Переплетённые пути

      Порой, длинные истории могут казаться кратким мгновением, если рядом близкий человек. Давно забылось, когда началось их общение и становление родства...       —Ты точно сможешь скрыть от Кратоса то, что ты...мы натворили? – Синдри не изменяет принципам: робеет в голосе при каждом слове, глядя на Атрея с долей опаски, пока парень поспешно собирается, вталкивая в сумку маленькую плоскую деревяшку с отрывком древнего текста. Самого святилища не нашли, но не менее удачной находкой были руны. Торопливые и суетные движения больше затягивали сборы, что вызвало у молодого исполина рычание - его ждёт Кратос, который не ведал о похождениях сына. У лучника, конечно, была отмазка на все вопросы о долгой пропаже - охота. Весст как нельзя кстати скинула с посыпанных снегом плеч мёртвого оленя, оставляя тушу на совесть йотуна: это была его просьба принести хоть кого - нибудь. Великолепное алиби у парня на руках.       — Не нравится мне это все, – блондинка выразила сомнение с подозрительным безразличием, будто холод трехлетней зимы пробрался в душу. Золотой взгляд из-под капюшона молниеносно одарил вниманием каждого в доме. Синдри, Крис, Атрей- Все здесь.       Гном тяжело выдохнул, тем самым поддерживая услышанное, а вторая лучница отвела взор в сторону в немом согласии.       — Все будет хорошо, — стал уверять мальчик не малых лет. Крепкие руки взяли небольшую добычу. Подпрыгнув, Атрей расположил труп оленя на плече удобнее. - Спасибо, Весс, — по крайней мере, у отца действительно будет меньше вопросов по поводу того, что делал его сын во время продолжительного отсутствия.       Водная пожала плечами - не поощряла кривду, но оставить мальца не могла. Раздрай совести и долга приносил массу проблем, например, отвратительное настроение с самого морозного утра. Ещё послужила для темного образа рана на боку, давшая о себе знать через бардовые ткани, которая богиня морей особо не носила.       - Можешь сказать, что олень особо буйный, — поморщила нос мечница, снимая с крепления на поясе ножны и кидая их на стол.       — Ранена? - испуганно отпрыгнул Синдри от трясущейся мебели.       —Не беспокойся, переживала хуже, — отмахнулась в ответ девушка, не имея желания чесать языком. – Крис, будь добра, раз уж не согласилась со мной лагерь налетчиков вычищать, то хоть за парнем присмотри, — охотница, оставив на последках прощальный жест, скрылась в комнате.       Названая смотрела в след сестре с долей понимания и сожаления. Весст становится хуже: Фимбурвинтер славиться безлюдностью, оставляя одну из сестер без питания. Не у кого выкрасть душу, даже если не хотелось – девушка вод умрет без источника энергии для утраченной половины. Дева моря пытается справиться, «балуя» себя животными, но проку мало, а переводить практически единственный источник пищи предписывало трагедию. Небольшие группы налётчиков спасали ситуацию, но малый вампиризм должных плодов не нёс: двух - трех душ недостаточно, учитывая, сколько энергии девушка тратит на бытовые дела, не говоря о применении магии. Старшая девица с этим не в силах помочь: не способна руки поднять на человека, к тому же сквозь зубы ещё ругает сестру за излишнюю жестокость. Какая ирония.       Атрей не мог находиться в концентрации тоски и едва ощутимого осуждения в его сторону. Сколько бы он не пытался объяснить причин обмана, в ответ пытаются подсудобить, что любая ложь скверна, особенно в делах семьи. Знали бы они Кратоса лучше...       Вот именно, что знают.       Старшая лучница удрученно выдохнула, глядя на метель за остеклённым окном, сквозь которое невольно просачивается раздражающий гул ветра. Ветки трещат, сугробы становятся выше, вокруг непроглядная стена снега – смертельная печаль. Действительно талант раздобыть здесь еду.       - Ладно, бывайте, — Синдри считал себя негодным балластом, потому не грешно взять перерыв от сегодняшних приключений по руинам, попрощаться со всеми, тем более его ждал Брок. – Не натвори глупостей, — скривил губы цверг, напоминая маленькому исполину, что переживает за мальца.       Атрей усмехнулся.       - Я постараюсь, — кивнул он в ответ, еле замечая, как друг пропал. Очень интересная способность – лучник бы хотел уметь подобное. Крис закинула на плечо сумку с травами и лекарствами: уж какие были найдены и сотворены в столь чудовищных условиях вечной суровой зимы, такие имеем.       - Как там Фен? Мне прихватить ещё лекарств или ему лучше? – девушка открыла входную дверь, точнее, придерживала, чтобы та не слетела из-за бешеного ветра. Атрей пригорюнился, сместив брови к переносице. Они вышли из дома.       - Как раз хуже...       Травница проглотила язык: подумала, что невольно обидела парня поднятой болезненной темой. Богине стыдно промямлить простое «прости».       Относительно молча лучники, взгромоздив тушку оленя на нарту, помчали к дому Кратоса и Атрея.       Былых красот Мидагарда не разглядеть: сугробы и метель закрывают очи, давая лишь прочувствовать тягость ветров. Но, на зло непогодице, роща Ходдмимира удобна для жизни: есть скалы, за которые впору спрятаться и улизнуть в лабиринты, множество деревьев, недалекое расположение от озера девяти и верхнего диколесья, где и проживает полубог с отцом.       Веточки потрескивают, без зазрения совести падают наземь, ломая шатких соседей: выходит обвал из дряхлых линий деревьев. Это не пугает ни ездовых, не ездоков – только морщатся от снега, застрявшего меж ресничек. Все рушится, практически ничего живого не осталось, утопая в омуте осознания надвигающейся смертельной опасности – Рагнарёка. Ничего и никто не борется с ним, прогнувшись под суровые холода. Это огорчает.       Спеки и Сванна останавливаются у родного дома, весело подвывая: понимают, что привезенное мясо добыто для них.       Вполне оправдывая ожидания, молодой полубог подвешивает тушку, пока Крис снимает узду с волчиц.       - Умницы, — юноша поглаживает по загривку друзей, активно разрывающих заслуженный обед. Конечно, пару кусочков он прихватывает себе. Вдоволь наигравшись с пушистыми девочками, исполин шустро направился к ещё одному волку, оставив приезжую с ним одну: он не мог думать об ином, кроме как о любимце.       Крис оставалось лишь наблюдать, как Фенрир болезненно поскуливает, не имея сил встать на лапы, дабы поприветствовать хозяина. Мальчишка опускается на колени, ласкает животное, прикладывает лоб к большой голове, не оставляя друга ни на минуту. Заведомо понятно, что животное не доживет до следующего дня, чего не мог принять хозяин: Атрей пытается покормить волка, но тот еле лижет кусок сухим языком. Парень режет мясо пополам - питомец моментально выплевывает. Фенриру тяжело дышать, двигаться, существовать – болезнь достигла пика. Лучник, не веря тому, что видит и думает, отбрасывает идеи сдаваться, несмотря на то, что сам волк признает свое поражение в борьбе за жизнь и опускает морду.       - Не хочешь? Может в фарш перемолоть? – рассуждает в слух Атрей, прижимая к себе голову любимого питомца. Светлые глаза блеснули в отчаянии – слезы образовываются на краюшке нижнего века. Не мог принять, что говорится не о днях или часах, а о последних минутах. Уткнувшись носом в шею животного, полубог вытирает лицо о мягкую шерстку.       —Он не может умереть, — в голосе страх сколько горечи, капли пошли из голубых глаз и души, что прекрасно чувствовала и видела Крис. Не ведомо, кому нужна больше поддержка: Фенриру или Атрею. Кратоса нигде не было - он очень нужен.       Девушка скривила ломано губы, не имея мысли в голове, как правильно преподнести, что даже Фрейя ничем не поможет. Сумка с лекарствами бесполезна – лучница оставляет ее на холодной земле около будок. Богиня подсела на меха подле друга, положив руку в кожаных перчатках ему на плечо.       – Я не хотела это говорить так, - девушка сглотнула, – но он все равно умрет, как бы тебе этого не хотелось. Да и ты оставишь Фенрира мучиться? Может...ну... Она не хотела говорить «убить», но иных слов для этой мысли не находилось. Старшая обняла юношу и вздохнула, переведя взгляд на старого волка. Оставив негодовавшего парня со своими догадками о том, что ему хотели донести, богиня алхимии отступила от громких речей. Йотун не мог удержать соленых бусин, но наличие Крис рядом малость успокаивало, но на сколько?       Мальчишка робел в чужих руках: в попытках сдержать влажные дорожки на щеках, сдавливает губы в тонкую линию сильнее прежнего. Под веками появилась противная краснотца, а сам лучник хрипел.       Зрелище удручающее.       Кратос заставил себя долго ждать. Мужчина вышел из дома, внимательно оглядываясь по сторонам. Он слышал вой волков и шаги, но сын не вошел в дом.       Причина быстро оказалась ясна: мальчик прирос к питомцу, а рядом сидела старшая богиня со своими попытками уменьшить боль ближнего.       Бог войны нахмурился, стоило ему найти их: давно не видел в глаза ни Крис, ни Весст, хотя те давно образовались в его жизни, как лучшие подруги Атрея. Старший сперва слышать ничего о них не хотел, но время и обстоятельства сменили все.       Он кивнул в знак приветствия – Крис отвечает тем же.       Девушка уважала спартанца, а он принимал её: как говорила Весст, пять лет совместного пути выживания, пережитые трудности и радости сблизили их. Первое знакомство символично началось именного с того, что девушки спасли юную жизнь Атрея, вернув того отцу. Такая добродетель не забывается, если не учитывать, что пути их по сей день не разорвались. Сейчас встреча не пугает Крис так, как могла в первый год.       - Атрей, - обозначил присутствие Кратос, сев на пень рядом с сыном. Топор вонзился в мертвую землю, служа опорой для руки. - Близится час, — хриплый голос привел парня в чувства: полубог перестал плакать, но не скрывал отчаяния. – ты должен быть готов,       — он действительно сочувствует, стараясь прочувствовать эмоции ребенка.       - К чему? – младший поднял голову и повернулся в сторону родителя. – Он пытается есть – он хочет жить, — последние слова выкрикиваются в безнадёге, ибо данные речи были для своего утешение, но не вели к истине.       - Он умирает, — подхватила Крис, погладив мальчика по предплечью. Фенрир, чувствуя горе любимого хозяина, поднимает сухой нос и лижет щеки человека, слизывая дорожки соленых слез.       Кратос переводит взгляд на богиню алхимии.       - Ничего нельзя сделать?       - Прости, но совершенно ничего.       Что же, Атрей открыл глаза и увидел жестокую реальность. Теперь в мире никого нет, кроме него и его любимчика. Все говорят об одном и том же: безнадежно. Каждая секунда – мука. Он не мог понять, почему именно Фен, почему самые близкие умирают так скоро, почему так больно. Пустота под ребрами заменилась резью. Посмотрев на друга, парень видит, что действительно его товарищ не может больше жить. Питомцу больнее, чем ему самому, потому будет неимоверно эгоистично и жестоко оставить дальше существовать животное в боли.       Юноша обнимает большую голову волка, после чего шепчет похвалу ласковым тоном, стараясь перебороть неумолимую тоску.       - Ты хороший, храбрый, быстрый, сильный - он трется щекой о шерсть. – Но пора отдохнуть. Ладно? Я справлюсь, а ты отдыхай. Не мучай себя.       Фенрир, словно понимая, опустил голову, взгромождая весь свой вес на чужие руки.       Горечь, воцарившаяся в душе, сама диктовала некие слова, выпадающие из молодых уст в певучем заклинании. На всеобщее удивление, из приоткрытого рта животного вылетают четыре части души: форма, мысль, устремление и удача. Четыре огонька грациозно минуют ладони, руки, нож, оставляя одну из частичек в рукояти оружия. Теперь пушистый друг дремлет вечно, прикрыв вяло веки.       Ком в горле и ломота невольно приглушается под гнетом лишних глаз – Кратос и Крис это понимают.       - Пошли, — мужчина протягивает лук бесцеремонно, игнорируя шокированные лица младших.       - Куда ?! – Атрей вскакивает на ноги, вытирая с щек мокрые следы. Его окотило холодной водой, парень выпучил глаза.       - Тренироваться, — отрезал старший, встав в ответ.       - Нет, уже ночь. Мы постоянно тренируемся, и ты говоришь, что мы не готовы! Время уходит: за Фимбурвинтером последует Рагнарёк! Грядет война. Моя история не закончится в этих лесах! – исполин, под хмурые взоры травницы и бога войны, выходит из-под навеса; он кружит, окидывая вниманием лес вокруг со всем пренебрежением и некой утаенной злостью.       Кратос не может понять его, а Крис вполне: приходилось выжидать несколько десятков лет в маленьких мирах, в пространстве между листьями Иггдрасилля, где только благодаря тишине можно было выжить и не попасть в лапы Одина. Конечно, пришло мгновение, когда она и сестра вышли из укрытия, но это было связано с юным полубогом и его отцом, которые появились в истории подруг случайно – теперь они неразлучны. – Что ни должен делать Локи, нужно делать это сейчас! Я должен пойти и узнать кто я, кто такой Локи! Крис хотела вставить свои пять копеек в юношеский монолог, который слыхала в стенах своего дома и не раз, но Кратос оказался быстрее, сменив тон разговора.       - Я не позволю тебе драться с богами, — сжал он руки в кулаки.       - Я не хочу ни с кем драться. Мне нужны ответы, — опускает плечи полубог в ответ, надеясь на понимание хотя бы девушки за спиной отца.       - А если они приведут к войне с Асгардом? – и эта надежда рухнула в момент, когда Крис встает рядом со старшим богом. Она всецело поддерживала мысль того, что сейчас, тем более, когда никто совершенно не готов, нужно отсидеться в тени. Для кого – то это впервые, а для нее снова. – Ты не представляешь, что такое война: убийства, многочисленные жертвы, уничтожение старых порядков, — хоть война Крис касалась в далеком прошлом, но с варварской жестокостью встречалась незадолго до трехлетней зимы. Умножь ту в десять раз – вот тебе и война.       - Может мама этого и хотела, — насупился Атрей, проходя мимо старших.       - Мы не можем знать, чего она хотела, — оскалился спартанец, резко развернувшись к сыну с новой долью раздражения.       - И видимо не узнаем, — отмахнулся словами парень, присев к трупу мертвого питомца.       Боги переглянулись неоднозначными взглядами: Крис не понимала, как между ними снова разгорелась ссора, а Кратос был зол и удручен излишней наглостью, слепым любопытством и глупостью своего сына.       - Послушай, — начала заново йотун. – Дай мне время проститься с Фенриром. Кратос ничего не ответил – развернулся и ушёл без слов. Крис задержала сочувствующий взгляд на юнце, а после последовала за спартанцем. Ему действительно нужно побыть одному. Немного дальше отойдя, Крис заговорила первой.       - Я оставила травы и лекарства рядом с домика для волков - можете забрать. Не хватало лишних болезней, — дернула она плечами.       - Хорошо, — усмирив гнев, проговорил Кратос, повернувшись к девушке. Спустя пять лет, живя рука об руку, некое теплое родительское чувство зародилось не с пустого места. Крис так похожа на Каллиопу. Это сравнение не могло покинуть мужчину после первого года знакомства. – Буря усиливается - тебе пора вернуться домой. Как Весст? Немного покумекав над ответом, лучница пригорюнилась от выводов. Она хотела подобрать самые мягкие слова, чтобы избежать излишних переживаний, но не складывается.       - Ей хуже. Она вернулась с Атреем с охоты и была ранена. Пока мы это не обсуждали, но на данный момент я знаю точно, что энергии у нее мало: много магии использует, а на большие группы налётчиков одна не может нападать без поддержки при таком ужасном положении, а запас по - иному не восполнить, есть проще говоря некого, — Крис пыталась сокрыть детали быта в вопросах охоты на экзотику – души. Как-никак, лучница отказалась от любого вида насилия в сторону представителей людей, цвергов и прочей разумной живности.       Кратос фыркнул под нос, заострив взгляд на собеседнице – он понимал и знал, что девушка перед ним не может помочь сестре в охоте, и осуждал, ибо младшая имеет через чур много ответственности, хотя должна её делить. Да и судя по рассказам, мечница теперь не нападает на лагеря, сократив количество голов для восполнения жизненной энергии. Конечно, она истощена.       - Ты же знаешь, что её нужна твоя помощь, — непревзойдённый талан говорить с укором, когда на лице ни один мускул не сокращается в злобе. – Ты ведешь себя слабо, хотя взяла оружие в руки. Тебя не для вида учили стрелять. Богиня прижала к себе руки, поворачиваясь к спартанцу боком.       - Я сама решу, применять ли мне оружие по назначению или нет!       - Сейчас не то время, чтобы задаваться подобными вопросами, — повысил тон бог. – От тебя зависит чужая жизнь, — напомнил он о старшинстве девушки.       - Не нужно мне морали читать, — опустила она нос, сдавшись.       Кратос, удержав не долгую паузу, нахмурился.       - Я вам доверил Атрея. Весст верит в тебя и в твою поддержку.       Ему лишних слов не нужно, чтобы дать все ясно понять: Крис должна перестать вести себя, как маленькая девочка, которая якобы в жизни ножа не держала, а принять реалии, начать защищаться и защищать.       Призрак Спарты глубоко убежден, что рано или поздно ему будет суждено погибнуть, потому кошки на душе не уймутся из – за мысли, что лучница перед ним, которая за пять лет тесной жизни стала далеко не безразличной, не может за себя постоять, не говоря об обеспечении безопасности ближних.       - Знаю, — но и Крис можно понять: она для себя сделала выводы, когда увидела смерть перед своим носом во всей беспощадной красе. Не смогла ужиться с мыслью, что в мире нельзя принять роль пацифиста, ибо есть те, кто придерживается насилия. Гибель родителя заставила задуматься: сколько подобных семей также страдает от её стрелы? Это уже её философия, которую мало кто понимает. Травница решила сменить тему. – Приходи сам почаще: Весст будет рада тебя видеть.       Кратос лишь промычал в сомнениях.       Более ничего из этого диалога не вышло бы, поэтому распрощавшись, Крис удаляется на своем волшебном олене из вечернего воздуха, отражения звезд и травы, покрытой инеем. Призрак Спарты о нем знал ещё с первых дней встречи с иномирными богинями.       Особо ничего воином не ожидалось, потому мужчина, дав сыну время на скорбь, скрывается в доме.       - Ну, как там, брат? – Мимир предварительно выплевывает ложку, которой перелистывает страницы во время чтения. – Где малец? Бог войны на него не посмотрел, пройдя мимо к застеленному ложе с многочисленными уплотненными шкурами бурых медведей, чьё число голов стремительно сокращается.       - Фенрир умер. Атрей ушёл его хоронить. Всезнающий сочувственно промычал.       - Бедный, — не понять, кому это адресовано, но жалко и питомца, и хозяина.       - Крис с ним была, — присаживается спартанец на шкуры, в тяжких думах склонив голову.       - Ох, а вечно бегущей за этими двумя Весст не было? – Мимир всегда видел Крис и Весст вместе, либо же с Атреем.       - Нет.       - Не здоровиться поди? – понизил тон всезнающий.       - Да.       Вполне в стиле бога войны Греции отвечать краткими фразами, потому для советника ничего удивительного, но рогатый не уловил сразу, что сегодня у названого брата появилось желание поговорить.       - Мне не дает покоя Крис, -Кратос сух в своих речах, но мысль красочна, которую собеседник улавливает легко.       - Снова это «я не могу убивать людей! Они же тоже имеют семьи и близких!»? – Головёнка специально пищала и извращала голос при попытках цитирования, бессознательно насмехаясь.       - Она не выживет. – хмуро посмотрел бог на Мимира.       - Она упрямая, никто её переубедить не может. Даже я. Поверь, пытался, – многозначное хмыканье мужчины сбило всезнающего с мысли. – Пока все, что ты можешь, так это следовать за ними. Раз уж ты решил, что опекунство над Крис и Весст помогут тебе справиться с тяготами прошлых, скажем мягче, неудачных попыток быть достойным родителем, то иди за ними, заботься, а я всегда могу помочь советом, ты же знаешь, брат.       Кратос данные красные слова оставил без вербального ответа, но заметные раздумья - достойная наградой за дружеский труд.       Решение вопроса словами никак не венчалось успехом, что заставляет потрошителя лишь в последние мгновения сдержать тяжелой руки. Глупость юнцов удручает, но сколько раз за свою жизнь грубости тот ни применял, приводило к разрухе. В ссоре выводы и мысли: бог войны хочет закрыть свой гештальт путём воспитания тех, кого принял близко к сердцу через позволение, но каждый раз отворачивается.       Он не понимает слабости, излишней неуместной радости, своеволия и легкомыслия, которое присуще всем троим в своем весе: Атрей бездумно тонет в своих идеях, забывая о безопасности себя и ближнего, Весст не подчиняется дисциплине, а Крис совершенно беспомощна ввиду характера – пацифиста.       Проще приструнить бунд и не играться с хрупкой жизнью. Дети не должны повелевать отцами.       Рогатый советчик иного мнения, которое давно не последнее для спартанца.       Каждый раз, когда бог войны прислушивается, исход решений... удовлетворяет.       Жить по указке иного Кратос не собирается, но внимать советам умнейшего постарается чаще. Может, пока то, что делает бог, мало, но рано или поздно обстоятельства поменяются и все приобретёт более позитивный характер.       Мужчина ложится, расслабив спину.       - Утро вечера мудренее, брат, — улыбнулся Мимир. ...       Крис захлопывает дверь не без помощи волшебного оленя, упиравшегося раскидистыми и громоздкими рогами в дерево. Ветер то открыть, то закрыть проход не дает.       Наконец, отойдя в сторонку, можно пройти в дом.       Небольшой зал с примитивной кухонькой теперь как на ладони перед вошедшей. На столе горит свеча, кресла накрыты шкурами, сухие травы висят вереницей над головой; лар, найденный в одном из давно заброшенных домов жителей Мидгарда, стоял подле двери в погреб. Все скудно, сделано исключительно для надежности, а запах древесины давно выветрился.       Олень уменьшился в размерах и улегся на старом кресле, спрятав мордочку под собой - он сегодня никуда идти более не желает.       Крис вдохнула еле ощутимый запах восковой свечи, прочувствовав мёд.       Стало спокойнее, оказавшись в безопасных четырех стенах.       - Долго ты, — Весст стояла у прохода в комнаты, которые немного дальше зала. Девушка сложила руки у груди. – Опять с Атреем планы строите? – она издавна не может доверять исполину, а вскоре сомнения на личность названой сестры перешли, ибо та достаточно часто помогала сорванцу скрывать приключения по святилищам. Одета младшая была в свою вполне привычную одежду: голубая рубаха с широкими рукавами и манжетами, украшенными белоснежной вышивкой и жемчугом, темные штаны, высокие сапоги на небольшом каблуке в высоту с два пальца.       Крис немного завидовала красоте Весст. По крайней мере, себя красавицей не считала: менее вычурная фигура, вытянутое лицо, нос с горбинкой, хотя большие карие глаза с пышными ресницами, как кажется травнице, «спасают» положение.       Младшей немного надоело говорить, что старшая сестра красива и мила, потому перестала в последние дни что – либо молвить по этому поводу.       Штаны и сапоги у них были немного похожи, но жилетка Крис, утепленная шерсткой лисы, была отличительной. Металлические наплечники лучница снимает, как и кожаные перчатки следом.       - Нет, ни в коем случае, как ты можешь о таком думать?       В ответ на возмущенные крики водная выгнула скептически бровь, заставив богиню подумать над словами ещё раз. Действительно, откуда вере взяться, когда за Атреем шла, нарушая запреты. Стоит признать, что богиня вод сама недавно стала потакать парню, тем самым войдя в эту шайку нарушителей, но это была скорее нужда и переживание за жизни лучников.       - Ладно, — согласно кивнула шатенка, - но я с Кратосом поговорила, да и Фен умер, пришлось задержаться, — пробубнила старшая. Весс, на удивление, лишь выдохнула. Трудно было сказать, о чем она думала, ибо непоколебимая маска безразличия на ней с самого утра.       - Беспокоишься? Что – то ещё случилось, помимо раны, – подошла ближе Крис, приняв руку подруги на плечо. Обычно светлая так себя не ведёт без причины: хладнокровием прикрывает страх.       - Грозой веяло, — Весс приобняла собеседницу. – Поэтому хотела увидеть тебя дома побыстрее.       - Ну, раз уж ты отказалась со мной Атрея сопровождать, то могла бы и дверь посторожить, — Крис попыталась перефразировать слова богини моря, но шутка вышла неудачной: вместо улыбки столкнулась с напряженным золотым взглядом. – Прости, — отступила она.       - Подумаю, — бросила та более грубую шутку в ответ. Девушки разбрелись по комнатам, занимаясь своим: Весст решила поспать, ибо дела близились к вечеру, а Крис села у верстака, дабы помудрить с луком, тетивой и стрелами в надежде, что придумает что-нибудь новенькое. …       Сутки действительно близятся к спокойным сумеркам: хлопья снега перестали вьюгой нестись по лесам, оставив природу наконец в покое, чтобы деревьям со скалами дать сна. Тишина пробыла до самого последующего восхода, что действительно приятный подарок: все устали от холодов и непроглядных стен метели. Но любой приятности предначертан конец: в лесу появился новый зверь, чей вой привлек налётчиков и прочую нечисть, но это их последний день в лесах Мидгарда.