Красавица & Чудовище

Вспышка молнии озарила мир ослепительным белым светом. На левой стороне лица Адама, возможно, ослепив его левый глаз, был выжжен логотип ПКШ. Желчь подкатила к горлу от вида его шрама. Вайсс считала метку на теле Вайолет ужасной, но это? От этого ей хотелось вылезти из кожи и отрешиться от своей фамилии. — Адам... — прошептала она. Он проигнорировал её, поднявшись на ноги с помощью меча. Его доминирующая рука безвольно повисла на боку. Сиенна причинила ему боль. Его наставник и опекун причинила ему боль! Вайсс было всё равно, насколько Сиенна сильнее, она не собиралась уступать в этой схватке. — Не прикидывайся удивленной, девочка. — Сиенна небрежно покрутила оружие в руках. — Он всегда был твоей частной собственностью, не так ли? Сиенна посмотрела на Адама и мило ухмыльнулась. — Шни хорошо тебя воспитали, Адам. Даже спустя столько времени ты все еще хочешь быть её верным маленьким рабом. Над головой загрохотал гром. Земля задрожала от страха. — Что ты сказала? — спросила Вайсс сквозь стиснутые зубы. — Не притворяйся, Шни. Он был твоей игрушкой в тот день, когда ты его встретила. Гнев взорвался в её груди, поднимая волну ярости к горлу. Пульс участился от бурлящей в крови лавы. — Ты ничего не знаешь о нас! — прорычала Вайсс. — Нет нужды больше лгать, принцесса. Я вижу, что ты изо всех сил стараешься защитить свою собственность. Сколько раз она говорила ему об этом? Сколько времени ей понадобилось, чтобы переписать их историю? Вайсс было противно думать об этом дальше. Девушка создала самый большой глиф, на который только была способна, и призвала свой самый сильный призыв. Шансы на успех были невелики, но её это не волновало. Она сделает всё, что в её силах, чтобы увести эту женщину от них. Она ощутила, как Арма Гигас откликнулся на её ярость, а затем увидела его, поднимающегося из глифа. Никогда прежде она не испытывала такой силы от своих призывов. Вспышка белого света — и на белом глифе появился рыцарь в средневековых доспехах. Сиенна, к её чести, не отступила, несмотря на возвышающегося над ней рыцаря. — Убери её с глаз, — приказала Вайсс. Арма Гигас набросился на женщину с ужасающей скоростью, но Сиенна всё равно ловко уклонилась от взмаха его клинка. Отвлекши призывом соперницу, Вайсс использовала последние остатки красного праха, дабы покрыть клинок пламенем. Шни приблизилась к лидеру Белого Клыка. Когда Арма Гигас отбил цепной клинок Сиенны в сторону, она сумела провести мечом по телу Сиенны. Крик фавна и вспышка ауры несколько умерили ярость Вайсс, но этого было недостаточно. Она никогда не сможет исправить ущерб, нанесенный Сиенной. Тигрица уставилась на Вайсс, костяшки пальцев трещали, словно она готовилась ударить. Вайсс подняла голову и встретила её взгляд. — Оставьте нас в покое, — потребовала девушка. — Ты точно не зря используешь свои инструменты, принцесса. Заставляешь своего драгоценного маленького раба сначала ослабить меня, чтобы потом убить. Меня от тебя тошнит. — Не называй его так! — Вайсс снова переключилась на светло-голубой прах. Она мысленно выругалась от того, как мало его осталось. — И я бы на твоем месте вернулась и проверила твоих подручных. Сиенна навострила уши. — Что ты сделала, Шни? — Почему бы тебе не пойти и не увидеть самой? Или ты предпочтешь бросить их, чтобы добраться до меня? — Вайсс ухмыльнулась. В кои-то веки плохая репутация её семьи пошла ей на пользу. Выражение лица Сиенны потемнело от её блефа. Сиенна повернулась к Адаму и усмехнулась. — Запомни, Адам, для этой девушки ты всего лишь собственность. Белый Клык принял тебя, когда никто больше не хотел тебя видеть. — Я сказала, УЙДИ! Сиенна бросила взгляд на Вайсс и побежала обратно проверять своих подчиненных. Когда она скрылась из виду, вся готовность к борьбе и мужество, которые Вайсс удалось собрать, рухнули. Намокшая одежда гирями свисала с её тела. Вайсс поблагодарила Арма Гигас, наблюдая, как тот исчезает в белом тумане. Под дождем остались лишь она и Адам. Она не знала, как к нему подойти. Хотя он находился всего в нескольких шагах от нее, девушка чувствовала себя от него дальше, чем когда-либо прежде. — Адам... — Нет. Он застонал от боли и чуть не упал, когда отодвинулся от неё. Она хотела помочь ему устоять на ногах, но его пристальный взгляд заставил её замереть на месте. — Адам, мы должны поговорить. — Она не могла прекратить пялиться на ужасный шрам. Болел ли он до сих пор? Когда ему поставили клеймо? Может ли он видеть из поврежденным глазом? — Тут не о чем разговаривать. — Он отвернул от неё покрытую шрамами половину лица. — Здесь много о чём можно сказать, — возразила она. — То, что она говорила, — неправда. — Просто брось это! — Кто-то выжег твое лицо! Я не могу это игнорировать! — Почему? Потому что это опорочит имя вашей компании?! — Мы оба знаем, что это неправда! — Ты не знаешь, что я думаю! — Он провел рукой по волосам. — Это была ошибка. Я должен был убить тебя, когда у меня был шанс! Теперь ты...! — Он ударил левым кулаком по ближайшему дереву. — Мы уже давно прошли этот этап, — сказала она. — Нам нужно поговорить об этом! Глупо было пытаться игнорировать наше прошлое. — Тебе нужно научиться ощущать момент заткнуться, Шни! — Моя семья сделала это с тобой! Они навредили моему другу! Я не могу притворяться, что этого никогда не было! — Она сделала осторожный шаг к нему. — Отойди от меня! — Адам попятился назад. Её сердце разрывалось от того, что он так на неё отреагировал. Так же реагировал ли он на того, кто заклеймил его? — Послушай, Шни, я не знаю, что, по твоему мнению, происходит между нами, но это было всего лишь уважительное перемирие. Между нами нет ничего! И никогда не было! — Адам, пожалуйста. — Она сделала еще один шаг вперед. На этот раз он направил на нее свой клинок. — Отойди от меня! — Его меч и волосы заполыхали красным светом. Каждый инстинкт кричал ей бежать, но она удержалась. За время их совместного путешествия Адам ни разу не причинил ей вреда. Он научил её добывать пищу, защищал от гримм, преступников и Белого Клыка. Милый, добрый мальчик, которого она когда-то так хорошо знала, всё ещё был там — она была уверена в этом. Ей нечего бояться. — Я не знаю, что она тебе сказала, но обещаю, что то, что мы вместе разделяли в шахте, было настоящим. У меня не было намерения сделать это с тобой. Я никогда не считала тебя своей собственностью. Когда она сделала еще один шаг к нему, он сорвался с места. Всё произошло так быстро. Вайсс помнила только, как он взмахнул мечом и как мимо неё пронеслась красная вспышка. Это было обжигающе жарко, как если бы она стояла у стены огня. Стоило ей сделать шаг влево, и он отрубил бы ей руку. Она застыла на месте, сердце стучало в ушах так громко, что заглушало шум дождя и грома. Адам выглядел таким же потрясенным, как и она. Он убрал меч в ножны и скрылся за деревьями. Она не стала его останавливать.

***

Руби, это Вайсс. Я приобрела новый свиток, так как мой старый сломался. Ты всё ещё направляешься в Академию Хейвен? Большой палец дрогнул, когда она нажала на кнопку отправки. Свет от экрана обжигал глаза, но она не могла жаловаться, когда в пещере было абсолютно темно. Вайсс повезло, что она нашла убежище до наступления ночи. Крошечная пещера была почти незаметна на фоне темнеющего неба. Развести костер в полностью промокшем лесу было невозможно, а красного праха, чтобы согреться, у неё не было. Единственное, что она могла сделать, — это переодеться в леггинсы, которые оставила ей Вайолет, и сухую ночную рубашку. Но даже сухая одежда мало помогала от холода бури. Она подскочила, когда на её свитке высветился новый вызов. Прежде чем ответить, Вайсс вытерла слезы с лица. — Руби? — как можно бодрее произнесла она. — Привет. — Голос Руби был тяжелым. Это был разительный контраст с той решимостью, которую она услышала, когда Руби рассказала ей о своих планах на путешествие. — Что случилось? — сразу же спросила Вайсс. Руби фыркнула с другой стороны. — Я всё испортила, Вайсс. Я полная идиотка. — Эй, не говори так. — Нет, ты не понимаешь! — закричала она. — Дядя Кроу пострадал из-за меня. Я-я не знаю, выживет ли он. Руби рассказала ей о своей страшной схватке с безумцем по имени Тириан. Она подробно рассказала о том, как её упрямое желание вступить в бой привело к тому, что дядя принял на себя смертельный удар вместо неё. Судя по рассказам Руби, Кроу был для неё как второй отец. Если бы с ним что-то случилось, это уничтожило бы девочку. Как будто потеря руки её сестрой не была достаточно травматичной. — Уверена, он тебя не винит, — заверила её Вайсс, как только дослушала рассказ. — Ты же сказала, что его сейчас лечат? Если он пережил несколько дней без надлежащей медицинской помощи, я уверена, что теперь с ним всё будет в порядке. Твой дядя — сильный. — Н-но что, если он не выживет? Ч-что мне делать тогда? Вайсс была в полной растерянности. Ничто из того, что она могла сказать, не изменит ситуацию и не заставит Руби почувствовать себя лучше. Слова не могли изменить того факта, что на кону стояла жизнь Кроу. Ничто из сказанного ею не могло исправить того вреда, который её семья причинила Адаму. — Я не знаю, — честно ответила она. — Не будь слишком строга к себе. Что бы ни случилось, я знаю, что Кроу не хотел бы, чтобы ты корила себя. — Д-да. Наверное, — пробормотала Руби. — Где ты сейчас? Почему у тебя такой... эхообразный голос? Вайсс хотела сказать ей, что у неё все хорошо и что путешествие в Мистраль-сити проходит без проблем. Но она не могла заставить себя солгать. Как она могла притворяться, что все в порядке, когда её семья изуродовала её друга детства? — Эй, ты можешь рассказать мне всё, что угодно, — предприняла попытку утешить её Руби. — Ты и так через многое прошла, Руби. Тебе не нужно, чтобы и мои проблемы тяготили тебя. — Мы друзья, Вайсс. Что бы ни случилось, я тебя прикрою. Ты не одна, помнишь? От этих слов Вайсс начала плакать. Если Руби и слышала её тихие всхлипы, то никак не прокомментировала это. — Может, я и не могу ничего сделать, чтобы исправить то, что не так, но я могу хотя бы выслушать тебя. — Это долгая история. — У меня есть время. Вайсс уступила и рассказала ей запутанную историю о себе и Адаме. Она не стала называть его имени и других физических данных, по которым его можно было бы опознать, но рассказала обо всем, что между ними произошло. От их тайных встреч в одинокой шахте до недавнего разрыва. Руби не проронила ни слова, когда узнала, что Вайсс увидела под маской Адама. Вайсс подумала, не повесила ли она трубку. Возможно, Руби чувствовала себя слишком отвратительно, чтобы общаться с ней. — Воу... тебе пришлось несладко в последнее время, — сказала подруга с долгим выдохом. — Наибольшее преуменьшение столетия. — Так... где сейчас твой друг? — Я не знаю. — Она чихнула. — Не думаю, что он вернется в этот раз, Руби. — Не говори так. — Тебя там не было. Ты не видела, как он на меня смотрел. — Вайсс всё ещё не могла избавиться от ненависти в его глазах, пока он едва не отрубил ей руку. — С моей точки зрения, он не выглядит расстроенным из-за тебя. Больше похоже на то, что он напуган или смущен. Если бы у меня был такой шрам, я бы тоже расстроилась, если бы ты его увидела... без обид! — Я ничего не знаю, Руби. — Вайсс опустила голову на колени. Она так устала. Сражения, ненависть между фавнами и людьми, ужасы, совершенные её собственной семьей. Ей хотелось закрыть глаза и никогда больше не просыпаться. — О-ох! Врачи выходят. Мне нужно идти. — Спасибо, что выслушала, Руби, — мягко сказала Вайсс, — не вини себя, ладно? Что бы ни случилось, Кроу любит тебя. — Спасибо. — Руби сделала секундную паузу. — Я знаю, что ты в трудном положении со своим другом, но полагаю, он одумается. Похоже, ты ему очень дорога. Он бы не позволил этому встать между вами. Это было пустым утешением, но тем не менее она оценила его. — Спасибо... — И мы только что прибыли в Мистраль-Сити. Мы подождем твоего прибытия, прежде чем снова двинуться в путь. Закончив разговор, Вайсс прижалась к стене пещеры и попыталась заснуть. Как бы плотно она ни свернулась на земле, это никак не защищало её от холода.

***

Проснувшись на следующее утро, Вайсс ощутила себя воплощением смерти. Горло было сухое, как наждачная бумага, а тело дрожало от озноба, хотя в то же время было некомфортно тепло. Солнечный свет заливал влажный лес, и ранние певчие птицы праздновали начало нового дня. Свет снаружи кислотой обжигал глаза, а от пронзительных криков птиц болела голова. Всё, чего ей хотелось, — забиться в нору и умереть. — Адам? — Её голос был хриплым. Она отчаянно искала его в пещере, но видела лишь тени. Вайсс знала, что не стоит ожидать, что он вернется к ней, но это не помешало ей снова попытаться окликнуть его. Лишь слабое эхо голоса отвечало на её крики. Адам никогда не вернется. На этот раз Вайсс потеряла его навсегда. Моргнув от жжения в глазах, она попыталась сесть и пожалела об этом, когда мир резко накренился набок. Вайсс застонала и свернулась эмбрионом на земле. Путешествовать в таком состоянии было смертным приговором. Она закрыла глаза, надеясь проспать самый сильный холод.

***

Она снова была в Румдуоле, наблюдала за детьми, которые беззаботно играли. Хотя дети улыбались, их невинные лица были испещрены логотипом ПКШ. У кого-то клеймо было на лбу, у кого-то на щеке, а у кого-то прямо над ртом. — Разумеется, они счастливы, — спокойно сказала Вайолет. — Я рада, что мы создали для них лучший мир, в котором они смогут вырастать. — Это неправильно, — слабо вздохнула она. Дети не должны быть отмечены как собственность — никто не должен быть помечен как собственность. — О чем ты говоришь? — Вайолет с любопытством наклонила голову. — Разве ты не видишь, как он счастлив? — Кто? Вайолет улыбнулась, указывая на группку детей. Вайсс проследила за её пальцем и обнаружила, что смотрит на маленького красноволосого мальчика, играющего с младшей версией её самой. Хотя шрам обезобразил его лицо, ни он, ни она, казалось, не замечали этого и не переживали. — Адам! — воскликнула она. Оба ребенка удивленно подняли на неё глаза. Её младшая копия что-то прошептала ему на ухо, и они оба бросились бежать в лес. Вайсс последовал за ними в густые заросли. — Подождите! Адам! Вдалеке виднелись дети, но как бы быстро она ни бежала, они всегда оставались недосягаемыми. С каждой секундой в лесу становилось холоднее и холоднее. Вскоре зеленая листва была погребена под слоями белого снега. Ветер налетал на неё, посылая сотни мелких снежинок в лицо. Она обняла себя за плечи, борясь с ознобом, и заставила свое тело пробираться сквозь снег. Несмотря на бурю, его крошечные следы всё ещё были видны на снегу. Вдали показался мерцающий золотистый свет праховой шахты, манящий её подойти ближе. Вайсс побежала к ней. Внутри шахты она обнаружила Адама, прижавшегося к стене пещеры, спиной к Вайсс, и рыдающего в свои ладони. Ему было не более пяти лет. — Адам, — мягко позвала она его. Он не подавал признаков того, что услышал её, продолжая рыдать. Вайсс подошла к нему. — Эй, всё хорошо? Она положила руку ему на плечо. Он вскрикнул от боли и отшатнулся. — З-зачем ты это сделала?! — Он сердито посмотрел на неё, прикрывая левой рукой лицо. — Ч-что сделала? — Зачем ты меня сожгла?! — Он вскинул руки, обнажив свежий шрам, покрывавший его невинное лицо.

***

Вайсс вскочила на ноги, её тело полностью покрылось потом. Она тут же легла обратно, когда голова закружилась от резкой смены положения. — Это всего лишь сон, — прошептала она про себя. — Всё это просто дурной сон. Однако её слова были максимально далеки от истины. Всё, что осталось в желудке Вайсс, неприятно заурчало. Теперь она чувствовал себя ещё хуже. Пещера, несмотря на то что была полностью окутана тенями, напоминала сауну. И никаких признаков Адама по-прежнему не было. Вайсс хотелось снова заснуть, но она не могла потратить целый день на то, чтобы пролежать в пещере. Руби всё ещё ждала её в Мистраль-сити, и она не могла заставлять её ждать. Глупая простуда её не удержит. С трудом поборов головокружение, Вайсс наконец сумела подняться на ноги и снова переоделась в боевую юбку. Затянув одежду на груди, она вышла под палящие лучи полуденного солнца. Головокружение вернулось с новой силой, и глаза горели от яркого света. Она толкала себя вперед, несмотря на протесты тела. Даже когда земля ходила волнами, когда она сгибалась от сухости за кустом и когда ей было так жарко, что казалось, будто она горит, она продолжала идти. Она шла до тех пор, пока физически больше не могла. Ноги окончательно подкосились. Вайсс попыталась сгруппироваться, но руки были словно желе, а звезды, усеявшие её зрение, не помогали. Последнее, что она запомнила, было солнце, жарившее её спину, а затем мир померк.

***

— Просыпайся! Очнись! Очнись же! Вайсс всё ещё горела в пламени, словно кто-то засунул её в духовку. Она в аду? Для Шни было бы уместно попасть в самый тёмный угол вечных мучений. Но даже это не сможет исправить ущерб, нанесенный Адаму. Нанесенный Вайолет. Бесчисленным другим детям, изуродованным её семьей. Их грехи были слишком прогорклыми, чтобы адский огонь смог их сжечь. — Это уже не смешно! Проснись! — Рука мягко погладила её по лицу. Она узнала голос Адама, но это, должно быть, была галлюцинация. Он больше не вернется к ней. Не после того, что ему пришлось пережить. — Пожалуйста, Вайсс. Ты должна проснуться. Её внимание привлекло обращение по имени. Она приоткрыла глаза. Первое, что она увидела, был Адам. Оранжевый солнечный свет сделал его волосы ещё ярче, нежели обычно, но её взгляд остановился на ужасающем шраме. При дневном свете он выглядел ещё хуже, чем она помнила. Шрам был вырезан на его лице. Он испортил даже несожжённую кожу вокруг, искривив и стянув её, образовав толстую паутину. У Вайсс защемило в груди, когда она обнаружила под шрамом его поврежденный глаз. Красивый голубой цвет глаза полностью сгорел, оставив после себя лишь безжизненный серый. — Ты настоящий? — Она хотела протянуть руку и прикоснуться к нему, чтобы убедиться, что это не иллюзия, но побоялась, что это снова обожжет его. — У тебя лихорадка. Его рука без перчатки прижалась к её лбу. Она ощущалась такой прохладной на её коже. — Черт побери! Почему ты решила, что путешествовать в таком состоянии — хорошая идея?! — огрызнулся он, отходя от неё. Она проследила за ним взглядом, пока он направился к рюкзаку, лежавшему у её ног. Он расстегнул молнию, бессистемно выбрасывая вещи, копаясь в его содержимом. Он заметно морщился, когда слишком сильно двигал правой рукой. — Неужели ты умрёшь, если будешь более организованной? — пожаловался он, доставая карту и бегло просматривая её. — Ближайшая деревня находится в паре дней пути, если мы не будем останавливаться на отдых. Мы не сможем вернуться в Азалию, если только не хотим умереть. — Похоже, идти придется долго. — Вайсс не могла не отметить этого. На земле было очень удобно лежать. Меньше всего ей хотелось идти целых два дня. — Как будто я позволю тебе идти. — Он убрал карту в карман куртки, а затем бросил все обратно в сумку, прихватив лишний свиток. — Какого черта ты потратила целое состояние на второй свиток? — Ох, он твой. — Мой? — Он нахмурил брови. — Я подумала, что он пригодится, если нам снова придется разделиться. Ну... это было до того, как я увидела... ты, наверное, всё равно больше никогда не захочешь меня видеть... — Мы можем поговорить позже. — Он убрал свиток в карман, застегнул молнию на ее сумке и надел рюкзак. — Я знаю, что ты сейчас не в лучшей форме, но тебе придется потерпеть. Это будет нелегкая поездка. Он опустился на колени рядом с ней, протягивая руку... — Нет! — Вайсс отшатнулась, прежде чем он успел дотронуться до неё, и сердце упало, когда она вспомнила, что произошло во сне. Что, если это было предчувствие? Она никогда не простит себе, если обожжет его во второй раз. Адам тут же отдернул руки. — Слушай, я знаю, что облажался, но ты не в том состоянии, чтобы идти. Вайсс покачала головой, заглушая боль в задней части черепа. — Можешь держаться за мой меч, если тебе от этого легче, но я тебя так не оставлю! — огрызнулся он. — После этого ты можешь ненавидеть меня сколько угодно, хорошо? Пожалуйста, просто позволь мне помочь тебе. — Почему ты всё ещё хочешь помочь мне после...? — Она уставилась на этот ужасный шрам. Почему он хотел помочь ей после того, как её семья лишила его глаза и изуродовала лицо? Почему он не оставил её гнить в лесу? — Сейчас не время для этого. — Разве ты не ненавидишь меня? Адам встретился с ней взглядом. Его добрые глаза горели такими сильными чувствами, что она не смогла оторваться. — Ты уже знаешь ответ на этот вопрос, Вайсс. — Он медленно потянулся к её руке и замер, когда она вздрогнула от его прикосновения. — Я... я не понимаю. Как ты можешь быть таким милым после того, как я...? — Она сглотнула комок в горле. — Ты...ты не боишься, что я сожгу тебя... Его рука обхватила её. Вайсс вскрикнула в знак протеста и попыталась вырваться, но его хватка стала еще крепче. — Прекрати эту нелепицу. Это сделала не ты, — твердо сказал он. Вайсс не могла поверить своим ушам. Она была слишком напугана, чтобы ущипнуть себя и проверить, не является ли это очередным лихорадочным сном. Если это так, то она не желала просыпаться. — Мы поговорим, когда ты сможешь здраво мыслить. Я обещаю. — Он сжал её ладонь. — Ничего, если я понесу тебя? Я понимаю, если ты хочешь идти, но в таком состоянии ты далеко не уйдешь. — Только если ты не против. Адам снова сжал её руку, затем просунул под колени, а другую положил на основание спины. Он подождал мгновение, прежде чем поднять её с земли. Вайсс застонала, когда мир вокруг закружился от её нового положения в его объятиях. — Путешествие будет долгим, так что отдохни немного, — сказал он. — Говори, если что-то понадобится. Вайсс кивнула и прижалась к его груди, засыпая под звуки его сильного сердцебиения.