Весна

— Джуст, прикинь там снега навалило! Выходи на улицу полюбоваться, а то всё сидишь и сидишь дома. Счастливый Алфёдов вбегает в комнату сразу направляясь к Джасту. Тот скрючившись сидел за своим столом, обложенный кучей никому, кроме его самого, не ясных чертежей. От слов Алфёдова на душе неспокойно. — Ого, правда снег? Играет наивного дурачка. Пытается искренне удивляться новостью, что обрушилась неожиданно и чуть полностью не сломила. Как же больно знать будущее наперёд и не иметь возможности рассказать остальным. Пусть он два дня не покидал пределы квартиры, в неведении всё же не перебывал. Джаст, даже без информирования знал о погоде снаружи. Знал как никто другой. — Ещё бы! Погнали на улицу! Окон на их базе не имелось, поэтому Алфёдов беспардонно схватил не сопротивляющегося демона за руку и потащил наружу. С неба плавно падали снежинки, осыпаясь тонким покровом на старый снег. Сугробы внушительных размеров доставали парням почти по самые плечи. Тяжёлый воздух мешал сделать спокойный вдох. Или всё же дышать мешало осознание неминуемого и ужасающего будущего? Наблюдая за радостным снеговиком, Джаст не замечает как быстро пролетело время... Он помнит эти моменты слишком ярко. Помнит с каким волнением и сожалением смотрел на него Алфёдов в тот момент. Как бы он хотел взглянуть в эти глубокие глаза ещё раз. Он знал, что с ними произойдёт. Знал, что им суждено покинуть мир молодыми. Знал, что так и не сумеет сказать заветные три слова тому, кто заслуживал их услышать. Знал давно, но всё равно не был готов к этому. Не был готов увидеть наполненные тревогой глаза Алфёдова. Не был готов потерять его и всех остальных. Не был готов умирать так рано. Джаст потерял счёт времени. Сколько времени прошло с момента как началась буря? С того момента когда кончилась спокойная и размеренная жизнь? Воспоминания завыванием ветра проносятся перед стекленеющими глазами. Больше он не сможет переживать радость или грусть вместе с близкими людьми, дарить и отдавать себя полностью любимым занятием, любоваться тем, кого считал своим идеалом. Джаст уже не помнит в какой момент потерял сознание. Возможно, если бы он сказал тогда о том, что за беда надвигается, то они бы сумели полностью подготовиться и выжить. Можно ли считать это его виной? Чёрт еле разлепляет глаза. Солнечный свет пробивается в комнату, освещая её. Пахнет яблоками и вишней. За порогом бурлит весна. Из открытой форточки тянется свежий воздух, окутывающий помещение. Дышать становится легче при виде того, ради которого хочется жить. — Алфёдов? Джаст не верит своим глазам. Он думал, что потеряет всех. Потеряет его. Но вот он живой и совершенно здоровый, сидит рядом с кроватью, на которой располагается сам чёрт. Ему понадобится много времени, чтобы осознать происходящее и начать разговор. Наблюдая за встревоженным лицом Алфёдова, тот роняет неосторожное: — Я думал мы умрём. Глаза Алфёдова наполняют слёзы, он тянется руками к Джасту, бережно обвивая его шею руками в объятиях. Звучат три слова, которые ставят всё на свои места. — Дурак, мы выжили.