Пояс Вечной Ночи

Широкие врата с огромной надписью "84-Д" располагались на полпути от центра судна к ангару Громовых Ястребов и были своеобразной границей между внутренними отсеками "Непрощенного Слепца", в которых обитала команда, и внешними, которые по большей части оставались пустыми и требовали, за редким исключением, меньше всего обслуживания. К тому же это разделение сейчас играло и другую роль, поскольку во время абордажа внутренние отсеки блокировались наиболее тяжелыми переборками и дверями, призванными усложнить продвижение врага к критически важным узлам судна. Фиррис требовала проход открыть и убеждения сержанта силовиков, который со своим отрядом следил за тем, чтобы никто сюда не совался, её нисколько не останавливали. - Я вам еще раз говорю, - начал было облаченный в черную панцирную броню немолодой сержант с дробовиком на ремне и болт-пистолетом в кобуре на поясе, когда лязг тяжелых сапог из открывшейся двери бокового коридора заставил его обернуться. На перекрёсток высыпал отряд абордажников в полном боевом облачении, включая тяжелые стальные шлемы с широкими визорами, позволяющими действовать в полной темноте и так же уберегающими глаза от слишком ярких вспышек, будь то фотонная граната или взрыв. Выполненные из баллистической ткани тяжелые шинели свисали ниже колена, защищая ноги от осколков и частично выстрелов, но носить всё это было человеку нетренированному слишком тяжело, потому каждый абордажник был в среднем более подготовленным, чем силовик. - Открывай врата, - приказал сержант абордажного отряда, и Фиррис скривилась, узнав этот спокойный властный голос. В условной иерархии судна сержанты были равны, но если силовики имели больше власти в спокойное время, то сейчас права абордажников считались приоритетнее, потому после секундных колебаний командир силовиков отступил и дал знак своим людям выполнять приказ. Двое мужчин одновременно нажали на руны по обе стороны ворот и массивные створки поползли в стороны. - Бегом, - скомандовал Борземи Готье своим бойцам и сначала в увеличивающуюся щель между створками полетел разведывательный сервочереп, а затем поспешили двое громил с тяжелыми абордажными щитами почти в их полный рост, за которыми уже слаженно двинулись остальные члены отряда, готовые открыть огонь, если только враг покажется. Фиррис стояла на месте, как вкопанная, и думала о том, чтобы пройти в другом месте, когда Ангелика тронула её за локоть. - Сержант двигается в нашу сторону, - предупредила она, явно используя какие-то функции брони, которым сама летописец обучена не была, а то и просто не имела. Блондинка нервничала и была зла. Вдвойне зла из-за того, что помогал ей этот грязный пёс Готье. Или даже втройне, потому что понимала, что Микель идёт сюда, чтобы, скорее всего, вернуть её обратно в мрачный и тихий Библиариум. В итоге её злость на Холлстера перевесила ненависть к помощнику своего бывшего мужа и она быстрым шагом пошла за абордажниками, заставляя Ангелику и хромающего пса догонять её, чтобы хотя бы так сделать тому больно. Едва Борземи вышел в просторный коридор, створки ворот начали сдвигаться и уже через десять шагов с гулким лязгом захлопнулись, отрезая вышедших от безопасности внутренних отсеков. Фиррис вздрогнула, только теперь осознав, что понятия не имеет с чем они могут столкнуться, но вида не подала, только чуть замедлила шаг, чтобы оставаться позади абордажников, которые веером разошлись перед ней и шли по полутёмному магистральному коридору к следующим вратам. Сейчас ей показалось особенно пугающей тишина вокруг, хотя её и нарушали лязгающие звуки шагов абордажников и более глухие шаги Ангелики. - Эти люди, как и я, рискуют для тебя жизнями, - заговорила мягко, как обычно, брюнетка, поравнявшись с подругой. - Поговори со мной и мы найдём решение. Сложно было выплеснуть весь накопившийся внутри яд одним словом, но Фиррис постаралась сделать это несколькими. - Поговори со своим борзым псом, - ответила она, будто ядом плюнула в лицо подруги. - Борземи рассказал мне всё о том, что было, - успокаивающе мягко ответила Ангелика. - И он раскаялся в своих деяниях, как сделала и ты. - Как я?! - возмущенно выкрикнула Фиррис, резко остановившись и повернувшись к собеседнице, после чего гневно указала пальцем на идущего за ними сержанта. - Этот сучий потрох пытал и убивал людей! Про скольких он тебе рассказал? Про десяток? Пять? Сотню? Ангелика тоже остановилась и молчала, глядя на неё так, что вдова тирана Фрации и без того, чтобы видеть её глаза, понимала всё, что подруга думала в этот момент. А думала она наверняка о своих погибших в Арманте родственниках, муже и знакомых. О смертях, за которые простила взбалмошную и дикую, порой совершенно не следящую за языком, подругу. - Ар-р-р! - выдала она в итоге, неспособная долго злиться, но всё еще не успокоившаяся, и ткнула пальцем в нагрудник подруги. - С тобой говорю. С ним - нет. И пусть держится от меня подальше! Ангелика подалась к ней и легко обняла одной рукой, шепнув лишь в их личный вокс "спасибо". Дальше злость ушла, оставив лишь напряженное ожидание, в котором они приблизились к вратам и по сигналу Борземи двое его людей нажали руны открытия. Снова в щель первым скользнул сервочереп, проходя алым рассеяным лучом сканера окружающее пространство, а затем двинулись бойцы со щитами, после которых уже шагнули вперёд остальные. - Чисто, - отрапортовал идущий впереди щитоносец. - Что за... - начал идущий с правого края абордажник с дробовиком, наткнувшись на невидимую преграду и подняв голову вверх. В следующий миг голова несчастного кувыркаясь в воздухе и брызжа кровью улетела в сторону противоположной стены. Прежде чем кто-либо успел среагировать, повернувшегося на звук абордажника с увесистым силовым топором от головы до пола проткнула ужасающая коса-коготь пятиметрового чудовища, которое лишь частично вырисовалось на фоне туского света потолочного люмена, а затем тварь шагнула к остальным, насквозь проткнув грудь еще одному бойцу, тогда как последний обошелся рваной раной на бедре и упал с криком боли, когда когти нижних конечностей тиранида разодрали баллистическую ткань шинели и уплотнённые штаны. Первобытный ужас перед чем-то настолько большим и смертоносным сковал Фиррис, которая даже оружия при себе не имела, что она просто замерла, не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться, и стоявшая рядом Ангелика, кажется, испытывала то же самое. Варп подери, от такого чудовища никакая броня их не защитит! - Огонь! Огонь, чтоб вас! - оцепенение нарушил Борземи Готье, активировавший силовое поле своей сабли и начав стрелять в размытый силуэт монстра из болт-пистолета. Это что выходило, что цепному псу Ватора смелости хватило, а ей нет? Фиррис всё еще стояла без движения, следя за тем, как оставшиеся пятеро абордажников начинают удирать прочь от чудовища, роняя оружие и вопя что-то в припадке ужаса, и понимала, что те, кто должен был её защищать, намочили портки, оставив летописицу практически наедине с инопланетным монстром. Нужно было спасать себя самой или умереть здесь, потому она, спустя мгновение, потребовавшееся, чтобы побороть себя и заставить тело двигаться, рванула к лежащей на полу плазменной винтовке и, упав к ней, сходу развернула ствол в сторону монстра и нажала на спусковой крючок. Плазма, способная пробить несколько сантиметров стали без особого труда, ударила в морду монстра, спалив внешнюю хитиновую оболочку, но затухнув на открывшемся под ним лиловом мясе, которое уже не могло менять окраску и скрывать себя от взглядов, так что раскрытые черные голодные глаза ликтора посмотрели прямо на Фиррис, а затем она поняла, что умрёт, ибо похожие на косы верхние конечности ксеноса сначала поднялись, а затем резко опустились прямо на неё.