Эхо отчаяния в разных мирах

Он бы так хотел вернуться в детство, В их спокойный теплый край, Где каждый день — наивное блаженство И все там было, словно рай. Беззаботное детское лето в прохладных родных краях Аякса подошло к концу. Из-за работы отца пришлось переехать в город побольше, в город мрачный и дождливый, но хотя бы не такой холодный. Переезд немного пугал маленького рыжего мальчика, ведь он только обзавелся друзьями, и вот уже нужно уезжать. Но он совершенно не грустил; он хоть и страшился новых людей, но идея приключений его безумно захватывала. Маленький стеснительный мальчишка, вдохновленный древнегреческими мифами, отправлялся в новую жизнь, полную детских грёз и юношеских приключений. Так он думал, так он мечтал. Небольшая школа практически в центре города была одной из немногих, где преподавали английский язык. Он, на удивление, мало кому давался: кроме пресловутых «хау ду ю ду» и «сэньк ю» многие ученики не могли выдать ничего другого. Учителя, справедливости ради, тоже не особо горели желанием преподавать иностранные языки. Зато вот точные науки или классика — это дело другое, дело нужное. Несмотря на то, что школа была в центральном районе, дети туда ходили обычные, по большей части, да и программа была такой же стандартной, как и везде. Но местоположение почему-то всегда играло какую-то роль в разговорах между родителями Аякса и их друзьями; вторые постоянно наигранно восхищались тем, что мальчик ходит в такое хорошее и престижное учебное заведение. «Ничего необычного, просто школа» думал про себя маленький рыжеволосый парнишка, пожимая плечами каждый раз при встрече со взрослыми. *** — Так ты, получается, только приехал к нам, да? Я тебя раньше не видела, — девчушка вела парня по коридору, крепко вцепившись в его руку, будто бы она боялась, что тот убежит, — точно-точно не видела! — А ты проницательная, — он все бубнил себе под нос, он ведь не планировал говорить с кем-то, тем более с девочкой. — Ну почему же ты такой неразговорчивый, а? Ты чего стесняешься, мы ведь уже познакомились, да и я, вроде, не страшилище какое-то! Или…или ты испугался меня? — она остановилась и отпустила руку, сделала такой невинно-грустный взгляд, округлив глаза и опустив уголки рта вниз, специально или невольно давя на жалость. — Что… — мальчик покраснел от стыда, посмотрев на нее, — ты не…нет, ты не…– он начал ужасно заикаться, когда увидел, что она вот-вот готова расплакаться или убежать от него. В голове маленького Аякса сразу проскользнул диалог с отцом: «Малыш, будешь в новой школе, веди себя хорошо, ладно? Постарайся подружиться с кем-нибудь, не стесняйся, люди ведь не кусаются, ты должен быть сильным!» Он выдохнул, сжал руки в кулак, собрал все силы, что у него были и по-детски грозно заявил. — Ты не страшилище! Ты очень даже милая, — он произнес это очень быстро и уверенно, на одном дыхании, а потом опустил глаза вниз. Выражение лица девочки тут же поменялось как по щелчку, она заулыбалась, восхищенно выдохнув. — Так ты считаешь меня миленькой? — она спрятала руки за спиной и наклонилась слегла к нему, перебирая ногами от радости, словно маленький котеночек виляет хвостиком. — А я-то боялась, что ты меня испугался… Мальчик больше не нашел в себе сил также уверенно ей ответить, поэтому он молча покивал головой, и они пошли дальше, но уже не держась за руки. Люмин получила то, что хотела: он не смог бы убежать, то ли от неловкости, то ли она смогла его убедить. Мальчик и сам не понимал, почему он следует молча за ней, ведь для него такое поведение совершенно не было характерно. В голове ребенка проскальзывала мысль: «да как же так можно взять и подойти к незнакомому человеку, хватать его, обзывать не его именем!». Но что-то было в ней с самого детства, природная харизма и очарование, свет, за которым люди невольно тянутся. Они плыли по коридору, пока девочка рассказывала про учителей, про кабинеты, про ребят в школе. — А вон там, — она показывала пальцем на группу взрослых школьников не очень опрятного вида в рекреации, поднимаясь на носочки, чтобы тихонечко игриво прошептать, — местные хулиганы, к ним лучше не подходить…я жаловалась директору на них несколько раз, но она лишь пожимает плечами вечно. — Значит их мне нужно будет обходить стороной, я понял. Но почему мы идем прямо по направлению к ним? — он напрягся и вопросительно посмотрел на девочку. — А ты боишься? — шутливо бросила она. — Я? — он снова покраснел, пытаясь подобрать слова. — Ничего я не боюсь, я вообще-то занимаюсь карате! — парнишка снова ворчал себе под нос и краснел. Никаким карате он, на самом деле, не занимался, хоть и хотел. Но пару приемов он выучил благодаря своему отцу, который периодически пытался научить сына некоторым основам боевого искусства. — Да не бойся, меня они не тронут, я же девочка! — она искренне по-доброму улыбалась, прикрывая глаза. — Девочек даже бандюганы местные не бьют — местный кодекс, так что мне ничего не грозит, — она начала хихикать, — не волнуйся, тебе тоже ничего не грозит пока ты рядом со мной. Я ведь тоже непростая девочка, — улыбка сменилась на серьезный грозный взгляд. На девочек руки действительно не поднимали, только приставали иногда. Она правда была добродушной и открытой девочкой, которая вечно кружила по школьным коридорам, общаясь с одноклассниками и другими ребятами на равных, даже невзирая на разницу в возрасте. Но это не была легкомысленность и простодушность. Многим могло бы показаться, что это не девочка, а хрупкая бабочка с тоненькими крыльями, которую с легкостью можно поймать и сделать с ней, что захочешь. Заблуждение. Внутри нее был настоящий вольфрамовый стержень, и она могла показать стойкость и твердость характера, тем более она могла дать отпор хулиганам, ведь брат всегда ее учил самозащите. За себя мог постоять и Итэр, ее брат-близнец. И его, в отличие от Люмин, бить можно было, ведь он мальчик. Правила были просты и предельно ясны всем. Парнишка вечно ввязывался в драки, особенно в драки из-за Люмин, которая на самом деле была не легким весенним бризом для брата, не стаей хрупких бабочек, а настоящим ураганом, за которым нужно прибирать бардак. Он прекрасно давал отпор любому, кто обидит его или его сестру. Итэр был тем самым ребенком, который пугал даже учителей; не вечно разбитыми кулаками и вызовами в кабинет директора. Он был бомбой замедленного действия, ящиком Пандоры и кладезю сюрпризов — ужасное сочетание. В драку он первый старался не вступать, либо подстраивал все так, чтобы напали на него — тогда бой был оправдан, ведь это защита своей чести и достоинства; либо начинал ее сам, но потом все выворачивал так, будто он совершенно не виноват в этом. Холодная расчётливость, хитрость и способность быстро адаптироваться — это то, что было присуще Итэру с самого детства. В придачу ко всему он был очень умным ребенком, играл на пианино, учил самостоятельно иностранные языки, писал чудесные стихотворения и имел все шансы на золотую медаль. Близнецы были отражением друг друга, они были идеально дополняющими друг друга частичками одного целого: сдержанный снаружи и романтичный внутри Итэр, экспрессивная снаружи и стойкая внутри Люмин. — Слушай, я думаю, что…– он старался говорить как можно более увереннее, чтобы не показывать слабину, — я не думаю, что нам стоит проходить мимо них! — Ну мы же не идем с ними драться! Это общий коридор, рыженький! Ты хочешь сказать, что только из-за того, что они старше и сильнее, нам нужно прятаться по углам при одном их появлении? — Люмин теперь казалась серьезной, она не шутила. Она правда искренне не понимала, почему она должна убегать. — Конечно нет! Не нужно убегать, просто…– мальчик выдохнул и смирился с тем, что Люмин его совершенно не слушает и тянет вперед. В конце бледно-зеленого коридора была расположена небольшая рекреация, обставленная живыми уголками в двух сторонах — цветочными композициями и аквариумами, которые заботливо были установлены чьими-то родителями. В этом месте располагались кабинеты изобразительного искусства и краеведения; эти школьные предметы вели добродушные учительницы, которых обычно называют «божьими одуванчиками»: перемены они проводили за чашечкой чая, чтением свежих выпусков каких-то журналов или беседами с коллегами, а на уроках они, как правило, не заставляли особо учиться; да и многие не расценивали эти предметы как что-то стоящее и важное. Местные хулиганы не зря выбрала рекреацию третьего этажа в качестве своей «базы» в школе, они знали, что им ничего не будет за разборки прямо посреди учебного дня. Обычно, каждое замечание заканчивалось тем, что учительница махала рукой, пожимала плечами и выдыхая, говорила: «эх, мальчишки, вот всегда вы такие!», а затем возвращалась в свой кабинет. Но и мальчишки были не глупые, ведь как только приоткрывалась дверь, или как только они видели приближающуюся женскую фигуру, они сразу становились тише, глупо улыбались и кивали головой, как будто бы ничего не происходит. Да и немногие решались открыто грубить. Снова в этом месте были разборки между старшеклассниками и ребятами помладше: один из детей забыл дома свои карманные деньги, которые должен был отдать главному. Малышу славно досталось. Люмин и Аякс притормозили, подходя ближе к ним. — Смотри, — серьезно сказала девочка, — этого мальчика поколотили за то, что он не принес деньги, это уже второй раз! Причем бьют они так, что следов даже не остается, ничего не доказать этим учителям, — в ее венах закипала злость от несправедливости этого мира. — Тот старшеклассник отличается от остальных, — Аякс указал пальцем на высокого юношу в белой просторной рубашке и крашеными волосами в голубой цвет. — А…Доктор…– она прищурилась, — главный задира, самый злобный и беспринципный, ему ни одно правило не писано. — Что за кличка такая дурацкая — Доктор? — Мальчик втягивался в разговор с особым интересом. Они говорили тихо сейчас, почти шепотом, выглядывая из-за угла. — Несмотря на то, что этот дурачок любит устраивать всем проблемы, он отлично разбирается в физике, химии и биологии, он ставит какие-то опыты в гараже дедушки, судя по рассказам ребят…какие-то механизмы, крысы, — девочка скривилась, — ну мы его и прозвали безумным доктором, но для удобства просто отбрасываем уточнение про его психические способности. Понял? — она внимательно посмотрела на него. — Понял я, понял, — мальчик грустно качал головой, понимая, что он никакой не герой древнегреческих мифов, и что он не сможет спасти попавшего в беду мальчика. Люмин перешла в наступление. Она расправила плечи, чуть прищурила глаза, и с самой искренней и доброй улыбкой вышла из-за угла прямо к школьным хулиганам. В голове у Аякса проносилось только: «нет, нет, стой, ты куда, ты же сама сказала, что этот парень ставить опыты, он же опасный!», он протянул руку вслед, пытаясь ухватить ее за краешек рукава, но она уже была на несколько шагов впереди. Ему ничего не оставалось, как догнать ее и встать рядом, скрывая дрожь в руках и коленях. — А что это вы тут делаете? — Люмин спрятала руки за спиной и поднималась на носочки, слегка пружиня, будто бы ничего опасного не происходит. — Снова обижаете тех, кто не может дать вам отпор, да? — Малышка, — раздался хриплый голос главного задиры, — ну что ты все не уймешься, лучше бы почитала книжку, поболтала с подружками, а не лезла во взрослые дела, — он отпустил свою жертву и толкнул ребенка так, что тут упал, а затем повернулся к Люмин и наклонился к ней. Аякс был растерян, его глаза бегали то на ребенка, который сидит на полу, сжавшись, словно бездомный кот, то на Люмин, которая даже не моргала несмотря на то, что находилась в жалких сантиметрах от задиры. — А я не могу отдыхать, пока вы тут творите такое, — она спокойно отвечала, улыбаясь, но улыбка ее уже была холодная, наигранная, опасная. — А что мы тут творим? Эй, мелкий, мы что тебя чем-то обидели? — Он повернулся в сторону ребенка, самодовольна обращаясь к нему, и видя, как тот отрицательно мотает головой, опустив глаза в пол. — Вот видишь, все у нас хорошо, мы просто…давай так, мы просто показываем нашему маленькому другу, что такое хорошо, что такое плохо. — Что-то не выглядит он особенно счастливым, знаете ли, товарищи хулиганы, — улыбка с ее лица спала. — А это что за…– главный посмотрел с каким-то отвращением на Аякса, будто бы только что его заметил, — за рыжее недоразумение? — Я не рыжее недоразумение…– он сначала был потерян, а потом взял себя в руки, — меня зовут Аякс, и не смей трогать ее! — Мальчик сделал шаг, оказавшись прямо перед Люмин, и гордо поднял свою голову, смотря прямо в глаза врагу. Люмин не ожидала такого, она застыла на несколько секунд, но пока не стала вмешиваться. Первый раз за нее вступается чужой мальчик, а не родной брат, так еще и мальчик, с которым они знакомы не так уж и давно. — А я сказал, что ты рыжее недоразумение, — задира спокойно ответил и схватил мальчика за руку, — значит так и будет теперь. Ловким движением он вырывает свою руку, чуть пошатывается, но снова принимает уверенную стойку, защищая собой Люмин. Его не волновало то, что она говорила насчет того, что девочек здесь не бьют — он не верил; а если уж правда не бьют, то ему крайне не нравилось, что этот задира так близко стоит к маленькой девочке, как будто он охотник, а она его добыча, будто он играл с ней, строя свои омерзительные планы в голове. — Не будет так, — его голос дрожал, но он пытался это скрыть. — Эй, парни, — главарь обращался к своим дружкам, — вы слышали, что сказало это недоразумение? Он мне перечит, представляете? — Пошли отсюда, Люмин, — он взял девочку за руку и развернулся, потянув ее за собой, — нет нужны говорить с такими людьми. Сам того не заметив, Аякс оказывается на полу от одного ловкого движения Доктора, он получил второй раз по лицу, а затем ощутил боль в животе, скручиваясь от неприятных ощущений. Боль заглушала звуки, но он явно слышал, как Люмин начинала кричать на задиру. Чуть покорячившись от боли, он смог открыть глаза и увидел, как тот схватил девочку за руку, и как она храбро отбивается, пытаясь его даже кусать. Он тут же встал, тяжело стоя на ногах, но нахмурившись и разозлившись так сильно, что на лбу проступала вена. — А ну пусти ее! — он попытался ударить его в живот, но тут же друзья задиры схватили его за руки с двух сторон, не давая двинуться с места. — Малышка блондиночка, не стоило к нам лезть, ты ведь знаешь это… — он почти угрожающе шептал, а она извивалась, почти вырвалась, ударив его по ноге. Все это время чуть вдали стоял Итэр, скрестив руки и облокотившись об стену. Его не было видно, да и никто не смотрел по сторонам, сосредоточившись на конфликте. Наконец он вышел из тени, бросая свой портфель на пол и поправляя галстук. — Я что-то не припомню, Люмин, чтобы я учил тебя таким трюкам, — сказал он спокойно с ноткой сарказма. — Эй, голубой, кто тебе позволял руки поднимать на девочек, тем более на мою сестру? — он вытащил руки из карманов и отодвинул Люмин одним движением руки. К этому моменту Доктор показал рукой отпустить Аякса. — Кого я вижу, наш заслуженный рыцарь? Приструнил бы ты свою мелкую, а то однажды она нарвется на серьезные проблемы, и ты ее уже не сможешь спасти, — он засмеялся. — Да и как ты меня только что назвал? — он внезапно разозлился. — Ну если ты и по натуре такой, и по волосам, как тебя еще назвать? — Итэр не улыбался, не злился, он говорил честно и спокойно. Доктор замахнулся на белобрысого парнишку, но тут быстро проскочил под рукой, даже не замешкав. — А ты кое-чему научился с последней нашей встречи, — старший усмехнулся. — А ты как дебилом был, дебилом и остался, — прошептал злобно паренек. Обстановка накалялась сильнее. Люмин было немного стыдно за то, что она снова втянула всех в проблемы, она схватилась тихонечко за Аякса, который все еще стоял перед ней, держась одной рукой за живот, который все еще болел, а второй рукой ограждая ей путь на случай, если она решил снова полезть в драку. Прозвенел звонок. Все школьники сразу разбежались по своим кабинетам, но компания хулиганов и троица самопровозглашенных героев стояли неподвижно; каждый ожидал дальнейших действий друг от друга. — Мой дорогой малыш Итэр, не стоило тебе разбрасываться так словами, я ведь тебе этого не прощу, — злобный шепот раздался в рекреации. — Где я говорил, что мне нужно твое или чье-то еще прощение? Ты обидел мою сестру, я просто ее защищал…ах, я забыл, — он подошел к нему ближе, держа снова руки в карманах, показывая, что он не боится его, — ты у нас особенный, в тебе же морали столько же сколько и… — он усмехнулся и не стал продолжать, смотря как у старшеклассника закипает кровь от ярости. В коридоре задался звук каблуков, Доктор выглянул и увидел директрису, которая несет тяжелые папки в руках. — Черт, Нинка идет, — прошептал он под нос и дал знак своим ребятам. — После уроков разберусь с вами, уроды малолетние. Старшеклассник развернулся в сторону коридора, поздоровался с директрисой и предложил ей донести документы до учительской, которая была на втором этаже. Троица осталась одна в рекреации. — Сестра, ты дурочка, — это был не вопрос, а прямое утверждение из уст брата, — а ты…? — Меня зовут…меня зовут Аякс, вот так, — он протянул руку для рукопожатия. — Аякс? — Итэр вопросительно кивнул в сторону Люмин, как бы спрашивая не прозвала ли она его так случайно, и, получив положительный ответ, продолжил диалог с новым другом. — Ну что ж, Аякс, я видел, как ты пытался защищать эту ненормальную, спасибо. Итэр даже приложил ладошку к груди и кивнул по-джентльменски в знак искренней благодарности. — Нам, кажется, пора на урок, — тихонечко пропищала Люмин, которая не хотела выслушивать нотаций от своего брата. — Значит, ты сама устроила заварушку, которую нам теперь придется разбирать с твоим новым дружком, ты испортила ему первый школьный день, — он сразу понял, что Аякс новенький в их классе, — и теперь даешь ты заднюю, да? — Ну братик, пожалуйста, прекрати, ты же видел, как они того мальчика… — он посмотрела на брата щенячьими глазами. — Когда ты идешь на конфликт с кем-то, кто старше и сильнее тебя, будь уверена, что либо точно дашь ему отпор, либо сможешь убежать в безопасное место. Сколько раз я тебя этому учил? И что в итоге? Дурочка, если бы не я в очередной раз, тебе бы мало не показалось. — Я тебя поняла, — она опустила голову. Ничего она не поняла на самом-то деле: как нарывалась на неприятности, так и будет так поступать во имя справедливости и своих идеалов. — Ладно, у нас сейчас литература, и мне очень досадно, что мы пропустили уже, — он посмотрел на свои наручные часы, — целых пять минут урока. Обсудим, что делать в столовой, как раз будет большая перемена. Заодно и познакомимся ближе. Троица поднялась по лестнице на четвертый этаж. Итэр постучался в дверь, каждый извинился за опоздание, и они заняли свои места. *** По иронии судьбы Аяксу досталось место прямо возле Итэра. Блондин никогда не любил сидеть с кем-то из одноклассников, его раздражало, когда кто-то отвлекал от уроков, поэтому он просил классного руководителя не сажать никого возле него. Но Аякс был новеньким, а единственное нормальное свободное место было как раз возле Итэра, остальные были на самых задних партах, откуда едва было видно доску. Выбора не было, пришлось смириться. Итэр был и инициатором посадить Люмин на первую парту посередине, и не с ее подружками, а с зубрилой класса, которого даже она не могла никогда разговорить. Это было сделано для того, чтобы она меньше крутилась на уроках и могла сосредоточиться на учебе, а не бесполезной болтовне — так считал ответственный брат. Раздался звонок. Урок литературы пролетел очень быстро, ведь все трое очень любили классику, любили читать и анализировать сюжеты историй. Если быть точнее, Люмин пришлось полюбить чтение, потому что ее брат всегда заставлял, а Аяксу, как старшему брату в своей семье, приходилось читать сказки и придумывать новые, когда он помогал родителям укладывать братьев и сестер спать. — Как тебе твой первый урок, рыженький? — Люмин радостно спросила. — Тебе понравилась учительница? А тема? А сидеть рядом с моим братом? Он на тебя не шипел, чтобы ты не мешал ему учиться? — Люмин была Люмин, такой же как и всегда: тонна вопросов без возможности для оппонента ответить. — Люмин, отдышись! — холодно, но шутливо бросил Итэр. — Дай человеку привыкнуть, не насаждай ты так сильно, не все привыкли ведь к твоему…скажем, стилю общения. — Что это не так с моим, как ты выразился, «стилем общения»? А? — Люмин внезапно остановилась и стукнулась о лоб брата, грозно глядя ему в глаза и поставив руки на бок. — А впрочем, ты всегда меня чем-то попрекаешь, вечно тебе все не нравится, как я говорю, как я себя веду, даже как одеваюсь! Так что говори сколько угодно! — она тут же внезапно улыбнулась и захохотала. Аяксу было немного неловко от братско-сестринских разборок. Стоило ли ему ждать, пока они наговорятся? Или идти в столовую и ждать их там? Он подумал, что второй вариант куда надежнее, ведь влезать в ссору брата и сестры как-то некультурно. Хотя это не было похоже на ссору, ведь он не понаслышке знает, что такое серьезная ругань с братом и сестрой. Это было скорее их обычным диалогом, да, «стилем общения», как бы выразился Итэр. Аякс даже тихонько усмехнулся, опустив голову вниз. — А ты что смеешься? Уши стоишь греешь, — спокойным тоном, в котором прослеживалась нотка шутливости, обратился к Аяксу блондин. — Я просто смотрю на вас и вспоминаю, как мы с сестрой иногда спорим, — он мягко улыбнулся. — Так у тебя есть сестра, — Итэр покивал понимающе и приставил руку к подбородку, задумчиво продолжив, — и она тебе, небось, создает тоже массу неприятностей, как и эта? — Он кивнул в сторону Люмин, которая явно была недовольна тем, что ее назвали «эта». Он знал, что сестра закипает от злости, ему иногда нравилось ее злить, ведь обычное ребячество, несмотря на зрелость ума, деть было некуда. — Ну…– он усмехнулся, — хотите я вам расскажу несколько забавных историй, пока мы идем до столовой? — Он слегка покраснел, боясь показаться слишком навязчивым. Близнецы с радостью согласились. Точнее, у Люмин заблестели глаза, и она на эмоциях захлопала в ладоши, а Итэр едва заметно улыбнулся. Было что-то в этой троице необычное, что-то милое и опасное в этой странной дружбе. Троица спускалась по коридору, направляясь в сторону столовой. Аякс вдохновился рассказами о семье и в ярких красках, жестикулируя при этом, описывал различные истории: о том, как его младший брат сломал мамину вазу и в истерике пытался склеить ее, как этот же брат чуть не сломал себе ногу, катаясь на велосипеде. Но его любимой историей стала та, где его младшая сестренка увязалась с ним на подледную рыбалку и все то время, что они были на реке, она устраивала ему истерики и скандалы, пугая рыб. — А почему она была такой взволнованной? — обеспокоенно спросила девочка. — Может у нее болело что-то…может замерзла? — Да нет, — усмехнулся рыжий парень, — не в этом дело… Представляете, она заявляла, что ей скучно, что ей холодно и голодно…через пять минут после того, как мы разложили удочки и снасти. Так за короткими разговорами они уже дошли до столовой. — Давайте теперь обсудим, что нам делать с теми парнями, — строго сказал Итэр.