Жмурки

      Жмурки — это такая игра для компании. Там нужно поймать кого-нибудь, а потом наощупь понять кто перед тобой, угадал — он и водит следующим. Такие правила помнил Марат, смысл тогда в нее вдвоем играть? Но Андрей впервые сам предложил игру, и Марат сбегал за своим колючим шарфом, но увидел полосатый Андрея и взял его. Хоть по правилам Андрей раскрутил его хорошо, сделал даже четыре оборота, когда теплые ладони его отпустили, Марат быстро понял где что, своя квартира же. Жар от батареи справа, там окно, хлопки слева не сбили его, по шороху формы Марат догадался, где Андрей. Но стройный парень оказался ловчей и вывернулся в последний момент, Марат только скользнул пальцами по талии.       Пришлось прислушаться. Добротные капитальные стены их квартиры не доносили звуков от соседей, только шум улицы с проклеенных бумагой окон, гул холодильника с кухни и… скрип паркета где-то сзади! Марат резко обернулся и снова скользнул руками по ткани. Только ощущение упругой мышцы осталось под пальцами. Вот чушпан! Если б только Марат не проиграл два раза подряд на цуефа! Начало надоедать бродить в темноте и тишине квартиры, как Марат услышал сдавленное хихиканье в коридоре. Они не договаривались играть только в зале, и Марат двинулся на звук. Чушпан зачем-то ушел в комнату, там то его легко будет поймать. Широко расставив руки, Марат двинулся вперед и чуть было снова не упустил паршивца, как чутьем уловил движение справа возле шведской стенки. Деваться Андрею было некуда.       Звякнули пружины тренажера, и Марат наконец поймал юркое тело. Да сразу обеими руками обнял Андрея, схватился за одежду, не отпуская, чтоб не вывернулся в последний момент. Теплое дыхание щекотнуло щеку, но Андрей молчал. Теперь нужно угадать, кого поймал? Марат остановился в замешательстве, но добычу из рук не выпустил. Добыча трепыхалась и пробовала вырваться, но молча, больше не хихикала. Марат сжал руки сильнее, прижимая к себе стройное теплое тело. Андрей был выше на пол головы, и Марат инстинктивно поднял лицо, как если бы смотрел на него через шарф. Потянулся было уже снять его, игра же закончена? Но вдруг ощутил приятную теплоту губами. Несмелое движение, словно его целуют, даже приятно.       Да его же действительно целуют! Марат отпустил Андрея, дернул шарф книзу. Уставился на него офигевше и въебал правой, как стоял. Стоял близко, без размаха не получилось как следует.       — Ты че, охуел совсем?! — заорал Марат, все еще пялясь на Андрея. Он стоял, уже не закрыв глаза, как в первый момент, а держась за щеку. Закрыться от возможных последующих ударов не пытался. Чушпан.       — Извини.       — Ты чего вообще?! Кто так делает нахуй? — орал Марат, но больше не бил. Слишком жалко выглядел Андрей. Но больше и не говорил ничего, не оправдывался. Сжал зубы и стоял, держась за скулу. Ничего серьезного, Марат за курение получал посильнее от старших. Но это — чушпан, получать не привык. Однако и слез не было видно. Марат, наверное, и то выглядел больше взъерошенным. Он чувствовал, как покраснел. Орать на молчащего человека было сложно, но и держать в себе Марат не привык. Тронул свой рот, как будто можно было на ощупь понять, действительно это было, или нет.       — Ты че сделал то? Зачем? — притормозил Марат.       — Извини, — еще раз повторил Андрей. Лучше б он начал отпираться и перевел все в шутку. Но он отнял руку от щеки повернулся к двери.       — Ты куда? — продолжил Марат орать на него с разбегу, — это че щас было нахуй?       Но Андрей молча шел в прихожую. Марат шел за ним.       — Ты че вообще? Куда попер-то? — Марат все еще говорил громко, но уже не орал. Следовал за Андреем по коридору и толкнул в спину. — Стоять!       Андрей не остановился, выпрямился после толчка и, не оборачиваясь, пошел дальше. Марат встал у двери, когда Андрей взялся за свое пальто.       — Да куда пошел-то? — смотрел исподлобья Марат, — Ты че?       Андрей надел пальто, и уже вступил в свой ботинок. Шарф так и остался висеть на шее у Марата.       — Че случилось-то? Можешь объяснить?       — Ничего, — глухо ответил Андрей, подтягивая задник ботинка.       — Нет уж, давай объясни, — так же стоя возле двери сказал Марат. Наконец Андрей поднялся и посмотрел ему в глаза. Сверлил взглядом, понял, что Марат так и будет стоять, закрывая собой дверь.       — Я ж извинился.       — И че? Ты зачем вообще это сделал? Андрей посмотрел на второй ботинок и не поднимая глаз ответил:       — Захотелось.       Марат тоже тупо уставился на ботинок.       — Так не делают.       — Знаю.       Марат отвел взгляд от обуви. Посмотрел в лицо Андрею. Он глаза не поднимал.       — Ну и че тогда? Так сильно целоваться захотелось? — У Марата вспыхнули уши от того, что он произнес это слово. Андрей поднял взгляд, но на вешалку, ища свою шапку сверху. Она лежала совсем рядом, и он стянул ее. Марат взял ее тоже и притянул к животу. Не отдаст.       — Ну скажи.       — Захотелось, — рука Андрея безвольно отпустила шапку. Теперь никто не орал, они говорили негромко, но и спокойно это назвать было нельзя. Марат оперся о дермантин за спиной, сжимая пальцами мех.       — Ну бывает иногда. Так припрет, — сказал он шапке, — да? — опять исподлобья глянул на Андрея. Тот так и стоял в одном ботинке и расстегнутом пальто. Кивнул.       — Ну вот, — тоже кивнул Марат, — но так все равно нельзя, — и теперь смотрел уже нормально, — с друзьями. Ты же мне друг?       Теперь уже смотрел пытливо, заглядывая в глаза. Отчего-то сейчас это было важно. Андрей посмотрел на шапку и перевел взгляд на Марата. Брови его на секунду приняли скорбное выражение, но быстро выровнялись.       — Да.       — Ну и все тогда! — Марат кинул шапку в руки Андрею, — раздевайся давай.       Но от двери не отошел. Андрей вздохнул, положил шапку на полку и принялся носком стягивать задник ботинка. Только тогда Марат отошел от двери. Шел в свою комнату и думал, что ему самому никогда в голову не приходило поцеловать друга. По-дружески закидывал на него руку, боролся, таскал за рукав, вообще касался Андрея всегда легко и без умысла. Может слишком часто иногда, может иногда слишком близко садился. Но никогда не возникало мысли поцеловать. Губы у него заметные конечно. Розовые, пухлые, приходилось иногда пялиться на них, когда Андрей говорил новые слова на английском и просил повторять за ним. Иногда он кривил их так, слушая произношение Марата, что хотелось стереть эту ухмылку с его лица. Но поцеловать — нет. Не хотелось никогда.       Марат уселся на свою кровать, опершись спиной о ковер на стене. Андрей сел на стул у стола, куда всегда садился.       — У тебя девчонки-то были? — начал Марат, точно зная, что сейчас у него никого нет. Иначе стал бы Андрей столько времени проводить с ним? Андрей помотал головой.       — Че, ваще ни разу? — Андрей отвернулся. Марат хотел было сказать, что это — не повод целовать парней, но, смотря на него, не сказал. Андрей опять выглядел несчастным, как в ту секунду, когда признал, что они друзья. — А нравится хоть кто-нибудь? — и замер, отчего-то задержав дыхание.       Андрей задумался и уверенно кивнул.       — Есть одна. Но только там без шансов, — и наконец улыбнулся почему-то. Только улыбка не выглядела несчастной.       — Ну так рассказывай! — Марат аж оторвался от стенки и наклонился вперед.       — Да че там рассказывать? К нам на урок пришла инспектор по делам несовершеннолетних.       — Че? — совсем офигел Марат.       — Ага, Ирина Сергеевна. Звала на диспут по поводу группировок.       — Аа, к нам тоже заходила с Коневичем — вспомнил Марат кое-как совсем молоденькую девушку из пдн. Тогда он больше смотрел на Коневича, который бесил его со своей праведной хуйней.       — И че, ходил на диспут?       — Да не, меня же тогда Габдуловна подпрягла тебя подтянуть, — снова непонятно почему улыбался Андрей.       — Аа, — вспомнил Марат, — и че, один раз увидел и сразу запал что ли?       — Ну почему сразу запал, — смутился Андрей, — ты же спросил, кто нравится.       — Ну да. А видел ее потом хоть?       — Да не. Я ж не это, не группировщик. — Ты то да, — ухмыльнулся Марат, на секунду представив себе этого мальчика-одуванчика среди своих пацанов. Хлопнул себя по коленям, — ну ладно. Тогда давай думать, что делать будем тогда.       — Когда? — тупо спросил Андрей.       — Если с первого взгляда втрескался так, что к другу полез — обязательно нужно что-то делать, — как тупому объяснил Марат.