23 ноября

23 ноября, утром, Лили и Джеймс ругалась на весь большой зал, ну как ругалась, ругалась в основном Лили. Она уже не обращала внимания на то, что их слушает вся школа, и даже преподаватели замерли в изумлении, не привыкшие слышать их любимую старосту, Лили Эванс, на таких повышенных тонах. Джеймс Поттер сообщил Лили о том, что в её соке оказалась амортенция, которую он вылил туда за секунду до того, как Лили начала пить свой сок. Старосту Гриффиндора безумно возмутило поведение одногруппника. Она плеснула соком ему в лицо, начала на него орать, абсолютно забыв, что находится в большом зале. Когда декан факультета и другие преподаватели, вышли из оцепенения, МагКошка очень быстрым шагом направилась к своему факультету. Она осадила свою любимую студентку, хватая воздух ртом и пытаясь поверить в реальность происходящего. Сама Эванс не могла объяснить сегодняшнее поведение. Она как будто все утро чувствовала опасность этого дня. Макгонагалл отчитала студентов, сняла баллы факультета и назначила отработки для Джеймса и Лили отдельно, чтобы не дай Мерлин их стычка не продолжилась. Во время речи декана Лили очень тихо соглашалась, опустив глаза в пол. Ей было стыдно за свое поведение. Мысль о том, чтобы поднять глаза и посмотреть на МакКошку, только увеличивала чувство стыда внутри неё. Джеймс на сообщение об отработке отреагировал ухмылкой и сказал что-то на тему того, что сам бы сегодня не придумал для себя занятия лучше, чем чистить кубки. Вечером того же дня, из подземелий, где Лили чистила котлы, Макгонагалл забрала её лично. Декан факультета была взволнована. Она разговаривала, несмотря на тревогу в голосе, с Лили очень нежно, как будто уже и позабыла о недостойном поведении старосты школы. Декан факультета Гриффиндора привела свою студентку к себе в кабинет, чтобы сообщить ужасную новость: на родительский дом Эвансов напали пожиратели смерти. Макгонагалл старалась не дрожащим голосом рассказать Лили о том, что её родители смогли подать сигнал, и люди из Ордена Феникса тут же прибыли к ним на защиту. Но пожирателей было восемь человек, а из Ордена было всего двое. Макгонагалл рассказала о том, как до последнего члены ордена защищали её родителей, но погибли сами в той битве. Лили потеряла связь с реальностью. Ей казалось, что это все происходит не с ней и не сейчас и не здесь. Она как будто всем телом ощущала происходящее. Её родители погибли, и она осталась одна. Петуния давно с ней не разговаривала. Они не виделись с прошлого Рождества, когда Петуния решила уйти жить к своему парню. Разругавшись с сестрой и родителями, которые поддерживали младшую дочь, во всём гордились ей и восхищались. Ни на одно письмо Лили Петунья не ответила, и Лили, спустя пару месяцев, перестала писать. Из писем мамы ещё по прошлой весне Лили узнала, что Петунья стала отвечать на звонки мамы и даже немного с ней разговаривать, но в родительском доме она больше не появлялась. Макгоногал сказала, что дома Эвансов почти ничего не осталось. Крыша полностью разрушена, нет одной стены в гостиной, и при условиях зимы этот дом точно не восстановить. Близилось Рождество. Лили так ждала, что через пару недель она будет в родительском доме пить горячий шоколад с мамой и папой у камина. А потом они будут распаковывать подарки. Лили уже купила и упаковала родителям подарки, и так ждала момента, когда сможет их подарить. За Джеймсом Макгонагалл отправила Римуса. Римус отправил Джеймсу Патронус, которым сообщил другу, что Макгонагалл просила подойти его к директору. Римус не знал зачем, и вообще в тот момент не придал этому никакого значения. Подумал, что его друг снова где-то провинился. После встречи с Макгонагалл, которая очень торопилась в подземелье, он пообещал декану передать послание, даже не потрудился подняться к Джеймсу, передал послание почти на ходу и ушел в библиотеку. Джеймс обрадовался возможности закончить свою свидание с кубками и насвистывая весёлую мелодию одной из известных маггловскмх рок групп, побежал кабинет директора. Гаргулья почему-то пропустила студента без пароля. Джеймс подумал о том, что сегодня он вытянул счастливый билет, и поэтому ему благоволит удача. Как можно не считать удачным тот день, когда он вывел Лили Эванс так себя, что она забыла обо всем, кричала на весь большой зал и из-за этого схлопотала отработку. Директор тяжело вздохнул и особенно нежно посмотрел на Джеймса через свои очки полумесяцы, когда тот появился на пороге его кабинета с совершенно довольным лицом. К сожалению, все предположения Джеймса о том, что сегодня самый счастливый день, оказались лишь обманом. Сегодняшний день для Джеймса оказался одним из самых худших в его жизни. Буквально через пару минут в кабинет директора вошел и Сириус Блэк. По мнению директора, он не меньше Джеймса имел право знать, что случилось. Директор усадил студентов Гриффиндора на свой диван и сел в кресло напротив них. Директор рассказал, что сегодня спасая маглов, погибли Поттеры. Директор говорил очень медленно, с большой горечью в каждом слове. Он рассказывал о том, что штаб получил сигнал опасности от маглов, и в этот момент родители Джеймса были одни. Они незамедлительно трансгрессировали к людям, которые нуждались в помощи. Никто не мог представить, что на семью из двух человек нападет восемь пожирателей, одни из лучших слуг Темного Лорда. Мистер и миссис Поттер были сильные и опытные волшебники. Им удалось оглушить четверых, но потом они услышали, как кто-то за их спиной сразил женщину Авадой. Мисс Поттер успела бросить заклинание и оттолкнуть волшебника так, что вторая волна пролетела мимо мужчины. Между ними завязалась схватка, следующая волна уже прилетела к мисс Поттер. Мистер Поттер был очень ранен, он истекал кровью, но все равно сражался. Через полчаса был убит хозяин дома, и практически сразу спину мистера Поттера прилетела Авада Кедавра. Все веселье покинуло Джеймса в тот же миг, как директор выдал им эту информацию. Эта новость сделала ледяную статую из Джеймса. Он был не подвижен несколько минут, а потом вскочил и начал истерично кричать, что этого не может быть и это все неправда, но Сириус осадил его, настолько холодным голосом, что даже его мать, Вальбурга Блэк, позавидовала бы его леденящиму тону. Вернувшись в комнату, Лили ничего не сказала своим подружкам. Она лишь задернула полог, наложила силенцио и рыдала. Рыдала до утра. А утром не пошла на завтрак, не ответила ни на один вопрос подруг. Она лишь закинула учебники в сумку и пошла на первый урок зельеварения. Выходя из кабинета директора, Сириус нашел силы создать патронус. Не с первого раза, и даже не со второго, но с третьей попытки из-за его палочки выплыл полупрозрачный пёс, который Сириус послал к Римусу со словами «Мы в Выручай комнате, бери всё огне виски что есть». Патронус, который прилетел к Римису в библиотеку, показался парню каким-то холодным. То ли это была интонация, то ли правда патронус стал холодным от боли, которую Сириусу пришлось пережить. Ведь он только обрел семью, и тут так глупо её потерял. Уже через 15 минут они сидели в комнате, которая напоминала гостиную дома Джеймса, и пили. Конечно, Джеймс рассказал Римусу все, что произошло. Питер, когда Римус пришел в комнату за алкоголем и позвал его с ними, сказал, что он хочет спать и ему не интересна новая пьянка, поэтому они пили втроём до самого утра. Утром Сириус и Римус с трудом оторвали себя от диванов и пошли на зельеварение. Это было первое зельеварение за все семь курсов, когда у Лили Эванс не получилось зелье. Это было первое зельеварение за все семь лет курсов, когда Джеймс и Сириус не ржали как кони на все подземелье и не пытались устроить дуэль со змеями прямо на глазах у их декана. Это было одно из немногих зельеварений, на которых Джеймс и Сириус ничего не взорвали. Это было то зельеварение, на котором Сириус Блэк сварил зелье лучше всех остальных, но от хвалебных речей профессора только желание немедленно разбить колбу с этим своим зельем и прирезать его чтобы больше ничего не слышать только возрастало. К третьему уроку Джеймс проспался и влетел на пару трансфигурации с таким видом, как будто ничего не случилось. Как будто 12 часов назад он не узнал, что самые близкие люди на всей планете погибли, и через месяц его никто не встретит на платформе 9 и ¾, и они не будут весело добираться через весь Лондон домой в свою Годрикову Впадину, чтобы праздновать Рождество в своем огромном доме от самого конька до фундамента обвешенного гирляндами. Прошла неделя, и Джеймс с Сириусом похоронили родителей, как и Эванс. Никто в школе не знал, куда исчезли все трое, и не осмелились спросить, когда они вернулись. По лицам преподавателей было ясно, что это вопросы, которые не должны никого волновать. Тем более все знали, какие времена за стенами школы, и лишний раз не хотели убеждаться в своих страшных предположениях. Лили не знала, что те члены Ордена, которые защищали её родителей, были родителями Джеймса Поттера, который был до безумия влюблен в неё. И если не брать во внимание самообман, она тоже была в него влюблена. Джеймс Поттер ненавидел тех маглов, из-за которых погибли его родители. Он не хотел знать, кто они, и понимал, что если эти маглы подали сигнал Ордену Феникса, значит это родители кого-то из учеников Хогвартса. Ему даже не приходило в голову, что его родители пытались спасти маму и папу его любимой девочки. По прошествию недели Джеймс вернулся к своему обычному образу жизни. Он играл в квиддич, дразнил Слизерин и продолжал признаваться в любви Лили. А Лили изменилась. Если первые два урока в тот день она вынесла, то третий, на который явился самодовольный Поттер, когда её мир рухнул вчера вечером, она не смогла. В тот день она думала о том, что если бы можно было что-то изменить и она была бы подвластна этому, она бы не раздумывая обменяла родителей на Джеймса, лишь бы не видеть этого модального придурка больше никогда. Марлин и Алиса заметили, что с их подругой что-то не так. Но на все их вопросы Лили молчала. В конце концов девочки разругались. Марлин кричала, допытывалась до Лили, а Эванс продолжала молчать. Ей казалось рассказать подругам равноценно вызвать в них жалось, а еще и перепугать их до смерти. Ведь родители Марлин тоже были маглами, и подруга так же как и она, свято верила в защиту Ордена Феникса. Помимо тайн от подруг, у Лили появилась очень много пагубных привычек. Она смогла раздобыть магловских сигарет и пару бутылок огневиски. Лили обрезала косы сразу после похорон, на которых очень ярко поругалась со своей сестрой навсегда разрушив даже малейший шанс на воссоединение. В тот момент она поняла, что Петунья для неё тоже умерла. Точнее, она для Петуньи, и ей этого не изменить. Лили Эванс никто не узнавал, и если преподаватели все знали и закрывали глаза на поведение своей любимой ученицы, то друзья не могли. Джеймс будто бы не замечал изменения в девушке. Ни то, что она не появляется на приемах пищи, ни её короткие стрижки или отсутствие макияжа. Джеймс каждый раз видел Эванс и пытался раскрутить её на свидание. Лили лишь прожигала его холодным взглядом своих потухших глаз и уходила прочь.Через пару недель игнорирования Лили всех выходок Джеймса, парень потерял интерес устраивать цирк, раз девушка на него больше не реагировала больше так бурно, как раньше. За этот месяц между Сириусом и Марлин закрутился роман, и девушка позвала праздновать новый год и Рождество с её семьей. Римус тоже уехал к себе. Только Джеймс не хотел возвращаться в пустой дом. Лили разругавшись со всеми подругами не имела других вариантов, кроме как остаться в школе. Каким-то волшебным образом сложилось так, что абсолютно весь факультет разъехался на каникулы, и в школе остались только Джеймс и Лили. Первые два дня Джеймс был убежден, что он совершенно один. Но на третий, вернувшись с обеда, он обнаружил Лили в гостиной. Эванс не была похожа на себя: её кожа посерела, она сильно похудела, волосы торчали клочьями от дурацкой стрижки, ногти были сгрызанны. Она была в мешковатой одежде и выглядела угрюмо. Лилия Эванс, староста школы, сидела в гостиной Гриффиндора и курила магловские сигареты. Она думала о своем горе, ни о чем другом в последнее время она вообще не думала. Она думала, что будет с ней через полгода и где она будет жить, когда у неё не будет даже школы. Джеймс смотрел на неё и все думал, что с ней могло случиться, а главное, когда это случилось? Его мир перевернулся ровно в тот момент, когда директор сообщил ему, что он теперь сирота. Как бы он не изображал всего того же жизнерадостного Джеймса, даже сейчас на душе скреблись кошки, и в этом своем душевном расстройстве он упустил момент, что и когда случилось с девушкой, которую он любит. Сейчас Джеймс стоял у входа в гостиную, смотрел на Лили и задавался вопросом: любит ли он её сейчас. И вдруг понял, что все равно любит, и такую любит, такую мёртвую, не похожую на себя, не привлекательную. Он смотрел, как она выпускает колечки дыма, а потом делает большой глоток из бутылки огневиски, и понимал, что это не просто увлечение девчонкой, а настоящая любовь, как у его мамы с папой. Он прошел в гостиную и подошел к Лили, присел на корточки перед ней и встретился с её пьяным взглядом. Сокурсница смотрела на него с призывом, протягивая бутылку огневиски. Джеймс смотрел на девушку, которую любит, и не знал, как поступить дальше. — Пойдем отсюда, — на выдохе забирая бутылку и делая глоток, сказал Поттер. Эванс попыталась встать, но у нее ничего не вышло. Пить она начала еще утром в своей комнате, а потом решила спуститься к теплу в гостиную. Парень вздохнул еще раз и подхватил Лили на руки; она лишь постаралась держаться за него убирая руку с сигаретой подальше, чтобы не обжечь Джеймса. Капитан гриффиндорской команды по квиддичу стоял посреди гостиной с невесомой Лили на руках и осознал, что девушка сильно истощена. Буквально пару месяцев назад Джеймс забавы ради схватил рыжую красотку и бегал от Сириуса, который так и норовил попасть в него заклинанием. У старосты вопившей на руках у мародера было стройное телосложение тогда, но сейчас она весила ощутимо меньше, и Джеймс испугался. Встряхнув головой и раскидав внутри нее мысли по углам, он понес Лили в их с парнями комнату. Расположившись на полу у кровати Поттера, парень достал сигарету и закурил; в нос Лили ударил крепкий табачный дым, и она поморщилась, отпив из бутылки глоток крепкого алкоголя. — А где твой собутыльник? — усмехнулась Лили, кивая в сторону кровати Блэка. — За праздничным столом с семьей твоей лучшей подруги, — не поворачиваясь к Лили между затяжками ответил Джеймс. — Блэк и Маккинон? Он прозрел что ли? — Эванс скривилась фокусируясь на стене между кроватями Джима и Сириуса; поверх постеров с журналов с моделями была наколота на булавку колдография Марлин и рядом с ней еще одна, где ее целует хозяин композиции. Джим на вопрос не ответил и просто забрал бутылку у Лили делая несколько больших глотков. — А ты чего не за столом с родителями в сочельник? Это очень в твоем стиле, — протянула Лили уже плохо соображая. — Не твое дело, — ответил Джеймс делая глоток, — а сама то что тут делаешь? Это твое первое рождество в школе. — А у меня больше нет дома, — прошептала Лили, опуская голову на плечо Джеймса. — Пожиратели из 4х стен оставили всего пару… Лили закатила рукава и прижала холодные пальцы к векам, как будто бы это могло помочь остановить слезы, которые лились по одной мысли о родителях и доме. — Вот такая цена за то, что я «ненормальная», — пошептала Эванс и из глаз потекли ручейки слез. Поттер обернулся на девушку и замер увидев ее руки; на руках были бинты пропитанные кровью, выше них прорезы уже с коростой. Если до этой секунды Джеймс начал пьянеть, увиденное вернуло в него трезвый разум. — Лили Эванс это что такое? — хватая девушку за запястья, и разворачивая руками на себя, спросил Поттер. — Мерлин, ты сама с собой это сделала? — Не твое дело, — едва слышно прошептала девушка и опустила голову. — Малышка, — вырвалось у парня и он поддавшись чувствам её обнял. — Я хочу тебе помочь, ты не одна. — Не одна? — спросила Лили повышая голос и пытаясь выпутаться из объятий. — Я одна! И от Ордена Феникса никакого толку! Пожиратели разрушили мой дом, убили мою семью, уничтожили меня, а ты Поттер, как жил на веселе, так и живешь.А моя жизнь разрушена, я больше не чувствую себя живой. Вон, даже ты, прекратил меня звать на свидания, исчез. Все потому, что я тебя как картинка интересовала, а от картинки ничего не осталось. Вот и все тут. А ты мне был нужен, не твой выпендреж, а ты! Но настоящий ты только для тех, кто тебе дорог, и это не я, не я… К концу своей речи Лили уже бессильно рыдала в объятиях Поттера, оставив все попытки вырваться и избить парня. — Шшш, — тихо на ухо протянул парень, — я не знал. Ты мне дорога, прости. Джеймс нежно снял с плеча Лили и подвел ее к своей кровати. — Ложись, тебе нужно отдохнуть и побыть в безопасности. Лили послушно села на постель. Кровать была не заправлена, скомканное одеяло валялось где-то в углу кровати, с подушки почти сползла наволочка. Лили уронила голову на подушку и почувствовала, что ее веки свинцовые, толи от того что она действительно в первые за этот месяц не одна, то ли от алкоголя. Парень рылся в своем комоде, и оттуда доносился звон колб. Поттер искал зелья мамы, которыми он был снабжен на все случаи жизни. Противопохмельное он извел сам за этот месяц, в тайне от друзей напиваясь каждую ночь, а вот снотворного было много. Поттер взял колбу с снотворным и плохо пахнущую густую мазь для заживления ран. Он нежно коснулся колючих коротких волос девушки и Лили вздрогнула, открыв глаза. Джеймс дал ей выпить зелье, и Лили в ту же секунду почувствовала, как теплое расслабление разливается по ее телу. Он осторожно взял руку Лили и снял с нее бинт; последние два пореза были глубокие с только запекшейся кровью. Джеймс сжал зубы, пока он все утро праздно спал, а потом объедался на обеде и гонял с Пуффендуйцами на льду Черного озера в маггловский хоккей, Лили, одна, уничтожала себя в башне родного факультета. Он осторожно, чтобы не причинить боль, мазал раны дорогой ему девочки и негодовал на себя. Почему он проигнорировал крики Мерлин в их комнате еще недели три назад, когда та разговаривая с подругой пришла жаловаться Блэку на то, что ее подруга решила, что ей больше никто не нужен и судя по ее поведению, обучение в Хогвартсе тоже. Конечно, Джим видел, что Лили меняется внешне и что она отдаляется от подруг, но узнать причину почему ему не хватило сил. Ведь он только что похоронил родителей и теперь каждый день об этом напоминал отцовский перстень на пальце с родовым гербом Поттеров. Он должен был быть сильнее, ведь он ее безусловно любит. Когда Джеймс закончил заботиться о ранах на второй руке Лили, девушка уже провалилась в сладкий сон. Джеймс поправил на ней одеяло и поцеловал ее лоб. — Ты не одна, — прошептал Поттер, — я буду рядом, и у тебя есть дом — мой дом. Даже если ты никогда меня не полюбишь, даже если ты всегда будешь считать меня заносчивым идиотом, я больше не брошу тебя одну. Лили сладко спала, посапывая носиком; для Лили это была первая ночь за все это время, когда она крепко уснула и не видела кошмаров. Джеймс лег на кровать Сириуса, но сон не шел. Он думал о родителях Лили, о ее словах про Орден. Неужели Орден никого не прислал и не смог защитить родителей Лили? Значит ли это, что все слова директора ложь? И кто еще в опасности? Поттер задавал вопросы самому себе до утра, а потом провалился в сон. После снотворного Лили проспала не меньше десяти часов. Впервые за этот месяц она почувствовала себя живой. Она сладко потянулась в кровати и одернула полог, чтобы впустить свет; только в этот момент она поняла, что не в своей комнате. На соседней кровати спал Джим, подмяв под себя подушку. Эванс вспомнила вчерашний вечер и нахмурилась: она так напилась, что рассказала все Поттеру. Ни Марлин, которая допытывалась до нее неделю или больше о происходящем, ни Алисе, которая с трепетом в голосе просила поделиться с ней. Но самое странное то, что Лили чувствовала, что это правильно; в первые за это время она почувствовала, что не одна; что жизнь не закончилась и что-то еще… Она тихонько встала с кровати и на носочках вышла из комнаты. Поттер же проспал до обеда. Когда он проснулся и Лили не оказалось в кровати, Джим расстроился и уже решил, что все происшедшее было лишь случайностью. Вряд ли Лили захочет его видеть трезвой после того, как вывернула душу наружу. Поттер размышлял над тем, как же будет дальше. Даже если Лили больше никогда с ним не захочет заговорить, он считал своим долгом, как мужчины, решить вопрос с домом для Лили. В своих мыслях Джеймс спустился вниз в гостиную и, к своему удивлению, нашел там Лили. Увидев ее, он замер. В Лили, как будто за эту ночь, кто-то вдохнул жизнь. Да, волосы были все еще короткими, но их украшал жемчужный ободок, а в ушах висели сережки-леденцы, губы блестели и были цвета спелой малины, глаза были выразительнее, вероятно благодаря тому, что Лили выспалась, но и тушь на ее ресницах помогала сделать взгляд ярче безусловно. Лили была в рождественском свитере с оленями и ярких лосинах, а в руках у нее была книга. Ранее не выпускавшая из рук книг Лили, за этот месяц не прикоснулись ни к одной. — Доброе утро, Спящая красавица, — улыбнулась Лили Джеймсу и посмотрела на часы, — как раз к обеду. Лили встала и направилась к выходу из башни, чтобы сходить на обед. Поттер вышел из оцепенения, когда Лили скрылась за портретом. Он поспешил ее догнать, но слов, которые по его мнению подходят чтобы сейчас сказать, он не находил. И к лучшему, ничего сейчас не исцелило Лили так, как слышать лишь дыхание Джеймса Поттера рядом с собой. Они провели вместе остаток каникул почти не разговаривая: ходили обедать, грелись у камина в просторной гостиной и даже несколько раз выходили прогуляться. — Завтра школа вновь наполнится тысячами учеников, — подметил Поттер в последний вечер каникул, — это наш последний день в пустой школе, потом полугодие шума и гама и выпуск. — И с полсотни еще ваших с Блэком выходок, — не отрываясь от книги, чтобы за ней спрятать улыбку добавила Эванс. — Что? — взъерошил волосы переспросил парень. — Ты забыл про ваши шалости и проказы, — откладывая книгу повторила Лили, — про все ваши гениальные идеи, которые посетят вас за это полугодие. — Не опережай события, — рассмеялся парень, — давай вернемся к сегодняшнему дню. Я хотел тебя пригласить погулять по пустой школе, а после пройти тайным ходом в Хогсмид. — Свидание? — спросила Лили. — А что если и так? — дерзнул спросить в ответ Поттер, хотя сердце тут же переместилось в пятки, а рука машинально взлетела вверх и поправила волосы. — В таком случае дай мне полчаса собраться, — улыбаясь ответила Лили и умчалась в девичьи комнаты. В школьной библиотеке Лили нашла книгу «Красота в руках ведьмы» и оттуда вычитала рецепт зелья благодаря которому волосы росли намного быстрее. За неделю короткая стрижка Лили превратилась в каре. Также она узнала заклинание, которое помогает отрастить ногти, поэтому руки Лили украшали средней длины ногти, выкрашенные в яркий лак. Что касается цвета кожи, здоровый сон справлялся лучше любых заклинаний. История с порезами на руках почти без следа исчезла благодаря мази мамы Поттера. Спустя двадцать минут Лили нарядившись во все самое теплое и красивое из своего гардероба вернулась в гостиную, где ее ждал Джеймс. Они ходили по коридорам, вспоминая самые яркие моменты связанные со школой, смеялись и подкалывали друг друга. Затем через проход, ведущий в «Сладкое королевство», сбежали в Хогсмид. В деревне жизнь кипела, все куда-то спешили по своим делам. Пока молодые люди гуляли по шумным улицам, рассматривая яркие волшебные витрины различных магазинов деревни, холодный ветер успел забраться под тёплую мантию Лили и Джеймса, и им захотелось погреться. Единогласно они выбрали для этого место и решили перекусить в пабе «Три Метлы». Усевшись у окна паба они заказали себе ужин и проболтали до самого закрытия. После им не хотелось возвращаться назад в школу, и они отправились к Визжайшей хижине. — Это всё неправда, — Лили опираясь на забор и смотря на большой заброшенный особняк, — что там привидение. — Ещё скажешь, что ты не веришь в привидения? — попытался пошутить Джеймс, но внутри его все напряглось. Такими рассуждениями Лили могла разгадать секрет его лучшего друга. — Не говори ерунды, — бросила взгляд на парня Лили, — почти безголовый Ник, Серая дама. Пивз, в конце-концов, мы с ними живём в одном замке. Ты знаешь, что я за ними заметила? Они шумят постоянно, а они только в полнолуние. За шесть лет постоянного посещения Хогса я заметила, что перешептывание о привидениях происходит только после полнолуния. Джеймс замялся, начал взъерошивать волосы и хмуриться. Лили была слишком умна. Если они, ещё 12-летки, догадались о недуге своего друга, ей сейчас уже совершеннолетней, совсем ничего не стоит понять всю правду. — Я давно догадалась, — тихо прошептала Лили, хватая Джеймса за руку и убирая её от его волос, — Ещё на четвёртом курсе. А когда на пятом начала помогать мадам Помфри в больничном крыле, готовясь к учёбе на целителя, это стало совсем очевидно. — Лили… — на выдохе произнес Джеймс. — О, надеюсь, ты не собираешься умолять меня никому не говорить, — Лили понимающе посмотрела на, — я и так никому не скажу. Римус и мой друг, если после последнего месяца моей жизни у меня вообще остались друзья. — Остались, — крепко зажимая ладонь Лили Джеймс сделал к ней шаг, — за тебя все переживали очень. Марлин приходила в истериках к нам в комнату и кричала, что ты её не слышишь. Прости… — За что? — Спросила глядя в глаза Джеймса. — За то, что не знал, что тебе нужна помощь, но теперь я знаю, — Джеймс взял за плечи и продолжил пристально смотреть на неё, — поэтому Лили, моя дорогая Лили, чтобы ты знала, что когда мы закончим школу, двери моего особняка для тебя открыты. — Завершить с тобой жить? — Спросила Лили, — а что скажут твои родители? — Если бы они были живы, — Джеймс тяжело вздохнул, — они бы были рады, что ещё одна комната в огромном доме наполнится жизнью, а в библиотеке появятся больше постоянных посетителей. — Я не знала, — Лили стало неловко, она опустила взгляд и сделала шаг назад, — давно их не стало? — 23 ноября, — Джеймс подошел к забору и посмотрел вдаль, — Мы с тобой в тот день поругались и оба схлопотали отработку. Меня вызвал к себе директор и сообщил нам с Сириусом, что мои родители погибли, спасая маглов, от которых поступил сигнал бедствия в Орден. Лили молчала и перебирала в голове все, что сказал Джеймс. 23 ноября… Задание ордена… Маглы… Сигнал бедствия… Лили вспоминала свое 23 ноября, где Макгонагалл сообщила ей, что её родителей не смогли спасти люди из ордена Феникса, которые прибыли на сигнал бедствия. Это не могло быть совпадением. Лили стояла в оцепенении и смотрела в спину Джеймса осознавая, что Поттер пережил такую же потерю как и она. Но был сильнее её настолько, что вытащил её из горя и вернул к жизни. А его родители погибли из-за её родителей. Из-за того, что люди из ордена не справились, Лили попросила никогда не называть ей имена тех, кто не смог спасти её родителей. Как бы те не старались. Ей было слишком больно чтобы понять и простить тех людей, которые не смогли отстоять жизнь её любимых родителей. А сейчас узнав, что это родители Джеймса — её Джеймса, в которого она влюбилась по уши за эту неделю, которую провели они вдвоём. Она почувствовала себя виноватой перед смертью близких ему людей. Она сделала шаг и коснулась лбом его спины между лопаток. Её руки обняли его за пояс и прошептали: — Прости. Ты знаешь кого защищали твои родители? — Я не смог спросить директора, — Джеймс смотрел вдаль. — Мои родители погибли 23 ноября. Я попросила Макгонагалл не говорить мне, кто пытался их спасти. Джеймс развернулся и посмотрел на Лили осознавая, что его родители спасали её родителей и погибли от рук пожирателей, которые напали на дом беззащитных магглов ввосьмером. — Чувствую себя виноватой, — честно призналась Лили, — винила волшебников из ордена, которые не смогли спасти моих родителей. Убивалась. Не понимала, зачем мне весь этот волшебный мир. Ненавидела себя и думала, что моя сестра права — я уродка. — Перестань, — ласково прошептал Джеймс, проводя рукой по волосам Лили, — Ты ни в чем не виновата. Я был неправ. Если бы я сразу спросил директора, кого защищали мои родители, тебе не пришлось бы быть все это время одной. — Если бы я не оставалась так долго слепой, я бы, наверное, давно уже не была бы одна. Лили подалась вперед, встала на носочки и, обвив руками шею Джеймса, нежно поцеловала его в губы. — Ты не подумай, — прошептала почти в губы девушка, — это не потому что мне негде жить. Я за эту неделю наших с тобой совместных каникул поняла, что люблю тебя.