Шишу, этот недостойный ученик считает что вы бездарь

      Устало ругаясь про себя, так чтобы ученики, сопровождающие его на лошадях, не слышали этого, горный лорд пика Цинцзин думал о том, что он баснословно устал.       Право слово, если его ученики учатся искусствам, тогда какого гуя он только что отбивал этих остолопов у свирепого демона? Это задание наверняка можно было всучить кровопийцам Лю Цинге, ведь за прошедший месяц ему на них ,и на их чешущиеся кулаки, жаловались двадцать три раза! Это не один, не пять и даже не десять! Двадцать три!       Возмущенно сопя, Шень Цинцю пытался возобновить самообладание, ведь если небеса не смилуются, и они сегодня будут ночевать в какой то харчевне, слушая пьяные визги постояльцев, то он плюнет на все и полетит в свою хижину на мече посреди ночи. Небеса, как же он хотел уволиться!       Недовольно тряхнув головой, он чувствует, как накренивается его слабо закрепленный гуань и торопливо ловит его рукой, поправляя. Пальцы ласково поглаживают серебряные бока, и он прикрывает глаза, вспоминая момент расставания с дарителем и лицо заливает краска смущения.       Он привык, что Лю Цинге из своих поездок привозил очаровательные безделушки, наподобие искусно сделанных вееров или драгоценных гуаней, но чего уж он точно не ожидал, так это прелестную шпильку, украшенную бриллиантами, что на солнце ярко переливались, давая, и так возвышенному заклинателю, совсем уж неземной вид.       С щелчком, веер раскрывается, пряча бесстыдно заалевшее лицо, а потом пикового лорда словно током пробивает. Он осматривает себя, непонимающе хлопая глазами и думает: с каких пор его гардероб стал полностью пополнятся лордом Байчжаня?       Изысканный гуань, богатая шпилька, роскошные одеяния. Даже мягкие, удобные для боев, башмачки. Ничто из этого не покупал Шэнь Цинцю. Все это было подарено ему Лю Цинге.       Устало прикрыв глаза, он смеется, когда карета останавливается и он, вскинув руку, прямо сложенным веером, убирает полупрозрачную тюль и ощущает, что более не может этого выносить. Трактир. Опять трактир с несколькими жилыми комнатушками внутри, где не будет места развернуться. Небеса, он правда старался быть хорошим учителем, но этот Шэнь просит его понять, он просто хочет ванну!       —Мин Фань, подойди сюда. — отлично, как хорошо, что в его свите на этом задании есть дотошный Мин Фань. Не заставляя себя ждать, юноша подходит к нему и склоняется в уважительном поклоне.       —Шицзунь звал этого ученика? — тот стоит прямо, ладная фигура хорошо показывает, что из юноши выйдет отличный культиватор.       —Этот мастер даст тебе задание — проследи за всеми учениками, пока вы доберетесь обратно до пика Цинцзин, а учителю надо вернутся раньше, он полетит на мече. — в голове во весь голос славя систему обучения, которая требовала беспрекословного подчинения своему наставнику, заклинатель легким движением достает Сюя и встает на него взлетая и уже улетая, слышит подобострастное:       —Конечно, шицзунь, этот недостойный ученик высоко ценит ваши надежды на то, что он с этим хорошо справится. Ученик вас не подведет. — выпрямившись, Мин Фань смотрит на улетающего учителя, даже не подозревая, что тот бесстыдно соврал, только чтобы избежать очередной ночи, в которой тот не сможет поспать.

***

      Путь до родных пиков не близок, даже с учетом его уровня самосовершенствования, Шэнь Цинцю достигает своей хижины только поздним вечером, уже переходящим в ночь и крадется к своему уютному, тихому домику, буквально по стеночкам, чтобы особо бдительный ученик не увидел своего мастера и вынудил его еще и здороваться со всеми до поздней ночи.       Так что, помолившись, тот с блеском добирается до бамбуковой рощи, уже спокойно прохаживаясь точно зная, что никого здесь не будет, но подходя к хижине едва не подпрыгнул, когда услышал задушенный писк Ло Бинхе.       —Шишу, вы демона кромсаете или все же морковку в блюдо для уважаемого шицзуня? — мальчишеский голос звенит недовольством и откровенным презрением, и лорд Цинцзин пораженно распахивает глаза. Да чтобы его белый лотос, и с таким пренебрежением говорил с его шиди?       —Честное слово, мне уже, кажется, что будет гораздо проще подняться в поднебесную и выкрасть там какого-нибудь повара, чем научится готовить. — мрачно комментирует Цинге, не обратив никакого внимания на тон голоса ученика Цинцю. — Я легче армию демонов перебиваю, в отличии от этой злободневной морковки.       — В поднебесную не получится, все равно шицзуню не понравится. — сладким голосочком отвечает Бинхе и снова возвращается к объяснению науки готовки. — Если уж нет артефактов, которые позволят мне наготовить учителю еды до моего возвращения, я не могу это так оставить. Я должен научить лорда Байчжань изысканно готовить! Ну или, хотя бы, делать то, что будет в половину похожу на мою стряпню. — критично отзывается ученик и не в силах сдержать любопытство, Шэнь Цинцю крадется к окну в пристройку, чтобы посмотреть на картину и беззвучно смеется в рукав ханьфу.       Потешная картина предстает перед его глазами. Бинхе, белый лотос пика Цинцзин, возмущенно смотрит на своего шишу, но весь грозный эффект смазывается, стоит ему взглянуть на его лицо. Выпученные глаза, брови изломлены в изумлении, а на щеке остался след от муки.       Заклинатель переводит взгляд на своего возлюбленного и фыркает, ведь тот не лучше. На прекрасном лице Лю Цинге застыло до того скорбное выражение лица, что можно было лишь оплакать достоинство лорда Байчжань, которое он проиграл, когда не смог справится с нарезкой корнеплода.       Решая тяжелую проблему, Шэнь Цинцю разрешает важную задачу, все таки позволить этим двоим продолжить свои изыскания или все таки войти в жилище и посмотреть на уморительную картину, как заговорщики будут оправдываться.       Да, он часто слышал как другие говорили, что он избаловался на готовке Бинхе, и он отказывался от еды, когда тот уезжал в ночные охоты или по другим делам, в которые горный лорд ,скрепя сердцем, его отсылал, но уж чего он точно не ожидал, что презирающий тонкие науки, а по его мнению кулинария была одной из них, Лю Цинге — бог войны Байчжань решит взять пару уроков у его ученика, чтобы иметь возможность его порадовать.       Рука, не смотря, погладила веер и вздохнув Шэнь Цинцю решается и входит в свою обитель, сразу же пугая ее захватчиков.       —Шицзунь?       —Цинцю?       Смущенные вопросы в один миг птицей слетают с их уст и те выглядят до того ошеломленными, что в мгновение прыскают в разные стороны от плиты, разлетаясь по домику так, словно это они пришли только что, а не он.       Желая, насладится еще немного этой ситуацией, он подходит к металлической кастрюльке и берет палочки, подбирая маленькую проваренную булочку и запихивая ее себе в рот. Хлопнув глазами, тот заключает.       —Достойно. — и тут же глаза Лю Цинге открываются в неверии, а Бинхе с поразительным энтузиазмом спрашивает.       —Учителю правда нравится? — лениво хлопнув веером по макушке, тот тушит очаг энтузиазма и с улыбкой повторяет.       —Это весьма и весьма достойно. — и затем он оборачивается к другому мужчине. —Цинге, радость моя, я даже не знал, что этому старику так повезло. Он заполучил партнера, который кроме того, что великолепно сражается, еще и превосходно готовит. — забыв про ученика, тот позволяет скользнуть себе в трепетные объятья бога войны.       —Этот ученик, пожалуй, пойдет, шицзунь. — торопливо откланявшись, Ло Бинхе убегает из хижины, пока его мастер и его шишу спокойно стоят посреди комнаты.       —И как же этому счастливчику отблагодарить за такие вкусные яства? — с усмешкой он замечает, как кончики ущей Цинге краснеют и не может не заворковать.       —Поцелуя хватит. — рубит с плеча лорд Байчжань, но словно в противовес отклоняется.       Не в силах сдерживаться Шэнь Цинцю, как незрелая дева, пискнув повис на шее Лю Цинге с жаром целуя.       Это было намного лучше, чем задыхаться в трактире. Это стоило того, чтобы мчаться домой несколько часов.