Приоритеты

            Пустой бланк издевается над ним. Акааши уверен в этом на сто процентов.             Он не может собраться с мыслями, потому что в аудитории ужасно шумно и некомфортно. Он чувствует себя подопытным кроликом, за которым внимательно наблюдают учёные. Будто ему вкололи какую-то опасную инъекцию, способную погубить человечество, и наблюдают за тем, как скоро вирус выйдет из-под контроля.             Пока что из-под контроля выходят только его нервы.             «Кем вы видите себя через пять лет?»             «Будете ли вы работать по профессии после выпуска?»             «Планируете ли вы повышать квалификацию?»             Акааши сжимает механический карандаш до треска, щёлкает большим пальцем по кнопке, и кончик стержня ломается, крошится под натиском. Он цыкает и подтягивает к себе рюкзак, чтобы достать упаковку с запасками.             Это последний год обучения в университете, и он до сих пор не знает, кем хочет быть. Нынешняя работа, приносящая ему неплохие деньги, вообще не связана со специальностью, на которой он просиживает штаны вот уже четвёртый год. Акааши меняет стержень в карандаше, делает глубокий вдох и вписывает стандартные ответы в бланк, после чего отодвигает его на край стола.             Его родители даже не в курсе, чем занимается их «старательный» и «способный» сын.             Акааши не особо хочет делиться с ними подробностями своей жизни, потому что ремонт мотоциклов — это заведомо что-то ужасное и опасное. То, как его воспитывали, и то, сколько денег было потрачено на его обучение, касалось исключительно высшего образования и какой-нибудь престижной работы.             Поднимайся с первым будильником, чисти зубы, обязательно завтракай, не забудь проверить, достаточно ли ты выгладил рубашку, потому что приходить в мятом — это дурной тон. Вдруг, при собеседовании, они отметят, что ты неопрятен, и сделают выбор в пользу другого кандидата? И что тогда? Будешь до конца жизни возиться с мотоциклами?             Акааши наизусть знает, что они скажут, поэтому ему не остаётся ничего, кроме как создавать видимость идеального сына и отводить душу за чужими байками.             Он устроился в мастерскую, совершенно обычную, ничем не примечательную, ещё на первом курсе, так как ему хотелось поскорее обзавестись чем-то своим. Например, снять квартиру, окружить себя спокойствием и тишиной, какими-нибудь комфортными вещами и разноцветными кружками, не беспокоиться о том, что кровать иногда не заправлена или что иногда ему лень мыть за собой посуду.             Меньше контроля и больше свободы. Это же базовые потребности. И почему он так отчаянно в них нуждался?             В конце концов, его подработка затягивается на несколько лет и превращается в полноценную работу.             Ему не составляет труда писать длинные конспекты, готовиться к сессии, параллельно наблюдать за рабочим процессом и учиться чему-то новому. Нет ничего удивительного в том, что из груды металла можно сделать что-то стоящее. Нет ничего сложного в том, чтобы заменить изношенные детали либо провести быструю диагностику, хотя поначалу кажется, что это очень трудно и занимает минимум день.             Смотри, запоминай, набирайся опыта — и цены тебе не будет.             В конце концов, ему двадцать три.             Посещение пар становится рутиной, которой он пренебрегает всё чаще, потому что работа помогает ему оплачивать аренду и заводить полезные знакомства. Так, например, знакомство с Куроо Тетсуро оборачивается ему большим притоком клиентов (и ворохом неприятностей с документацией), но Акааши предпочитает выделять только положительные стороны в таком сотрудничестве.             Если ты приходишь в мастерскую, а в твоём кармане — смятая чёрная визитка, то, скорее всего, твой мотоцикл оформлен на Куроо Тетсуро. Скорее всего, ты понятия не имеешь, что половину от стоимости Акааши спокойно забирает себе, потому что страховка покрывает абсолютно всё.             Если бы желание сесть за решётку было бы человеком, то этим человеком был бы Куроо Тетсуро.             Спрашиваете, почему?             Потому что не каждому человеку придёт в голову идея угонять чужие мотоциклы и менять их до неузнаваемости, чтобы впоследствии их не могли отыскать. Не спасут ни документы, ни страховка, ни камеры видеонаблюдения. Куроо Тетсуро работает с опасными ребятами, которые помогают ему избавляться от номеров, занимаются перерегистрацией, пересборкой и кастомят байки до такой степени, что, лишь взглянув, ты не поймёшь — украли его или нет.             Акааши знает обо всём.             Деньги, которые капают ему в карман, грубо говоря, «закрывают» ему рот, потому что не каждому мастеру доверишь ранее угнанный мотоцикл. Не задавай лишних вопросов, получай деньги и отчитывайся напрямую Куроо Тетсуро. Вот и вся схема, благодаря которой Акааши материально процветает и не слишком беспокоится о том, насколько страдает его совесть.             Это и умно, и подло по отношению к дурачкам, которые гоняют по ночному шоссе без прав и которым ничего не стоит арендовать мотоцикл ради острых ощущений, шума ветра и парочки неприятных проблем, если вдруг встретишь полицейских.             Акааши всегда отличался спокойным и честолюбивым нравом. Он действительно «старательный» и «способный» сын своих родителей.             Поэтому он проводит быструю диагностику чужого спортбайка и сообщает о проблеме с топливной системой. Очередной парень, попавший в ловкую махинацию Куроо Тетсуро, почти засыпает под кондиционером, но быстро приходит в себя, улыбается так кисло и сконфуженно, что, на какие-то мгновения, Акааши даже чувствует к нему сочувствие.             В конце концов, владельцу мотоцикла становится стыдно за свои невнимательность и халатное отношение, и Акааши лишь кивает, приглашая его к стойке.             Пока он заполняет документы, то задерживает взгляд на строчке с именем нового клиента. Бокуто Котаро. Имя кажется очень знакомым, но Акааши не может вспомнить, где он мог слышать его раньше, поэтому просто протягивает визитку с рабочим номером и напоминает, что мотоцикл можно будет забрать вечером.             Провожая широкую спину, обтянутую кожаной курткой, его не покидает ощущение, что Бокуто Котаро на него пялился. Непозволительно долго и очень внимательно пялился. Акааши сбрасывает наваждение рваным движением плеч и отправляется к байку, натягивая на руки перчатки.             Ну, пялился и пялился. Что с того-то?

* * *

            Вечером того же дня Бокуто Котаро возвращается в мастерскую с двумя пластиковыми стаканами холодного кофе, и Акааши, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони, изящно выгибает бровь в вопросительном жесте. Два мотоциклетных шлема, прикреплённые к рюкзаку, тоже вызывают уйму вопросов, но Акааши не торопится их озвучивать.             «Это ещё что такое?» — проносится мысль в его голове, но он не подаёт виду и кивает, здороваясь.             Бокуто Котаро мнётся, улыбается неловко и немного смущённо, его взгляд лихорадочно мечется по помещению в попытках зацепиться хоть за что-нибудь, и где-то глубоко в душе Акааши даже считает это очаровательным, но лишь глубоко в душе.             — Ваш мотоцикл стоит там. Можете взглянуть и убедиться, что всё в порядке, — Акааши мастерски не замечает протянутого в его сторону кофе. — Можете также устроить пробег, проверить, нет ли тех странных звуков.             — Ага, — медленно тянет Бокуто, и уголки его губ опускаются вниз. Он старается выглядеть непринуждённым, но то, как неосторожно сжимаются кончики пальцев на пластиковых стаканах, Акааши замечает почти сразу. Нервничает, волнуется, не знает, как подступиться — и он не в состоянии игнорировать дальше.             — Я просто не пью кофе, — осторожно говорит Акааши. — Но спасибо, что побеспокоились об этом.             — А я и не тебе принёс, — находится с ответом Бокуто. На его лице прямым текстом читается облегчение, и это почти смешно, почти забавно. Неловкость, которая повисает в воздухе, вынуждает Акааши отвести взгляд в сторону. — Я просто сам столько пью. Обожаю кофе. Ты бы знал, как сильно я его обожаю.             — Хорошо, — он улыбается уголками губ. — Так вы будете проверять?             Стаканы с кофе временно отправляются на стойку, рюкзак и мотоциклетные шлемы — на диванчик. Скопившийся на внешней поверхности пластика конденсат привлекает внимание Акааши, и он думает над тем, что стоило бы согласиться на такой невинный жест благодарности и выпить кофе вместе с этим чудаком.             Впрочем, ему действительно не особо нравятся кофейные напитки, но от чего-то холодного он бы, во всяком случае, не отказался.             Тем временем, Бокуто проверяет мотоцикл, пробует его завести и выдыхает почти с восхищением, когда убеждается в том, что всё хорошо и что он может хоть сейчас садиться верхом и уезжать из мастерской. Он оборачивается на Акааши и благодарит его за работу, после чего вдруг бросает быстрый взгляд в сторону диванчиков и спрашивает:             — Если ты не против, хочешь, подвезу тебя домой?             И ему следовало бы отказаться. Ему ничего не стоило проигнорировать холодный кофе, с которым Бокуто Котаро пришёл в мастерскую, чтобы отблагодарить его за работу. Два мотоциклетных шлема могли быть простым совпадением, но — но Акааши, чёрт возьми, не верит в совпадения.             А ещё не верит, что какие-то дурачки, которые приходят в эту мастерскую со смятой чёрной визиткой в кармане, могут быть ему по-настоящему интересны.             Но — но, чёрт возьми, глядя на два мотоциклетных шлема, глядя в глаза этого Бокуто Котаро, Акааши проклинает Куроо Тетсуро и его грёбаную клиентуру, проклинает конец рабочего дня, проклинает факт любви к мотоциклам и всему, что с ними связано, и сдаётся.             — Если вас не затруднит.