Ночной гость

Ночь. Казалось бы — обычное время суток, но в Монштадте ему придавалось особое значение. Чистое тёмно-синее небо, осыпанное ярчайшими звёздами, нельзя с ничем сравнить или просто описать словами. Даже в такое позднее время люди веселятся, гуляют со своими вторыми половинками и разгуливают в нетрезвом состоянии, напевая незамысловатые песни. В некоторых окнах горит желтоватый цвет, и видны силуэты людей, делающие разные движения. В одном из таких окон горит слабый свет от лампы. Силуэт в нём спокойно сидит и что-то пишет. Кажется странным, что кто-то в Монштадте — в городе свободы и отдыха, ночью не отдыхает, а занимается «важной» работой. Но каждый в городе знает, чьё это окно, ведь он единственный, кто доделывает свою работу до конца, а после отсыпается до нескольких дней. Его в такое время невозможно разбудить даже бомбочками своей названной сестрёнки Кли. Альбедо пишет важные научные документы для Джинн, которые будут отложены, а потом и вовсе забыты действующим магистром. Бумаги потихоньку собираются в ровную стопку, а алхимик даже не останавливается на то, чтобы стрясти руку от долгого письма. Халат аккуратно висит на спинке стула, касаясь пола. Вдруг окно в комнате резко открывается, на что блондин встаёт и закрывает ставни надёжнее. —Странно. На улице нет ветра, а ставни открылись, будто их выбил сильный порыв воздуха. — начинает рассуждать алхимик — Или удар… Альбедо готовится достать меч. Малейший шорох — и в руке появляется оружие, а сам парень поворачивается на шум. Лезвия двух мечей подставляются к почти одинаковым шеям. Главным отличием является звезда самого алхимика. — Что ты тут забыл? — спокойно спрашивает оригинал, смотря в точно такие же глаза — Тебе прошлого раза на Хребте не хватило? Альбедо пытается подойти, но ноги как будто приклеились к полу. Двойник самодовольно улыбается. Алхимик бросает взгляд вниз и осознаёт, что ноги замурованы во льду. Только не это… Глаза оригинала быстро ищут способы выбраться из ледяного заточения, но варианты сразу же отбрасываются по нескольким причинам: невозможно, глупо, долго. Двойник лишь стоит, как статуя, смотря на недоумевающее лицо «брата». Эта ситуация его только забавляет, ведь не каждый день увидишь, как главный алхимик Фавониуса безнадежно пытается выбраться из, казалось бы, такой лёгкой ловушки. — Хочешь выбраться? — издаёт голос двойник. Глаза блестят яркой искрой мести — Тогда придётся побыть подопытной… Кто там? — он делает вид, что задумался, хотя Альбедо понимает, что ему просто хочется продлить момент мести — А, точно, крысой. Оригинал сжимает в руке меч, готовясь нанести удар, но чувствует, как корка льда поднимается всё выше. Вот уже в заточении всё до колен, а он не останавливается. — Но, но, но. — произносит двойник, подходя к алхимику — Будешь сопротивляться — быстрее покроешься льдом. Мы же не хотим, чтобы тут нашли ледяную статую? Альбедо сдаётся. Меч исчезает так же, как и появился. Но ноги так и остались в заточении, хоть он больше не покрывается льдом. В каком смысле подопытная? С подопытными крысами делают что угодно: резко меняют климат или температуру, пичкают разными веществами, препарируют. Каждый из вариантов был хуже прошлого, и, зная двойника, он может сделать всё и сразу. Алхимик ждёт действий от своей почти точной копии. Вот, он подходит ближе, и оригинал закрывает глаза. Но вдруг он чувствует, что губ касается что-то теплое. Двойник его целует?! Альбедо приоткрывает глаза и не может в это поверить. Сейчас алхимик находится ловушке, и двойник может его спокойно убить, но вместо этого делает то, что обычно делают люди, чтобы показать свои чувства к друг другу. Не странно ли? Но оригинала уже не волнует поцелуй, чем то, что его ноги свободны, а значит можно попробовать как-то сопротивляться. Двойник отстраняется и быстро прижимает «брата» к стене, удерживая его руки на головой. — Думал, что всё так просто? Что получится нанести мне удар? — Двойник говорит с улыбкой безумца на лице. Он точно задумал что-то неладное — Я несколько столетий придумывал план тебя уничтожить, но только сейчас понимаю, что это невозможно. И знаешь, что за эксперимент я придумал для тебя? — Дориан… — выговаривает Альбедо — Ты не посмеешь мне навредить. — Тебе самому — отчасти нет, а твоему достоинству — очень даже, мой дорогой братец. Братец… Разве можно называть искусственно созданных существ от одного создателя родными? Они же, как куклы, которые мастер делает с прекрасной точностью, только с каждым разом убирая все минусы и добавляя только плюсы. Альбедо чувствует, как расцеловывают его шею. Губы двойника приближаются к уху. — Готов к опыту? — шепчет названный «брат». В его голосе слышна насмешка — Интересно, как твоё тело реагирует на человеческие интимные отношения. Алхимик не успевает ответить, как чужая рука в перчатке лезет под его рубашку, а голова склоняется и снова целует шею, кусая до крови. Альбедо сгорает от стыда. Чтобы с ним так обращались, да ещё он не мог сопротивляться — в жизни такого не было. Вдруг двойник прикусывает метку на шее. — Прекрати! — через смущение проговаривает парень — Прекрати это делать! Ты не боишься, что кто-то зайдёт? Вдруг его резко хватают за плечи и кидают на кровать. Двойник надвисает над ним и кладёт два пальца в рот. На лице уже нет улыбки, а лишь хмурое выражение. — Пусть… Пусть заходят! — чуть ли не переходя на крик, говорит старший — Пусть увидят главного алхимика Фавониуса беспомощным и униженным! С Альбедо резко снимается и улетает в темноту рубашка, а после шорты с перчатки. На теле оригинала остаются только чулки. Двойник разглядывает тело парня. Кроме одной звезды на шее, есть ещё на руках, несколько небольших трещинок на кончиках некоторых пальцев, грудная клетка тихонько поднимается и опускается, на белоснежной коже рук появились яркие отпечатки, которые превратятся в огромные синяки, а на плечах виднеются немного кофейне-рыжих веснушек. Идеален… Аж до тошноты… Одинаковые пары глаз встречаются друг с другом. Казалось, что они очень схожи, но это не так. Глаза алхимика всегда смотрят на всё спокойно и невинно, иногда серьёзно, когда он рассказывал что-то важное. Их можно было сравнить с прекрасным аквамарином — камнем, находящимся на дне морей и океанов, которые спокойно охраняют эту драгоценность. Глаза двойника совсем наоборот — сверкают яркими искорками мести и коварства. Их же можно сравнить с донышком бутылки любимого вина самого анемо Архонта, попавшего под свет полной луны или уже несильного костра. Красиво, но только стекло может легко разбиться, а значит будут острые осколки, впивающиеся в кожу. Они тоже разбиты, только не из-за падения на камень или удара обо что-то, а от отречения того, кого ты считал своей мамой, и уже давно впились и очерняли душу. Губы двойника снова расползаются в улыбке, и он снимает одну из перчаток. После рука лезет в карман шорт и оттуда достают флакон со смазкой, выливающиеся на пальцы. Он подносит один из пальцев ко входу Альбедо и входит внутрь. Алхимик постанывает, когда ловкий пальчик двойника двигается. — Р.рубедо, прошу… — парень не успевает договорить, как его бьют по бедру перчаткой. Рубедо… Так на самом деле назвала двойника создательница. Последняя стадия Великого Деланья и самая, по его мнению, безобразная. Раньше он не обращал на это внимание, но как только наставница от него отреклась и прогнала прочь, тот возненавидел всей душой. Он возненавидел всё, что связано с создательницей. В том числе и Альбедо. Когда двойник узнал о нём, то обрадовался, ведь у него будет младший брат. Он с нетерпением ждал его появления. Надо было видеть радость в его глазах, когда впервые увидел его. Он начал его учить, играть и просто нянчится с ним. Альбедо и сам его называл братом, но вскоре наставница запретила им друг друга так называть, только Рубедо всё равно делал по-своему. «Альбедо подрос, и ему уже не нужна нянька, особенно такая, как ты, Рубедо!» — рассудила Рейндоттир прямо перед своими созданиями. Тогда двойник чуть ли не выдыхал из ноздрей огонь от ярости. Сейчас он улыбается широкой улыбкой, добавляя второй палец и наслаждаясь картиной. Альбедо выгибает спину и издаёт стоны, заглушённые руками. Рубедо убирает их, поднимая над головой. — Нельзя мешать опыту. — говорит двойник. Он добавляет третий палец, смотря на алхимика, который уже хнычет то ли от удовольствия, то ли от своей безысходной ситуации — Интересно, как бы отреагировали на это твои, так называемые, друзья? — П.прошу прекрати… — чуть ли не плача, произносит Альбедо. — Зачем? Мне нравится, как ты реагируешь на мои пальцы~ Вдруг пальцы покидают анал Принца Мела, и он чувствует, как к проходу поднесли что-то крупное. — Нет! Даже не… Ах~ — блондин не успевает договорить, как вдруг в него резко входят. — Поздно~ — произносит Рубедо двигаясь внутри парня. Альбедо стонет, пытаясь сопротивляться, на что слышит только рыки и чувствует удары по ногам. Ему одновременно и больно, и хорошо. Блондин начинает размышлять над тем, что люди чувствуют во время полового акта, но вскоре теряет мысль от грубого толчка. Он выгибается по спине, сильнее насаживаясь на орган. Из глаз начинают течь слёзы, а изо рта вылетает особо громкий стон. Двойник останавливается и прислушивается, не привлек ли стон чьё-то внимание, но ничего не уловив, продолжает вбивать в кровать «брата». — Б.больно… — выговаривает Альбедо через всхлипы и стоны — П.прошу… п.прекрати… — Ещё немного и… — он не успевает договорить, как изливается прямо в алхимика. Альбедо закрывает глаза. Его ноги трясутся, а грудь подымается в попытке отдышаться. Двойник смотрит на него, надевая шорты. Принц Мела не смотря на его ум и интуицию, по его мнению, слишком наивен. В чём тогда его идеал, кроме внешности и ума? Вдруг двойник чувствует, как его берут за руку и тянут. Вот он падает прямо на кровать. Рубедо пытается понять, что Альбедо хочет от него. Хочет его задушить? Или тоже изнасиловать в ответ? Он хочет мести? Он… он… Он его обнимает?! Двойник думает, что ему мерещится, но нет. Альбедо обнимает его, уткнувшись в шею. Дориан сдаётся. Он ложится рядом и засыпает.