[Смерть]
Чьи-то острые локти впиваются мне в бок. Я это чувствую, но не могу понять ничего. Абсолютно. Сквозь сильное головокружение открываю глаза и вижу белый потолок. В Доме они были не такими. Ничего не понимая, поворачиваю голову вправо, на край кровати, где, тихо посапывая, сидит девушка, уткнув голову в локоть. Её огненные волосы упали на лицо, из-за чего я не могу его разглядеть. С трудом подняв руку, я ощупываю запутанные пряди и в ту же секунду одергиваю конечность, испугавшись ответного движения. Девочка поднимает голову, выпрямившись, благодаря чему я могу рассмотреть её лицо. Что-то знакомое в нем есть, но я не могу понять, что именно. — Как ты себя чувствуешь, Смерть? Паучихи заходили дать тебе ужин, но ты так крепко спал, что даже не услышал ничего, — начала тараторить девчонка, а я только устало протер глаза, стараясь вникнуть в суть её болтовни. — Если ты голоден, то еда на тумбе, я принесу её. Курносый нос слегка поднимается вверх, когда девчонка говорит. Волосы колтунами выбиваются из основной рыжей густоты. Такая притягательная внешность. И ослепительная. Увидев моё замешательство, девочка резво, но с осторожностью, взяла моё лицо в руки и посмотрела в глаза: — Всё в порядке? Ты как? — запереживала она, разглядывая мою бледную, как я могу предположить, физиономию. — Прости.. за такой вопрос, но не можешь ли ты напомнить мне.. где я и кто ты? Почему мы не в Доме? — Мне стало неловко, потому что, судя по тому, что рыжеволосая девочка находится здесь со мной не случайно, да и, вероятно, долгое время, она меня знает. Наверное, даже очень хорошо знает. Но мой разум напрочь отказывается её вспоминать. Собеседница тяжело вздыхает и отпускает моё лицо. — Ты ничего не помнишь?.. Я Рыжая, ты — Смерть. Мы с тобой уже долгое время находимся в Могильнике, — Мой разум начинает потихоньку приходить в себя, и я стараюсь припомнить все предыдущие дни, проведенные здесь. — Только не говори Паукам.. пожалуйста, — это всё, что я смог выдавить из себя. — Не скажу, конечно! Ну что, ты можешь вспомнить хоть что-то? — Наверное... — бормочу себе под нос, тощей рукой убирая челку с глаз. — До сна мы с тобой играли в.. шашки? — Я боюсь, что это будет не так. Боюсь, что окажется, что я безвозвратно потерял память или, не дай Бог, умер и навеки застрял в месте сродни ада, чтобы я наиболее сильно страдал - в Могильнике. — Да, да! Умничка, мой мальчик! — Рыжая заметно повеселела и побежала к тумбочке, хватая стакан с водой. — Выпей воды, должно полегчать. — Спасибо.. — Ослабленными руками я беру стакан и аккуратно подношу к сухим губам. Даже вода здесь кажется слишком пресной и безвкусной. Спустя час, когда я полностью оклемался, играя в ещё одну партию шашек с Рыжей, она, приостановившись, подняла на меня голову: — Почему это произошло? Ещё один симптом болезни? — Нет.. вернее не знаю.. — У меня есть догадка, но я не знаю, стоит ли её озвучивать. Хотя, если я когда-нибудь потеряю память насовсем, пусть Рыжая будет знать, из-за чего это могло произойти. — Думаю, это оттого, что я слишком долго нахожусь здесь. Не хочу принимать жестокую реальность, грубо твердящую мне о том, что я почти живу в Могильнике. А забываю, кто я, потому что в Доме я другой. Я не привык быть таким.. таким слабым. И неправильным. Рыжая молчит, кивает, и возвращается к игре. С тех секунд она для себя поняла, что тему реальности и снов лучше не поднимать со Смертью. Вдруг он и правда потеряет память навсегда? Нет. Об этом даже думать не следует. Спустя минуты три девочка, не поднимая головы, говорит: — Правду говорят: плохое это место.[Рыжий]
Рыжая попросила меня заглянуть к ней после обеда, так что я, не в силах возражать, следую проверенным путём в девчачий корпус. Со стен на меня набрасываются пёстрые рисунки, к которым глаз ещё не успел привыкнуть после принятия закона. Выуживаю сигарету из кармана и останавливаюсь, в поисках зажигалки. Спёрли. Вот сволочи. Так и знал, что оставлять что-то в штанах - плохая затея. Сзади послышался крик: — Рыжий! Постой, пожалуйста.. Я и так стоял, поэтому не сделал и шагу. Только повернулся на 180°. Курильщик, бывший фазан, ускорил руками свой транспорт, стараясь не задерживать меня. Но все же парнишка застрял колесами а ковре, чуть не упав, а я кое-как сдерживал колючий, желающий высвободиться из грудной клетки приступ смеха. Если б я сейчас курил, то, вероятно, умер бы от прожженого насквозь горла. Курильщик, не заметив моего смешка, выпутался и подкатил ко мне. — Слушай.. — начал тот, но я его перебил. — У тебя есть зажигалка? — спрашиваю и зажимаю сигарету губами. — Да, конечно, держи, — Юноша протягивает мне пластмассовую зажигалку черного цвета. Беру её и подношу ближе к лицу. Пахнет бутербродами. Видимо, эта штука побывала в карманах Табаки, если не в портфеле. От этой мысли становится страшно. Закуриваю, возвращаю зажигалку Курильщику и говорю ему: — Что спросить хотел? Паренёк слегка замешкался и начал издалека: — Я вот думал.. ты такой яркий и броский и... — Будь добр, давай ближе к делу. Я бы за это время уже трижды отстирал обконченный матрас. — В общем, мне давно хотелось спросить: тебе не надоело всю жизнь играть в эту игру? Ты же сам продолжаешь подстраиваться под неё. Без этих очков, розы на щеке и бритой головы.. кто ты? — Курильщик замолк, думая, что бы ещё добавить. — Ты.. да и все остальные домовцы не выглядите как люди, ко... Я не вытерпел. Мой кулак со свистом пересёк пространство между нами и упёрся в лицо этого мудилы. Бывший фазан попытался сохранить равновесие, но не сумел и перевернулся вместе с коляской на пол. — Потому что мы не люди. — Плевок приземлился прямо возле павшего мустанга. Я почувствовал, как мои руки начали трястись, а меня бросило в жар. Но не от агрессии. Голова закружилась, настенные надписи и рисунки поплыли, стекли вниз, освобождая место пустым, слепящим стенам Могильника. Запах пыльных коридоров сменился на антисептик. Меня начало тошнить. Прикосновение Рыжей. Но какой: прошлой или нынешней? Хотя разницы нет, ведь Рыжая на то и Рыжая – она обитает везде и никогда не меняется. — Что ты.. Постепенно теряю равновесие и делаю пару шагов назад, чтобы найти опору. — Не рассказывай паучихам, прошу... — Валюсь на пол, так и не успев опереться об стену. Меня сильно мутит, глаза сами закрываются в попытке совладать с этим, но получается у них не очень. Открываю я глаза уже в ванной. Относительно чистой, чему сильно удивляюсь. В нашей спальне такого не застать даже во время генеральной уборки. — Рыжий, ты тут? — Взволнованно вопрошает Рыжая, наклоняя ко мне голову. Она выделила «ты». Я знаю причину, но складывается ощущение, что у меня раздвоение личности. Неплохая шутка, но сил смеяться сейчас нет. Оглядываюсь и выясняю, что сижу в ванной Рыжей. Прямо так, в одежде. Девушка поливает меня с душа теплой водой, поглаживая по голове. Безопасность. Чувствую, как вместо воды течёт забота Рыжей. Она окутывает меня, пропитывает одежду и впитывается в кожу. — Прости, я.. — начинаю оправдываться, но меня прерывают. — Я всё понимаю. Не беспокойся. — И она вновь погладила меня. Как мама-кошка, которая вылизывает котят. К сожалению, я никогда не стану взрослым для Рыжей. Зато в её руках я в безопасности. — Мяу. — И я тебя люблю, мой хороший.