Бестия

Бог там, где мы не можем его увидеть. В самых простых вещах. Спросите почему? Я отвечу, что лишь Всевышний может заставить нас согрешить и посметь грязно подумать. Даже о нём самом.

Люди часто верят всему что попало. Например, что чёрные кошки, перешедшие вам дорогу, принесут несчастье. Что нужно стучать три раза по дереву и сплёвывать через левое плечо если говоришь о болезни, чтобы она не перешла на них или на их родных. Но в простейшие вещи не верят. Как в существование Бога. Ведь как Всевышний может оказаться в месте, где веселье и удача могут быть только в детстве? Что ж, об этом и поведает мой сегодняшний рассказ.... Под покровом ярко-белых звёзд, среди серых и скучных, погрязших в заботах, людей внезапно прошла молния. Этот человек был ярок, умён и совершенно беззаботен. Его идеи рождались в моменте, а их воплощение было сродне яркому фейерверку. Он воплощал свои мысли в действия, что лились блестящим потоком лунного света на простых людей, ослепляя их. Каждый его шаг был замечен, но стопа его не оставляла после себя ни следа. Но не каждый человек имел смелости им восхищаться. Многие сновали рядом, с завистью глядя на его беззаботность и радость. Их неуёмное желание присвоить себе это счастье порождало ненависть, отвращение. Но мыслителю не до них. Он продолжал создавать творения, благословляемые сомой судьбой, порождая в них неуловимую нежность с толикой непонятной никому, кроме мыслителя, пристрастию к хаосу. Они рождались, словно яркие звёзды, с огромным взрывом и угасали так же, поражая своей яркостью. У мыслителя были и последователи. Люди, восхищённые и умилённые его истиной, тянулись к этой умалишённой истине, пытаясь вкусить её, как запретный плод. И Воин был одним из них. Он молился без конца и края на невероятные задумки мыслителя, стремился проглотить их целиком, словно сладкий плод оливы. Но не только это тянуло его к яркому человеку. Внешностью мыслитель походил на Аполлона, отчего каждый, кто хоть раз встречал его не мог забыть о нём ни на минуту. И Воин возжелал его увидеть. Приходил на каждое чтение работ "Аполлона", наблюдал за взглядам смертных, устремлённых лишь к подолу платья мыслителя. Каждую венку на прекрасной коже, не скрытой одеяниями, слушатели рассматривали с горящими глазами. Ведь именно тогда на них снисходило озарение. Этот человек - Сын Божий, а возможно и сам всевышний. Но никто в подобном не смыслит, кроме самого Воина. Он боготворил мыслителя, и был уверен, что каждое слово этого человека было сказано ему Небесами, способными низвергнуть всех Богов на землю ради прекрасных речей мыслителя. Но жизнь Воина не желала, чтобы его слуга коснулся чего-то Божественного. Пусть то будет лишь взгляд в прекраснейшие глаза или на фарфоровую кожу, колокольчик внутри тревожно звенел и щёки Воина покрывались уродливым румянцем. Ведь человеку свойственно желать кого-то. Кого-то себе подобного, но не кого-то поистине Божественного.