Серебряные кандалы

      Уайлен спал на удивление хорошо. Он не мог вспомнить ни один свой сон, но проснулся довольным. Он потер глаза, смахивая остатки дремы, и осмотрелся. Солнечный свет пробивался в окно, что означало, что уже, скорее всего, позднее утро. Уайлен не хотел спать так долго. Он наделся, что Джеспер не будет зол. Но никто не приходил будить его, что могло означать, что все будет в порядке.       Он был под одеялом, которого не было, когда он уснул. Его захлестнула волна воспоминаний, в которых ему стало холодно ночью и кто-то набросил на него покрывало. Вероятно, ему это не приснилось. Он не знал, кто это был, но помнил нежное прикосновение рук, подтыкающих ему одеяло и приглаживающих его волосы. Это ощущалось как любовь.       В последний раз кто-то вот так заботился о нем десять лет назад, — до того, как его мама умерла.       Уайлен не знал, был ли он счастлив от того, что кто-то был так добр к нему, или обеспокоен тем, что его видели спящим. Для собственного благополучия он сконцентрировался только на первой части. Если забота о его комфорте будет худшим, что они сделают, он сможет смирится с некоторой жуткостью.       Другой вещью, казавшейся чужой в комнате, была сумка на стуле, которой там не было прошлым вечером. Любопытство взяло над ним верх, и он заставил себя покинуть уютную кровать навстречу исследованиям.       Уайлен осторожно приблизился к стулу и, стараясь не быть слишком громким, чтобы не разбудить тех, кто мог еще спать, взял сумку. Он открыл ее и удивился, обнаружив внутри одежду. Он не узнал ее, но вся она выглядела так, будто была ему по размеру, и походила стилем на ту, что он носил обычно. Он заключил, что ее принесли ему, чтобы он переоделся. У него действительно не было выбора, поэтому он должен был это сделать. Кто бы ни оставил ее, он знал его размер и предпочтения в одежде, и он был удивлен, но благодарен.       Уайлен быстро надел пару штанов, рубашку на пуговицах, подтяжки и пиджак. Он отправился в ванную, чтобы умыться холодной водой. Лицо, смотревшее на него из зеркала, было чужим. Разумеется, он знал, что это было его лицо, но он ощущал себя другим человеком. Лицо в зеркале было испуганным, в широко распахнутых глазах была паника, а на щеках остались высохшие дорожки слез с прошедшей ночи. Он потер лицо сильнее, желая заиметь хоть унцию уверенности. Он не знал, что произойдет сегодня, но хотел выглядеть презентабельно. Может, он мог бы притвориться, что не плакал всю ночь.       Спустя несколько минут яростного умывания он был удовлетворен своим уже не настолько ужасным видом. Глубоко вдохнув, Уайлен расправил плечи. Он должен был найти своего мужа.       Уайлен аккуратно покинул комнату, тихо закрывая за собой дверь. Он спускался по лестнице, но остановился, услышав голоса:       — …я не знал, что делать, Инеж. Он был так напуган и смотрел на меня, как на какого-то монстра. Может, я и монстр, но я никогда никого не насиловал.       Это был Джеспер. Уайлен встретил его только вчера, но уже моментально мог узнать его голос. Но, что более важно, казалось, Джеспер говорил о нем. И о том, что произошло этой ночью. Когда Уайлен не смог притвориться получше.       То, что Джепер не хотел секса с Уайленом против его желания, было уважительно. По правде говоря, Уайлен ожидал от него меньшего. Меньшая его часть хотела воспользоваться этой добротой и, когда Джеспер спросит в следующий раз, ответить «нет», — и чтобы все было хорошо.       Но другая часть Уайлена не знала, сколько раз Джеспер признал бы «нет» за ответ, прежде чем принудил бы его к сексу. Или того хуже.       Мужчины придерживались морали только пока их терпение не покрывалось трещинами, и Уайлен не хотел узнавать, что Джеспер будет делать, когда ему надоест.       — Я знаю, но что насчет него? — Уайлен услышал ответ Инеж. Ее голос был тише Джеспера, но он все еще мог слышать ее в практически бесшумном доме.       — Я не знаю. Он вздрогнул, когда я слишком быстро дернул рукой! Он напоминает мне тебя, когда мы впервые встретились. Как будто он ожидает атаку со всех сторон. Даже от меня.       Так Джеспер все еще помнил о его дерганности. Уайлену действительно нужно было над этим поработать. Он знал, что это было глупо и он должен был просто стоять и принимать все, что бы с ним ни происходило. Его отец очень ясно доносил это до него. Он должен был спрятать свои дефекты, но уже провалился. Ему нужно было быть выше этого.       Джеспер продолжал:       — Что он обо мне думает? А если он действительно считает, что я так плох, то почему согласился выйти за меня?       Джеспер думал, он соглашался на это? Уайлен хотел бы над этим посмеяться. Конечно, это был не его выбор, но то, что Джеспер думал, что у него были варианты, было милым. Если бы он мог, то не стоял бы здесь.       — Просто будь терпелив с ним. Очаруй его; убеди, что не являешься тем, кем он тебя считает. Ты хороший человек, и любой был бы рад иметь тебя в мужьях.       — Спасибо. Если бы только кто-нибудь еще мог увидеть то, что ты видишь во мне, моя жизнь стала бы намного проще.       Что Инеж видела в Джеспере? Очевидно, они были друзьями. Уайлен не знал Инеж, но хотел бы, чтобы она была права. Однако он не мог доверять ей, не когда она была на стороне Джеспера и Каза.       И все же что-то во всей этой ситуации смущало Уайлена. Этот разговор был совсем не тем, что Уайлен рассчитывал услышать. Он думал, что они планировали, как бы наказать его или как пытать или избить в переулке кого-нибудь еще, а не то, как Уайлен боялся своего мужа. Может, они хотели всего лишь усыпить его бдительность ложным ощущением безопасности, а потом сделать с ним что-нибудь ужасное? Но зачем?       Почему они вообще делали это? Ничего в этой ситуации не пробуждало в нем никакие чувства. Он сидел здесь, в прекрасном доме, со своим мужем, который отказался даже спать с ним в одной кровати, потому что Уайлен этого не хотел. Кто-то позаботился о том, чтобы он не мерз ночью, и дал ему новую одежду, чтобы переодеться по пробуждении. Никто не угрожал ему (кроме Бреккера, предупредившего его о бесполезности побега). Это не вязалось с историями об этих людях, которыми он слышал.       Хотели ли они от него чего-то, что могли получить только будучи милыми? Уайлен не знал, что мог бы им предложить, чего бы они не могли выпытать у него. Все это было странно.       — Подслушивать грубо, маленький торговец, — сказал голос за Уайленом. Он подпрыгнул, не ожидая появления Бреккера. Тот смотрел на Уайлена так, будто ожидал объяснений. Уайлен не знал, хотел он извинений или оправданий, но тот продолжил до того, как он успел отреагировать: — Но если ты смог подкрасться к Призраку, это обнадеживает.       Кто такой Призрак? И это был комплимент? По крайней мере, не казалось, что Бреккер был зол на него. Почему все здесь были такими непредсказуемыми?       Когда он был с отцом, то всегда знал, если тот на него злился. Это происходило почти всегда, что облегчало жизнь. Между тем, эти люди из Бочки были милы с ним и вели себя так, будто он им нравился. Это было странно.       Было бы как будто проще, если бы они просто били его. Он хотя бы знал бы, чего ожидать. Он понимал, что должен быть счастлив, что они оказались не такими плохими, как о них говорили. Но как долго это продлится?       Бреккер прошел мимо него, спускаясь по лестнице и стуча тростью при каждом шаге. Уайлен последовал за ним. Теперь, когда он знал, что тот проснулся, не было причин прятаться наверху.       Спустившись, он обнаружил Инеж и Джеспера, сидящих в столовой. Перед ними стояли кружки и почти пустые тарелки с остатками того, что было их завтраком.       Увидев Уайлена, Джеспер улыбнулся. Утром он выглядел таким же симпатичным, как и ночью. Его улыбка была манящей, заставляющей Уайлена улыбнуться в ответ. Джеспер поприветствовал его:       — Уайлен! Как спалось?       Вина тут же поглотила его. Он занял кровать, которую они должны были разделить, так что где Джеспер спал этой ночью? Он постарался не концентрироваться на этом, отвечая:       — Очень хорошо, спасибо.       — Ты не очень замерз?       Уайлен покачал головой:       — Нет, все было прекрасно. И спасибо тебе за одежду.       К удивлению, на его слова ответила Инеж. Она сказала:       — Я рада, что она подошла. У Джеспера были другие мысли касательно покупок, но я подумала, что ты оценишь что-то менее щегольское, чем то, что было у него на уме.       Посмотрев на фиолетово-зеленую клетчатую рубашку, жилет и пиджак Джеспера в сочетании со смешной шляпой, Уайлен мог понять, почему Инеж так решила. Он улыбнулся ей, благодарный за то, что хоть у кого-то здесь было приличное чувство стиля. Он действительно не хотел вникать ни в то, как она поняла его предпочтения в одежде, ни в то, сколько уже эти люди могли о нем знать.       Он неловко застыл в дверях столовой, пока разговор затихал. Хотя Инеж была с ним мила, он еще не знал, что ему позволено и не позволено делать. Остальные выглядели так, будто для них это все — рутина, которая идеально подходила их миру, частью которого Уайлен не был. Так что он просто стоял снаружи, ожидая от кого-нибудь разрешения войти.       Безрезультатно.       Джеспер сгреб тарелки со стола, после поставив их в раковину. Бреккер поднял кружку, осушил ее и так же отправил в раковину. Он и Инеж ушли, оставив Уайлена наедине с Джеспером. Его мужем. Он сглотнул ком, растущий в горле.       — Итак, — начал Джеспер, оборачиваясь к нему, — сегодня у Каза есть для меня работа. Ты справишься здесь сам? Я вернусь к ужину.       Уайлен кивнул. Мог ли он не согласиться? Он почти спросил, чем должен будет заняться сегодня и были ли у Джеспера какие-либо пожелания, но тот покинул комнату раньше. Уйален вздохнул, почувствовав, как с плеч падает камень.       Он оглядел кухню, пытаясь понять, что делать дальше. Не раздумывая, он подошел к холодильнику и посмотрел, что было внутри. В животе заурчало, но он ничего не взял. Он не знал, можно ли ему было трогать еду или он должен был есть только по разрешению. Закрыв дверцу холодильника, он подошел к раковине. Он подумал, что должен был стать полезным. В доме не было слуг, так что убираться должен был кто-то из них, а все остальные казались занятыми.       Уайлен начал с мытья посуды, но это заняло несколько минут. Затем он протер полки и стол, пытаясь сделать все чисто и аккуратно. Дом был почти не обжитым, поэтому занятий было немного, но Уайлен решил убедиться, что все безупречно.       Он провел остаток утра и добрую часть дня убираясь. Это давало ему занятие, которое он мог выполнять руками и на котором мог сконцентрироваться. Он насвистывал мелодии, пока работал, мысленно составляя новую пьесу. Он хотел бы иметь при себе свою флейту, но она осталась в отцовском доме. Всего лишь еще одна часть его старой жизни, которую он должен был оставить, когда отец продал его.       К трем часам пополудни у Уайлена закончились вещи для чистки. Его руки ныли, но он был доволен своей работой. Он надеялся, что и Джесперу она понравится. И что он не будет злиться, потому что он не сделал больше.       Когда Уайлен возвращал на место моющие средства, он заметил несколько бутылочек, стоящих поодаль. Они были не подписаны (не то чтобы это имело для него значение), но не выглядели как обычные бытовые химикаты. Взяв одну из них на свет, он увидел, что она была полна красного порошка. Уайлен осторожно открыл ее и понюхал. Красный фосфор, как он и предполагал.       Это был не совсем обычный бытовой продукт — он чаще использовался при производстве стали. Он был редок в Кеттердаме, и его количество на заводах было ограниченным. Что, скорее всего, было к лучшему, потому что при смешивании с другими химикатами он мог бы произвести большой взрыв.       Делали ли они здесь бомбы? Но Уайлен осмотрел остальные химикаты и понял, что ни один из них не сочетался бы с красным фосфором для желаемого результата. Так что если они и делали бомбы, то только плохие.       Уайлен вернул все на место, на всякий случай мысленно делая пометку о том, что содержимое этого шкафа могло бы быть полезным.       Джеспер сказал, что вернется к ужину, и за оставшиеся часы Уайлен решил приготовить его. Это было то, что должен был делать хороший муж, так ведь? Он надеялся, что Джеспер согласится. И если Уайлен приготовит ужин, может, они будут не против, чтобы он тоже немного поел.