Рнанубандхана. Нити кармы.

“Но вот что случилось, когда вы не хотели навещать прошлое и сталкиваться с ним лицом к лицу: прошлое начинает навещать и сталкиваться с вами”. — Брет Истон Эллис Чимин просыпается от бессовестного нарушения личного пространства – наглая рука пробирается под одеяло и щекочет пятку. Он дергает ногой и, пытаясь вернуться в блаженное состояние дремы, лезет головой под подушку – не-ет! Медленно и неумолимо сползающее с него одеяло уничтожает последнюю надежду на сон, но Чимин не готов так сразу сдаваться, поэтому подтягивает колени, сворачиваясь в клубок, недовольно хнычет и рукой пытается нащупать так внезапно покинувшее его подлое покрывало. - Подъем! Нас ждут великие дела! Хосок, в пижаме, взъерошенный ото сна, бросив стянутое одеяло на пол, поднимает жалюзи, впуская в комнату первые солнечные лучи нового дня, и уничтожает последние шансы на тишину и покой. - Какие дела, Хос? Какого хрена? – Чимин, недовольно щурясь, тянется за телефоном на тумбочке, - Семь часов! Ты в своем уме? Выходной же… - Не в своем уме у нас только макне-лайн, остальные здесь взрослые и, где-то даже, уже уставшие люди. Теоретически, конечно… - бухтит Хосок, направляясь к выходу из комнаты, и оборачиваясь, все же рявкает – Ну-ка, вставай! Это ты Тэхена поддержал с его ранним подъемом – вот и наслаждайся! - Эй! Я не поддержал, а просто не возражал – это не одно и то же… Точно! Вчера вечером они вчетвером, ибо Шуга уехал в Тэгу, а Рэпмон с Джином сбежали на Чеджу, воспользовавшись незапланированными выходными, зависали с пиццей и пивом за просмотром «Сверхъестественного» и какого-то хрена повелись на восторженное нытье Тэ, что надо вот прям завтра двинуть в Гуксадонг – там духи, шаманы и вообще мистика, вот прямо пораньше, чтобы гарантированно было безлюдно и им никто не помешал – лучше бы, конечно, сейчас, ночью, чтобы наверняка какого-нибудь духа встретить, но Хося так грозно глянул на Кима, что Тэхену пришлось на лету технично поменять ночь на утро. А Чимин что?! Чимин уже спал одним глазом, чтобы на что-то возражать или соглашаться… - Блин! Ну как так-то! – он обреченно утыкается головой в подушку, - ну мало ли, куда собирались вчера поехать, все всегда куда-нибудь собираются, но кто ж едет-то на утро, в самом деле… Через широко раскрытую дверь комнаты доносятся оживленные голоса Тэ и Гуки, приглушенное ворчание Хосока, звон посуды и ежеминутные хлопки – то холодильника, то микроволновки… и Чимин усилием воли поднимает себя с кровати и еле переставляя ноги плетется в кухню. Спустя полтора часа они, наконец, грузятся в автомобиль – настроение успешно поднимает Чонгук, вдохновенно изображающий из себя Дина Винчестера, а его складной зонт – оружие против монстров. В итоге путь в деревню шаманов оказывается коротким и веселым и даже стафф, не особо довольный тем, что его с утра пораньше вынудили сесть за руль, к концу пути оттаял и даже что-то пытался мурлыкать себе под нос, подпевая парням. Дружно вывалившись из автомобиля у подножия горы четверо парней принялись оглядывать местность. Широкая хорошо протоптанная тропа, ведущая вверх по склону, заявляла, что люди здесь отнюдь не редкость, но отсутствие более серьезного дорожного покрытия, чем просто утоптанная земля, четко обозначало – паломничеством здесь и не пахнет, маршрут никак не туристический. Это открытие добавило оптимизма Тэхену и, напротив, заставило Чимина скептически скривиться. Похоже только Хосок и Чонгук ничего особого не ожидали и не заморачиваясь двинули по тропе вверх – не, ну а что приехали-то? мистику поискать?! так вперед! Дорога неторопливо вела парней в гору, являя за каждым поворотом то сложенные из камней пирамидки различной высоты, то деревья, увешенные колокольчиками, мелодичный перезвон которых, по велению ветра, то затихал, то звонко растекался по широкой тропе, то потемневших от времени деревянных идолов, веками мрачно наблюдавших за идущими смельчаками. Оживленный треп Хосока о том, что какая-то троюродная племянница двоюродной бабушки отчима кузины по материнской линии получила когда-то, в этой деревне, у шаманки амулет и сказочно разбогатела выйдя замуж чуть ли не за чеболя сошел на нет, когда парни подошли к арке старых ворот, расписанных разноцветным орнаментом, а крупная надпись под навесом «БОЙСЯ СВОИХ ЖЕЛАНИЙ» заставила остановиться, и в замешательстве, переглядываться. - Ну и что это должно означать? – протянул Чонгук, оглядываясь на парней. - Ну, как минимум то, что с Конфуцием тут знакомы… - отвечает Тэхен и смело шагает за арку ворот, обходя застывшего в нерешительности макне, устав топтаться на одном месте. - Ну или то, что, когда мы ныли, как заебались выступать, пришел ковид и объявили локдаун… - констатирует Хосок и следуя за Тэхеном минует ворота. Чимин, хватая Чонгука за руку, тянет его за собой, вслед за Хосоком, и улыбаясь бормочет: - Винчестеры тебе в помощь!.. Дорога за аркой ворот вымощена камнем и, поднимаясь снова вверх, переходит в такие же старые, побитые временем, каменные ступени. Поднимаясь по лестнице Чимин ворчит, что какого хрена эта деревня шаманов так далеко заперлась – если людям нужна помощь духов, те могли бы спуститься пониже и быть подоступнее – жертвоприношения, пусть и не человеческие, были бы чаще… и при этом запинается в собственных ногах и падает на колени, стесывая ладони до крови. Тэхен оборачивается и, прищурив глаза, глядя на ругающегося на чем свет стоит и отряхивающегося от дорожной пыли Пака, произносит: - Мы на территории духов, прояви уважение. Тебе не кажется, что это – он очерчивает рукой воздух, обозначая паково падение – возмездие за неосторожные слова?! Надеюсь, можно считать, что плату за вход кровью они получили… И Чимин настороженно затихает – если это и правда расплата за недовольство – сто́ит заткнутся и не отсвечивать. Чонгук с Хосоком переглядываются и младший придвигается к хену поближе – ну на всякий ебучий случай… Открывшаяся перед парнями деревня шаманов представляет собой весьма хаотичное нагромождение древних и новых строений, узких проходов, тупиков, кумирниц и ритуальных открытых площадок. Неизвестно, что им ждать за поворотом – то ли каменное изваяние идола, то ли огромный колокол, то ли статую Бога или подношения духам. Деревня выглядит пустынной – людей не видно, только временами проскакивают какие-то заблудшие кошки, да периодически раздаются приглушенные звуки бубнов и пение заклинаний, в воздухе витает аромат благовоний. - У меня такое впечатление, что я в аниме «Унесенные призраками» попал, - произносит Чимин, зябко поводя плечами. - Ну из тебя Техиро́ – так себе… - парирует Хосок, - как-то плохо представляю тебя в чьем-то услужении, даже во имя великой цели… Может Хаку? Чимин в ответ посмеивается: - Вряд ли… я – скорее Безликий! - Да хватит вам трындеть без дела, - Тэхен, оторвавшись от компании, успевает заглянуть, кажется, в каждый угол деревни, пока парни, не торопясь, бредут по улице, разглядывая причудливые строения и святилища, - идем в храм на площади! Может там есть шаманы… Центральный храм деревни впечатляет причудливой росписью и легкостью линий – изящно изгибающаяся крыша, стройные деревянные колонны – пространство, кажется, наполненным воздухом и простором. И парни заходят внутрь. Место кажется пустынным, несмотря на множество светящихся бумажных фонариков, но в то же время какое-то умиротворение растекается в воздухе, заставляя суетные мысли отступить в тень и сосредоточиться на чем-то вне пределов бытия. Хосок с любопытством изучает большой древний чангу, стоящий посередине зала, Тэхен пялится на благодарственные надписи на красных шелковых лентах, развешенных по периметру храма, а Чимин с Чонгуком принялись рассматривать циновку с подношениями. - Ну и что привело сюда тех, кто и без помощи духов дорогу по жизни нашел? – внезапно в тишине раздается высокий женский голос, и парни, дружно вздрогнув, оборачиваются к источнику звука. Невысокая и уже немолодая женщина, в ярко-желтом чхогори и темно-синей юбке-чхима, с замысловатой прической, в которую вплетены нити с бусинами снежного кварца, недружелюбно оглядывает парней, сложив руки на груди, а те, вдруг, непроизвольно, придвигаются ближе друг другу – хер его знает, что это за тетка, вдруг проклянет невесть за что и плакали их Билборды, Грэмми и прочие приколюхи, включая родные дэсаны… - Здравствуйте, мудан – Тэхен склоняется в поклоне и рукой в спину толкает стоящего рядом, замершего от неожиданности Чонгука – типа, поклонись, мелкий, наше благополучие на кону! – мы пришли за поддержкой и благословением. - И зачем она вам? Духи и так к вам благосклонны… - похоже шаманка не особо расположена к ранним посетителям. - Ой, а что, Вы нас знаете? – не сдержался макне, за что и получил пинок под жопу от Хосока, ибо нехуй рассекречивать секретно прибывших бантанов с секретной миссией поглазеть на духов, ну или кого тут в шаманской деревне увидеть можно… - Я – не знаю, я – вижу! – отвечает женщина, насупившись, - раз пришли в храм, говорите, что надо? - Защиту от недоброжелателей хотим, - делает шаг вперед Чимин, при этом мысленно дает себе увесистую затрещину – что ты лепишь, бестолочь, от недоброжелателей у тебя есть целое агентство с невъебенным штатом юристов! и тут же добавляет – и любви! – сразу мысленно подвывая – ой, дебил! – но при этом, вздернув нос, оглядывает парней – хули молчите-то?! я херни сейчас наговорю, а хлебать всем вместе придется! - Любви? Вот глупые, у вас ее с лихвой – не утоните только! – похоже выпад Чимина ее развеселил и женщина заулыбалась, - а насчет защиты, что ж, спросим у духов! – и она медленно подходя к чангу, замирает около него, и после паузы начинает ритмично постукивать о натянутую кожу барабана в форме песочных часов, вызывая глухой звук. Парни, переглянувшись, хватаются за руки и еще ближе придвигаются друг другу, неосознанно ища поддержки и защиты, а Тэхен при этом краем рта успевает прошептать: — Вот бы духа увидеть… - на что Хосок многозначительно закатывает глаза, а Чонгук, напротив, так выкатывает свои, что Чимину становится слегка не по себе. Глубокий звук старинного инструмента разносится по всему храму, непроизвольно заставляя праздных слушателей сконцентрироваться на «здесь» и «сейчас», а сидящая около него шаманка похоже впадает в транс, иначе объяснить ее бормотания парни не могут: - Подъем и восхождение к высшему… семь шагов Будды за пределы пространства и времени…семь правящих планет… семь дней недели… семь нот гаммы… семь цветов радуги – и когда в воздухе растворяется последний звук барабана она объявляет: - Семь! Защитой вам будет цифра «семь» — это ваш оберег! Для семерых! На что Чонгук радостно толкает Тэхена в бок и тихо шепчет: - Татухи надо делать! Я тебе говорил, что тату хочу, вот! Даже шаманка говорит – надо! - Она не говорит, что именно тату надо, - закатывает глаза Тэ, - можно медальон с этой цифрой носить – вот тебе и оберег! – на что Чонгук недовольно фыркает. - Получили что хотели? – раздается резкий голос мудан, которая, похоже, уже вынырнула из транса и приблизилась к парням, - платите за мою работу и уходите! Духи не любят любопытствующих! - Сколько мы вам должны? – склоняется в поклоне Хосок. Ему здесь явно не по себе, и он готов с радостью убраться из храма. - Того что есть в ваших карманах – достаточно! – заявляет шаманка и парни лезут руками в куртки и штаны проверить наличность. Заплатив за обряд, сопровождаемые сожалеющими стонами Чонгука, которому под насмешливый взгляд мудан пришлось расстаться с кругленькой суммой, парни двинули в обратный путь. Солнце уже стояло в зените, животы издавали удручающие звуки, но воодушевленным увиденным бантанам все было нипочем – они брели по деревне не торопясь, пытаясь в каждой пробегающей кошке увидеть духа, в каждом встречающемся идоле им виделся замурованный демон, но не прекращающиеся звуки бубнов и переливы колокольчиков, что невесомо растекались по воздуху, вселяли чувство безопасности и поездкой все были довольны. Чимин, разглядывая на стенах цветные изображения животных и природы, слегка отстал от парней, которые успели повернуть за угол и готов был уже броситься вдогонку, как очень реалистичный рисунок огромного тигра заставил его остановиться, приковывая к себе взгляд. Он – моргнул? Да ну на фиг! Хрень какая-то… - думает Чимин, но заставить себя отойти от изображения не может и продолжает разглядывать. Чем дольше он вглядывается, тем больше тигр кажется живым – ворс оранжево-черной шкуры становится объемнее, хочется коснуться его рукой и убедиться в том, что это теплый мягкий мех, желтые янтарные глаза с темным зрачком начинают влажно поблескивать и вроде с любопытством заглядывать в глаза Чимина, белые жесткие стрелы усов слегка подрагивают, розоватый мокрый нос медленно морщится, задирая верхнюю губу и обнажая белоснежные длинные клыки. Но Чимину не страшно, а до крайности любопытно. Звуки вокруг становятся приглушеннее, как будто плотные наушники изолируют пространство вокруг, а запахи влажной земли и травы настойчиво лезут в нос. - Зовет? – внезапный скрипучий голос выдергивает Пака из морока и он, дернувшись от неожиданности, оборачивается на звук. - Что? - Зовет, спрашиваю? – невесть откуда появившаяся маленькая старушонка кивает в сторону рисунка на стене. – Должен звать, времени у него мало осталось, это его последнее воплощение… - Кто зовет? Тигр? Меня? – Чимин никак не может понять, что это странная старушенция от него хочет. - До чего молодежь нынче бестолковая… - начинает бурчать старушка, - ничего не знают и знать не хотят… Тигр – воплощение человека, находящегося около тебя. Предназначение он не выполняет, из-за тебя, кстати! В этой жизни если не выполнит, следующую жизнь проведет песком или камнем, а это лет пятьсот не меньше… Чимин непроизвольно дергается, мурашки, табуном пробегающие по спине способствуют – не хрена себе степень ответственности на него вешают и с чего, главное… - Простите, аджума, я плохо понял – я что-то не то сделал? - В том-то и дело, что ты ничего не делаешь – свою карму гробишь, это твое дело, но другому не даешь предназначение выполнить, вот это гораздо хуже. - Кому я не даю выполнить? Кто это? Старушенция замирает, опускает глаза в землю, но через минуту поднимает голову – ее глаза затянуты белесой пеленой и Чимин в страхе вжимает голову в плечи. Сейчас бы рвануть за парнями, забыв эту невразумительную встречу, но ноги не двигаются, будто вросли в землю. А бабка тянет протяжные горловые звуки, которые вдруг складываются во вполне различимые слова: - Я родился быть тигром, поэтому не могу жить, как собака… Тигр-берсерк в стиле Кванхэ… Слова Чимину кажутся знакомыми, но место и ситуация отказывают памяти в помощи и когда с глаз старухи спадает пелена и она недовольно пялит взгляд в парня, единственное, что он может – это не рухнуть без сознания, но очень хочется это сделать, правда! Ибо, что за хрень происходит-то, в самом деле!.. - Чимин, ты что тут, провалился? – из-за угла показывается взлохмаченная голова Тэхена и знакомый голос заставляет парня отвести взгляд от старухи и повернуться в сторону звука. - Тэхен?! - Нет, блять! Принцесса Диана! Давай быстрее, мы решили по дороге в Мак заехать, жрать охота! Чимин разворачивается в сторону старушки, но никого не обнаруживает. Вот совсем! Он оглядывается. Куда она делась-то?! Только что несла какую-то пургу и вдруг – никого. - Ну ты идешь? Хватит картинки рассматривать, - Тэхен от нетерпения начинает подпрыгивать, - Ну?.. Чимин еще раз оборачивается, разглядывая уходящую вниз по склону пустынную улицу и, бросив последний взгляд на изображение тигра, которое теперь выглядит не более как стилизованная картинка, направляется вслед за Тэхеном. А в сознании укрепляется мысль – а не за этим ли он ездил в эту деревню шаманов?!