вжимается в него, и, он хнычет в простыни, а его тело судорожно дергается. Задыхаясь, он шлепает ладонью по кровати, и мужчина, трахающий его до смерти, замедляется.       — Все в порядке, малыш?       Он кивает, облизывая губы, и приподнимается на руках, заставляя Минхо податься назад, подстраиваясь под Джисона, который оказывается на четвереньках. От этого движения его задница сжимается, и руки старшего обхватывают его крошечную талию, ногти впиваются в кожу, а мужчина с шипением выдыхает:       — Блядь, Сон-а...       Опираясь на запястья, он насаживается на член Минхо и вздыхает, ощущая, как он задевает его простату. Ладонь приземляется на его задницу, шлепая по круглой ягодице, и он вскрикивает.       — Я думал, ты хочешь нежности, малыш... Если ты хотел, чтобы я выебал тебя в коленно-локтевой, как шлюху, ты должен был мне это сказать.       От этого унизительного обращения его зад снова сжимается, и Минхо отвешивает ему еще один увесистый шлепок по ягодицам. Оглядываясь через плечо со слезящимися глазами, он встречается взглядом с мужчиной и чувствует, как дергается член внутри него.       — Потяни меня за волосы, хён.       Рот Минхо приоткрывается, и он смеется, а его рука отпускает талию Джисона, чтобы потянуться и схватить его за волосы.       — Ты чертова мечта.       Пальцы в его волосах грубо сжимаются, старший толкается вперед, и Джисон задыхается, когда мужчина за его спиной выплескивает еще больше грязи.       — Я посажу тебя на цепь и оставлю так навсегда. Я буду поклоняться твоей маленькой попке и дерзкому ротику, пока ты не будешь нуждаться в моем члене и не сможешь чувствовать себя наполненным без меня.       — Наааххх. — рука в его волосах тянет так сильно, что голова Джисона откидывается назад, и он не может произнести ни слова. От кардинальной трансформации Минхо из нежного любовника в мужчину, который трахает его, как животное, у него голова идет кругом. Неоднократные шлепки по заднице и попадание головкой члена в простату доводят его до края второй раз за ночь, и он тянется к своему пульсирующему члену, но тут старший наматывают его волосы на свои пальцы.       — Не трогай, блядь, себя. Ты кончишь от одного моего члена, и все.       От такой грубости его дырочка сжимается, и Минхо матерится, глубоко толкаясь и с силой вжимаясь в измученную простату Джисона. Внутри него взрывается удовольствие, и он кричит, кончая так сильно, что его ноги трясутся, а спина выгибается дугой, и он изливается на простыню под собой.       Еще два-три толчка, и вес Минхо обрушивается на его спину, а мужчина стонет, выплескиваясь глубоко в младшего. Слишком быстро давление на его позвоночник исчезает, и он хнычет, когда старший выходит из него. Его ласковый любовник возвращается, и нежные руки помогают Джисону подняться и лечь на спину. Утопая в матрасе, он приземляется в кучу плюшевых игрушек и хнычет, чувствуя, как горячий язык лижет головку его изнывающего члена.       Руками, превратившимися в желе, он пытается оттолкнуть лицо мужчины, и в ответ на это слышится еле слышный смешок. Губы целуют его живот, когда Минхо двигается, чтобы лечь рядом с ним: грудь старшего вздымается, дыхание учащенное. Он перекидывает свою слабую конечность через грудь мужчины и прижимается ближе, зарываясь головой в изгиб шеи и плеча Минхо. Пульс приходит в норму, но ему кажется, что его кости превратились в фарш, и у него едва хватает сил, чтобы провести пальцем по волосам Медузы. Поцелуй приземляется на его макушку, и он мурлычет от этого милого жеста.       Слегка пошевелившись, Минхо сшибает одну из мягких игрушек, и, схватив ее, Джисон укладывает рыжего плюшевого кота на грудь мужчины.       — Будет ли Суни считаться магазинным котом, если я приведу его туда?       Плечо, на которое он опирается, дрожит от смеха.       — Я не знаю его происхождения. Будет ли он счастлив провести свой день с Квоккой?       Задумавшись на минуту, Джисон кивает.       — Он бездомный и жил на улице, пока его не приютил симпатичный к-поп айдол, который любит кошек. Думаю, ему будет хорошо везде, где есть уютное место для сна.       Пальцы касаются его подбородка, поднимая лицо, и сердце замирает от откровенного взгляда, который его встречает. Нежные губы прижимаются к его губам в едва уловимом прикосновении.       — Ты должен знать, что я собираюсь влюбиться в тебя, Джисон.       Самая широкая ухмылка, на которую он только способен, растягивает губы, прижатые к губам Минхо. Отпуская Суни, он берет руку старшего в свою и проводит губами по его татуированным костяшкам.       — Я оскорблен тем, что отведав Джи-попку, ты еще этого не сделал.                     ________                     Два месяца спустя...              Джисон в третий раз смотрит на часы и стучит подошвой своего ярко-розового байкерского ботинка по тротуару. Его сеанс эпиляции закончился десять минут назад, а Минхо опаздывает!       — Джисон?       От этого вопросительного обращения, произнесенного знакомым голосом, у него сводит желудок. Он оборачивается и видит, как взгляд Чанёля пробегает по его ногам, обтянутым черной кожей, и останавливается на пикантном сером кроп-топе с дыркой на груди. Самое интересное происходит, когда его бывший замечает маленькую бриллиантовую сережку в его носу, любезно проколотую Минхо, и выражение его лица меняется с удивления на заинтересованность.       — Черт, Сон-а. Ты выглядишь... сексуально       Натянуто улыбнувшись, Джисон окидывает взглядом улицу и слышит вдалеке гул мотоцикла. На его плечо ложится рука, и он отшатывается от нежелательного прикосновения.       — Эй, ну чего ты, — Чанёль бросает взгляд через плечо и узнает в названии салона того самого врача-эстетиста, к которому Джисон ходил, когда они встречались. Улыбка мужчины становится игривой. — Фернандо вернулся в Бразилию пару недель назад, детка. Раз уж ты так принарядился, почему бы нам не...       Громкий рев мотоцикла затихает перед ними, и Джисон машет рукой водителю. Сняв шлем, Минхо откидывает длинные волосы и, выдвинув подножку, спешит к нему.       Подхватив Джисона на руки, он прижимает его к своей груди и впивается в губы страстным поцелуем, от которого у юноши учащается пульс.       — Принцесса, прости, что опоздал. Кошачье кафе на другой стороне улицы наконец-то открылось, я зашел туда, и следующее, что я помню, это то, что я уже опаздываю.       Ткнув мужчину в грудь, он выпячивает нижнюю губу, капризно дуясь так, что старший не может устоять.       — Ты обещал не заводить кошку, пока у нас не будет хотя бы одного ребенка.       Смеющийся Минхо извиняюще целует его в щеки.       — Я просто смотрел! Хотя там был один толстенький мальчик, который мог бы стать лучшим другом Суни.       Джисон в восторге хлопает в ладоши, подпрыгивая на месте.       — Правда?! Ладно, я передумал. Давай заберем его! Мы можем назвать его Дуни.       Сняв кожаную куртку, Минхо помогает юноше надеть ее, когда сзади раздается задыхающийся звук. Обернувшись, Джисон закатывает глаза, видя, что Чанёль не сводит взгляда с татуировок Минхо.       — Угх. Хён, этот слизняк — мой бывший. Слизик, это Минхо, мой парень.       — Привет, чувак, — Минхо кивает ему, застегивая молнию на куртке.       Отцепив шлем, прикрепленный к боковой части мотоцикла, он надевает шлем Hello Kitty (в комплекте с розовым бантиком) на голову Джисона и застегивает ремешок под подбородком. Сильно шлепнув младшего по заднице, он проводит ладонью по ягодице, призывно сжимая мягкую плоть.       — Запрыгивай, малыш. Я уже купил соджу для нашей ночи аниме. Надо будет заскочить в салон и забрать его.       Забравшись на заднее сиденье мотоцикла Минхо, он обхватывает руками его широкую спину и целует татуировки, виднеющиеся из-под черной майки. Положив голову между лопаток, он подмигивает Чанёлю (который так и застыл с открытым ртом), пока его парень заводит мотор и выезжает на дорогу. Прежде чем они успевают скрыться из виду, Джисон оглядывается и видит, что его бывший все еще смотрит вслед, и, убрав свою руку от Минхо, показывает ему на прощание средний палец.                     — Через неделю Минхо делает Джисону первую татуировку. Розовый бантик над правой ягодицей, потому что Джи-попка — лучший подарок, который он когда-либо получал.       — Они и вправду усыновляют настоящего магазинного кота и называют его Дуни.