Эра пылающего пепла

Взглянув на часы, Пэнси по привычке поправила волосы. Она всегда так делала, когда ей было скучно. Она пришла слишком рано, и ей пришлось ждать Грейнджер. Еще пятнадцать минут. Вестибюль Хогвартса заполнился цокотом ее каблуков. Возможно, Паркинсон и не помешало бы снова обдумать, что ей говорить, делать и как себя вести. Только теперь она осознала, что уже несколько лет не пыталась заговорить с кем-то незнакомым. Ей хватало и общения с мальчиками, которых она знала с самого детства. А вот общаться с девчонкой, еще и с Грейнджер… Она даже не знала, о чем обычно общаются девушки между собой. Иногда она слышала, как ее однокурсницы обсуждали парней, новые виды гламурных чар и всякие мелочи вроде рецептов или магазинов, в которые обязательно стоит заглянуть. Но почему-то она была уверена, что Грейнджер совсем не интересовали данные темы. Заговорить с ней о книгах? Это глупо. В голове всплыли слова Драко: «Она на такое не поведется». Но и Паркинсон была не так проста. На ее губах заиграла ухмылка. И когда она развернулась, чтобы в очередной раз отсчитать шаги до противоположного края вестибюля, центральную лестницу осветил слабый свет палочки. Грейнджер двигалась очень тихо. На ней была маггловская одежда. Пэнси выдохнула и подошла к лестнице. Ее взгляд упал на обувь. Это не туфли, не ботинки, она вообще понятия не имела, как они назывались, но выглядели чертовски удобно. — Ты как раз вовремя, — Пэнси ухмыльнулась. — И тебе добрый вечер. Гермиона прошла мимо нее и, немного замедлив шаг, направилась к боковому коридору, следуя маршруту патруля, который им прислали вместе с расписанием. — Я ненавижу тишину. Гермиона обернулась, с удивлением смотря на Пэнси и абсолютно не понимая, к чему это было сказано. — Именно поэтому ты надела туфли на каблуке? Пэнси мысленно дала себе пять. Значит, план, который она составила на случай, если Грейнджер будет ее игнорировать, не пригодится. — Я о другом. — Паркинсон, я не нанималась веселить тебя. Пэнси тяжело выдохнула. — Грейнджер, я просто хотела бы скрасить эти нудные два часа разговором. Гермиона в который раз удивилась. — Да что на вас всех нашло? Что бы ваша компания себе не придумала, я не собираюсь в этом участвовать. Если Малфой настолько хочет это письмо, пускай просто извинится. Надеюсь, теперь мы сможем продолжить патруль без этих спектаклей? Пэнси поджала губы. Она действительно ненавидела тишину. Но в такой ситуации был ли смысл продолжать попытки завести диалог? Внутри Паркинсон боролось ее решение помочь Драко и принятое для себя решение измениться. Первой цели она добилась, но отчего-то была совсем этим не удовлетворена. — Это не спектакль. Не для меня, — Гермиона не услышала бы последних слов, отойди она от нее еще на пару метров. Что-то в ее интонации заставило гриффиндорку замереть на месте. Пэнси никогда не разговаривала таким тоном — ранимым, почти умоляющим. Гермиона медленно развернулась, осветив лицо слизеринки светом от палочки. Пэнси стояла, крепко сжав кулаки и опустив голову. Ее плечи мелко подрагивали. Когда свет выхватил ее лицо из темноты, Гермиона с изумлением увидела, что по щекам Пэнси катились слезы. — Пэнси? — удивленно пробормотала она, не веря своим глазам. Слизеринская принцесса никогда не позволяла себе такой слабости при посторонних. Пэнси подняла взгляд, и Гермиона поразилась тоске и отчаянию, запечатленным на ее лице. Казалось, годы напряжения, лжи и строгого воспитания добились своего — изнутри рухнула плотина, и эмоции потоком хлынули наружу. — Давай общаться, блять, нормально, — с неожиданной грубостью в голосе процедила Пэнси, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. — Я… Я больше не могу, Грейнджер. Не могу притворяться дальше. Голос ее сорвался, и слезы потоком хлынули по щекам. Пэнси всхлипнула, прикрывая лицо руками, словно стыдясь своей слабости. — Салазар, я самая ужасная подруга на свете. Я просто играла на его чувствах, чтобы, наконец, выбраться из этого аристократического пиздеца. Я так устала притворяться, что мы в чем-то лучше остальных. Гермиона не знала, что ей делать. Пэнси вся дрожала, а она замерла, словно в нее «Петрификусом» ударили. Палочка выпала из рук, и весь коридор погрузился в темноту, которую теперь рассеивал только слабый свет луны. Она не понимала, что делала, когда ее руки обхватили дрожавшую Паркинсон. — Я устала соглашаться, что ты мерзкая и тупая только по факту твоей крови. К черту это все. Я, блять, так о многом хочу спросить. Я устала прикусывать язык, когда Драко издевается над тобой. Устала выдавливать смех на шутки Нотта о Потере. О вас всех. На нашем факультете тоже полно безмозглых идиотов. Пэнси просто говорила все, что в ней накопилось. Она не понимала, что они уже сидели на полу и что ее волосы гладили. Она не понимала, что она сама уже обнимала Грейнджер. Гермиону. И она не понимала, как же сейчас было легко быть собой. Просто собой. — Я устала быть иконой. Устала ото всех тупых слухов вокруг нашего квартета. Я не их элитная шлюха. Они мои друзья. Я люблю их. Я устала, что с нами просто, блять, боятся заговорить, даже люди с нашего факультета. Мы такие же. Мы ничем не лучше, но мальчики… они просто… они еще не повзрослели. Гермиона и сама не поняла, как прислонилась щекой к ее макушке и заплакала. Сколько же она несла в себе. Она знала, что это правда. Просто невозможно так надрывно плакать напоказ. — Гермиона, у меня никогда не было подруги. Мне не нравится общаться с другими девочками из моего круга, а другие даже просто заговорить со мной боятся. Гермиона… Пэнси хваталась за гриффиндорку, как за спасательный круг. С каждым словом ей становилось все легче. С каждой слезой из нее вытекало то, что годами копилось внутри. — Прости меня, Гермиона. Просто поговори со мной хотя бы сегодня. Прости меня за кота. Прости меня за все. За каждое слово. Пэнси подняла на нее взгляд, и Гермиона задохнулась от того, насколько сломанной выглядела эта слизеринская принцесса. От того, сколько боли и сожалений было в ее зеленых глазах. Дрожавшей рукой она убрала от ее влажных щек прилипшие волоски. — Пэнси… Гермиона не могла найти слов. Она никогда не видела человека, который ломался. Она даже не представляла, как на это могло быть больно смотреть. Что вообще она могла сделать, чтобы успокоить Пэнси? — Софокл когда-то сказал: «Нет большего горя, чем вынужденная жизнь в притворстве». Сколько времени ты прожила, сдерживая свои истинные эмоции, мысли и личность? Притворяясь кем-то другим? Это разрушающее давление — никогда не позволять себе проявлять уязвимость, —- Гермиона постаралась улыбнуться сквозь слезы. — Расскажи мне об этом. Пэнси всхлипывала, глядя на Гермиону. Ей никто не говорил таких слов. Пэнси смотрела на Гермиону непривычно открытым, ранимым взглядом. Слезы все еще струились по щекам, но в глазах зажегся крохотный огонек надежды. — Ты права, Гермиона, — Пэнси судорожно вздохнула, пытаясь совладать с рыданиями. Ее голос все еще дрожал, но в интонациях уже проступила знакомая решимость. — Так много лет… Всю жизнь меня учили, как должна вести себя чистокровная аристократка. Сдержанность, выдержка, никаких «недостойных» эмоций. Она скривила губы в усмешке, горькой и циничной, такой непривычной на ее обычно гладком лице. — Перед друзьями я всегда держалась, не позволяя этой дурацкой маске идеальной принцессы хоть немного стереться. Как последняя дура боялась, что Драко, Блейз и Тео осудят меня, если я сниму ее, — Пэнси провела ладонью по мокрым от слез щекам, оставляя влажные разводы. — А в итоге просто задохнулась в этой клетке из правил и условностей. Любое проявление искренних чувств считалось слабостью, которую нужно немедленно пресекать, — ее голос сорвался, перейдя на крик. — Но я, блять, человек, а не безэмоциональный хаффлпаффский чайник! Грейнджер вздрогнула от громких слов Пэнси, полных ярости и горечи. — Я больше не могу так, Гермиона. Эта идеальная личина меня душит. Хоть раз в жизни я хочу быть собой — со всеми изъянами, срывами и вспышками эмоций. Хоть раз не бояться осуждения за искренность. Она попыталась скрыть новый приступ слез, но лишь сильнее заплакала, уткнувшись в плечо Гермионы. Даже сквозь горькие рыдания в ее стиснутых зубах и напряженных движениях проглядывала вся огненная натура Пэнси Паркинсон — ярость на годы лжи и гордость, ломающаяся под грузом выстраданной искренности. Гермиона продолжала молча гладить ее по спине. С каждой минутой всхлипы становились все тише. А руки Пэнси, которые сжимали красный свитер, расслаблялись. Она не считала, сколько времени прошло. Пять минут? Пол часа? Не важно. Просто в какой-то момент стало тихо. Пэнси все еще сидела в объятиях Гермионы. Она не хотела вставать. Ей было страшно, что, когда она встанет, все закончится. — Скажи, мы можем попробовать общаться? Я знаю, что это глупо после всего, что я сделала, но может… мы хотя бы попробуем? Гермиона прикусила губу. Умиротворенные тишиной мысли снова начали хаотично носиться в ее сознании. Ее комплекс спасателя был быстрее, чем они. Она совершенно не ожидала такого поворота событий на дежурстве. Она продумала, что будет делать, если Пэнси постарается быть милой. Продумала, что будет делать, если та будет грубить, если будет молчать. Все произошедшее просто выбивалось из всех ее представлений о ней. Она действительно впервые видела настоящую Пэнси. — Давай попробуем, — слова слетели с ее губ прежде, чем она успела их обдумать, но, увидев слабую улыбку Паркинсон, она поняла, что это было именно то, чего она сама хотела. — Давай посидим так еще минутку? Пэнси прислонилась к ней. Она и забыла, каково это, чувствовать себя собой. Спокойно. Тепло. Безопасно. Никакого страха. Гермиона успокоила ее так, как никто не мог. Чистокровная, маглорожденная, кого это вообще волновало, когда так хорошо? Улыбнувшись, Пэнси встала, а следом за ней и Гермиона. Они продолжили неспешно идти по коридорам замка. — Как называется твоя обувь? Они выглядят очень удобными. — Это кроссовки. Ты права, они очень удобные. Между ними все еще была тень неловкости, но с каждым их словом она исчезала, заменяемая чем-то другим. В школе стояла тишина. К радости девушек, не было никаких нарушителей спокойствия. Они дошли уже до седьмого этажа. — Гермиона, помнишь, я говорила что для меня это не спектакль? Гриффиндорка кивнула, и Паркинсон продолжила. — Мальчики ведут себя так из-за меня. Все это предложила я. Драко очень сильно переживает. Естественно, это не оправдывает того, что он поступает как мудак по отношению к тебе, но… Гермиона немного нахмурилась, внимательно слушая Пэнси. — Я хочу, чтобы они поняли, то, что поняла я. Что держаться за эти дурацкие предрассудки о крови — полный пиздец. Если Сама-Знаешь-Кто когда-нибудь доберется до власти, он без разбора сотрет в порошок всех — чистокровных, полукровок, магглорожденных. Ее голос стал еще тише, словно кто-то в этих пустых коридорах мог их услышать. — Поэтому я хочу, чтобы Драко, Блейз и Тео тоже все осознали. Мы не имеем права презирать других только из-за их происхождения. Надо двигаться дальше и отбросить это ебаное наследие наших предков. Иначе в борьбе с Лордом мы потеряем все, включая самих себя. Глаза Гермионы округлились от удивления. Пэнси знала, что он вернулся. — Нарцисса в своем письме говорила что-то похожее. Она не упоминала Сама-Знаешь-Кого, но просила направить мысли ее сына в верное русло. — Она всегда была очень мудрой женщиной, — Пэнси улыбнулась, вспоминая их чайные посиделки с миссис Малфой в Мэноре, — пока у тебя есть это письмо, мы сможем наставить этих упрямых болванов на путь истинный. И у меня уже есть план. Глаза Пэнси сверкали хитрым огнем. — Возьми Поттера и Уизли, встретимся завтра после ужина, в библиотеке. За парней не беспокойся, я их обработаю. Они как раз хотели узнать, что это за заклинание ты использовала, чтобы спасти нашу принцессу на зельеварении. — А Гарри с Роном зачем? Пэнси улыбнулась еще шире, напоминая коварного злодея. — Устроим моим змеенышам шоковую гриффиндоротерапию. Гермиона смотрела на Пэнси с недоверием, пытаясь понять, не шутила ли та. Но в глазах слизеринки плясали лукавые огоньки, выдавая ее полную серьезность. — Шоковая гриффиндоротерапия? — наконец, переспросила Гермиона. — Что ты задумала? Пэнси лишь таинственно усмехнулась в ответ. — Увидишь. Но это пойдет на пользу и твоим, и моим остолопам, уж поверь. Гермиона покачала головой, не в силах сдержать улыбку. Эта новая, искренняя Пэнси оказалась совершенно непредсказуемой. — Ладно, буду ждать завтра в библиотеке вместе с Гарри и Роном, — кивнула она. — Только ничего слишком экстремального, договорились? — За кого ты меня принимаешь? — возмутилась Пэнси с деланным негодованием. Но уголки ее губ подрагивали, выдавая веселье. Они продолжили патруль, время от времени перебрасываясь ничего не значащими фразами. Неловкость между ними постепенно растаяла, уступив место новой, еще хрупкой связи понимания. Когда дежурство подошло к концу, Пэнси первой протянула Гермионе руку для рукопожатия. Жест получился немного скованным, но в нем читалось искреннее стремление к новым отношениям. — Увидимся завтра в библиотеке, Грейнджер, — произнесла она, стараясь не выдать внутреннего волнения. Гермиона кивнула, сжимая ее ладонь. Они расстались у портрета Полной Дамы, каждая погруженная в свои мысли о предстоящей встрече. *** — Ну, как? — спросил сидевший на диване Драко. В гостиной Слизерина Пэнси уже ожидали ее друзья. На секунду она растерялась. Время было за полночь. Но тут же ухмыльнулась и упала между Драко и Тео. — А вы что, сомневались во мне? На самом деле Пэнси очень сильно повезло. Она изо всех сил сохраняла на лице немного надменное выражения лица, стараясь не показывать, насколько она была счастлива на самом деле. — А теперь выслушайте меня внимательно. Завтра после ужина мы идем заниматься в библиотеке вместе с Грейнджер и ее щенками. — Пиздец, а по другому прям вообще никак? — Нотт перевел взгляд на Драко. — Бро, я тебя, конечно, люблю до звездочек в глазах, но весь вечер в компании Уизли?! Это хуже, чем пытки в Азкабане, клянусь! Малфой сжимал зубы. Он только смирился с мыслью, что ему придется контактировать с грязнокровкой, как на него свалились еще и ее мерзкие дружки. — Нет, другого варианта не было. Во-первых, одна бы она прийти не согласилась, и, во-вторых, если вы сможете показать, что способны нормально уживаться с ее друзьями, это будет огромный плюс к прогрессу нашего плана. Она с благодарностью смотрела на Блейза, который выглядел, как человек, который смирился с абсолютно всей херней, что творилась с начала года. — Хорошо, Пэнс, если ты так говоришь, я пойду, — Забини едва заметно улыбнулся подруге, все так же расслабленно сидя на диване напротив них. Она перевела взгляд на Драко, который до сих пор не сказал ни слова. Внутри него словно шла война, это было понятно по крепко сжатым в замке ладонях. С одной стороны, он понимал, что если будет и дальше упрямиться, то никогда не найдет свою маму, а с другой, если его отец узнает об этом, то потеряет его доверие окончательно. — Ты же тоже пойдешь? — Драко поднял взгляд на Паркинсон, было очевидно, что он в данной ситуации не доверял самому себе. — Конечно, должен же кто-то за вами следить. А Блейз на эту роль явно не подходит. Он просто скрестит руки и с удовольствие будет смотреть, как вы друг друга поубиваете. Драко немного расслабился. — Ладно. — Окей-окей! Раз вы все такие решительные, хрен с вами, я тоже согласен! Но если я совершенно случайно пущу парочку проклятий в рыжего, это будет на совести Пэнси. Паркинсон схватила Теодора за шею и второй рукой стала трепать его по волосам. — Теодор Нотт, Вы, кажется, забыли, но с палочкой я обращаюсь получше Вас, а теперь вы все идете спать. Собравшиеся в гостиной закивали. Завтра им предстоял безумно долгий день. *** Четверг шел медленно, и, несмотря на предстоявшую вечером встречу, Гермиона совершенно не волновалась. Возможно, это было из-за замечательной погоды или из-за подмигивания Паркинсон, на которую она посмотрела именно в тот момент, когда слизеринцы были увлечены каким то спором. В любом случае, все складывалось хорошо. — Мы собираемся сегодня вечером? — несмотря на вопросительный тон, Гарри и Рон немного съежились. Это был явно не тот вопрос, на который они могли ответить отрицательно. — Миона, после вчерашнего мои мозги уже превратились в желе, — сказал Рон преувеличенно жалостным тоном. — Основные ингредиенты и свойства бодроперцового зелья? — Рог двурога, корень мандрагоры, недотрога. Это противопростудная микстура с согревающим эффектом. Побочный эффект — из ушей и носа идет легкий дымок в течение нескольких часов, — без запинки ответил Рон и уставился на Гермиону в шоке от того, что вообще знал это. — И я о том же, так что не ной. Рон печально кивнул, признавая, что занятия с Гермионой все же давали свои плоды. Гермиона прикусила губу, отставляя пустую тарелку в сторону. — Вчера на дежурстве кое-что произошло, и теперь к нам присоединятся слизеринцы. Они не спрашивали ее о дежурстве. Гарри и Рон видели, что она была в приподнятом настроении, так что они сделали вывод, что нет никаких поводов для беспокойства. Но теперь они явно жалели, что не расспросили ее в тот же момент, когда она вернулась. Джинни, которая все это время болтала с Фредом, повернулась в их сторону. Лица мальчиков напоминали бомбу с секундомером. Обескураженные, но вот еще одна секунда и… — Чего?! — их крик, должно быть, слышали все присутствовавшие на обеде. — Тише вы! — шикнула на них Грейнджер и схватила Рона, который сидел ближе к ней за руку. — Сейчас, конечно, не самое удачное время, чтобы говорить об этом… — Ну, естественно, было бы куда лучше, если бы ты просто поставила нас перед фактом уже в библиотеке! — Рон и не думал успокаиваться. — Гермиона, ты что, совсем рехнулась?! Джинни, сидевшая справа от брата, резко схватила его и закрыла рот ладонью, несмотря на все его брыкания. — Гермиона, ты можешь объяснить, с чего вдруг в твою умную голову пришла настолько тупая идея? — Гарри выглядел не менее рассерженным, чем Рон, но все же старался держать себя в руках. Гермиона подозвала Гарри, который быстро обошел стол и втиснулся между ней и Роном. После этого она заговорила довольно тихо. Ей не хотелось, чтобы эта информация стала известной широкой массе. — Мы поговорили с Пэнси. Вчера. И предсказывая ваши вопросы, сообщаю. У меня достаточно мозгов, чтобы отличить искренность от игры на публику. Она хочет, чтобы ее друзья… повзрослели. Она старалась говорить уклончиво. Хотя Пэнси и не просила ее молчать о произошедшем на дежурстве, она считала, что это сугубо личное для них двоих. — Так что они будут вести себя прилично и, прошу вас, вести себя так же. Своими истериками вы показываете, что повзрослеть стоит не только Малфою с его компанией. Джинни, наконец, отпустила брата. — Я крайне сильно сомневаюсь, что они вообще на это согласятся. — Малфой хочет получить письмо, так что у него выбора нет, — спокойно развела руками Гермиона. — Но я все это делаю не для этого. Все это имеет куда более глобальное значение. Пэнси тоже знает, что он вернулся. За столом все затихли. Гарри кивнул. — Прости, Миона, я понял. Рон только хмуро угукнул, но больше спорить не стал, переведя свое внимание на недоеденный обед. — А могу я пойти с вами? — Гермиона, не ожидавшая этого, перевела взгляд на Джинни. — Ну, мне кажется, тебе не помешает помощь. Она многозначительно кивнула в сторону парней, подразумевая, что может произойти что угодно. Гермиона с благодарностью кивнула ей. — А теперь пойдемте. До урока осталось всего пять минут, — она взяла свою сумку и стала ждать, когда ее друзья последуют за ней. *** Драко зажмурил глаза от слишком громкого голоса Нотта. Он снова плохо спал, и теперь его голова была словно наполнена роем каких-то слишком надоедливых насекомых, гул которых не стихал ни на секунду. И теперь, после целого дня среди громких людей она просто раскалывалась. Он не слушал, о чем говорили друзья по пути в библиотеку. В любом случае, самое важное он знал. Там будет Грейнджер, Поттер и Уизли. Нужно было абстрагироваться от всего этого. Представить, что это не он будет сидеть с ними. Сделать вид, что он не знал этих людей. Он уже устал от всех этих переживаний. Единственное его желание — это чтобы все закончилось. Чтобы мама вернулась домой и чтобы отец успокоился. Малфой должен был отыграть роль, и чем лучше он это сделает, что быстрее все это прекратиться. Ему нужно приложить еще усилий. Еще немного. Он толкнул дверь библиотеки и придержал ее, давая Пэнси пройти. Тео и Блейз сами с этим справятся. Пэнси быстро его обошла и заняла место за одним из стоявших в углу столов. Драко сел с самого края, Пэнси рядом с ним, а после Тео и Блейз. Закадычного трио еще не пришло. — Мальчики, не хочу звучать как наседка, но я повторю, что важно держать себя в руках. Ты понял, Теодор? — Да что я-то сразу? Ты посмотри на меня! Я же ангел! — Нотт указал на себя руками. Он был одет во все белое, выделяясь ярким пятном на фоне всей их компании. — Теодор Нотт! — Пэнси явно было не до шуток. — Да, мам, я тебя понял, торжественно клянусь, что не буду бросаться на них первым. — И? — И не буду отвечать на их выпады, потому что я уже большой мальчик! Пэнси улыбнулась и погладила его по волосам, скрывая в этом милом жесте угрозу жестокой расправы над ним, если он нарушит свои слова. Блейз начал раскладывать на столе учебные принадлежности, а следом за ним и остальные. Тишина над их столом была подобна затишью перед бурей, которое могло закончиться в любой момент. Все в очередной раз повернулись, когда услышали скрип открывавшейся двери в библиотеку. В помещение зашли Грейнджер и Джинни Уизли, спокойно переговариваясь о чем-то, а следом за ними, с крайне измученными лицами, шли Гарри и Рон. Пэнси привстала, махая рукой Гермионе, и гриффиндорка тут же направилась к их столу. Она и Джинни сели по краям напротив Драко и Блейза, а парни сели между ними. Тишина, прерываемая только копошениями гриффиндорцев, напрягала, и Пэнси, как инициатор этой аферы, решила ее нарушить: — Завтра у нас общий день, — как уже окрестили понедельник, среду и пятницу среди их факультетов. — Давайте начнем с зельеварения. — Мы уже практически прошли с ребятами лечебные зелья и остановились на обезболивающих. Но с нами Джинни, —- Гермиона повернулась к младшей Уизли. — Предлагаю разбиться на пары, — Пэнси с опаской покосилась на сидевших друг напротив друга Тео и Рона, которые уже скалились. — Только если Уизли, — Тео практически выплюнул имя своего гипотетического напарника, — перестанет быть упертым, как баран, и будет прислушиваться, когда ему указывают на совершенно очевидные ошибки. Уши Рона покраснели от злости, но Джинни сжала ладонью его ногу под столом. — Прости меня за тот случай на уроке. Я признаю, что был крайне неправ, о, великий магистр зельеварения Теодор, — Рон закатил глаза, каждое его сказанное сквозь зубы слово так и сочилось сарказмом. Нотт фыркнул, взял у Рона учебник и открыв на нужной странице, положил обратно перед Уизли. — Ну, надеюсь, читать ты умеешь. Через десять минут проведем блиц-опрос. — Но Гермиона не так… — Я что, по-твоему, похож на Грейнджер? Рон сжал учебник настолько сильно, что страницы начали трещать, грозясь порваться. Драко тем временем посмотрел на Гермиону. У него не было абсолютно никаких сил спорить. Все-таки к взаимодействию с ней он себя хоть немного, но подготовил. — Выглядишь ты болезненно, — в ее карих глазах читался отблеск волнения. — Я в норме, Грейнджер, я не нуждаюсь в твоей… Драко замолчал и сжал зубы. Пэнси довольно сильно ущипнула его. Гермиона вздохнула и, пару секунд покопавшись в сумке, протянула ему небольшой пузырек, внутри которого переливалась золотистая жидкость. Малфой поморщился. — Я же сказал, я в норме. — Ты хоть в зеркало с утра смотрел? В мешки под твоими глазами скоро можно будет складывать всех котят Амбридж. — Драко, она права, выпей. Ты должен чувствовать себя нормально, чтобы позаниматься. Показательно фыркнув, он резким движением откупорил пузырек и выпил зелье, немного морщась от горечи. В груди моментально стало тепло, а в голове значительно прояснилось. Лучше бы он этого не делал. В его мозгах тут же начался мыслительный процесс. Бодрящее зелье. Явно не магазинное, слишком хороший эффект, да и вкус отличался. Малфой только что выпил зелье, сваренное грязнокровкой. К тому же, он сидел за столом с гриффиндорцами. Лучше бы у него продолжала болеть голова, он не хотел думать. Драко взглянул на всех присутствовавших. Блейз совершенно спокойно объяснял какую-то чушь мелкой Уизли и… улыбался? Тео и Рон сидели напротив друг друга и молчали. Пэнси повторяла с Поттером методы приготовления известных им зелий. Малфой резко встал. — Я… сейчас вернусь. Он начал быстро удаляться от стола. Это все было нереально. Он зайдет в подземелья и там будут сидеть его настоящие друзья. Но он не смог отойти от библиотеки достаточно далеко, его резко схватил за шиворот рубашки Блейз. — Я просто вышел пройтись. Мне нужно прийти в себя. — Как же ты меня достал! — Забини редко проявлял эмоции, но когда это происходило, это значило, что все действительно серьезно. — Ты до сих пор не понял, ради чего мы это делаем? Ради твоего, блять, письма. Драко вздрогнул. Забини читал его насквозь. И то, что он выдавал, било точно в цель. Каждое слово. Но… — Я понимаю, Блейз, я просто не могу, вот тут, — он схватился за свою рубашку, сминая ее в кулаке в районе своего сердца, — меня что-то держит. Как бы я не осознавал, что просто нужно с этим справиться. Просто не могу. Это не просто предвзятость или что-то подобное. Когда она ко мне прикоснулась, то показалось, что с меня заживо сдирают кожу. А когда она говорит, мне словно раскаленные угли в горло засовывают. Это невыносимо, понимаешь? Блейз растерялся. Драко и правда выглядел безумно потерянным и напуганным. — Драко, давай я буду с ней в паре? Джинни вполне сносная, тебе не стоит так… — Нет! Как ты и сказал, это мне нужно письмо. Я сейчас вернусь и постараюсь сделать вид, что от разговоров с ней в меня не вбивают гвозди. Не говори об этом никому, даже Пэнс. Блейз кивнул и, развернувшись, пошел обратно в библиотеку. Малфою было нужно еще немного времени. Еще пару минут прохлады и спокойствия. *** — Он в норме. Пэнси кивнула, а Нотт все так же дырявил взглядом книгу. Кто же знал, что страх ошибиться перед Уизли может так мотивировать на учебу? Джинни снова протянула Забини свой учебник для проверки. И как он только умудрялся оставаться таким спокойным? Гермиона вразнобой с Пэнси пыталась объяснить Гарри, почему технология приготовления зелий так влияют на итоговый результат, и, спустя минуту, просто начали перекидываться аргументами, совершенно забыв о Поттере. От спора их отвлек Малфой, который вернулся на свое место. — Грейнджер, что это было за заклинание? За столом резко стало тихо, этот вопрос волновал не только Малфоя. Гермиона не сомневалась, о каком именно заклинании ее спрашивал Драко. — Заклинания моментального испарения влаги. — Грейнджер, ты всегда говоришь таким тоном, словно это даже перваши знают, и только одни мы тупые? — несмотря на слова, в голосе Тео не слышалось агрессии. Он буквально достиг стадии ментального единения с учебников зельеварения. Практически стал этим учебником. — Я… да просто я не считаю, что это что-то, заслуживающее внимания. Гермиона действительно так считала. Гарри и Рон никогда не уделяли этому столько внимания. Обычно просто хвалили, если она придумывала что-то новое. Но слизеринцам одного названия этого заклинания было явно мало. Глаза Гермионы загорелись. — Это заклинание основано на принципе быстрого нагрева и испарения молекул воды. При его применении магическая энергия высокой температуры высвобождается и концентрируется на определенном объекте или области, содержащей воду. Молекулы воды начинают интенсивно вибрировать, их кинетическая энергия повышается, и они переходят из жидкой фазы в газообразную, то есть испаряются. — Кине…что? Ладно, беру свои слова обратно, я половину слов не понял, так что, да, окей, я тупой, — Тео вскинул руки вверх, признавая поражение. — Ну, в магловском мире есть такие науки, как физика, химия и прочие. В основном, когда знаешь о строении нашего мира, придумывать заклинания не так уж и сложно. Ну, так вот, кинетическая энергия — это термин из физики и обозначает он… — Гермиона задумалась, какими более простыми словами это описать, —- энергию движения. Проще говоря, кинетическая энергия — это энергия, которой обладает любой объект, когда он движется. А все в мире состоит из совсем крошечных групп шариков — молекул, а сами шарики называются атомами… Ну, и вот, изменяя кинетическую энергию атомов, то есть их скорость, можно заставить воду принять другое агрегатное состояние. — И вот поэтому мы не спрашиваем, — Гарри тяжело вздохнул. — Стоп-стоп, то есть ты хочешь сказать, что можешь так объяснить всю нашу магию? — глаза Пэнси округлились, и она не прекращала тыкать на свою палочку, которую она держала в своей руке, перегнувшись через стол, поближе к Гермионе. — Очевидно, что все это бред! Все мы знаем, что магия — это сила которая была в нашем мире изначально. И, чтобы придумать заклинание, нам просто нужно вывести магическую формулу, что само по себе, конечно, сложно, но никаких знаний об этих шариках для этого не требуется! Не хотела рассказывать, так бы и сказала, не нужно нам голову своим бредом морочить! — Драко скрестил руки на груди, он явно не поверил ни одному ее слову. Гермиона сжала губы. Она могла терпеть многое, но неуважение к науке било по ее слабому месту. И это его она считала умным? — Это не бред! И я могу это доказать! Любой человек, который окончил среднюю школу, знает об этом. Просто выйди на улицы Лондона и спроси кого угодно. — Много чести магглов опрашивать. Да и зачем оно мне? Магия работает, даже если мы не знаем обо всех этих кинетических энергиях, атомах и молекулах. — Тогда давай заключим пари. Если ты сможешь воссоздать мое заклинание до конца недели, ты победишь, ты же уже знаешь, что оно делает и приблизительно видел, как я его использую. Для гениального Драко Малфоя это, должно быть, проще простого. — Обычно я не спорю с… маглорожденными, — Драко одернул себя от оскорбления. — Но в этот раз, так уж и быть, если я выиграю это глупое пари, ты отдашь мне письмо! — А если выиграю я, ты извинишься передо мной и моими друзьями в Большом зале. Малфой протянул руку и Гермиона пожала ее. Драко не переживал о ее условии, в любом случае он не проиграет. — Грейнджер, а нам вот интересно, — Пэнси и Тео повернулись к ней, Блейз был слишком занят проведением тестирования для Джинни. — Да-да, мы хотим это видеть! Ты говорила физика, химия, что это вообще? И что еще есть? — Пэнси хихикнула, вот он, как всегда, гиперактивный и любопытный Теодор, который не упустит ни одной возможности узнать о чем-то новом. — Эй, Нотт, а ты не забыл, что мы тут учимся вообще-то? — Нотт перевел взгляд на Уизли, который помахал перед его лицом учебником. Его глаза стали немного печальным. Он ни за что не признается, даже себе, что хотел поговорить с Грейнджер и выпытать у нее всю информации об этих маггловских заумных штуках. — Я завтра принесу для вас учебники, если хотите, — Гермиона была счастлива, даже несмотря на недавнюю стычку с Драко. Вечер складывался куда лучше, чем она ожидала. — Наболтались? А теперь, займитесь, блять, учебой, — гаркнул на них Драко. — Триста пятнадцатая страница, Грейнджер, сыворотка правды. Гермиона фыркнула, доставая совсем другой учебник по зельеварению, который не входил в их программу обучения. — Могу тебе вопросы позадавать, я еще летом изучила нашу программу, — Гермиона усмехнулась, глядя на него с вызовом. Драко нахмурился. Бесит. Нужно было сразу это понять. Это же Грейнджер, самая великая зубрила Хогвартса. Но сдаваться было не в правилах Малфоя. Зельеварение было его самой сильной стороной. Они еще долго перекидывались вопросами, но явного победителя так и не смогли выявить. — Просто признай, что обойдешь меня, только если спросишь о зелье, которое придумала сама! — К тебе это так же относиться, Малфой! — Вы вообще время видели? — Пэнси указала палочкой на часы стоявшие недалеко от них. — Отбой через пять минут. — Ну, мам! — Тео, который только начал получать удовольствие от умственного унижения Уизли, жалобно захныкал. Рон облегченно выдохнул. Его виски нещадно пульсировали. Он про себя уже миллион раз попросил прощения у Гермионы, которую считал строгим учителем. Он никогда еще не запоминал рецепты и свойства стольких зелий за вечер. — Хорошо-хорошо, ну, последний вопрос! — Нотт поднял руки в примирительном жесте под строгим взглядом Пэнси, и она, сдавшись, кивнула ему. — Уизли, что получится, если объединить настойку бадьяна, толченый рог двурога и кровь василиска? — Тео вскинул руку с палочкой на манер дирижера и улыбнулся Пэнси. Рон фыркнул и выпрямил спину. — Такая смесь создаст мощнейший яд, от одного вдоха которого можно испытать галлюцинации хуже, чем от остроперцового зелья! А уж если он попадет на кожу… Тео приподнял бровь, кивая Рону продолжать. Тот самодовольно ухмыльнулся. — То вызовет мучительные язвы, полные токсинов, которые разъедают плоть до костей! Пэнси вздрогнула от его слов, а Гермиона невольно выдохнула. — Рон! Ты прав. Это страшное зелье. — Вот видишь! — Рон победно оглядел всех. — А ты думал, из меня никудышный ученик! — И по итогу кто молодец? — Тео с широкой ухмылкой оглядел присутствующих. — Я молодец! — он указал на себя палочкой с неизменной гордостью на лице. — Да-да, молодец, а теперь живо в кровать! — Драко уже стоял рядом со столом полностью собранный, Пэнси перевела взгляд на Блейза, который словно был не с ними. — Забини, мы уходим. — Да слышу я, — он лениво повернул голову и стал складывать вещи в свою сумку. — Спокойной ночи, — Пэнси схватила за руку Блейза и ушла вместе с Тео и Драко. Гриффиндорцы тоже уже были собранные, но зачем-то продолжали стоять, словно выжидая, прежде чем выйти из библиотеки. В любом случае, их гостиная была ближе. — Не знаю, как вы, но я бы повторила, — Джинни неловко хихикнула, сжимая лямку своей сумки обеими руками. — Ни за что в жизни, из меня высосали всю энергию. Нотт что, какой-то особый подвид дементора? Все дружно захихикали. — Вы отлично справились, мальчики, — Гермиона закинула им руки на плечи и повернула свое лицо к Гарри. — Гарри, а ты как? Ее друг выглядел немного рассеянным. — Я… м-м-м… в порядке? Ну, могло быть и хуже, — он постарался улыбнуться, но выходило натянуто. Все в их компании уже давно заметили, что в последнее время мыслями он все чаще был не здесь. — Гарри, что такое? Ты выглядишь потерянным. Мы переживаем за тебя. Это из-за того, что сделала Амбридж? Гарри покачал головой. — Простите, я не хотел, чтобы вы за меня переживали. Гермиона нахмурилась, взяла Поттера под руку и повела его в сторону выхода, кивнув остальным следовать за ней. — Гарри, ты же знаешь, что это не что-то, за что тебе стоит извиняться. Мы просто не хотим, чтобы ты думал, что ты один на один со своими проблемами. — Да, дружище, забей ты на этих недоумков неверующих, в итоге мы-то знаем, что ты прав! Они согласно закивали. Все спокойствие вмиг улетучилось из мыслей Гермионы. Вокруг было слишком много проблем, а теперь добавилась еще одна. Но вместе с ней пришла и помощь, хоть и крайне неожиданная. — К тому же, мы не единственные, кто тебе верит! Слизеринцы тоже знают. Гарри молчал, пока они заходили в свою гостиную, но как только дверь за ними закрылась, он, взмахнув палочкой, наложил заглушающие чары и резко развернулся к Гермионе. — Вот именно! Именно это меня и тревожит. Ты не задумывалась, почему они знают? Да потому что у них там у всех родители, возможно, прихвостни этого ублюдка! — с заметной злостью выпалил Гарри. — Да, возможно и так! Но это не значит, что Пэнси и ее компания в этом замешаны! Да, они ошибались, и я до сих пор не уверена в том, что им можно верить, но Паркинсон я верю. Она так же, как и мы, хочет одолеть Сам-Знаешь-Кого! — не менее горячо ответила ему Гермиона, сжимая кулаки. Рон и Джинни стояли в стороне, не рискуя встревать между двумя спорящими друзьями, боясь тем самым усугубить ситуацию. — Да почему ты вообще ей так веришь? Все знают, что она ради своих целей пойдет по головам и обманет кого угодно? Эта змея… — Не смей так говорить про нее! Неужели ты не веришь мне? Не веришь моим суждениям? — голос Гермионы срывался, она чувствовала, что еще немного, и она расплачется. Гарри не знал того, что знает она, но, возможно, стоило рассказать? — В этом и суть, Гермиона, я верю тебе, но не ей. Как ты не поймешь, она просто вертит тобой… — Да она буквально задыхалась от истерики у меня на руках вчера ночью! Как такое можно симулировать? Пэнси одна из нас! Она так же сильно хочет одолеть Волан-де-Морта, как и мы. Она даже пошла на сделку с совестью и использовала ситуацию с матерью Драко как возможность заставить своих друзей пересмотреть свои взгляды. Она, как и я, просто переживает о своих друзьях. Гарри сжимал кулаки. Он не мог забыть все его стычки со слизеринцами. Все те разы, когда Малфой вместе со своей компанией их оскорбляли. — Недавно вы не могли друг друга выносить… — голос Гарри был тихим и хриплым после его криков. — Никогда не знаешь, что принесет тебя следующий день. Просто поверь мне, Гарри, мы можем ей верить. Поттер выдохнул. Неприятное чувство, что сжимало его сердце на протяжении всего вечера в библиотеке, отпустило его, и он нерешительно кивнул. Он и сам не мог понять, почему так расслабился от мысли о том, что Паркинсон можно верить. Возможно, из-за ее смеха на его неправильные ответы. Или из-за того, как после этого она терпеливо ему все объясняла. Они с Гермионой и правда в чем-то были похожи. — А меня вот другое заставляет беспокоиться. Хотя и все то, о чем вы спорили, тоже, но, Миона, мне кажется, я впервые захотел учиться. Рон решил присоединиться к разговору, когда понял, что опасность миновала. Грейнджер на его фразу тихо рассмеялась. — И это заставляет тебя беспокоиться? — с улыбкой произнесла Гермиона. — Не конкретно это. Просто мне показалось, когда ты говорила со слизеринцами. Ну, ты обсуждала с ними всякие сложные штуки, спорила с Паркинсон об этих ваших нюансах. Ты выглядела счастливой. А на меня ты во время учебы только ворчишь. Я просто боюсь, что они заберут тебя у нас. Гермиона, глядя на грустное лицо Рона, сдержала смешок и обняла его. — Ну, что за глупости? Конечно, мне было приятно вот так обсуждать что-то, но я ни на кого вас не променяю, вы моя семья. Рон нерешительно обнял ее в ответ и выдохнул. — Но я в любом случае уже все решил. На следующей такой посиделке я не буду чувствовать себя лишним на вашем празднике ума. Гермиона счастливо его обняла. Ну, кто бы мог подумать, что для того, чтобы мотивировать Рона на учебу, ей понадобиться такая ситуация. — Значит, у нас еще будут такие посиделки? — нерешительно спросила Джинни. Гермиона уставилась на нее с удивлением, отпустив Рона. Нерешительная Джинни, это что-то новенькое. Но вспомнив, то как она весь вечер общалась с Блейзом, Гермиона только лукаво улыбнулась оставляя пометку расспросить ее об этом позже в их комнате. — Ну, думаю, да? Пэнси определенно подала отличную идею. И пусть не все еще в их компании приняли друг друга, но она была счастлива видеть, что все налаживается.