***
Солнце не всходило уже несколько месяцев. Единственными источниками света были мерцающее пламя факелов и мягкое сияние убывающей луны. Ледяной ветер как нож пронизывал даже самые толстые меха, но он уже не чувствовал холода. Вокруг раздавались предсмертные крики людей, визги вихтов. В воздухе стоял запах гнили и разложения. Приходилось держать Длинный Коготь одной правой рукой, левая была занята факелом. Джон старался беречь силы, убивая мертвых. Но игнорировать их было невозможно. Они накатывали настоящей волной гниения и смерти — тысячи, и тысячи. Клинок резал нежить, как горячий нож масло, но как только один падал, на его место приходил другой. Он не мог избежать мертвых когтистых рук, их удары сыпались на его броню. Он начинал ощущать, как под ней медленно наливаются синяки. Он совсем потерялся во времени, но в конце концов волна умертвий начала сходить на нет. Как только Джон решил, что все кончено на этот раз, появились пять ледяных созданий верхом на ужасающих ледяных пауках. Они без труда пронеслись сквозь ряды живых. — Цельтесь в пауков! — прокричал он в надежде, что кто-то из стрелков еще жив и услышит его. Хотя это было почти безнадежно — У каждого лучника была лишь одна стрела с наконечником из драконьего стекла, их просто не хватало. У него самого было всего две таких. Но небольшой огненный залп и несколько стрел из драконьего стекла все же обрушился на Белых Ходоков. Огонь поразил пауков, но большинство пылающих и обсидиановых стрел безвредно отскочили от молочного цвета доспехов Иных. Вдруг прямо в лицо одного из них вонзилось древко с черным стеклянным наконечником, и тварь тут же разлетелась на куски с тихим звоном. Остальные четверо бросились на людей. Те гибли десятками, уставшие бойцы не могли оказать должного сопротивления. Мечи, словно выкованные из бледного хрусталя, без труда одну за другой уносили жизни, и уже через несколько секунд оставшиеся в живых побежали, преследуемые Иными. Джон бросил факел, вернул Длинный Коготь в ножны и натянул тисовый лук. Когда он наложил одну из своих обсидиановых стрел и прицелился, ему показалось, что время замедлилось. Он почти ощущал, как с каждым его вздохом умирает полдюжины человек. Стрела полетела точно, попала в ярко-голубой глаз и раздробила одного из Ходоков как раз в тот момент, когда он собирался зарубить еще одного человека. Три последних бледных изверга тут же повернулись в его сторону. Вторая стрела полетела в цель, но ледяной клинок со звоном отбил ее. Джон отбросил лук и снова обнажил меч. Собравшись с силами, он бросился на того, кто был ближе, и едва избежав удара, запустил Длинный Коготь прямо в лицо Иного. Раздался треск, и бледная тварь разлетелась вдребезги, как стекло. Но на Джона уже наседали остальные. Он увернулся от одного удара, но другой клинок задел его по правой ноге. Как всегда, он старался абстрагироваться от ран, обмениваясь ударами с оставшимися Белыми Ходоками. Теперь Джон мог сравниться с ними в силе и скорости и даже превосходил в мастерстве. Горькая награда за смерть Призрака, но он нехотя использовал ее по максимуму. Но даже Длинный Коготь не мог пробить их кристаллическую броню, поэтому Джону приходилось создавать бреши и наносить удары по незащищенным частям. Пластинчатая броня самого Джона мало что могла противопоставить ледяным мечам — они рассекали ее, словно шелк, и ему приходилось уклоняться, парировать или отражать все их атаки. Но он уже был ранен и измотан часами сражения. Медленно, но верно Джон выдыхался. От каждого парирования у него трещали кости, а от разящих ударов было все труднее уклоняться. Скоро он станет слишком медлителен, чтобы сражаться с двумя Иными одновременно. Может быть, именно здесь и сегодня он, наконец, умрет. Он так устал от бесконечной борьбы. Ему было плевать на жизнь. Но Джон не собирался умирать просто так. Нет, он прихватит с собой этих трижды проклятых Ходоков! Стиснув зубы, он рванулся в сторону, едва избежав удара меча, и вонзил острие Длинного Коготь в лицо его владельцу. Однако второй бледный меч пронзил его грудь. Иной торжествующе закричал и попытался повернуть клинок, но тот не двигался. Джон железной хваткой вцепился в ледяную рукоять, и, собрав последние остатки сил, направил Длинный Коготь в незащищенную бледную шею. Голова с гоготом отвалилась от трупа, а затем обе части разлетелись ледышками. Клинок, засевший в его теле, пульсировал ужасающим холодом, который стремительно распространялся с каждым слабеющим ударом сердца. Джон понял, что на этот раз с ним покончено навсегда. Кровь наполнила рот, взгляд затуманился, конечности отяжелели. Он сделал несколько слабых шагов, чтобы прислониться к ближайшему дереву. Слабым рывком вытащил ледяной клинок, который упал с резким, звонким звуком. Затем Джон Сноу с усталым вздохом рухнул у подножия дерева, окрасив костяную белую кору кровью. На востоке, впервые за много лун, над горизонтом показались лучи солнца.***
По его щекам текли слезы, сердце полнилось болью и скорбью, пока глазами чардрева он смотрел на смерть брата. — Вторая битва за Рассвет наконец-то выиграна, — произнес рядом с ним старческий, хриплый голос. — Наконец-то мое пребывание здесь подошло к концу. Теперь я могу отдохнуть. — Почему? — слабо прохрипел Бран, убрав руку с молочно-белого корня. — Что почему, мальчик? — Почему все должны были умереть? — с горечью проговорил он и оскалился. — Мой отец, мать, братья и сестры погибли! Остался только я, и я никогда не выйду из этой пещеры! — Перестань жалеть себя. Ты отказался от имени рода, когда стал моим учеником. Мир не вращается вокруг твоего бывшего Дома. И ты знаешь, что Джон не был твоим братом. Старки могут быть мертвы, но миллионы других живут! — Хриплый голос Бриндена Риверса словно резал его. Все казалось Брану бессмысленным, и даже воздух был горьким на вкус. Солнце взошло на востоке, но в его жизни осталась лишь тьма. Цена была слишком высока, слишком. Его отец погиб, когда пытался поступить правильно. Мать и Робб были преданы и убиты коварными знаменосцами на Красной свадьбе. Милая Санса, которую отравила на ее собственной свадьбе мстительная королева. Рикон, утонувший во время жестокого осеннего шторма в Тюленьем заливе. Арья, убитая Безликими за попытку уйти и вернуться в Вестерос. И вот теперь Джон был мертв после того, как положил конец второй Долгой ночи. Остался только Бран, но и он был не более чем призраком, прикованным к этой древней пещере до тех пор, пока смерть не решит забрать его. — Ты был достаточно силен и опытен, чтобы заглянуть в будущее! Почему они все должны были умереть?! Это несправедливо! — Мир несправедлив. Я предупреждал тебя, мальчик! Я предупреждал тебя, когда ты согласился стать моим учеником, что ты будешь смотреть, как умирают твои близкие, пока ты торчишь здесь! — Трехглазый ворон уставился на него одним жутким красным глазом. — И да, я могу заглянуть в будущее. Но время подобно бурной реке. Ни на секунду не думай, что я организовал смерть твоих сородичей. Десятки лет я искал и искал путь вперед, но видел лишь ледяную смерть. Тысячи возможных вариантов развития событий, и это был единственный луч света в будущей тьме! Бран отшатнулся, пораженный. Дом Старков насчитывал восемь тысяч лет славной истории. Неужели все это закончится именно так? Он медленно угаснет в пещере за Стеной, полный печали и сожалений? Исчезнет в анналах истории, не сумев ни на что повлиять? Неужели их существование всегда должно было закончиться именно так? Теперь он был могущественным. Не как лорд или рыцарь, как хотел прежде, но как провидец и варг. Неужели он действительно ничего не может сделать? — Нет! Я отказываюсь! —произнес Бран сквозь стиснутые зубы. Бринден посмотрел на него как на дурака. — Я отказываюсь бросать свою семью! — Ты ничего не можешь сделать, — хриплый голос Бриндена звучал издевательски. — Даже если бы ты мог вернуться в прошлое, это был единственный способ победить Иных. Ты всего лишь калека, не способный ни руководить, ни управлять, ни сражаться, и никто не станет слушать бредни ребенка. В лучшем случае ты только усугубишь ситуацию». Бран подавил закипающий гнев, глядя на страшное лицо своего наставника. Старик был прав: он не обладал ни одним из этих навыков. Но мысль, уже поселилась в его голове. Дерзкая идея, которая никак не хотела уходить. — Да, я не могу сделать многого, — медленно признал он, но тут же его лицо исказилось в дикой ухмылке. — А вот Джон, напротив, смог бы. Он тот, кто объединил раздробленные остатки Севера, Ночного Дозора и Вольного народа против наступающей тьмы. Он — тот, кто победил Иных в бою! Тот, кто в итоге принес Рассвет! — И как же ты вернешь его, мой юный ученик? Он уже мертв, и у него нет зеленого зрения. А если бы тебе это удалось, ты бы изменил ситуацию безвозвратно. Нет никакой гарантии, что твой кузен сможет победить снова или что кто-то из твоей семьи останется в живых, — голос наставника уже не был шепотом, в его красных глазах мелькнуло что-то незнакомое. — Мой брат умер, и его кровь окрасила корни сердцедрева Он все еще в пределах моей досягаемости. Его тело еще не остыло. Я брошу его разум обратно в реку времени! — Любая попытка даже заглянуть в поток времени уже невероятно опасна. Вмешательство же утопит твой разум и в прошлом, и в настоящем. Стоит изменить что-то одно, и рябь распространится далеко-далеко, — тихо предупредил Бринден, но глаза его ученика по-прежнему были полны убежденности. — Ты уверен, что хочешь этого? Бран знал, что не создан для славных дел. Он знал это с тех пор, как очнулся искалеченным. Он совершал много ошибок. Но теперь мог все исправить. Старк кивнул и больше не обращал внимания на своего наставника. Его рука потянулась к Темной Сестре, он провел по холодному лезвию ладонью. Затем ухватился кровоточащей рукой за самый толстый из белых корней и шагнул в поток. Найти разум Джона было легко. Даже после смерти брата его душа все еще сияла силой, словно маяк в окружающей тьме, не спеша рассеиваться. Бран коснулся ее своей магией и попробовал потянуть. На ощупь она была одновременно и холодной, и горячей, и тяжелой, как гора. Он тянул изо всех сил, но было слишком тяжело. Однако Бран не сдавался и упрямо продолжал идти вперед. В пещере Бринден Риверс наблюдал, как из всех отверстий тела его ученика хлынула кровь. Глупый мальчишка действительно пытался сделать то, что задумал и убивал себя при этом. Но Бран все еще был недостаточно силен, чтобы добиться успеха, не в одиночку. Кровавый Ворон не желал снова ждать десятилетиями, пока удастся найти другого ученика. Он вспомнил о своей милой племяннице, Меланте Блэквуд, которая вышла замуж за Уиллама Старка. Все они были родичами в некотором роде… Хотел ли он, чтобы все закончилось именно так? Блэквудов, Таргариенов, Старков и даже Баратеонов больше нет. В этот момент он резко ощутил каждый год, каждый миг его проклятого существования. Долг всегда был тяжелым, но с возрастом становился все тяжелее и тяжелее, превращаясь в сокрушительную гору на его плечах. Разве мог он из-за юношеской глупости отбросить уже одержанную победу назад, чтобы хоть немного улучшить положение своих заблудших родичей? Смог бы Джон Сноу, его правнучатый племянник с обеих сторон, снова добиться успеха, если бы ему дали второй шанс? Может, именно он и смог бы. Мальчик был хрупким, как чугун, когда ушел из Винтерфелла. Но жестокий мир не раз бил его молотом, и он не сломался, а превратился в чистую валирийскую сталь. Эпоха провидцев давно закончилась. Бринден был последним осколком некогда могущественной, но давно забытой силы. Может, оно и к лучшему, что все закончилось для него и Брандона. Кровавый Ворон скользнул в поток и притянул душу Джона Сноу и своего ученика. Чувства Брана вспыхнули от удивления, но мальчик быстро взял себя в руки. Вдвоем они начали пробиваться к реке времени. В пещере старое и молодое тела кровоточили все сильнее. Вскоре Бран начал стремительно слабеть. Их тела становились все тоньше и тоньше. Однако они были сильнейшими за последние тысячелетия провидцами и вместе смогли совершить задуманное, хотя и ценой своего существования. Собрав все последние силы, они перебросили сущность Джона Сноу через бурный поток времени. В тот момент, когда им это удалось, воды закипели и забурлили, и река взревела от ярости, утопив Брана и Бриндена. Когда в нем гасли последние угольки жизни и магии, Кровавый Ворон послал Джону Сноу последний подарок. В пещере остались два трупа. Старик с окровавленной, похожей на пергамент кожей в скрученном троне из корней чардрева, и мальчик в похожем на стул приспособлении. От тел остались лишь свободно свисающая кожа и хрупкие кости, но на лицах угадывались гротескные улыбки. Так древняя пещера за Стеной стала последним пристанищем величайших провидцев эпохи.***
Винтерфелл, 2-й день 3-й луны, 298-й год после Завоевания Эйгона «Лорд Старк, Темнолесье полностью восстановлено. Галбарт Гловер» Как всегда, коротко и по делу. Он вздохнул и положил свиток в ящик стола. Галбарт убил Марона Грейджоя при осаде Пайка и позже выражал серьезные опасения по поводу того, что железнорожденные могут мстить его вотчине, учитывая ее близость к побережью. Нед надеялся, что при его жизни больше не будет войн, но он слишком хорошо знал, что человек редко получает то, чего желает, поэтому дал Гловеру разрешение на перестройку и возведение мощных укреплений. Галбарт быстро начал переговоры с кланом Вуллов о поставках гранита из их каменоломни. Хитрец Хьюго Вулл согласился только после того, как Гловер взял в жены его младшую дочь, к большому огорчению Неда. Теперь, восемь лет спустя, резиденция Гловеров из деревянного частокола с донжоном внутри превратилась в настоящий замок. Он даже лично посетил его вместе с Роббом и Джоном два года назад. Замок перестраивали из камня, для опорных балок использовали железностволы, и даже незавершенным он выглядел впечатляюще. Стены замка состояли из двух колец: внешнее имело тридцать пять футов в высоту и двенадцать в толщину, снаружи был ров, а внутренняя стена возвышалась на сорок футов при пятнадцати футах в ширину. И все это — на холме, что даст дополнительное преимущество при обороне. Это был не большой, но и совсем не маленький замок. Все это стало возможным только благодаря обильному и долгому лету, и Гловерам все равно пришлось затянуть пояса на ближайшие несколько лет. Но, имея сотню лучников, теперь Темнолесье сможет сдерживать тысячи нападающих, а Галбарт — спокойно спать по ночам. Оставалось надеяться, что Бейлон Грейджой не собирается делать глупостей, пока Теон сидит здесь, в Винтерфелле. Но Нед знал, что лорд-жнец с Пайка не отличается умом. Он не написал своему последнему сыну ни разу за почти десять лет. Жаль, что его совет отправить старого кракена на Стену остался без внимания. Лорд Винтерфелла не удивится, если окажется, что Бейлон просто выжидал время для нового удара. Когда началась перестройка Темнолесья, Неду стало любопытно и он послал команду каменщиков и архитекторов для обследования Рва Кейлин. Его отец, а до него деде, да что там — многие поколения лордов Винтерфелла до него хотели восстановить ворота Севера. Но так и не смогли этого сделать. Причина стала очевидной, как только вернулась команда мастеров. Стоимость восстановления Рва съела бы все накопленные Старками монеты. Хотя они не были бедны ни по каким меркам, но ближайший каменный карьер находился в сотнях миль от объекта строительства, и доставка его обошлась бы в огромную сумму. И это были не все проблемы. Болота, окружавшие большую часть крепости, и делавшие ее такой неприступной, были все же мало пригодны для посевов. А потому, содержать сначала строителей, а затем и немалый гарнизон, пришлось бы исключительно за счет казны Винтерфелла. Оно того не стоило, тем более что на юге не было врагов. Хотя от прежних двадцати башен Рва целыми оставались только три, их было более чем достаточно, чтобы с помощью кранногменов отражать вторжения через Перешеек. Нед не мог не задаться вопросом: каждый ли новый лорд Винтерфелла мечтает вернуть Рву его былую славу, и испытывает разочарование, когда эта идея разбивается о реальность. Его мысли переключились на более насущные проблемы. Почти весь южный двор соберется в Винтерфелле из-за смерти его приемного отца. Это застало его врасплох, и он понятия не имел, что делать. Юг редко сулил Старкам что-то хорошее. По крайней мере, до прибытия короля еще есть время. На дорогу по суше может уйти до полугода. В конце концов, королевская процессия едет так быстро, как самый медленный ее участник. Через несколько мгновений Нед тряхнул головой — от этих мыслей только разболелась голова. Вдалеке раздался заунывный вой, от которого у лорда похолодело сердце. Он встал, схватил Лед и выскочив из солярия, направился в богорощу, ибо стоило проветрить голову. Но Уолдер перехватил его в одном из коридоров, задыхаясь. Лицо гигантского гвардейца, возвышающегося над ним на целую голову, потемнело от беспокойства и страдания. — Милорд, — глубоко вздохнув, мрачно доложил он, — Бран упал. Все вокруг замерло, и Нед почувствовал себя так, словно нырнул в ледяные воды Белого Ножа. Упал…? — Веди, — сумел выдавить он, собравшись с силами. — Мой сын…? Он боялся произнести это слово, чтобы оно не стало реальностью. Нед отчетливо помнил тот день, когда пришло известие о смерти отца и брата, а Эйрис потребовал его голову. Тогда все казалось сюрреалистичным, и прошло несколько дней, прежде чем он полностью уверился в том, что не спит. — Я не знаю, лорд Старк. Меня послали за вами немедленно. Эддард заставил себя успокоиться и быстро последовал за Уолдером.Голова была пустой, он чувствовал себя вялым, словно увяз в болоте. Как только они вошли во двор, раздался душераздирающий вопль. Кричала Кейтилин. Кровь его похолодела, он оцепенело подошел к месту, где сгрудились гвардейцы и домочадцы. Взгляд натолкнулся на изможденное лицо Родрика Касселя, который при виде его мрачно покачал головой. Кольцо вооруженных людей распалось, пропуская Неда, и он наконец увидел. Его мальчик… Бран, веселый, полный надежд, лежал на холодной земле неподвижно, вокруг головы разливалось кровавое пятно, крови было так много… Кейтилин скорчилась над телом, рыдая от горя.***
Королевские земли — Что на этот раз? — спросил он, даже не пытаясь скрыть раздражение в голосе. — Повозка королевы снова сломалась, Ваша Милость, — пропищал белокурый юнец. Им что, ждать полдня, пока это проклятое трижды чудовище на колесах снова починят?! Боги, он был окружен херовыми блондинчиками. Мальчишка выглядел тонким и мягким, как женщина, и почти таким же красивым, и единственное, чего ему не хватало — пизды и пары сосков. Роберт с трудом вспомнил, почему взял его в оруженосцы. Его проклятая жена-гарпия не замолкала, пока он не согласился заглушить ее непрекращающийся визг. По крайней мере, теперь, в дороге, ему не придется общаться с ней — пусть торчит в этом уродливом огромном ящике, который она называет каретой. Черт побери! Плевать на все, он, наконец, собирается навестить Неда! Одна эта мысль разожгла в крови огонь и заставила короля улыбнуться. Роберт любовался окружающими пейзажами, зелеными холмами и полями, полными пшеницы. И самое главное — свежий теплый ветерок мягко обдувал его. Те немногие разы, когда ему удавалось выбраться из вонючей кучи дерьма под названием Королевская Гавань, случались когда он отправлялся на охоту. Может, стоит устроить королевскую прогулку? Его подданным было бы полезно увидеть своего правителя. Ну а тот факт, что он надолго уедет от вони столицы и гадюк, ее населяющих, станет приятным дополнением. Но сначала он должен заставить Неда стать его десницей. Они снова будут вместе, как в старые добрые времена! — Вино! — приказал Роберт, и белокурый оруженосец протянул ему мех, из которого король тут же сделал большой глоток. Арборское золотое было хорошим, хотя и слишком сладким. Эти розочки были дерьмом в бою, но, по крайней мере, делали приличное вино. — Когда мы вышли из Королевской Гавани? — Сенночь назад, Ваша Милость! — с трепетом ответила золотоволосая лань, которая вообще-то должна была быть львом. Боги, вчера они проезжали через Хейфорд, а замок находился едва ли в одном дне пути от Королевской Гавани. Такими темпами они доберутся до Винтерфелла только в следующем году! Этого просто не может быть! Роберт повернулся и посмотрел на белокурого болвана, которого взял в оруженосцы. Как же его зовут? Ланот? Ланнет? — Мальчик, скажи всем, чтобы собирались, поедем верхом. — Приказал Роберт. — Вся свита? — слабо спросил светловолосый черт. — А как же повозка королевы и слуги? — Да, вся свита! Их король приказывает! А Иные пусть забирают эту чертову повозку. Если Серсея не умеет ездить на лошади, то может вернуться в Королевскую Гавань, но все мои дети останутся со мной. Все остальные, кто слишком медлителен, чтобы следовать за мной, могут остаться позади! — заявил Роберт и скорчил гримасу, стараясь не обращать внимания на подступающую головную боль. От раздавшихся воплей его женушки у него глаз задергался. Неужели трижды проклятая дочь Тайвина хоть раз в жизни не может заткнуться?!***
Высокое сердце — Что это? Все изменилось! — Хриплый крик пронесся по воздуху. — Ах, боги замолчали… Песнь?! Я не вижу! Вокруг лишь бесконечная пелена снега и кровь, кровь! Бледная старуха ростом не более трех футов слабо ковыляла среди пней чардрев, едва держась на ногах с помощью маленькой шишковатой трости.***
Драконий камень Мелисандра отшатнулась: пламя бушевало, трещало и дергалось. Ей потребовалось несколько ударов сердца, чтобы успокоиться и вновь продолжить смотреть на кружащийся огонь. Она стояла неподвижно, глядя и глядя, как летит время. Снаружи солнце медленно скрывалось за горизонтом на западе, когда она наконец снова пошевелилась. Все было бесполезно. Как бы она ни всматривалась, разъяренное пламя ничего не показывало. За что Р’глор так наказал ее? А может, Владыка Света хотел что-то сказать? Последнее из видений было о землях настолько холодных, что они могут быть только за Стеной. Мелисандра беспокойно поежилась, осознав это. Неужели Р’глор недоволен тем, что она мешкает здесь, пытаясь добиться своих целей? Она поспешно собрала дорожную сумку, накинула на плечи алый плащ и бросилась наружу, к причалу, не обращая внимания ни на кого на своем пути. Только шут смотрел, как Красная Ведьма, мчится по коридорам вон из замка и радостно гоготал, переваливаясь с боку на бок. — В темноте мертвецы танцуют, и тени приходят, приходят, приходят! — Тут его пестро раскрашенное лицо исказилось от ужаса. — Песня тонет! О, о, о!