Чище воды

Три недели. Три недели назад на столбе в центре деревни, вдобавок к королевским указам, рекламе бродячих артистов и призывам в императорскую армию, добавилось новое объявление, перекрывшее собой остальные, с характерной красной печатью Ордо Фавониус в правом верхнем углу. «Разыскивается Лиза Минчи по подозрению в колдовстве, доставить суду живой или мертвой» Награды названо не было, а из рук вон плохо нарисованный портрет ведьмы не помог бы жителям узнать колдунью, даже подойди она в том же наряде к ним на рынке и спроси килограмм яблок. Нет, орден был во многом хорош, но определённо не в составлении сыскных бумаг и других исключительно бюрократических задачах. Они всё-таки солдаты. Дисциплина, являющаяся главной сподвижницей любого члена Ордо Фавониус — ордена защитников от ведьм, развивала боевые способности, но напрочь отбивала у рыцаря желание заниматься искусством. Потому единственной, кто смог нарисовать ведьму, хотя бы отдалённо напоминавшую человека, а не плод абстрактного мышления художника, была Айлин, прямо сейчас буравившая задумчивым взглядом свою миску с утренней порцией каши. Их отряд ищет ведьму уже которую неделю, однако та, на удивление, за всё это время ни в деревне, ни в окраинных лесах не появлялась. Ни звука, ни следа нечисти, будто сквозь землю провалилась. Отряду доложили, что до этого ведьма притворялась деревенской травницей и жила в доме фамильных травников Минчи, на окраине деревни. Местные жители помнили, как Минчи с отцом приехала сюда совсем маленькой. Во время допроса все крестьяне, как один, отвечали, что, взрослея, девушка всегда казалась им странной. То выставит на продажу заколдованные мази, от которых больно щипало раны, то порчу на кого-нибудь наведёт, не зря здешние дети так часто умирали от оспы, то и вовсе, травница могла начать разговаривать с кошкой так, будто животное могло не только её понять, но и ответить. Вообще, никому ведьма, дескать, в деревне и не нравилась никогда, однако никто из крестьян за столько лет так и не донёс на неё за колдовство. В розыск ведьму объявили только тогда, когда один из рыцарей увидел, как она колдует в своём доме. Но Айлин не злилась на жителей. Они, вероятно, поддались колдовству ведьмы, от того и не могли ничего с ней сделать. Злость и искреннюю, праведную ненависть Айлин ощущала только по отношению к колдунье, из-за которой рыцарка столько времени не могла вернуться в столицу, к семье и была вынуждена сидеть около костра, ожидая рассвета, и давиться походной кашей. Тусклый огонёк, теплившийся в костре, играл своими пёстрыми языками, любуясь в собственное отражение на нагруднике рыцарки. Он давал свет, но не грел, отчего Айлин всё сильнее засыпала, убаюкиваемая весенней прохладой утра. Стоял апрель, время, когда от зимнего сна просыпаются водяные и русалки, а значит, у ордена полно работы. Каша уже остыла, а солнце старательно пряталось за горизонтом, словно в приступе исключительно человеческого желания поспать лишние пару минут. — Подъём! Капитан напал на след ведьмы! — зычный голос Вирата, часового, эхом разнёсся по лагерю, мигом разбудив Айлин. Из палаток показали носы удивлённые рыцари, один за другим просыпающиеся и неуклюже хватавшиеся за оружие. Неужели и правда след? Спустя столько времени? -Быстрее, быстрее, седлайте лошадей и за мной! — Кейя буквально на секунду верхом въехал на поляну. Он торжествующе оглядел лагерь после чего, сгорая от нетерпения, галопом промчался по тропе вверх, на юг, поторапливая тем самым отряд ехать вслед за ним. Когда большинство рыцарей уже похватало оружие, самые старшие из них опасливо переглянулись и поинтересовались: а куда мы, собственно, собираемся ехать, без магистра? Вопрос резонный, ведь Магистр Варка до сих пор не вернулся из ночного патруля, однако времени не было. По крайней мере, основная масса отряда так заявила, добавив что-то вроде «Да че там!» и «Сейчас она сбежит, пока мы будем Магистра ждать». Однако старшие рыцари стояли на своём. Они успокоились только тогда, когда во главе отряда встала Джинн Гуннхильдр — одна из самых опытных и почитаемых рыцарей ордена. Она и заменит Варку, с ней они уж точно не пропадут. Сопровождаемые лошадиным ржанием и топотом копыт, отряд выдвинулся на юг, силясь догнать Кейю или хотя бы не потерять его след. — Налево! — крикнул откуда-то издали Кейя и потянул лошадь за поводья в сторону. Вытоптанная лесная дорога здесь переходила в лесную тропу, еле видную в лучах всё так и не вышедшего из-за горизонта солнца. Джинн галопом рванула вперёд. Краем уха она слышала приглушённые ругательства в конце колонны. Кажется, не все рыцари вписались в резкий поворот. Но остальной строй двигался дальше, сопровождаемый трелями разбуженных птиц. При мысли о птицах у Джинн в животе грустно заурчало. Она так и не успела поесть в лагере, слишком быстро все произошло, слишком сумбурно. Гуннхильдр показалось, что и сам Кейя вёл себя странно. Инструкция обязывала сначала доложить обо всём ей, потом дождаться возвращения магистра и, обсудив план, только после этого выдвигаться в путь. — Да кому нужны эти инструкции? Хочешь сказать, когда мы притащим его сиятельству ведьму, он нас отчитает за неповиновение и пошлёт доспехи драить? — старшие рыцари, ехавшие чуть позади Джинн, кажется, как раз говорили на эту тему. — Да пусть даже и так. Мы по этому ебучему лесу уже с месяц бродим, пеньки пересчитываем. — Но если мы не будем следовать дисциплине, то… — Отто, хочешь, поезжай назад, если тебе так нравится это болото. А я хочу вернуться к семье, в столицу. Меня сын и жена ждут, а я здесь, хрен знает где шатаюсь, но! — Вират пришпорил коня и обогнал собеседника. Джинн мысленно согласилась. Ей тоже не терпелось покинуть это место. Вдалеке она завидела Кейю, уже ожидавшего рыцарей на поляне. Гуннхильдр замедлила лошадь, заставив всю колонну притормозить, и остановилась перед капитаном. — Ты уверен? — спросила она громко, спешившись с лошади. Кейя серьёзно кивнул. Магистр Варка часто доверял Кейе роль главного стратега в отряде. Джинн решила, что, с высоты своего опыта, он всё-таки знает, что делает. Капитан Альберих объявил всему отряду, что с этого момента они идут пешком, причём как можно тише. — Я видел, что ведьма укрывается в норе чуть глубже в лесу. Она выходит иногда, чтобы добыть себе пропитание и постоянно двигается с места на место. — Кейя отломил с дерева ветку, склонился к земле и стал рисовать на примерную карту. — Думаю, она хочет успеть пересечь реку. — А что ей эта река? — подала голос Айлин, снимая с себя тяжёлые доспехи. Многие в отряде решили, что они будут слишком много шуметь, задевая железом деревья и землю. Да и ведьма, судя по всему, будет застигнута врасплох, а потому тяжёлая броня им ни к чему. — За рекой начинаются земли королевства Снежной. — ответила Джинн. — Там мы не сможем продолжать преследование, по крайней мере до получения на это официального разрешения. А к тому времени ведьма сбежит дальше. Этого допустить было никак нельзя. Мало колдунья навредила одному государству, она ещё и надеется укрыться в стране льда. Гуннхильдр видела, как в темноте леса глаза рыцарей наливаются яростью. Они отчаянно хотели успеть поймать нечисть вовремя. План, который предложил Кейя, был прост: пройти чуть дальше в чащу, окружить ведьму и схватить, не дав той вырваться из кольца и пересечь реку. Главное не увязнуть в грязи, которой изобиловала местная земля. — Фу, ну и вонь. — откашлялся Вират. Чем ближе рыцари подходили к реке, тем тяжелее становился воздух. Запах был сродни смраду самых бедных кварталов столицы, а комары, противно пищащие над ухом, раздражали и неприятно кусали рыцарей.

(АИГЕЛ — Тебе кажется OST «Топи» или POLNALYUBVI — Считалочка)

Гунхильдр вела отряд глубже в чащу. Она приказала всем разделиться, встать спиной к реке и начать прочищать территорию. Нельзя допустить, чтобы колдунья выскочила на берег, а потому Джинн сосредоточила всё своё внимание на её поисках. Папоротники шелестели глухо, а сырая болотистая земля противно чавкала под сапогами, однако рыцарка старательно игнорировала всё, что не относилось к задаче. Погрузившись в сосредоточение, Гуннхильдр не сразу поняла, что слышит нечто странное. Тишину. Гробовую тишину, стоявшую в лесу, где, казалось бы, секунду назад трещали птицы, а за спиной было отчётливо слышно журчание речной воды. Ведьма наложила заклятие, чтобы не было слышно, как она движется к реке? Или чтобы не было слышно, как она… Осознание тяжело ударило Джинн по затылку и капитан рванула туда, где в последний раз видела Отто. Она звала его по имени, но никто не отзывался, а собственный голос Гуннхильдр казался странным, намного более тихим, чем обычно. Наконец, она заметила меч, блеснувший сталью в густоте тумана. Туман? Когда ведьма успела наслать туман? Неважно. Невредимый Отто стоял посреди деревьев и, чертыхаясь под нос, пытался высвободить из грязи свой правый сапог. Он удивлённо поднял глаза на Гуннхильдр и спросил: — Что-то не так, капитан? Меняем построение? — Рыцарь рывком высвободил ногу из лап грязевого монстра и по-кошачьи потряс ею в воздухе. — Нет. Нет, всё хорошо, я просто проверила тебя. Следов ведьмы не видно? — Не видно и не слышно, капитан. Никогда не встречал такого мощного слухового купола. — Да — Рыцарка нахмурила брови и огляделась. Её взгляд приковал к себе паук, плетущий свою паутину меж двух стволов деревьев чуть поодаль от них с Отто. — Мы её явно недооценили. Джинн поморщилась. Она не любила насекомых, а тем более таких, у которых лап больше, чем глаз. Большой, чёрный и мохнатый паук не просто плёл паутину, он медленно, издевательски долго полз вверх по своему полотну. Туда, где в его сети попалась узорчатая бабочка. На её чёрно-белых крыльях красовались глаза, похожие на кошачьи, а на лапах что-то блестело. Она брыкалась, билась крыльями о паутину, лишь ещё больше запутываясь в неё, и наверняка закричала бы, если бы могла. А охотник всё полз к ней, вовсе не собираясь спешить. Когда он дополз до жертвы и уже занёс над беззащитным насекомым свою пушистую чёрную лапу, бабочка занесла в ответ свою и отсекла ею конечность хищника. Бесцветная паучья кровь хлынула из чёрной лапы. Острыми когтями бабочка впилась в туловище паука, поднесла к себе и принялась нещадно потрошить. Она вскрыла ему брюхо и только после того, как изрядно порылась своими лапками, с лезвиями на концах, во внутренностях насекомого, отрезала голову хищника и высвободила себя из ловушки. Она легко выбросила тело паука с дерева, и оно с противным стуком ударилось о землю. Бабочка изящно спорхнула с паутины и полетела в сторону недоумевающих рыцарей. — Что за.? — Отто, тоже ставший свидетелем этой сцены, не закончил свой вопрос. Он удивлённо глядел на насекомое, которое торопливо пропорхало рядом и село на ветку. Бабочка пару раз легонько хлопнула крыльями, разворачиваясь мордой к рыцарям, и широко распахнула их, во всей красе демонстрируя ажурные глаза, нарисованные на крыльях. Черно-белый узор настолько сильно напоминал взгляд двух кошачьих глаз, что, затаись бабочка в густой чаще, её и правда легко было бы принять за дикую кошку, готовую выпрыгнуть на того, кто её потревожит. Бабочка начала медленно махать крыльями, гипнотизируя рыцарей. Кошачьи глаза блестели в темноте и, следуя движениям крыльев, глаза начали медленно моргать. Потом быстрее, и ещё быстрее. Зрачки в кошачьих белках начали бегать туда-сюда, рассматривая незнакомцев. Кошачьи зрачки? Нет, теперь глаза были человеческими. Пронзительно молча на рыцарей смотрела зеленоглазая женщина, материализовавшаяся из тумана. -Ведьма! — вскрикнул Отто и занёс свой меч, но колдунья не дала ему этого сделать. Она выкинула вперёд свою правую руку и, прошептав что-то себе под нос, выпустила в рыцаря электрический заряд, отбросивший Отто на несколько метров назад. С громким всплеском рыцарь угодил в реку и увяз в болотной грязи, она смягчила падение. Отряхнувшись от склизкой земли, Отто увидел, как Гуннхильдр сделала выпад в сторону ведьмы, но та моментально растворилась в тумане, оставив за собой лишь фиолетовый шлейф дыма, ведущий дальше в чащу. — Быстро, за ней! — Джинн приказом подняла Отто с земли. Рыцарь нёсся вслед за капитаном, задыхаясь от странного чувства, что волнами подкатывало к груди. Реймонд, вот кто следующим встретился с ведьмой. Когда рыцари нашли его, он был на земле, руками пытаясь дотянуться до меча, лежавшего рядом, а ведьма сидела на нём сверху, вдавливая всем весом рыцаря в почву. Её руки, угольно чёрные, упирались в рыцаря, а вокруг них фиолетовыми молниями плясали искры. Волосы, до того, видимо, заплетённые в косу, из-за концентрации электричества в воздухе, парили чуть выше плеч, образуя переливающиеся водопады русых прядей. Широко раскрытыми малахитовыми глазами она впивалась в Реймонда, а руками водила по доспеху, который тот ранее решил всё-таки не снимать. Рыцарь отбивался от нападавшей руками, ногами и зубами, но в почву его вдавливала не столько физическая сила ведьмы, сколько заклинание, которое ведьма заворожено шептала себе под нос. Все удары рыцаря казались слишком слабыми, чтобы причинить вред ведьме. Колдунья обеими руками взялась за доспех рыцаря и начала на него сосредоточенно давить. Стальные края стали загибаться, прогибаться, а весь доспех, будто консервная банка, стал сужаться вокруг рыцаря, вдавливая того в панцирь. Паника, застывшая в глазах Реймонда, явно удовлетворяла колдунью. Капитан подоспела как раз вовремя. Мощным ударом плеча она столкнула ведьму с рыцаря и немедленно рубанула по колдунье мечом, но та нечеловечески быстро увернулась. Отто подбежал к Реймонду и оттащил товарища в сторону, в процессе наблюдая за развернувшейся сценой. Гуннхильдр делала выпады в сторону ведьмы один за другим, но та изгибалась, как змея, по-звериному уворачиваясь от смертоносного меча. А иногда и вовсе нечеловечески высоко прыгала у Джинн над головой, всё время норовя забраться капитану за спину. Лицо её не выражало ничего, только глаза бегали по поляне в поиске удобных позиций для удара. В какой-то момент ведьма отпрыгнула подальше и положила обе ладони на землю. Вокруг рыцарей пробежали сиреневые искры, заключая всех в круг, внутри которого, как блики на воде, стали плясать молнии. Глубоко вдохнув, ведьма закричала. Закричала громко, пронзительно, почти что заверещала. Тишина, до того стоявшая в лесу из-за её же колдовства сыграла ведьме на руку. Визг парализовал Отто, уже привыкшего к совершенной тишине чащи, он повалился на землю и отчаянно закрыл уши ладонями, а Реймонд перекатился на живот и закрыл голову руками. Джинн, несмотря на стоявший крик, рванула прямиком на ведьму, но вновь разрубила мечом воздух. Ведьма увернулась и вновь оставила за собой фиолетовый туман, ведущий в сторону реки. — О-она сейчас перейдёт реку! — Отто поднялся на ноги и схватился за трещащую от боли голову. — Быстро, вы оба. — приказала Гуннхильдр, тряхнув волосами, чтобы прогнать наваждения, насланные ведьмой. — За мной! Отто хотел было сказать, что Реймонд ранен и его нужно сначала отвести в безопасное место, но младший рыцарь, что удивительно, сам поднялся на ноги и схватился за меч. В его глазах читался страх, но тело, кажется, было в полном порядке. Неужели ведьма не успела ему навредить? Если так, то им всем ужасно повезло. Сражение с этой ведьмой уже выходило за все рамки. Обычно поимка ведьмы подразумевала вытащить застигнутую врасплох колдунью из дома или нагнать беглянку в лесу, увернувшись от пары заклинаний, и доставить её на суд. Отто понял, что за чувство так прочно сейчас сковывало его движения. Страх, паника. Никогда раньше он не был так парализован страхом, как сейчас. Туман начал рассеиваться и слуховой купол, кажется, стал ослабевать. Рыцари убедились в этом, когда услышали крик впереди. Ведьма добралась до Айлин и Вирата, охранявших самый широкий берег реки. Колдунья стояла на высоком каменном выступе с закрытыми глазами и кружилась, зычным, текучим голосом напевая свою песню.

(Референс песни: Пелагея — Раным рано, оригинальные слова на украинском, но здесь текст изменён)

«На гряной неделе ведьма сидела! Раным-рано Сидела ведьма на развилке! Раным-рано Просила она и хлеба и соли! Раным-рано Иссушил ведьму солнечный свет! Раным-рано Поглотил её тело озёрный ил! Раным-рано…» Айлин и Вират стояли прямо под выступом с яростью на лицах, смешанной с недоумением. Они не могли вдвоём дотянуться до ведьмы, а, если кто и полезет за ней наверх, та без труда скинет беднягу вниз. Подол платья плясал вместе с колдуньей, ноги двигались быстро, вытанцовывая движения. Ведьма будто бы и не была окружена рыцарями, усиленно размышлявшими над тем, как стащить её с каменного выступа, она ощущала себя на деревянном столе, в обществе талантливых менестрелей, аккомпонимирующих её странной, но заразительной песне на мандолах и лютнях. Она крутила кистями в такт песне, то обворожительно подмигивая Айлин, то скалясь и пугающе резко изворачивая суставы. Вместе с пением над рекой раздавался хруст костей существа. Когда на берег из леса выскочила Джинн, Лиза поставила точку в своём маленьком перфомансе. Она согнула правую ногу, вскинула руки ко лбу и чуть изогнулась спине, замерев в этой позе не как каменная статуя, но как картина, написанная масляными красками. Окаменелостью тела она выражала жизнь, бурным потоком льющуюся из трепетавших на ветру ресниц. Позади ведьмы всходило запоздалое рассветное солнце, заливая золотым светом лучей берег и очерчивая тёмный силуэт женщины на камне. Она стояла там, возвышаясь над всеми, и Джинн готова поклясться, что она могла уловить каждый вдох, каждый выдох женщины в зелёно-белом платье. Без тёмных перчаток на руках, к которым она так привыкла. Колдунья распахнула малахитовые глаза и направила их глубоко в Гуннхильдр, тщательно вмешиваясь в распорядок мыслей капитана и приглашая в ответ захлебнуться в пьяняще приятных болотных озёрах ведьмы. Снова чары? Холодный речной бриз промчался по берегу, растрепал волосы ведьмы, расшевелил подол платья, но та не двигалась. Она всё так же упрямо стояла в своей позе, а позади её головы всходил солнечный диск, подчёркивая пряди русых волос, выбившиеся из косы. Ведьма отмерла, когда в неё полетела стрела, выпущенная из арбалета Реймонда. Женщина легко отмахнулась от неё, чуть тряхнув кистью, и стрела с характерным хрустом врезалась в дерево. На берегу стояло по крайней мере пять человек. Их бы хватило, будь ведьма застигнута врасплох, будь она по-настоящему измотана неделями скитания по лесу. Но с выступа на них глядело существо сильное. Пугающе сильное и, безусловно, предупреждённое обо всём заранее. Лес издавна был территорией нечисти, некоторые места усиливали человеческую магию, а потому, со своего места, Минчи чувствовала себя абсолютной хозяйкой положения. Она хищнически присматривалась к рыцарям, выбирая свою первую жертву. — Стой! — подняла руку Джинн. Лиза перевела взгляд на неё и заинтересованно склонила голову набок. — Мы можем договориться. — Гуннхильдр медленно вышла вперёд, и воткнула свой меч в водянистую почву. — Ты не справишься со всеми нами в одиночку, а я не хочу терять людей. Мы все здесь в ловушке. — Ох, так теперь ты со мной разговариваешь? — Лиза широко улыбнулась и устало опустилась на камень. Она закинула ногу на ногу и всем телом склонилась к Джинн. — Мне казалось, что я теперь что-то вроде дикого медведя или волчицы. Противной такой, знаешь, больной, которую застрелить надо, пока она всех в лесу не покусала. Хотя раньше ты видела во мне человека, Джинн. Раньше мы с тобой отлично ладили, что же случилось?. — Лиза произнесла последнюю фразу так, чтобы все присутствующие её точно услышали. — Ты знаешь, что случилось. Маска деревенской травницы тебе очень шла, Минчи. Я была бы благодарна за помощь, которую ты оказывала мне и моим солдатам, если бы это правда было из благих целей. Но всё это была ложь. И я не хочу больше вспоминать ни о тебе, ни о чём, что с тобой связано. Я не хочу знать тебя, запомни это, и не обращайся ко мне так, будто мы друзья. — Гуннхильдр перевела взгляд на солдат, покорно стоящих в десятке метров от неё. Многие ли из них знали, что Джинн была знакома с ведьмой? — Друзья, ха? Ты звучишь так грозно, но всё ещё обращаешься ко мне по имени. Как мило, дорогая. Куда подевалась та очаровательная рыцарка, что столько времени мирно пила чай со мной по вечерам? Всё то, что между нами было, тебя более не интересует? — ведьма помахивала ногами, сидя на камне. — Ничего не было. Ты врала мне, врала всем! Я рада, что мы не успели зайти слишком далеко, Минчи, тем более, что здесь всё и закончится. — Джинн рывком вытащила меч из песка и направила его на реку. — Мы сразимся одна на одну. Ты не трогаешь никого из рыцарей, а в случае победы свободно переходишь через реку. Устраивает? — И ты можешь гарантировать мне, милая, что, после того, как я тебя убью, твои рыцари не бросятся мстить за тебя? — Минчи кивнула в сторону людей на берегу, и Джинн громко приказала им всем оставаться на местах и не вмешиваться. Многие из них были готовы отдать жизнь за капитана, но нарушить её прямой приказ не осмелился бы никто. — Хорошо — Лиза поднялась на ноги, вытянула руки наверх и совершила ещё один нечеловечески высокий и быстрый прыжок назад, элегантно приземлившись на речную мель. Гуннхильдр пошла следом за ведьмой и остановилась в от неё в семи метрах. Лиза стояла по лодыжки в воде, в то время как Джинн, наоборот, встала на небольших островках суши на речной мели. Гуннхильдр быстро сообразила, что, пусти ведьма электрический заряд по воде, спрятаться от него капитан сможет только на суше, а потому Джинн крутанула свой меч в правой руке и приготовилась. В лесу вновь стихли птицы.

(Green Apelsin — Я станцую на твоей могиле)

Лиза немедленно сделала глубокий вдох и закричала, так же пронзительно, как кричала в лесу. Высокий звериный вой подогнул колени Джинн, она зажмурилась, но всё-таки выстояла, не упав на холодную землю. Переждав атаку, она бросилась на Лизу, целясь остриём меча в шею колдуньи. Та увернулась и с силой ударила Джинн под дых так, что та на секунду потеряла равновесие. Ведьма отпрыгнула подальше, на ходу произнося заклинание и выпуская в Гуннхильдр скопление фиолетовых искр. Джинн успела защититься от атаки мечом, но её отбросило на несколько метров назад и глухо ударило о каменную скалу. Понимая, что теперь находится по пояс в воде, а в руках ведьмы уже искрятся молнии, Джинн зацепилась за выступ на скале и быстро поднялась по нему чуть вверх, туда, где вода до неё не достанет. Оттолкнувшись от скалы, капитан спрыгнула на сухой островок и снова заняла боевую стойку, на этот раз решив не нападать первой. — Раньше ты не была такой уж сильной. Мне казалось, ты не любишь драки. — сказала Джинн. — О да, прости, что не зову тебя собирать со мной можжевельник, когда ты наставляешь на меня меч! — Лиза пустила по воде поток фиолетовых искр, огибающих остров Джинн по периметру, закрывая ей пути к отступлению. — Кажется, ты хотела покончить со мной, а не отгонять комаров королевской сталью. — Лиза приблизилась к Джинн и начала вновь умело уворачиваться от каждого её удара. Меч пролетал в сантиметрах от ведьмы, но Минчи так идеально маневрировала, что со стороны могло показаться, что вся сцена была не более чем театральным представлением, умело поставленным мастером. Из сценария выбивался только настоящий пот, стекающий с женщин, и натурально повреждённый бок капитана, мешающий ей двигаться в полную силу. — Да чтоб тебя! — Гуннхильдр запустила в ведьму меч, а сама с силой толкнула Минчи в живот и схватила за запястья. Меч упал куда-то в воду, а обе соперницы повалились на землю. Лиза отчаянно вырывалась из хватки капитана, но её запястья плотно сжимали, не давая складывать магические символы, а отбивающееся тело сжали сильными, тренированными ногами. Джинн всем весом удерживала Минчи на земле и, сама того не замечая, пыталась удержать блуждающий взгляд зелёных глаз ведьмы на себе. Другие рыцари стояли достаточно близко, чтобы не только видеть развернувшуюся сцену, но и слышать всё, что капитан и колдунья говорили друг другу. — Так что, почему бы тебе не позвать на помощь свою солдатню и не перерезать мне горло? — с ненавистью в голосе бросила Лиза, продолжая попытки высвободиться из стальной хватки. — Ну что ты на меня так смотришь?! Джинн зачарованно глядела на Лизу, пропуская мимо ушей всё, что она говорила. Солнце уже взошло достаточно высоко, чтобы оставлять в глазах Минчи белые блики, красиво контрастирующие с тёмно-зелёным цветом глаз ведьмы. — Я бы очень хотела, чтобы это всё произошло гораздо раньше. — Джинн грустно смотрела на Лизу, пробегая глазами расстояние от краснеющих ушей колдуньи до распахнутых тёмных ресниц. На секунду они обе замерли, осмысляя сказанное. А потом Лиза изогнулась дугой и с силой ударила Гуннхильдр в живот. Капитан машинально согнулась, а ведьма моментально высвободилась из хватки. Пока капитан приходила в себя и зажимала кровоточащую рану рукой, Лиза пальцами обеих рук сложила последовательность символов и выкрикнула в сторону крон деревьев фразу на давно забытом, древнем языке. Слова были длинными, а язык был настолько фонетически непривычным, что казалось, будто ведьма говорит слова задом наперёд. Деревья, услышав заклинание, какое-то время осмысляли его, размышляя, после чего еле заметно склонили свои ветви в знак согласия. По окончании заклинания, Лиза поднесла ко рту свою левую руку, зажмурилась, и резко откусила себе мизинец. Мертвая конечность была отброшена куда-то в реку и унесена потоком, а ведьма, зажимая кровь, хлынувшую из пальца, прошептала другое заклинание, уже более привычное слуху. Гуннхильдр в ужасе подняла голову на небо. В сгустившихся прямо над головой капитана тучах водили хороводы молнии, электрический заряд, сконцентрировавшись, обрушился на Джинн, пронзая тело. Она не успела издать ни звука, электрический шквал выбил из неё не только жизнь, но и душу. Минчи секунду тупо смотрела на тело, лежащее наполовину в воде. Она победно обернулась на отряд рыцарей на берегу. Все в ужасе уставились на ведьму, только что сразившую одну из самых опытных и талантливых рыцарей ордена. Как такое могло произойти? Откуда у ведьмы столько силы? Сколькие из них могут оказывать такое сопротивление ордену? Об этом нужно доложить императору? Вопросы табуном промчались в голове рыцарей и не оставили там ничего, кроме вытоптанного поля, без единого ростка. Что нужно думать не знал никто, что нужно делать тем более. Один лишь Вират бессильно опустился на землю, закрывая лицо ладонями. Минчи в последний раз хищнически улыбнулась людям, перед тем, как её ноги подкосились. Она почувствовала резкую боль, пронзившую всё тело, с ног до головы. Заклинание и правда требовало слишком много силы, возможно, даже больше чем мог дать человек. Лиза слегка покачнулась и мёртвым грузом свалилась в воду, до последнего не отводя глаз от рыцарей на берегу. С речной мели Минчи свалилась туда, где почва круто уходила вниз и начиналась глубокая часть реки. Вода с булькающим звуком вобрала в себя тело и захлопнула речные челюсти аккурат над головой ведьмы. Она угодила на дно, туда, где её уже никто не достанет. Над лесом повисла тишина. Тяжёлая для тех, кто был по одну сторону реки и лёгкая для тех, кто был по другую.