***
В этот день лавка была наполнена обычной атмосферой тепла и уюта. Негромкая классическая музыка звучала в воздухе, создавая прекрасное сопровождение сладкой гармонии. Ароматы ванили, шоколада и недавно выпеченных печенек плелись вокруг, обольщая каждого посетителя этого волшебного места. Но сейчас в лавке был всего один гость. У прилавка, на высоком удобном на вид табурете, сидела женщина лет под шестьдесят, обладавшая к своим годам крайне благородным и женственным видом. Её аккуратная короткая стрижка рамочная подчеркивала её седые, гладко уложенные волосы, а доброжелательное лицо излучало теплоту и мудрость. Она была одета в форму исследователя космической станции «Герта» светло-синего оттенка с бейджем, на котором было выгравировано её имя «Бригитта Фальке». Её внешность резко контрастировала с тёплым и комфортным окружением лавки, создавая самое настоящее переплетение фантастики и фэнтези. Перед ней на прилавке стояла уже пустая тарелка, посыпанная крошками от печенья, и маленькая чашка с чаем, которую она сейчас держала в руках. Я сидел на краю прилавка рядом с ней, но с другой стороны, и со страстью кондитера записывал рецепт бисквита, который рассказывала мне женщина. Это был рецепт, которого ещё не было в моём обширном сборнике, и мои глаза блестели волнением от мысли добавить его туда. Новые рецепты всегда были моим слабым местом, даже если у меня уже были похожие в библиотеке Конфетти. Ведь у каждого человека есть что-то особенное, что делает его рецепт уникальным. — …Я понял вас, но какой разрыхлитель использовать? Универсальный порошок для выпечки, который рекламируют сейчас повсюду, или классическую соду? — я продолжал свои расспросы, чуть наклонившись в её сторону. — Лично я предпочитаю оставаться верным традиционным решениям. Госпожа Фальке взглянула на меня с улыбкой, прежде чем ответить: — Безусловно, я предпочитаю порошок для выпечки, так как он обеспечивает бисквиту необходимую нежность и объем, — ответила она, немного подождав, прежде чем взять глоток чая. — К тому же, иногда сода может оставить неприятные ощущения, а в моём возрасте нет желания лишний раз употреблять лекарства или ходить в медицинский отсек. Твои сладости не вызывают никаких проблем, из чего бы ты их не приготовил, чего нельзя сказать о внешнем мире. Это тоже стоит учитывать. — Но ведь при использовании порошка для выпечки есть риск того, что бисквиты станут слишком мягкими и начнут расплываться, не так ли? — уточнил я, слегка озадаченный её ответом. Она подняла руку, отмахиваясь от моих опасений: — Нет, уверяю тебя, такого точно не произойдет, если добавить в тесто небольшое количество крахмала, — она уверенно заявила, с уверенностью, которая меня успокоила. Я чуть нахмурился, думая о следующем шаге: — А какая температура духовки будет оптимальной в нашем случае? — я продолжил разговор, искренне интересуясь её мнением. — Не более ста восьмидесяти? Её глаза заблестели от воспоминаний: — Оу, тут я не раз обожглась в прошлом, когда ещё была молодой и посвящала немало времени готовке, — улыбнулась госпожа Фальке ностальгической улыбкой. — Не более ста семидесяти градусов, Адам, иначе они могут обгореть снаружи, оставаясь недопеченными внутри. Поверь моему опыту – это лучшая температура. — А вы склонны предварительно разогревать духовку или выпекать бисквиты на холодную? — вновь я задал вопрос, продолжая делать заметки. Подобные моменты, как этот, меня невероятно увлекали. — Всегда предварительно разогреваю духовку, так как это способствует равномерному пропеканию бисквитов, — она произнесла решительно, с подчеркнутым жестом руки. — Так-так… — задумчиво пробормотал я, записывая все её рекомендации в нужной графе. — Госпожа Фальке, скажите, вы предпочитаете использовать выкладывающийся ковер или смазывать противень маслом? — я спросил, хотя и знал ответ. — Это довольно важная деталь. Женщина посмотрела на меня с уверенностью: — Знаю. Без сомнения, лучше всего использовать выкладывающийся ковёр, так как он обеспечивает равномерное прогревание и предотвращает прилипание бисквитов, — она ответила, с подтверждающим кивком головы. — А масло, конечно, может придать приятный вкус и текстуру, но оно менее надежно и может привести к тому, что бисквиты прилипнут к противню или выйдут неравномерно пропечёнными. — Угу. А как вы относитесь к замене масла маргарином в этом рецепте? — я уточнил, заинтересованно посмотрев на неё. — Это допускается? Госпожа Фальке покачала головой: — Теоретически это возможно, но масло дает бисквитам лучший вкус и текстуру. — А сколько времени требуется для выпечки? — я продолжил задавать вопросы, держа ручку над открытым журналом. — Десять, одиннадцать минут? — Обычно около двенадцати-четырнадцати, но лучше проверять их готовность начиная с десятиминутной отметки, чтобы не пересушить, — порекомендовала она, снова сделав глоток чая и посмотрев на меня с улыбкой. — Какой восхитительный чай. — В вашем рецепте можно ли добавить какие-либо дополнительные ингредиенты в тесто для улучшения вкуса? — Конечно, ты можешь смело добавить мелко натертую лимонную цедру или ванильный экстракт, это придаст бисквитам дополнительный аромат и вкус, — она ответила, с энтузиазмом делясь своими секретами. — Обычно я так и делала всегда, если они были под рукой. Я молча записал новые детали и улыбнулся женщине, которая чуть-чуть смутилась под моим пристальным взглядом. — Ха, Адам, пожалуйста, не смотри на меня таким взглядом, — с улыбкой сказала она, с лёгким оттенком розового на щеках. — В последний раз на меня так смотрел муж в молодости… — Извините, но я не могу вас отпустить, пока вы не расскажете, какой секретный ингредиент вы добавляете в этот рецепт? — спросил я с любопытством, держа журнал открытым и ручку готовой к записи. — Я точно знаю, что он есть. Чувствую это… Прошу, поведайте мне тайну. Обещаю, что никому не расскажу её. Бригитта улыбнулась таинственно и сделала паузу, прежде чем ответить, поднимаясь из кресла и ставя чашку на прилавок. — А ты всё такой же, Адам, — доброжелательно улыбнулась она, и её глаза заблестели теплом. — Мой секретный ингредиент – небольшое количество белого перца. Это может показаться необычным, но именно белый перец придает бисквитам необычный пикантный аромат и подчеркивает их сладость. — Белый перец? — я был удивлён, хотя сам изредка использую его в других своих рецептах. — Это действительно необычно. — Да, но поверь, это работает, — она уверенно сказала, с ярким блеском в глазах. — Просто добавь немного перца в тесто перед выпеканием, и ты удивишься, как это преобразит вкус бисквитов. Я часто так делала, когда ещё было кому готовить. Голос женщины чуть погрустнел, и я сразу понял в чём причина. — Ваша дочь до сих пор не разговаривает с вами? — всё-таки спросил я с сочувствием в голосе, закрывая журнал. — Уже четыре года прошло ведь. Обычно подобные вещи я не должен озвучивать вслух, чтобы не разбавлять витающую атмосферу радости, но с госпожой Фальке я был знаком относительно давно и мог поговорить не как кондитер и продавец сладостей, а как человек и старый друг. Я был в курсе небольшого конфликта между ней и её единственной дочерью, также работающей на этой космической станции, но искренне считал, что он давно решился. Причина ведь была такая незначительная – работа и связанные с ней небольшие трудности, которые любящая мать решила, но не так, как хотелось дочери. Больших подробностей я не знал – госпожа Фальке не делилась об этом в наши последние встречи, коих всего было четыре, и даже намёка не давала. — Хоть мы и стали работать в одном отделе, и я передала ей свою должность, но ситуацию это не изменило, — госпожа Фальке пожала плечами и грустно улыбнулась. — Но главное, что у неё всё хорошо складывается по работе и в личной жизни, а большее меня уже не волнует. Я не забиваю голову себе пустыми мыслями, и тебе не советую, Адам. Пустая трата времени, только настроение портится. — Что ж, последую вашему совету, — выдохнул я, кладя журнал с рецептами на стол и спрыгивая со столешницы. — Но буду надеяться, что у вас в семье рано или поздно всё образумится. — Я тоже… — ответила женщина тихо хмыкнув, собираясь уходить. Видя её упавшее расположение духа, я сразу же полез под прилавок, где у меня таились в бессрочном хранении всякие сласти. Отрыв дверцу, я взглядом сразу же поймал набор из двух фруктовых коктейлей в запечатанных бумажных стаканах и десятка шоколадных печений, которые так любит госпожа Фальке. Набор был красиво собран в прозрачную упаковку в небольшой плетённой корзинке. Года три назад делал наборы для одного заказчика и немного разошёлся во время процесса, сделав излишек, но магия лавки сохранила их все в первозданном виде. Удобные штуки, способные оставить приятный радостный след даже за пределами лавки. — Госпожа Фальке, я не могу отпустить вас на такой совершенно нерадостной ноте, — решительно заявил я с улыбкой на лице, ставя на прилавок сладкий набор и пододвигая его к другому краю. — Ваши любимые печенья и коктейли с клубникой и ванилью. Прошу, возьмите мой скромный подарок с собой на станцию. Магия моих сладостей поможет развеять любые мрачные мысли, какие могли остаться за сегодня, и кто знает, может, волшебные сласти из лавки привлекут кого-то, кто разделит с вами их и забудет о былых обидах. Женщина в возрасте благосклонно улыбнулась мне и зашагала к прилавку. — Так уж и быть, — как бы нехотя согласилась она, беря в руки набор и внимательно его рассматривая. — Поддамся на очередное искушение сладкого соблазнителя. — Вы сделали правильный выбор, — ответил я, удовлетворенно наблюдая за её реакцией и тем как она бережно прижимает к себе набор. — И не забудьте, что каждое печенье и каждый коктейль содержат не только вкусные ингредиенты, но и долю моей души. Пусть они принесут вам улыбку и тепло на протяжении всего пути. — Спасибо тебе, Адам, — женщина тепло улыбнулась мне и отправилась к двери. Однако, когда до выхода оставалось всего пару метров, я окликнул её, почувствовав что-то неладное. Кто-то сейчас стоял за дверью. — Госпожа Фальке, постойте! — окрикнул я её, ловко перепрыгивая прилавок и подходя к ней. Женщина обернулась и посмотрела на меня вопросительным взглядом. — Да? — Кажется, за дверью сейчас кто-то находится и ждёт пока дверь откроется, — с весельем в голосе ответил я, встав напротив двери в паре метрах от неё. — И я даже догадываюсь, кто это может быть. Я вальяжно взмахнул левой рукой, приказывая двери открыться. В ту же секунду прозвучал щелчок замка и дверь тут же распахнулась, открывшись во внутрь. Снаружи мои глаза увидели обычную картину для космической станции «Герта»: группа ученых, представляющих различные области исследований, собралась у входа, заполонив собой широкий и просторный коридор. Они были окружены набором сложного оборудования и перепутанными проводами, которые змеевидными линиями тянулись к двери лавки сладостей. Но моё внимание было мгновенно приковано одной небольшой фигуре, стоящей немного в стороне от толпы. Эта была девушка совсем невысокого роста, но её присутствие было настолько сильным, что она казалась выше остальных. Её русые длинные волосы светлого оттенка слегка волновались от искусственного воздушного потока, создаваемого системой вентиляции станции. Её глаза необычного тёмно-фиолетового цвета, хмуро смотрели на одного из исследователей перед собой, который оправдывался за что-то. Она была одета в короткое белое платье, украшенное чёрным плащом с белыми кончиками рукавов. Её миловидное лицо выражало смесь недовольства и скуки, казалось, ставшей её постоянным выражением. Это была Герта, истинная владычица космической исследовательской станции «Герта», на которой в настоящее время находилась дверь моей лавки. Она являлась членом Общества гениев под номером восемьдесят три. Её интеллект и способности были хорошо известны, и я уже сталкивался с ней однажды лицом к лицу, когда однажды дверь лавки появилась перед ней. Как только наши взгляды встретились, её выражение лица мгновенно изменилось на удивление и решимость. Она успела указать на меня пальцем, прежде чем я силой мысли захлопнул дверь кондитерской. — А-ну, стой!.. — прозвучало глухо за дверью. Моё сердце замерло на мгновение, но я знал, что нужно делать. Я не стал тратить время и дожидаться, пока они попытаются проломить дверь. Вместо этого я щелкнул пальцами и сосредоточил свою волю, желая, чтобы дверь оказалась в другой части станции, где сейчас было меньше всего людей. Мутный вытянутый витраж над дверью мгновенно потемнел, реагируя на моё желание, и через пару секунд вновь пропускал внутрь искусственный мягкий свет. Это означало, что можно безопасно выйти. Уверенный, что моя магия владельца лавки сработала, я ещё раз махнул рукой, открывая дверь. Теперь вход в лавку сладостей оказался посреди безликого светлого коридора станции, который резко контрастировал с суматохой и напряжением, оставленными позади. Здесь не было никого, и лишь отдаленные шаги и голоса доносились из глубины коридора. Я надеялся, что это даст мне немного времени, чтобы попрощаться со своей гостьей. — Ну вот, теперь вы можете спокойно вернуться на станцию, — неловко усмехнувшись, сказал я госпоже Фальке, отступая в сторону. Женщина же смотрела на меня со странной улыбкой. — Я так понимаю, с госпожой Гертой у тебя до сих пор напряженные отношения? — Мне хватило нашей последней встречи, и повторять её у меня нет никакого желания, — хмыкнул я, поглядывая украдкой в сторону открытой двери. — Лавка сладостей не принадлежит ей и не является её личной кондитерской фабрикой или местом для исследований. И я не собираюсь быть её подопытным кроликом. Пора этой женщине в кукле маленькой девочки осознать эту простую истину и принести искренние извинения за своё неприемлемое поведение в прошлом. Если лавка решит сама показаться ей, я так уж и быть, исполню свой долг, но пропускать просто так не стану. Это уже дело принципа. — Помню-помню. Ты как-то рассказывал, — покивала госпожа Фальке, с грустью смотря на набор сладостей в руках. — Правда, Герта опять устроит мне небольшое анкетирование, касательно посещения этого места, и попробует конфисковать твой «сладкий подарок». — Вы можете распоряжаться им как захотите, госпожа Фальке. Печеньки и коктейли полностью ваши, — сказал я, лукаво подмигивая ей. — Но напомните ей, если она будет наглеть, что кроме лакрицы она от меня ничего не получит, если дверь лавки всё-таки появиться рядом с ней. — Значит, она не любитель этой сладости? — с улыбкой спросила меня исследовательница, выходя из лавки в холодный и неуютный коридор. — Её предпочтения были очевидны, хотя она и не высказывала их вслух, — честно ответил я, стоя в дверях. — Хотя могла и обмануть. При мне её кукла ничего не ела. Госпожа Фальке, осмотревшись по сторонам, взглянула мне в глаза, держа набор сладостей в руках как сокровище... — Что же, до скорой встречи, Адам. — её глаза блестели надеждой и волнением. — Надеюсь, лавка сладостей хотя бы ещё разок появится в моей жизни. Я по-доброму усмехнулся ей в ответ, чувствуя себя счастливым от мысли, что мои сладости принесут ей удовольствие и толику радости. — Я уверен, что так и будет, — заверил я её, кивая. — Пусть этот набор сладостей не только усладит ваш язык, но и раскроет вам неведомые сокровища радости. Пусть магия этих сладостей сопровождает вас в пути и поможет открыть дверь к новым, ещё неизведанным чудесам. Счастливого пути и да будет вам по силам расшифровать тайны, которые они таят. Закончив дежурную речь владельца, мы ещё раз обменялись кивками, и я закрыл дверь, слыша вдалеке коридора приближающийся топот небольшой толпы. Щёлкнув пальцами ещё раз, свет над лавкой пропал, как и волшебная двери на космической станции «Герта». Оставшись один в лавке, я ощутил лёгкую грусть от расставания с гостьей, но также и волнение от мысли о том, какие новые приключения и открытия ждут госпожу Фальке и других жителей станции благодаря моим сладостям, которые всё же оказались там.***
Далеко не со всеми гостями получается найти общий язык и перейти к дегустации сладостей, которые должны были дарить человеку радость и помогать с какой-то внутренней проблемой, обычно имеющейся у гостя. Лавка сладостей появляется случайным образом перед случайной личностью в любой момент времени. Единственным исключением были двадцать четыре часа, которые можно было уделить одному гостю, или сорок восемь часов в неделю, которые я мог как владелец лавки сладостей выделять для себя в качестве отдыха и выходных дней. Однако я редко пользовался этой привилегией – гости в лавке стали редкостью, и могли быть целые дни, когда я проводил время в одиночестве, наводя порядок на кухне или в библиотеке. И мне было немного грустно, когда новый гость, перед кем лавка решила появиться, не проявляет никакого желания попробовать сладости и вообще не идёт на контакт. — И чё, типа, сладкая ерунда всякая забесплатно? Прям вот совсем? — продолжал меня расспрашивать молодой юноша, выглядывая из приоткрытой двери. В этот раз дверь лавки решила появиться на Талии – пустынной практически полностью мёртвой планете, известной многим как «Свалка галактики». Разрушительные войны в далёком прошлом принесли на поверхность Талии горы руин и обломков, а также привели к нетленной радиации. Но жизнь полностью не покинула это место благодаря стекающимся на планету всякого отребья и преступников, скрывающихся под землёй от галактических рейнджеров и правосудия. Люди не только живут в этом непримечательном месте, куда бы я не решился выйти на прогулку, но и размножаются. И мой юный невежливый гость лет пятнадцати на вид, чья старая и затёртая одежда болотного цвета разносила по лавке аромат бензина и пыли, был тому прямым подтверждением. С одной стороны жалко этого ребёнка, но с другой нервы он мне мотает уже минут десять точно. — Да, все виды сладости для гостей, открывших дверь, бесплатны, — учтиво ответил я, но уже откровенно скучающим голосом, стоя за прилавком и указывая рукой на витрины. — Можешь пройти и убедиться в этом сам. Ассортимент у меня богатый, и я наверняка смогу угодить всем твоим желаниям и пробудить настоящую радость, о которой ты мог забыть или вовсе не познать, живя на Талии. Я считал себя в первую очередь кондитером, а уже потом продавцом. Если у меня не получалось наладить контакт с гостем спустя несколько минут, я довольно быстро терял всякий энтузиазм и не держал маску на лице, как это делал мой наставник. Он вовсе устраивал целые мини-представления своим гостям, как самый настоящий клоун, а потом жаловался мне на выгорание и бессилие, лежа на диване в гостиной. — Не-а, я вот зайду, а ты дверь-то закроешь и всё, — хитро ухмыльнулся парень, жуя что-то. — Что «всё»? О чём ты говоришь? — Ну, типа дядя с конфеткой, — ухмыльнулся он ещё шире. — Насилие будешь устраивать надо мной, а потом по кусочкам разберёшь, и в свои эти сладости меня и добавишь, хах. Знаю я, слышал истории разные. Видимо, у вас тут целое логово маньяков. Столько всякого на прилавках стоит, и дорого внутри всё выглядит. В такие моменты я искренне не понимал, почему дверь лавки сладостей появляется перед подобными личностями. — Если сладости неинтересны, а лавка вызывает страх, то ищи другие радости, не обращая время в прах, — проговорил я спокойно одну из заученных когда-то фраз. — Уговаривать я тебя не стану, решать тебе, что делать дальше. Но молодой человек продолжал оставаться недоверчивым и даже вытащил самодельный пистолет, направляя его на меня. Выглядело это до крайности нелепо в его исполнении. — Ну, я рисковать не хочу, но пахнет у тебя тут здорово, — криво улыбнулся он. — Наверняка у тебя и кредитов тоже немало, верно мыслю? Весь такой прилизанный и чистый, аж противно, а вокруг полно всякого. Точно что-то под прилавком есть. — Хах, можно ли считать это ограблением? — улыбнулся я, пробуждаясь от скуки. Подобные ситуации редки, но всё-таки случаются. — Ну типа, — кивнул он, нагло улыбаясь. — Денег нет, есть только сладости, — ответил я с ухмылкой. — Но я могу предложить тебе любой вид выпечки совершенно бесплатно. Это может принести тебе гораздо больше радости, чем деньги. — Не-е, я себе лучше нормальную еду куплю, а нормальная еда продаётся в нормальных местах, а не в подозрительных, где смазливый дядька пытается заманить к себе ребёнка бесплатными сладостями, — ответил он, скептически посмотрев на меня. — Такова уж лавка сладостей, — усмехнулся я, разводя руками. — И я тебя никуда не заманиваю – к радости нужно прийти самому. — Да я, вроде как, и не грущу, чтоб к радости идти. А вот пара тысяч точно радость мне принесут, — насмешливым тоном ответил он, только наполняясь уверенностью. — Радость, которую могут принести деньги, коротка и безыдейна, — ответил я спокойно, стараясь игнорировать запах в помещении. — Но если ты всё ещё хочешь денег, то, к сожалению, я не могу тебе их дать. — Да не прибедняйся. Точно можешь, — не отступал безымянный парень. Это уже стало для меня последней каплей. — У меня ещё полно важных дел, — сказал я уже холодно, чувствуя приступы тошноты от запаха бензина. — Не трать моё и своё время впустую – убери оружие и уходи. После этих слов я ощутил лёгкое удушье на шее, но своего мнения я всё равно менять не собирался.Я здесь владелец, и мне решать, как поступать с гостями.
— Ну-у, совет-то дельный, но он работает типа в две стороны, — ответил он, раскрывая дверь шире и делая первый шаг внутрь лавки. — Деньги давай, и я уйду… Но я не собирался поддаваться шантажу. В этом месте я обладаю огромной силой и возможностями, которые могу обратить в сторону своего врага. А человек, направляющий на меня оружие, именно врагом и становится. Однако я решил поступить снисходительно – просто вышвырнуть маленького негодяя. — А-а-а!.. — испуганно вскрикнул он, сметаемый порывом ветра наружу. За время моей службы в лавке сладостей я встречал многих детей, которые пережили настоящий ужас, но всё равно вели себя достойно и уважительно. Факт непростого детства и жизни на дерьмовой планете не даёт никакого права вести себя как дерьмо. Взмах руки – дверь с хлопком закрылась. Щелчок – свет на дверью погас, и лавка вновь вернулась в пустоту. — Ох, — устало выдохнул я, отходя от прилавка. В лавке стоял насыщенный аромат бензина, который не пропал вместе с последним гостем. От этого натурально подташнивало, но эту проблему можно быстро решить, в отличие от той, когда какой-то натуральный придурок закинул в лавку десяток боевых гранат. Ему было супер-весело, судя по услышанному тогда хохоту, а мне не очень. Сама лавка восстанавливается быстро от любого повреждения, а вот заранее приготовленные сладости – нет. Благо на этот раз всё обошлось нелепым представлением и неприятным запашком. Отбросив тягостные воспоминания, я приступил к уборке. Распахнув для начала все окна и дверь, я выпустил наружу надоевший запах бензина, который был так силен, что мог заставить дрогнуть любого, кто осмелился бы сейчас ворваться в мою лавку. За окнами и дверью раскинулась обычная для моих глаз ледяная чёрная бездна, резко контрастирующая с теплом и комфортом, царившим внутри моей лавки. Из специального шкафа на кухне я достал все необходимые средства для уборки, тряпки и химикаты, которые всегда были моими надежными помощниками в этой работе. Мне нравился сам процесс уборки. Это такое время, когда я могу навести порядок в своём небольшом королевстве сладостей, и я всегда стараюсь сделать это как можно тщательнее. Хотя я мог использовать магию для уборки, но предпочитал делать это вручную. Кроме того, уборка с помощью магии не всегда справлялась с упорным запахом, который впитывался в дерево, иногда даже не понимая, чего я от неё хочу. К счастью, я недавно приобрёл новые средства для уборки со скидкой, и я был нетерпелив, чтобы испытать их в действии. Рекламная компания производителя была настойчивой и агрессивной. Решив начать уборку с пола, я тщательно вытирал его шваброй с насадкой и выливал грязную воду прямиком в открытую дверь, где она исчезала где-то в бесконечной бездне. Затем я приступил к полкам, стеллажам и прилавку, внимательно вытирая каждую поверхность и удаляя пыль и грязь. Но во время уборки, когда я уже полностью закончил с залом, закрыл всё двери с окнами и переместился на кухню с вёдрами, наполненными водой, вдруг вся лавка немного задрожала, будто от землетрясения, и на мгновение пропал весь свет. — Что это было? — настороженно спросил я вслух, оглядываясь по кухне со шваброй в руках. Это было очень странно, такого раньше никогда не случалось. И я был удивлен и одновременно заинтригован этим событием. Оставив принадлежности для уборки, я вернулся в зал и приблизился ко входной двери. Там я с удивлением для себя увидел, что над ней через окошко внутрь проникал бледно-голубой свет, как и во всех других окнах. Это означало, что дверь лавки сладостей появилась где-то в реальном мире, хотя этого не должно было происходить. С момента посещения лавки последним гостем не прошло двадцати четырех часов, и новый гость не мог объявиться раньше этого срока. Тем не менее, я решил всё-таки подождать некоторое время у прилавка, ожидая возможного гостя, чья воля оказалась настолько сильна, но его всё не было. Никто не постучался даже спустя десять минут, и даже спустя двадцать. За это время я успел даже достать свой смартфон, где с удивлением обнаружил отсутствие связи. Это также было первым случаем в моей практике. Даже на Талии сигнал был! — Какой удивительный поворот событий, — тихо прошептал я себе под нос, улыбнувшись в одиночестве. Мои мысли были переполнены вопросами и любопытством, и я решил лично открыть дверь, чтобы увидеть, куда меня привела судьба на этот раз. Перепрыгнув через прилавок, я подошёл к двери, решительно схватил холодную металлическую ручку и потянул её в свою сторону. Дверь открылась с лёгким скрипом, и я оказался лицом к лицу с потрясающим зрелищем. Сразу же после того, как дверь открылась, мой нос почувствовал резкий и освежающий запах холодного зимнего воздуха, а мои уши уловили звуки далекого городского шума. Мне в лицо ударил холодный ветер, заставляя меня дрогнуть, и в мою лавку начал залетать пушистый снег. Слегка прикрыв дверь, я начал вглядываться в этот белый вихрь и был поражен тем, что увидел. За вихрями снега открывался самый настоящий город, окружённый высокими зданиями с тёмными стеклами, которые блестели под лучами солнца, скрытого за тучами. Люди шли редкими небольшими толпами, завернувшись в тёплые шарфы и пальто. Моя лавка сладостей неким образом переместилась в самое сердце зимнего города.