Часть 3 Экстра 9. Кай. Январь, 26 лет после рождения Наруто.
Dua Lipa — Swan Song
+++
Иногда, крайне редко на самом деле, Каю снится Аичиро. Во сне тому все те же тринадцать лет, у него содрано колено, и протектор на лбу то и дело наползает на глаза. Нужно туже завязать, а он ленится. Не до того ему. Кая это злит до бесконтрольного бешенства. Ему нужно, чтобы везде был порядок, чтобы ничего не нервировало и не выбивалось из общего ряда, который он пытается держать стройным. Аичиро — как сколотый зуб в идеально ровной белоснежной улыбке. Кай ловит его и сам поправляет протектор у него на голове. Убьется ведь, когда тот сползет на глаза в самый неподходящий момент. Именно об этом он и ворчит, пока завязывает у товарища по команде тугой узелок на затылке. Аичиро смеется, громко и заливисто, и вдруг поворачивается к нему, устраивает ладонь на его плече и крепко сжимает. — Я не убьюсь, не переживай, очкастый, — Аичиро широко улыбается, но взгляд у него невеселый: грустный и полный сочувствия. Пальцы, сжимающие плечо Кая, кажутся вдруг ледяными настолько, что тому хочется сбросить с себя руку друга. — Я не могу больше убиться, потому что я уже мертв. Ты забыл? Кай, как ты мог забыть? Кай со свистом втягивает в себя воздух. Перед глазами разноцветный калейдоскоп кровавых картинок: его очки разбиты, порез на лбу кровит так, что он жмурит левый глаз, дышать из-за сломанного ребра тяжело, но он спас Кибу, убив этих стремных близнецов; у Акеми ободраны колени и выбито плечо, губы разбиты, кровь она сплевывает себе под ноги, но, главное, что они с Шикамару живы; Аичиро серый и холодный, у него в груди дыра, а на лице застыло удивление. Он не понял, как это случилось, удивился, что это произошло. Крик Акеми эхом отдается в голове Кая. Слезы мешаются с кровью, шнурок на груди впивается в кожу и начинает душить. Монетка каждому на удачу, чтобы все всегда было у них хорошо. Полторы монетки каждому, чтобы помнить того, кого они не имеют права забыть. Могила Аичиро одинокая, никто кроме Кая, Акеми и Аикавы-сенсей к нему не приходит, потому что больше некому. Был мальчик и не стало, ненужный сирота погиб, оплакивать его некому. Кай просыпается в холодном поту, резко садясь на кровати и хватая ртом воздух. Он судорожно шарит рукой по прикроватной тумбочке, пока не нащупывает выключатель лампы и не находит свои очки. Пальцы едва заметно дрожат, во рту кислый и противный вкус. Он заставляет себя сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться; называет про себя три белых предмета в комнате, три мягких, три высоких и три тяжелых. Все, лишь бы сфокусироваться на том, что ему уже двадцать шесть лет. Чтобы стало легче, Кай поднимается на ноги и подходит к окну, которое распахивает настежь, впуская в комнату свежий холодный ветер. Температура и днем была низкая для Конохи, а к ночи еще упала. Ничего, думает Кай, делая несколько глубоких вдохов. Ничего, холод ему совсем не страшен. Давно ему такие кошмары не снились. Давно он не видел Аичиро и не разговаривал с ним. Кай не суеверный, но почему-то его покойный товарищ по команде всегда приходит тогда, когда должно случиться что-то плохое. То ли он мрачный вестник, то ли наоборот — предупреждает, не разберешь. Так или иначе, он является к Каю в преддверии какой-то беды. Что теперь хочет сказать, на что показать? Кай перебирает в уме всех, кто ему дорог. С Хошиме ничего плохого не случится, потому что он удачливый скотина. С отцом все в порядке, за его состоянием здоровья Кай следит сам. Аикава-сенсей с трудом оправилась после полученных на войне ран и теперь преподает в академии, чтобы не перенапрягаться. Ее приемный сын, Цутому, на экзамене в Суне, но с ним Акеми, так что он под присмотром. А вот Акеми… Рука сама тянется к подвеске, пальцы очерчивают успевший притупиться уголок разрезанной монетки. Вот за кого стоит переживать, то за нее. Кай прислоняется к оконной раме плечом, не обращая внимания на то, как порыв ветра заставляет длинные светлые волосы рассыпаться по плечам и спине. Аичиро с ними больше нет, но есть Акеми, которая ушла в Корень, у которой появилось слишком много секретов. Акеми, с чьего тела он сводил после войны шрамы, заново ее узнавая. Акеми сейчас — это тень себя прежней. Акеми сейчас — это несчастная девочка. Акеми сейчас — это пособие по фальши. Оживает она только при Сабаку но Канкуро, который теперь неожиданно часто появляется в деревне и все отирается около девушки, к большому неудовольствию ее младшего брата. Яхико вырастает колючим и злым, ему мало кто нравится, и Канкуро точно не входит в число избранных. Туда-то и сам Кай с Саем попали со скрипом, а уж старший брат Казекаге не пролезет, даже если в масле искупается. При нем Акеми расцветает, у нее горят не щеки, а глаза. Они трахаются, знает Кай, они трахаются, отчего полузабытое детское очарование Акеми кукловодом из Суны превращается во влюбленность. Он знает об этом и хочет пустить по венам Канкуро самый страшный яд. Не из ревности, а потому что перед глазами у него синяки на шее Акеми, укусы на ее груди и кровоподтеки на бедрах. Кай недовольно хмурится, вспоминая следы на теле девушки и данное ей обещание не вмешиваться. Она просила его дать ей самой со всем разобраться и уверяла, что у нее все в порядке и под контролем. Верится с трудом. Что ж, он слово дал, он же может взять его обратно, если решит, что Акеми не понимает, что делает и подвергает себя ненужной опасности. Натравить на Канкуро Яхико очень легко, а уж это чудовище марионетчика точно если не съест, то надкусит так, что мало не покажется. Каю не лень самому испачкаться, но брат у Акеми тот еще фрукт, за ним забавно наблюдать. Как так вышло, что вокруг них собрались сплошные чудовища? Когда все пошло не так, когда они сами превратились в непонятно что и теперь не знают, как жить дальше? И ему ведь легче, ему служба в Анбу не отравляет существования. Кай знает, что Акеми ему не все рассказала, потому что бережет его и не хочет что-то вспоминать. Он ее не винит, винить хоть в чем-то ее у него никакого морального права нет. Он с детства был надменным и заносчивым, что не изменилось со временем. Кай просто научился держать себя в руках намного лучше, все также считая себя на голову выше остальных. Просто кому-то он делает поблажки потому что они ему близки. Например, тому же Хошиме. Он как раз вернулся домой: Кай слышит щелчок входной двери и следом выключателя в коридоре. Из-под закрытой двери в спальню пробивается полоска света. Хошиме старается идти тихо, ступать почти бесшумно и забавно замирает на пороге, когда видит Кая у окна. — Я думал, что ты спишь, — удивленно тянет он, хлопая глазами. — Ты же рано ложишься. — Проснулся, — коротко сообщает Кай, поворачиваясь лицом к парню. Он его партнер — емкое слово вмещает в себя и «семью», и «любовника», и «возлюбленного» и, наконец, «друга». «Все сложно» тоже бы прекрасно описало их отношения, потому что им всегда нужен кто-то еще. Осталось найти, кто же впишется в их тандем идеально. Пока что никого подходящего как-то не нашлось. — Ты не ранен? Мне надо тебя осматривать? — Не-а. Миссия легкая была, Кенджи сразу ускакал в Суну к своей, — Хошиме подходит к Каю и осторожно убирает с его плеч волосы, гладит ладонью по напряженной шее. — Он, кстати, узнал про нас. — И? — равнодушно спрашивает Кай, которому до мнения Тамкена примерно столько же дела, как до того, что ест Нанадайме на завтрак и ест ли вообще. — Накику не осталась обиженной. Меня тогда заботило ее здоровье… и чтобы она кончила с нами. Признаю, — на его губах появляется тонкая улыбка. Выглядеть хоть сколько-то виноватым он даже не пытается. С чего бы? Накику не принадлежит Тамкену, о чем он и сам в курсе. — Нет, но довольным он не выглядел, — Хошиме усмехается и поправляет очки Кая, сползшие на кончик носа. — Но Накику прелесть, конечно. Понятно теперь, чего он к ней бегает. — Понятно, — легко признает Кай, которому песчаница тоже понравилась. Особенно ему польстил восторг в ее глазах, чего уж греха таить. Они могли бы как-нибудь и повторить, но связываться с Тамкеном и с Саем, который, как он слышал, тоже по Накику слюни пускает, как-то не хочется. Вот будь у них с Хошиме серьезные намерения, то да, имело бы смысл влезть, а так только воду мутить. Такое больше Яхико любит. — Так чего ты не спишь? — Хошиме отходит от него и начинает раздеваться. Он складывает весь свой арсенал в выделенный для этого ящик комода. Если положит не туда, то помешанный на порядке Кай его прикончит. Дом у них общий уже давно, но беспорядка в нем быть не должно ни в ком случае. — Приснился кошмар, — просто и совершенно честно сообщает Кай, не желая вдаваться в подробности. Он доверяет Хошиме, знает, что тот выслушает, просто правда не хочет говорить об Аичиро, явившемся к нему во сне. Наверняка ведь просто переутомился, переработал, вот воображение и подкидывает какие-то глупости. — Ничего такого, просто переживаю об Акеми, — Кай возвращается в кровать и забирается под покрывала. Хошиме кидает на него быстрый взгляд. — Она взрослая девочка, не доставай ее своей опекой. — Она моя девочка, буду доставать так, как хочу и столько, сколько хочу. Тебя, кстати, тоже. Не думай, что я не заметил твою очередную попытку в бороду, — Кай остро улыбается, на что Хошиме только глаза закатывает, заявляя, что уходит в душ. Спорить уже даже не пытается, прекрасно зная, что это бесполезно. За окном начинает идти дождь. Кай поворачивает голову, чтобы видеть, как дождевые капли ударяются о стекло и стекают вниз. Он так и засыпает снова, даже не чувствуя, как кровать прогибается под весом Хошиме, когда тот возвращается из душа и ложится рядом с ним. Если у них появится кто-то третий на постоянной основе, то кровать нужно будет поменять на какую-нибудь побольше.Часть 3 Экстра 10. Хошиме. Январь, 26 лет после рождения Наруто.
DK-Zero, Davey Suicide, Kat Leon — I Was Made for Loving You
+++
Хошиме работает с Кенджи в паре уже больше восьми лет. Они хорошо знают друг друга, хорошо знают окружение друг друга и доверяют друг другу почти как братья. Почти. Всё-таки Анбу всегда хранят при себе какую-то часть персональной информации. — Объяснишь как так вышло, что Кику оказалась с вами в постели? — недовольно тянет Кенджи, прислоняясь к стволу дерева и складывая руки на груди. Хошиме не маленького роста, но Тамкен даже выше. — И что за прикол с футболкой? Зачем ты ей отдал? — На память, — хмыкает Хошиме, ничуть не смущаясь. — Было классно, но мы не претендуем на твою подружку. К тому же, это был почти что акт медицинского вмешательства. Ревнуешь? — Не в этом дело, — отмахивается Кенджи, но в чём — не объясняет. Впрочем, Хоши тоже не настаивает, предпочитая закрыть тему. В этой одноразовой связи не было ничего серьёзного, так что и делить им с напарником нечего. В конце концов, Тамеру прекрасно знает свою зазнобу и раз позволяет ей с кем-то спать помимо него, значит согласен с этим. В конце концов, что плохого в сексе без обязательств, если все стороны согласны? Ночью на привале Хошиме думает о них с Каем. Они всегда вдвоём, но им нужен кто-то ещё, они всегда это чувствовали. Женская ласка не сравнится с мужской, но не каждая девушка согласится быть частью неформальных отношений, тем паче, что Кай, что Хошиме очень разборчивы в связях и не тащат в постель абы кого. Кику бы не попала в их объятия, если бы Хошиме не знал так много про неё от Тамкена. Кенджи вообще любит поговорить о своей неофициальной девушке, что удивительно. Он довольно скрытный человек. И прекрасный аналитик. Кенджи опасен, когда считает кого-то врагом. Не просто испытывает неприязнь, а именно что ставит целью избавиться от препятствия. Конечно, если речь идёт не о ком-то из Конохи: всё-таки Тамкен сам по себе хороший и к тому же патриот — тут не отнять. Хошиме ему во многом благодарен за то, что Кенджи смог уравновесить его вспыльчивый и хулиганистый характер. Если бы не их совместная работа, Хошиме никогда бы не сошёлся с Каем, который его полная противоположность. Они познакомились совершенно случайно, притянулись друг к другу, хотя оба считали себя совершенно традиционной ориентации. Впрочем, они и не трахаются без участия третьего лица женского пола. А вот спят вместе в объятиях довольно часто. Как так получилось, что Хошиме переехал из общежития в квартиру Кая никто из них уже не помнит. Но за то время, что они живут вместе, у них даже не было крупных ссор, несмотря на столь непохожие заморочки. Возможно, в том числе из-за того, что будучи Анбу, Хоши часто отсутствует, и у них есть время соскучиться. Хошиме возвращается в Коноху спустя два дня, расставаясь с Кенджи, который отправляется в Суну к Накику. Отчёт падает на плечи Хоши, но Нанадайме уже привык. Непонятно что у него за соглашение с Гаарой и самим Тамеру, но к его частому отсутствию он относится совершенно спокойно. Хошиме в это не вмешивается, меньше знаешь — крепче спишь. Когда он ранен, его всегда обследует Кай, так что в больницу Хоши обращается крайне редко. Однако, неделю спустя ему всё-таки приходится в компании своего друга-напарника-любовника всё-таки туда наведаться: у Кая какие-то дела с Сакурой, а сам Хошиме должен пройти ежегодное обследование, которое обязательно для каждого Анбу. Обычно его принимают Яманака Ино либо Шизуне-сан, но сегодня они заняты и Хошиме дожидается своей очереди в коридоре, сплошь забитом молодыми чунинами. Такое чувство, что все решили пройти обследование именно в этот день. — Хитори Хошиме, — раздается приятный мелодичный голос из приоткрывшейся двери, хотя владелица предпочитает не показываться. Хоши хмыкает, когда ловит на себе недобрые взгляды тех, кто явно думал пройти вперёд него. Оказываясь внутри, он понимает почему. Момо-сан, недавно ставшая личной помощницей Харуно Сакуры — ходячее олицетворение женского идеала романов Джирайи-сама. У неё оливковая кожа, внушительный бюст, миловидное личико, нежные руки и приветливая улыбка. Можно бы подумать, что она тупая, как пробка, но Хошиме быстро понимает, что Момо-сан умеет мимикрировать, чтобы не создавать проблем ни себе, ни пациентам. А своё дело она, кажется, любит. Посредственный ирьёнин, но ответственная и опытная медсестра. Неудивительно, что Сакура взяла её под своё крыло. Она старше Кая и Хоши лет на шесть, но выглядит ровесницей, поэтому Хошиме ведёт себя пусть уважительно, но позволяет себе лёгкий флирт, без давления, прощупывая почву. Судя по кабинету и записям Момо-сан, она аккуратная и методичная женщина, Каю точно понравится. Осталось затащить её в постель, чтобы оценить, подойдут ли они друг другу ещё и в горизонтальном плане. Хошиме старается вспомнить, говорил ли Кай что-то про свою коллегу, ведь он явно должен её знать. И не может вспомнить. Он в конце концов решает сначала спросить своего напарника, а потом уже куда-то приглашать Момо-сан. Поэтому после обследования благодарит её и покидает кабинет под несколько удивлённый взгляд молодой женщины, явно ожидавшей, что после такого интенсивного флирта последует предложение, от которого ей придётся отказаться. Хошиме усмехается и мысленно ставит себе плюсик за смекалку. Ведь она бы точно отказала: по глазам видит. — Момо-сан? — несколько озадаченно спрашивает Кай за ужином. — Честно говоря, думал, тебе не понравится такой типаж. — Почему? — искренне недоумевает Хошиме. — Раньше мы искали более… раскрепощённые варианты. — Раньше мы не искали серьёзных связей, — усмехается Хошиме. Кай не отвечает, но смотрит пристально своими светло-голубыми глазами, словно пытается понять что на уме у его ярко-рыжего напарника с куда более тёмным оттенком глаз. Они в деталях не обсуждали что конкретно, а точнее, кого конкретно ищут, но почему бы не попробовать этот вариант? — Почему ты решил именно сейчас? — А почему бы и нет? — Ладно, приглашать на выход её сам будешь, — фыркает Кай. — Если откажет, хоть над твоей рожей посмеюсь. — Почему ты думаешь, что откажет? — Ты свою бороду видел? Я бы отказал. Хошиме смеётся, и Кай, который не может устоять перед его заразительным смехом, в итоге присоединяется, хоть и смотрит самым своим критичным взглядом. В итоге на следующее утро Хоши всё-таки даёт ему привести себя в «надлежащий вид» и выдвигается в больницу с самого утра, чтобы подловить медсестру перед дежурством. Расписание он узнал, естественно, заранее. Без сюрпризов, на прямое приглашение посидеть где-нибудь вечером Хошиме получает отказ. Мягкий, вежливый, но отказ. На второе и третье тоже. Осадой брать Хошиме не любит, уважает выбор девушек, поэтому готовится уже отпустить этот вариант, как в игру включается Кай. Кажется, успел пообщаться с коллегой в рабочее время. Ему она говорит «почему бы и нет», а на ужине весь вечер поглядывает именно на него, на Хошиме. В отличие от Накику, которая была совершенно очарована «Ангелом-сан», Момо-сан явно больше заинтересована менее утончёнными парнями. Непонятно только, что так бегала от него. Стеснялась напрямую показать? Всё же, натура у неё деликатная и нежная. До постели дело доходит тоже далеко не на первом свидании, но они ужинают каждый вечер, так что неделю спустя очередной приём пищи переносится из ресторана в их с Каем квартиру. Момо с любопытством вертит головой, изучая строгий и минималистичный дизайн с вкраплением зелёных растений и признаётся, что её полное имя — Сакураи Момоко, но ей нравится больше сокращённый вариант. А ещё ей нравится жёсткий секс. Потому что у Момо чёткое разграничение между пациентами и личной жизнью: если в работе она донельзя педантична и любит ухаживать и помогать, то в постели оказывается необузданным демоном, пускающим в ход и зубы, и ногти, оставляя следы, которые потом залечивает только после того, как её как следует удовлетворят. Хошиме в восторге, и Кай, вроде бы, тоже, хотя со смешком признаётся, что не ожидал такой бури от своей нежной коллеги. Они работают в разных отделах, так что в больнице обычно не сталкиваются, а Хошиме Момо сразу говорит, что в рабочем порядке принимать его больше не будет. Что ж, он и так к ней попал случайно. Переживёт, его и Шизуне-сан с Ино вполне устраивают. Пока они будут приглядываться и решать, в любом случае, потому что торопиться им некуда. К тому же, Хошиме неожиданно заботят проблемы более близких людей. Он получает послание от Кенджи из Суны, в котором его напарник пишет, что останется там на какое-то время и затем отправится на новую миссию, минуя Коноху. Это не сильно удивляет Хошиме: Тамкен не в первый раз так делает. Что удивляет его куда больше, это прозрачный намёк сквозь строк, что они с Накику, кажется, собрались жениться. Вот уж сюрприз. И не сказать, что приятный. Потому что совершенно ясно, что в данном союзе куда больше расчёта, чем чувств: даже с Кенджи нельзя быть уверенным на все сто процентов, что Ритсуми ему действительно нравится до такой степени. А ею явно движет не внезапно вспыхнувшее сильное чувство. И ещё какие-то проблемы с Икимоно. Это тоже скверно, ведь напрямую касается Кая. Он за свою напарницу трясётся похлеще, чем Хокаге за деревню. Скрывать что-то от Кая Хошиме не хочет. Но и говорить о размытых подозрениях тоже — только зря волновать и мутить воду. Он решает по крайней мере дождаться самого Кенджи, чтобы подробнее расспросить о том, что опять творится в их союзной, но такой проблемной стране. В тот вечер, когда они засыпают вдвоём, а Момо на ночном дежурстве, Хошиме ласково поправляет Каю длинные волосы и задумчиво смотрит в окно, пытаясь предположить как сильно на их размеренную жизнь повлияют решения близких им людей.