Алое молоко

– Привет.       Фрэнсис аккуратно вставил документы в проём. Улыбнулся.       Консьерж подозрительно посмотрела на него. Не то, чтобы этот взгляд отличался от ее обычного – работа вынуждает ко всему подходить с аккуратностью и дотошной внимательностью. – Хорошее настроение, Фрэнсис? – спросила она, не поднимая глаз от бумаг. Документы правильные, а вот приветливость всегда уставшего молочника напрягала. – Вроде того. День удачный, – хмыкнул он в ответ, терпеливо рассматривая собеседницу. Снова улыбка. Консьерж замерла, увидев это выражение лица снова: нутром чуяла что-то не то. Слишком позитивно. Фрэнсис не особо разговорчивый, хотя и симпатичный. Она потянулась к трубке телефона. – Хотите позвонить мне домой? Вряд ли вам кто-то ответит, я же здесь, – он пристально следил за руками женщины. Да, номер его квартиры. На бейджике сотрудницы черным строгим шрифтом напечатано имя. – Серьёзно, вы же первый раз сегодня меня видите, Алекс.       Она молча ждала ответа, придерживая трубку плечом, принявшись во второй раз проверять его документы. Прошла минута – длинные гудки. Ответа нет, дома никого. Карандаш медленно изобразил галочки напротив всех пунктов чеклиста. – Возможно, у вас действительно хороший день. Проходите, – она нажала кнопку открытия двери, по лицу Фрэнсиса снова скользнула улыбка. – Быстрее, снаружи другие люди есть. – Спасибо, – он прошел внутрь под пристальный взгляд женщины. Улыбка превратилась в оскал? Она надеялась, что ей показалось. Но смута в душе от этой картины осталась. Со спины было видно, даже ощутимо, что вид у Фрэнсиса был более хищный, чем обычно. Но ничего явного. Ничего, что заставило бы ее убить его.       Еще гость. Второй. Третий – явный двойник. Четвертый тоже. Входная дверь открывается – заходит Фрэнсис. Опять. Женщина испуганно смотрит на него, забыв о документах и проверке. – М-м-м... Привет.       Обычный. Спокойный, с уставшими, глубокими глазами. Без шляпы. За голую голову взгляд консьержа зацепился в первую очередь. – Где ваш головной убор? – она пристально всматривалась в его лицо. Обычное. Страшно обычное. Совершенно непримечательное, все так, как всегда. Она начала чувствовать дрожь в пальцах. – Потерял. Бывает же такое, да? Мне выпишут штраф за эту потерю, – он вздохнул, прямо смотря на женское обеспокоенное лицо. – Не волнуйтесь, я осилю такую трату. Ничего страшного. Пропустите, пожалуйста, мне нужно отдохнуть.       "Я не из-за этого волнуюсь," – слова застряли в горле. Она мгновенно нажала кнопку тревоги, успев увидеть растерянное лицо молочника. Сирена визжала, давя на виски. Громко, противно. Алекс отчаянно пыталась взять себя в руки. Вздрогнула, услышав, как Фрэнсис тарабанит железную завесу. За звуком сирены глухо слышался истошный крик, под конец переходящий в скулеж: – Это я! Настоящий я! Проверьте нормально, вы в своем уме?! Я потерял шляпу, вот и все! Серьёзно, пожалуйста... – Протокол зачистки завершен. Вы можете продолжать свою работу.       Чем больше времени проходило, тем более взволнованной становилась Алекс. Начала кружиться голова. Ей казалось, что она чувствует запах крови – узнаваемый, с нотками металла. Но принюхивалась и делала вывод, что все это нервы. Кажется. Точно кажется. Или нет? Она надумывает? Или действительно допустила осечку?       От напряжения она чуть не пропустила доктора Афтона без носа. Она уже неуверенно, растерянно позвонила в Д.Д.Д.. Зачистка всегда была быстрой, и, наверное, даже хорошо, что она никогда не видела, что творится за закрытым окном. Пять минут, рольставни поднялись, за стеклом успокаивающе громоздилась фигура сотрудника в объемном жёлтом костюме. Он поддерживающе отчеканил заученный текст: – Протокол зачистки завершен. Можете продолжать свою работу, – и показал палец вверх, но в ту же секунду осёкся. – О, кажется, ваш рабочий день окончен. Поздний вечер, как никак. Вы в порядке?       Взгляд Алекс нервно метался по столу, пытаясь зацепиться за что-нибудь яркое, чтобы успокоиться. Признаться? Ее лишат должности. А если нет? Есть шанс не дожить до утра. Жизнь, наверное, дороже, так что она медленно, стараясь взять себя в руки, начала рассказывать: – Возможно, сегодня я пропустила двойника. И убила жильца. – Вот как. Почему вы так думаете? – Алекс резко подняла глаза на сотрудника. За защитным снаряжением не было видно его взгляда, но голос стал неожиданно спокойным и серьёзным. – Это Фрэнсис Моссес. С документами все хорошо, с внешностью тоже, заполнила весь чеклист. Но он был слишком приветливым. Фрэнсис всегда уставший, немногословный, а сегодня он вел себя так, будто в лотерею выйграл. А зачистили... Фрэнсиса без шляпы молочника. Говорит, потерял... – Женская интуиция обычно многое предупреждает, – кивнул чистильщик. – Но раз по всем пунктам все в порядке, то есть смысл прислушаться к своей рациональной стороне, как думаете? – Пожалуй... – она разочарованно вздохнула. – Может, у вас есть возможность оставить патруль у этого дома? Охрану? Мне слишком беспокойно. – Постараюсь найти людей, раз вы просите. А еще советую вам взять отпуск. Не нервничайте.       Входная дверь хлопнула. Рольставни закрыты. Консьерж медленно, очень медленно убиралась на своем столе. Оттягивая время. Так бывает, когда боишься узнать правду. Она напряженно перебирала папки с информацией о жильцах. Такое чувство, будто пальцы окостенели. Не слушались, едва разгибались – ее сковывал животный страх жертвы перед хищником. А рядом никого. Не было слышно шагов, не ощущалось чужого тепла.       Она закрыла лицо руками, боясь открыть глаза снова. Как в детстве, когда боишься темноты настолько, что полностью залезаешь под одеяло – и тяжело дышишь. Воздуха не хватает, ноги затекают, а в голове назойливая, страшная мысль: "Пошевелишься – монстр съест". Она даже едва улыбнулась таким невинным детским формулировкам. А сейчас – взрослая реальность, где тьма не рассеивается одним ночником, где монстр действительно придет и сожрёт, а потом попросит добавки.       Интуиция? Нервы ни к черту? Что правильно? Ей весь день казался запах крови, а сейчас она будто чувствовала его очень четко. Четче, чем когда-либо. Но ничего не было слышно. Наверное, никого нет рядом; надо подняться к себе, поесть, отоспаться. Почитать какой-нибудь журнал. Успокоиться. Принять ванну. Зажечь свечу.       Она уже более спокойно оторвала руки от лица. Сердце стучало как бешеное, но женщина все силы прилагала к тому, чтобы замедлить дыхание. Руки на коленях, все еще страшно. Она ведь работает тут уже три месяца, действительно не помешал бы перерыв. Три месяца без ошибок. Все хорошо. Все будет хорошо. Она подняла голову, уже более бодро втянула в легкие воздух. И резко выдохнула, кратко пискнув от ужаса – ее глаза закрыли запачканные красным руки, они потянули ее назад, прижимая к холодному, липкому, видимо, мужскому телу.       Вонь крови ударила в нос. Глаза зажмурились. В голове вспыхнула мысль – "А женская интуиция работает," – тут же погасла, заменяясь всеобъемлющим ощущением опасности и страха.       Бей, беги, замри. Замри. Замри, если хочешь жить. Инстинктивно, по-детски, по-животному: замерла, не дыша, не открывая глаз, не осмеливаясь издать и звука. Чужие руки держали крепко, впиваясь ногтями в тонкую кожу щек. — Привет. Снова.