***
Очередной вечер близился к концу, очередная несезонная смена в клинике, очередная сигарета на крыльце, прожигающая глотку. Ты уже собирался заходить обратно, как увидел мелькающую в далеке фигуру, еле ковылявшую в северо-востока. — Опять с шахты… Или карьера… — все что промелькнуло у тебя в голове. Ты остался ждать ее у входа, хотя бы переброситься парой фразой или взглянуть на нее, мельком — все что ты хотел в этот момент. Но чем ближе фигура девушки приближалась — тем страннее была ее походка: она волочила кирку по земле, едва держа ее левой рукой; плечо которой прижимала с давящим усилием. Когда между вами осталось расстояние в несколько шагов, ты смог разглядеть испачканную в крови правую кисть, которая прижимала плечо. Бледное лицо кричало, что девушка вот-вот потеряет сознание. Но она упорно продолжала идти в сторону фермы. — Подожди, — ты прильнул к ней, схватив ослабленное тело. Попытки освободить плечо тихо комментировались фразами по типу: «Не трогай»; «Мне не нужна твоя помощь»; «И без тебя как-то справлялась». Когда фермер окончательно обмякла в твоих руках и кирка со звоном ударилась об асфальт — ты скинул ее рюкзак и повел в бокс. «Вещи подождут» — страх одолел тебя. Ты прекрасно понимал, что она пахала на убой, когда ее тревожили неприятные мысли или те, что она просто пыталась избежать. Но еще больше ты понимал, что причина этих мыслей — ты и твои действия, которые отсутствовали, на протяжении всех трех лет.***
Ты подкатил инструментальный столик к кушетке, натянув перчатки и взяв хирургические ножницы — начал кромсать верх на лоскуты. Тебя встретил обломок арбалетной стрелы: «Теневой снайпер…» — мучительно выдохнула девушка. Болт стрелы сидел на глубине полутора-двух сантиметром — не так серьезно, но критично — придется наложить парочку внутрикожных узловых, наверняка останется шрам. «А это кальмар?» — ты аккуратно провел по свежим ожогам и шрамам от предыдущих — в ответ получил кивок и сглатывание. Она была настолько уставшей и измученной, что уже не обращала внимание на боль. Местный укол лидокаина. Скальпель сделал несколько надрезов на глубине, что бы не разорвать дельтавидную при извлечении наконечника: он оказался срезнем — с четырьмя углами. Металл звякнул о судно, в него же полетел использованный ланцет. Дело осталось за малым — два узла, выглядывающих над кожей. Она уже была в отключке. Пульс ровный — вырубилась от усталости. Обработав ожоги дерматопротектором, ты взял ее на руки и понес наверх, в студию. Кушетки были немного не тем, на чем можно поправляться после операции, даже незначительной. Да и совесть не позволяла оставить ее внизу. Укол цефазолина в прямую мышцу бедра, взбитая подушка под голову и теплое одеяло сверху, стакан воды у тумбочки и приоткрытая форточка. Тебе оставалось ждать, просто сидеть в кресле и ждать, пока она очнется.