Покажешь?

– Доброе утро.       Сонно протирая глаза, парень открывает квартиру. Фрэнсис. С ящиком молока в руках. От испуга консьерж резко проснулся и захлопнул дверь квартиры перед гостем, прислонившись к ней спиной. – Эй! Может хотя бы бутылку возьмете?       Дверь немного приоткрывается. – Как ты сюда попал? Мой рабочий день еще не начался... – Я живу здесь вообще-то. Фрэнсис, молочник, приятно познакомиться, – неискренне, сухо улыбнулся он. – М-м-м... Вы наш новый житель, новый консьерж, а моя работа начинается с моего дома. Мне не стоит приходить к вам утром? – Стоит! – неожиданно распахнул дверь парень. Он старался взять себя в руки, но безуспешно: немного покраснел. Ладони вспотели. – Оу, ладно... – Моссес протянул ему белую бутылку. – Хорошего дня.       Он ушел. Закрывшись, парень еще минуту сидел, скатившись по стене, стараясь успокоиться. Ну, познакомился он с одним разговорчивым доппельгангером, теперь надо параноить? Первое впечатление на настоящего Фрэнсиса он произвел не самое удачное. Стыдно.       Он нетерпеливо собрался. Приятно работать там, где живешь, еще и зарплата большая. Пожалуй, для него эти удобства были важнее ежедневной опасности.       Каждый раз, когда кто-то заходил, парень с трепетом ожидал увидеть ненастоящего Фрэнсиса. Доверять двойнику? Вряд ли он обманывал его в том, что придет. Ожидание подогревало, в животе медленно завязывался узел непонятных, щекочащих чувств. Вернулся настоящий Фрэнсис. Смущение, радость, разочарование. Консьерж немного растерялся от переизбытка эмоций.       Зачистки быстрые. Снова пара любопытных кадров, но подавляющее большинство обычных, глупеньких, голодных доппельгангеров. В голове появилась мысль о том, что стоит спросить Фрэнсиса о том, что происходит за эти пару минут после прибытия Д.Д.Д.. Звуки за железным занавесом были неясные, глухие, топот ног, какие-то слова. Интересно. Уже поздний вечер, пришли все, кто был в сегодняшнем листе. Открывается дверь, ожидаемо – Фрэнсис. Он улыбается, уже не так сухо, как утром. Консьерж не может сдержать ответной улыбки. – Все еще не страшно? – Нет.       Они долго разглядывают друг друга через плотное стекло. Парень старается не встречаться взглядом с глазами молочника, суетливо оглядывает его фигуру. Тот, немного скалясь, наблюдает за его смущением. – Может хоть документы покажешь?... – Я и не собирался входить. Зачем? – Зачем ты пришел? – ответ вопросом на вопрос. По-странному приятно не чувствовать опасности от существа, которое сжирает подобных тебе. – Мы разве не говорили вчера о том, что хотим узнать друг друга? – Фрэнсис подошел ближе и по-будничному облокотился о стекло. Так, как это сделал бы настоящий молочник, задержавшийся поболтать во время доставки. Выглядел он вполне приветливо, сотрудник расслабился и откинулся в кресле, продолжая любопытным взглядом изучать лицо двойника. Идеальная копия. – Ты не голоден? А то сейчас накинешься. – Не беспокойся. Я не позволю чувству голода лишить меня такого интересного кадра, – Фрэнсис улыбается, сдержав смешок. – Ты серьёзно чувствуешь то же? – Думаешь, у нас одинаковые чувства? – Смущение. Да, конечно, "интерес к природе доппельгангеров", но отчего-то от его взгляда сверху вниз становится жарко. – У меня не такие извращенные, – ухмыляясь, проговорил двойник, с удовольствием наблюдая за тем, как кровь приливает к щекам консьержа. – Как тебя зовут хотя бы?       Парень помолчал несколько секунд и, неловко перебирая бумаги, чтобы как-то занять свои руки, ответил: – Договор. Я скажу тебе свое имя, если ты не будешь меня убивать. А убьешь – не скажу. – Нелогично как-то. Я в любом случае его не узнаю, ты ведь не можешь быть уверен. – А мне нравятся эти условия.       Они снова молча изучают друг друга взглядами. Чем дольше сотрудник смотрит, тем больше мелких отличий от настоящего Фрэнсиса замечает. Более широкие плечи, более веселые глаза, клычки, оставшиеся как напоминание о настоящей форме. Утром он заметил, что зубы молочника идеально ровные, а на месте клыков – более тупые и маленькие зубки. Отлично, почти так же, как различать близнецов: малейшие отличия бросаются в глаза, если знать о них. – Впустишь? – в шутку спросил Фрэнсис. – А ты можешь попасть внутрь иначе? – Я – могу. Знаешь почему мы не лазим по окнам, но угрожаем? Ночной патруль. Но я знаю пару лазеек, – уже более серьезно продолжал он. – У тебя милая квартирка. Каково иметь дом? – Превосходно, – немного расстерянно ответил парень. – У тебя его нет? – Ни у кого из нас нет. Считай, мы как дикие животные. – Всегда хотел питомца, – быстро пробормотал консьерж, улыбаясь, смотря на реакцию Фрэнсиса снизу вверх.       Тот расплылся в неловкой улыбке от неожиданности. Его только что назвали питомцем? – Я тоже, – поддержал он игривый тон разговора. И замолчал, продолжая хищными, глубокими глазами пилить парня. Тот от неловкости деловито уткнулся в папки с информацией о жильцах, бесполезно перечитывая строчку за строчкой. – Так впустишь? – От тебя это звучит не особо безопасно. – Расслабься. Это просто исследование, – тон его казался поддерживающим. – Я сыт.       Двойник с интересом смотрел, как парень тянется к кнопке открытия двери, а рука его дрожит от сомнения. Неуверенно он нажал на зеленую кнопку, щелкнул замок, послышался сигнал открытия. Фрэнсис широко раскрыл глаза: наглость это, смелость или безрассудство, но парень за стеклом нетерпеливо ерзал, ожидая, что доппельгангер зайдет. Тот сдержанно улыбнулся, прикрыв свои глаза рукой. – Говорю же, я сыт. Доброй ночи, – И развернулся, направляясь на выход из здания. – Ты издеваешься? – Может быть, – консьерж почувствовал, с каким удовольствием Фрэнсис промурлыкал последние слова. И ушел.       Парень продолжал сидеть в кресле. Пускай рабочий день окончен. Пускай никто больше не придет. Он сидел, закрыв лицо ладонями, приходя в себя и осмысливая происходящее. Нутром он чуял, что опасности нет, но все инструкции, все рациональные клетки мозга тянули его все прекратить и спихнуть этого двойника на Д.Д.Д.. Но это был уже какой-то азарт, безудержный интерес к новому и мистическому. Он тайно надеялся, что молочник сейчас зайдет обратно, сядет с ним рядом и они проведут ночь вместе за долгим разговором. Никого не было. Он ждал минуту. Пять. Полчаса. Устало вздохнув, парень поднялся, быстро разложил бумаги по местам и поплелся к себе.       Аппетита не было, желания принять душ тоже. Он раздраженно нащупал в темноте домашнюю одежду, пытаясь понять, почему он так взбешен. Будто у ребенка конфетку отобрали. Он пошел на риск, впустив убийцу, а тот отмахнулся и ушел. Конечно, это выводило из равновесия. Он расстроенно зашел в спальню и замер. На кровати – темная фигура, а свет из окна тускло обводит широкие плечи, воротник рубашки и характерную кепку. Вспыхнула странная смесь эмоций из радости и испуга – парень не мог пошевелиться, не зная, что делать. Он продолжал молча пялиться на неожиданного гостя, застыв на входе в комнату. – Чего замер?       А голос такой насмешливый, что внутри все снова переворачивается. – Ты как... ты что?... – Я говорил, у меня есть лазейки. Ты вообще-то на первом этаже живешь. И окна не закрываешь, – Фрэнсис с удовольствием тянул свои слова, наслаждаясь реакцией. – А теперь тебе страшно, да? – Немного, – честно признался парень, наконец вернувший себе дар речи. – И что теперь? Ты меня убъешь? – Сколько раз мне повторить, что к тебе я собираюсь приходить сытым? Мне так же интересно, как и тебе, – он похлопал по подушке, предлагая собеседнику сесть рядом. Парень аккуратно направился к кровати и заметил, что неосознанно пытается идти тише. Он сел, уставившись в пол, не решаясь заговорить или сделать что-либо. Фрэнсис с удовольствием разглядывал его напряженную фигуру, полностью расслабившись. Хищнику приятно контролировать ситуацию. Он снял кепку, демонстрируя растрепанные густые волосы. – Почему ты не убегаешь? – Я не знаю, – искренне сказал парень, наконец, выйдя из оцепенения. – Может, у меня странные вкусы. – Похоже на то.       Двойник неожиданно взял его руку, приблизив к себе. Никакого сопротивления. Он внимательно изучал отпечатки его пальцев, рисунок вен на запястье, аккуратно подстриженные ногти. Накрыл его руку своей, сравнивая.       Консьерж забыл, как дышать. Сердце колотилось так, что он был уверен, что это слышно на всю комнату. Он судорожно вздохнул, когда Фрэнсис наклонился ближе к нему, чтобы прошептать на ухо: – Посмотри.       Он сплел их пальцы. Было заметно, что ладонь доппельгангера немного больше человеческой. Неожиданно его пальцы удлинились, потемнели, ногти заострились. – Это часть меня, – продолжала шептать копия, вызывая волны мурашек по спине парня. – Твоя реакция самое вкусное, что я когда-либо видел. Правда.       Консьерж выдернул свою руку, прижал колени к груди и плюхнулся на подушку, стараясь совладать со стеснением. Из открытого диалога все идет не в ту сторону, совсем не в ту. Он уткнулся носом в мягкую ткань в попытке скрыть лицо. Фрэнсис тихо посмеялся. – Ты дал мне свой телефон и впустил внутрь, чтобы просто закрыться? – он наклонился, стараясь увидеть лицо парня. Безнадежно смущен. Услышав вопрос, он медленно перевернулся, натыкаясь на лицо Моссеса вблизи. Стараясь смотреть прямо в потолок и не встречаться с ним взглядом, он начал объяснять: – Вы необычные. А то, что необычно – то красиво. Вчера ты был единственным доппельгангером, который показался мне хотя бы каплю умным и открытым для разговора. – Повезло, что твое "показалось" – это реальность, – Фрэнсис медленно коснулся чужого живота через ткань футболки, улыбаясь тому, сколько сил требуется этому человеку, чтобы не показывать своих чувств. – При перевоплощении не всегда получается точно скопировать нервную систему и мозг. Вы сложные. Чем больше опыта, тем меньше шанс, что мы временно станем овощем в человеческой обёртке. – Ты опытный, получается? – ухмыльнулся парень, продолжая упорно пялиться в потолок. – Получается.       Повисло неловкое молчание. Голова консьержа гудела от переизбытка мыслей: так долго ждать возможности поговорить с настоящим двойником, чтобы теперь забыть обо всем. А может, это просто усталость. – А что происходит во время протокола зачистки? – Ты хочешь знать? Вас, вообще-то, специально от этого зрелища ограждают. – Хочу знать. – Скажи имя.       Парень наигранно нахмурился. Что за игры. Теперь он специально будет скрываться, чтобы поиздеваться над Фрэнсисом в ответ. Он скрестил руки на груди, изображая обиду. От молочника – никакой реакции. С насмешкой смотрит на это выражение лица, не говоря ни слова. – А твое настоящее имя? – Его нет, – кратко поделился двойник. – Знаешь, все еще ощущаю какую-то странность от того, что я спокойно нахожусь с человеком, не желая его убивать.       "Приятно слышать," – хотелость сказать, но парень промолчал. Поднялся, с новым огнем любопытства глядя в глаза собеседника. – У тебя полностью идентичное тело? – На максимуме моих возможностей, – Моссес пристально вгляделся в человека. – Ты все-таки гей? – Нет.       Странно, что молчание со временем перестает быть неловким. Теперь скорее спокойно. Взаимовыгодное знакомство подкрепляет доверие. Парень неожиданно понял, что действительно больше не чувствует ни капли страха. – Я все равно думаю, что ты неровно дышишь к мужской природе. – Заткнись, – процедил консьерж, а Фрэнсис улыбнулся. Новый знакомый удивлял все больше. – Дерзишь? Пара секунд, и твоя жизнь может оборваться, – голос веселый, но нотки серьезности в нем присутствуют. – Ты этого не сделаешь, – совсем нагло пробормотал парень и отвернулся. – Ты прав, не сделаю.       Фрэнсис тихо встал на подоконник, открывая окно. Житель дома молча проводил его глазами, не видя смысла в прощании. Осталась сухая уверенность во взаимном интересе. Уверенность, что он вернется. Моссес кратко ухмыльнулся и выпрыгнул, мягко приземлившись на траву. – Придешь завтра? – спросил парень, зная ответ. И зная, что он его не услышит.