Да согреет меня тепло твоих дланей

      На следующее утро брат с сестрой проснулись раньше, чем Тео, и решили вполголоса, чтобы вдруг не разбудить девочку, продолжить свой вчерашний разговор в столовой и всё-таки прийти к какому-нибудь плану. Юлиус выдвинул свою идею ещё вчера: дождаться приезда этого А́льбеда, поговорить с ним по-мужски, а затем Августа должна была выставить за дверь. В итоге они всё же договорились придерживаться плана Юлиуса, и теперь просто сидели на кухне и угрюмо завтракали. Только проснувшаяся Тео спускалась по лестнице в приподнятом настроении, но, завидев своих близких неожиданно угрюмыми, не на шутку испугалась.       — Доброе утро… а что случилось? — взволнованно спросила она, окончательно ступая с лестницы, — Вы чего такие…?       — Привет, золотко, — Августа посмотрела в сторону девочки и тепло улыбнулась, жестом подзывая ту сесть рядом с ней, — Ничего страшного. Просто мы тут серьёзный разговор провели кое-какой, вот и призадумались. Ты выспалась?       — Да, после вчерашней прогулки и того, как я. спалила манекен, спать стало проще, — призналась Тео, садясь за стол рядом со взрослыми, — Хотя бы кошмары не снились.       Юлиус посмотрел на дочь, а у Августы в голове пролетела сказанная им вчера фраза: “Она же мне правда как родная дочь уже стала…». Тяжело вздохнув, имперка встала со своего места и пошла за завтраком для Тео, оставляя отца и дочь наедине. Юлиус улыбнулся девочке и подошёл, чтобы потрепать её по голове:       — Хорошо, что тебе кошмары не снились сегодня. Я уже начал было думать, что ты попала в лапы Вермины… тогда это точно было бы не к добру.       — Угу… — Тео поджала ноги, уперевшись стопами в стул, на котором и сидела, и обхватила коленки руками, тоже призадумавшись. Она не знала, как Вермина действует на сны; знала только, что вызывает ужасные кошмары. Тео считала, что её кошмары имели вполне логичное объяснение, поэтому до сего момента даже особо не задумывалась о том, что это может быть влияние даэдра. От внезапного осознания девочка вдруг вздрогнула, но, вздохнув, отпустила эту мысль.       — Прости, не хотел тебя напугать. Тебе же точно стало полегче, да? — спросил Юлиус, садясь рядом с ней. К этому моменту с кухни уже вернулась Августа с тарелкой какой-то каши с ягодами, и, поставив тарелку перед девочкой, села по другую сторону от неё. Даже Тео не могла не заметить резкую перемену в настроении названной тёти, и это её пугало.       — Спасибо. А о чём вы говорили…? — Тео взяла ложку и принялась неторопливо кушать, дуя на кашу. Юлиус с Августой переглянулись и, видимо, поговорив без слов между собой, решили всё-таки рассказать девочке об А́льбеде. Августе всё ещё было тяжело признаваться в том, что происходило, но она продолжала говорить, несмотря на то что время от времени слова застревали комом в горле. Но она знала, что если она промолчит, то никогда не решится избавиться от насильника. Тео внимательно её слушала, и искренне сочувствовала. В своём юном возрасте она уже слишком хорошо могла представить, каково это, когда над тобой издевается мужчина. Юлиус же молча смотрел куда-то в сторону: ему просто-напросто было стыдно за весь мужской род. И больше всего стыдно за самого себя, ведь, по сути, двух своих самых близких, сестру и названную дочь, он не смог защитить. Потому что не был рядом.       Августа проследила за взглядом брата и, подойдя к нему, мягко приобняла. Тот благодарно ей кивнул, но всё ещё выглядел очень подавленным. Тео, тяжело вздохнув, выдержала паузу, давая им обоим в тишине поддержать друг друга, и, наконец, заговорила:       — Получается, отец, ты хочешь «поговорить» с этим… человеком, чтобы он отстал от Августы, так?       — Да. Но на самом деле самая тяжёлая часть лежит именно на плечах Августы. Мы договорились, что я его припугну, а Августа окончательно даст ему от ворот поворот. Не факт, что это поможет, но это единственный вариант, к которому мы пришли. До того момента нам с тобой нужно будет снова какое-то время пожить в таверне, если ты не возражаешь.       Данмерка понимающе кивнула и уткнула взгляд в тарелку, задумавшись. Не только она, оказывается, подверглась насилию со стороны мужчины… И, кажется, дело даже не в том, что это просто норды такие по своей натуре, как она решила в какой-то момент: видимо, уроды есть среди любой расы. Легче от этого осознания не становилось. Она взглянула на названного отца, подумав, неужели и в нём есть подобные замашки? Неужели нет спасения от страшных и сомнительных идей, таящихся в головах «сильного» пола? Мотнув головой, девочка тут же заставила себя передумать. Подобных действий можно было бы ожидать от кого угодно, но только не от Юлиуса. Закусив губу, она взяла в руку ложку и вновь принялась за еду. Юлиус же в это время тихо радовался тому, что к его дочери стал понемногу возвращаться аппетит.       Спустя пару часов Тео и Юлиус уже заселялись в таверну «Король и Королева». Краем глаза имперец следил за названной дочерью, и не мог не заметить её напряжение. Пусть она и пыталась это скрывать, но от зоркого взгляда бывалого шпиона сложно было утаить подобное, тем более что Тео он уже и без того знал достаточно хорошо. Поставив дорожную сумку в угол комнаты на сундук, Юлиус повернулся к девочке и, собравшись с мыслями, решил всё-таки задать вопрос:       — Тео, свет очей моих, скажи мне кое-что…       — Что такое?       Он прошёл к столу и предложил Тео сесть напротив. Та, не спуская взгляда с отца, кивнула и покорно села. По ней всё ещё было видно, что она крайне напряжена: она то облизывала губы, то теребила собственные пальцы.       — Две недели назад, когда вы со своей подругой ходили в таверну, кто-то попытался тебя обесчестить, так?       Тео замерла, кажется, забыв, как дышать. Она отвела взгляд, закусив губу, и кивнула:       — Откуда ты знаешь?       — Часть я узнал со слухов в таверне. Часть рассказала Дирена, так же её зовут, да? Слушай… Я не злюсь на тебя. Ни за эту вылазку, ни за что. И уж тем более не виню, — Юлиус протянул руку и накрыл ладонь девочки своей, слегка сжав, — Единственное… я чуть погорячился. Когда я разговаривал с твоей подругой, я запретил ей даже подходить к тебе. Когда мы вернёмся в Бруму, я. не буду против, если ты снова будешь с ней дружить, если, конечно, сама того захочешь. В конце концов, она ни в чём не виновата, насколько мне известно… Только прошу тебя, будь осторожнее.       Девочка снова кивнула, расслабляя ладони под поддерживающей отеческой лаской. Они помолчали ещё с минуту, пока Тео не нарушила тишину.       — У него получилось.       — Что?       — Обесчестить меня. Он завёл меня в подворотню, сжал мне руки так, что я не могла вывернуться, и… — Тео снова нервно поджала губы, сдирая с них зубами обветренную кожу, — Я была в ступоре. И не могла ничего сделать. А потом меня спас мой огонь. Я обожгла его, зарядила ему огненным ударом прямо по лицу, и когда он упал — убежала… Он выжил?       — Насколько я слышал, да, — ответил Юлиус, сжимая ладошку девочки чуть крепче прежнего.       — Жаль, я надеялась, что он сгорит и попадёт в Обливион, — на удивление холодно отреагировала Тео, пусто глядя куда-то в сторону.       — Но в Бруме его больше нет, это точно.       — Хорошо.       Тео убрала руки со стола, вырываясь из-под ладони Юлиуса, и приобняла себя за плечи. После этого разговора она пребывала в смешанных чувствах. С одной стороны, её обидчик точно получил по заслугам, будучи изуродованным её же руками, и точно больше не мог навредить ей, но с другой стороны… Он остался жив, следовательно, всё ещё мог навредить ей или кому-нибудь ещё.       — Ты помнишь, как его зовут?       — Нет. Я не знаю, как его зовут, и не знала… Помню только бороду. Даже лица не могу вспомнить…       — Это плохо… Но ничего, я разберусь. У меня всё ещё есть связь с Клинками, хоть я и в отставке. Безымянный норд с обожжённым лицом точно кому-нибудь да попадётся на глаза. Он получит по заслугам, я обещаю.       — Да пусть его хоть скампы пожрут, — сказала, как выплюнула данмерка, слегка сжав собственные плечи, — До тех пор, пока он от меня далеко, а я надеюсь, что это так; мне всё равно, какая его постигнет судьба.       — Как скажешь. Но я всё равно сделаю, что смогу. Тео…       — Что?       — Всё будет хорошо.       Тео посмотрела на него, хмурясь, и нехотя кивнула. В это ей слабо верилось, и Юлиус об этом знал, или, как минимум, догадывался. Атмосфера в комнате продолжала быть напряжённой и натянутой, словно тетива лука, и Юлиус судорожно думал, что бы такого сделать, чтобы хоть немного сгладить обстановку.       — Хочешь, прогуляемся до книжного магазина? Давненько ты никаких новых книжек не читала, что думаешь?       Тео натянула улыбку, скорее для себя, нежели для отца, и кивнула. Юлиус тепло улыбнулся ей в ответ, довольный тем, что дочь согласна, что продолжать находиться в таком напряжённом состоянии не хотелось ни ей самой, ни ему. Встав со своего места, Юлиус подошёл к двери из комнаты первый и пропустил дочку вперёд.       В книжном магазине, едва заметив Тео, продавец сразу же стал предлагать “редчайшие” книги, попавшие к нему с родины девочки — Морровинда. Тео долгое время сомневалась, нужны ли ей книге о родине, если она живёт в сотнях вёрст оттуда, но в конце концов согласилась взять некоторые книги. Расплатившись за неё, Юлиус положил книги в свою сумку и поблагодарил продавца за них, а затем обратился к Тео:       — Хочешь ещё куда-нибудь сходить, прежде чем мы вернёмся в таверну?       — Не знаю… Наверное, нет. Да и куда? В Дендрарии мы уже были, а больше тут, насколько я поняла, прогуляться негде.       Юлиус пожал плечами.       — Мы могли бы сходить в Университет волшебства и узнать, что тебе нужно будет для поступления. Может быть, с поры как туда поступала Августа, многое переменилось, кто знает?       Тео мотнула головой, показывая, что сейчас туда идти точно не хочет, и Юлиус согласился просто вернуться обратно. По дороге до «Короля и Королевы», Тео молча пинала ногой камушки на мощёной дороге, насвистывая какую-то мелодию. Уже вернувшись в снятую на время комнату, она наконец-то расслабилась и, как показалось Юлиусу, почти вернулась в то состояние, в каком она была до того, как случилась трагедия. Поставив свечку на стол, она зажгла её, устроилась поудобнее и принялась читать новоприобретённые книги. Юлиус мягко улыбнулся, глядя на в кои-то веки спокойное состояние своей дочери, и спокойно выдохнул, будто с его плеч свалился тяжёлый груз. Сам же он решил подняться наверх и заказать себе выпивки, оставив данмерку наедине с чтением.       И в момент, когда имперец только забрал кружку эля и собирался было сесть за столик, в таверну влетел вихрь каштановых кудряшек в лице его сестры. Взглядом выцепив брата, она подбежала к нему и практически заговорщическим шёпотом произнесла:       — Юлиус! Привет! Хорошо, что ты тут. Мне пришло письмо от Альбеда… Он возвращается в Имперский город завтра вечером и хочет сразу же прийти ко мне.       — Я тебя понял, — ответил Юлиус, не успевший даже поднести кружку к губам, — Быстро нынче гонцы письма разносят. В моё время письмо из Скинграда до сюда пришлось бы ждать неделю-две.       — Да, нам повезло, что так быстро донесли… — кивнула Августа, садясь напротив, — Ой, а где Тео?       — Она наверху, читает книжки. Я тут выяснил, что её действительно… обесчестили в таверне тогда. Она всё-таки рассказала, когда я спросил напрямую. Ей, кажется, наконец-то стало получше, после того как она всё мне сказала. Только вот, чёрт… — Юлиус отпил эля и с тихим стуком опустил кружку на стол, — Мне всё неспокойно…       — Бедная девочка, — с искренним сочувствием произнесла Августа, — Мы знаем, кто этот подонок?       — Увы, — имперец сложил руки на столе, наклоняясь ближе к сестре, — Она едва помнит его внешность. И то, что она подпалила ему бороду и лицо, когда »вспылила». Но Брума, сама помнишь, город маленький, и слухи в нём разлетаются с невиданной скоростью, поэтому кое-что я всё-таки знаю. Слышал недавно в нашей таверне, что одному норду как раз примерно в то же время кто-то спалил половину лица… Имя только не помню, как назвали его в разговоре. Что-то на "х" … Если вспомню — смогу по старым связям вычислить эту тварь и убедиться, что он получит по заслугам. Тео призналась, что надеялась, что он умер от ожогов.       Августа невесело хохотнула, забирая кружку у брата и делая несколько глотков эля. Юлиус ей не возразил.       — Ещё бы! Я бы тоже на её месте желала этой твари смерти. Погоди, так получается… он не просто попытался её взять, а смог это совершить?       Имперец кивнул и вернул себе свою кружку. В ней не было уже половины эля, и, бросив в сторону сестры неодобрительный взгляд, он сделал ещё глоток.       — Вот же тварина! — воскликнула девушка, отчего привлекла к себе несколько недоумевающих взглядов со стороны, — Ой, кхм, прости. Ладно, это потом уже обсудим, а что насчёт завтра… Тебе придётся подкараулить Альбеда около моего дома, чтобы поймать его до того, как он зайдёт. Поговоришь, потом он захочет, чтобы ты его пропустил. Ох, естественно, он захочет… Но не пускай его, пока не выговоришь ему всё! Когда он зайдёт, его встречу уже я. И выгоню, — она тяжело вздохнула; ей всё ещё частично не хотелось его выгонять, будто бы какая-то её часть хотела, чтобы он остался. Но она прекрасно понимала, что если он останется, то сладкой жизни ей не видать, — Одна просьба… Уходи сразу после разговора.       Юлиус понимающе кивнул, допил свой эль и отставил пустую кружку в сторону. Теперь оставалось только ждать следующего вечера.              

***

      В назначенное время Юлиус покинул таверну, предупредив Тео о том, что скоро вернётся. Данмерка же в отсутствие отца решила времени зря не терять и продолжила чтение. Наконец она дошла до книги, которая интриговала её больше всего: »Вивек и Мефала». Одно только название вызывало у неё массу вопросов. Да, она хоть и смутно, но помнила ещё с детства о том, что многие, — как и её ныне погибшие сородичи, — поклонялись даэдра. Но сейчас её учили тому, что даэдра — это плохо, а Девять божеств, аэдра — это хорошо. И ей было крайне интересно узнать, что общего вообще между даэдра и живыми богами Морровинда. Поэтому только открыв книгу, она принялась жадно и с невероятным интересом читать.       «Каждый из трёх Трибунов Храма был представлен на заре культуры кимеров своими Предтечами. Эти Предтечи известны на западе как мрачные лорды даэдра Азура, Боэтия и Мефала. В теологии Храма, однако, Азура — Предтеча Сота Сила, Мага-Лорда Альмсиви, Боэтия — Предтеча Альмалексии, Матери и Леди Альмсиви, Мефала — Предтеча Вивека».       Тео задумалась. Она с трудом вспоминала свою прошлую жизнь, в бытность ещё частью эшлендерской общины, и старательно пыталась откопать в своей памяти всё, что ей рассказывали о даэдра. Тогда, кажется, всё было совсем по-другому. Девочка вспоминала, чему её тогда учили какие-то смутные лица, — её родители? — о том, что даэдра, хоть и считаются во всём остальном Тамриэле «плохими» богами, а во многих провинциях даэдрапоклонничество и вовсе преследуется на уровне закона и всех тех, кто следует «темному пути» — уничтожают, в культуре её родины на самом деле считаются покровительствующими богами, под взором которых Морровинд до сих пор существует. И хоть когда-то её сородичи учили, что Трибунал — ложные боги, предатели, но так ли они отличаются от их богов, если по сути своей являются «потомками» даэдра?       «Так, один из самых ошеломляющих и настойчивых мифов, связанных с Вивеком, — это история о том, что Вивек и его соправители, Альмалексия и Сота Сил, сговорились и убили лорда Неревара, величайшего из героев и полководцев данмеров. История эта исходит от устных преданий эшлендеров и явно противоречит всем устоям Храма. Как бы там ни было, это сказание застряло в воображении данмеров — спроси любого и получишь ответ: «Конечно, лорд Вивек никогда бы не стал устраивать заговор против лорда Неревара, но это было так давно… кто знает правду?».       «Значит, есть те, кто считает, что Альмсиви не предавали Трибунал? Это странно… Меня всю жизнь учили иному. Даже когда я была в Альд’руне, никто мне ничего подобного не говорил, даже… даже Эранис. Возможно, просто потому что я не спрашивала его об этом», — подумала девочка, отводя взгляд от книги на огарок свечи на столе. Тот уже едва-едва догорал, и Тео отложила книгу в сторону, чтобы поменять свечу. Поставив на стол перед собой новую свечу, она сконцентрировалась и легко зажгла её магией: для такого ей не нужно было даже прикладывать особых усилий, натренировалась уже давно. И вновь подумала о будущем: Августа пообещала договориться, чтобы Тео приняли в Гильдию магов, обучили магии, и она могла в дальнейшем продолжить более углублённое изучение своего дара уже в Университете волшебства. Сейчас ей это казалось выдумкой, невозможной сказкой, но на самом деле задуманное было от неё уже на расстоянии вытянутой руки; нужно лишь сделать первый шаг… Задумавшись о гильдиях, Тео вспомнила про Дирену и Гильдию воров. Интересно, как там поживает подруга… Отчего-то на душе стало тоскливо. Пусть они толком и не успели подружиться, и отчасти из-за Дирены произошло то, что произошло, Тео искренне скучала по подруге. Возможно, потому что та тоже была данмером, и ей всего-навсего не хватало общения с кем-то похожим на неё саму, а возможно причина таилась в чём-то другом. Тео искренне не знала. Или не хотела пока что осознавать.       Засмотревшись на огонёк свечи, данмерка спохватилась о книге лишь несколько минут спустя. Схватив её, она взглядом отыскала строчку, на которой остановилась и продолжила читать, уходя в изучение вопроса с головой, вытесняя мысли об Университете волшебства, Дирене и гильдиях. В конце концов девочка пришла к неожиданному для себя выводу: то, чему её учили в, как ей сейчас казалось, далёком прошлом, могло оказаться неправдой. Её соплеменники могли ошибаться. Оно и немудрено: засидевшись в пепельных степях Вварденфелла, легко упустить события остального мира. Почему-то при мысли об этом она ощутила некоторое… раздражение. Ну конечно! Что за нелепица: сидеть в какой-то глуши, пересказывать из разу в раз доисторические повести и принимать их за единственно верную истину, в то время как остальной мир вокруг уже давно шагнул далеко вперёд, и при этом ещё твердить, что только они, эшлендеры, истинно правы, а остальные глубоко ошибаются! И ведь если бы не пожар, который так напугал её в детстве, она бы сейчас и сама продолжала быть такой же, как они! Сидела бы в юрте, плела бы ловцы снов и пряла, слушая очередные речи мудрой женщины племени о Нереварине и прочим преданиям, и думала бы, что всё так и есть. Сейчас это казалось бессмыслицей, и Тео даже поймала себя на мысли о том, что ей повезло, когда случилась трагедия и она вырвалась из своего несуразного образа жизни в цивилизацию.       Это внезапное осознание поразило её настолько, что она сама ужаснулась: шесть лет назад сгорело целое племя по неизвестной причине; десятки данмеров, её предков и родственников погибли; а она сейчас сидит себе в уюте и тепле каменных стен Имперского города и думает, что хорошо, что они сгорели! От этой мысли ей стало противно, захотелось отмыться, как после того раза с возвращением из таверны. Что за лицемерие…       В этот момент, тихонько скрипнув, отворилась дверь. В комнату зашёл Юлиус и приветственно кивнул дочери.       — Как всё прошло? — спросила Тео, отметая от себя лишние мысли об отвращении к себе из-за внезапно эгоцентричных мыслей, — Надеюсь, никто не ранен?       — Я тоже на это надеюсь, — честно ответил ей имперец, снимая с себя наручи — единственный элемент брони Клинков, с которым он не расставался до сих пор, — Альбед и Августа сейчас должны серьёзно поговорить, и, думаю, через пару часов мы заглянем с тобой к ней в гости. Я даже постарался его не калечить, но припугнуть, вроде как, у меня получилось.       Теодора отложила в сторону книгу и, вздохнув, начала задумчиво стучать пальцами по столу.       — Как думаешь… То, что случилось со мной, когда ты меня нашёл — это было хорошо или плохо? — вдруг спросила она, переводя взгляд на книгу. Флемерон-старший, не ожидая такого вопроса, присвистнул и, призадумавшись, ответил ей не сразу:       — Смотря с какой стороны посмотреть. С глобальной точки зрения исчезновение одного племени — как если поднять одну крупицу песка с берега реки, то есть, не имеет почти никакого значения. С твоей, предположительно, — ты потеряла своих сородичей, что, безусловно, грустно. Но, с другой стороны, если бы этого не случилось, мы бы с тобой не встретились, и кто знает, как сложилась бы тогда наша жизнь. Я бы дальше был Клинком, а ты росла бы дальше среди эшлендеров, стала бы, может, их духовным лидером, или какая там у них иерархия. Прости, не знаю. Ну, сложный вопрос, в общем-то…       — А с моей точки зрения это хорошо.       Юлиус удивлённо вскинул брови.       — Почему?       — Потому что если бы я осталась там, я бы свято верила в те «пророчества» и прочие предания эшлендеров и последователей культа Нереварина, которые уже давным давно устарели, — она указала на книгу, которую читала перед приходом отца, и продолжила: — Например вот! Здесь сказано, что Альмсиви не предавали и не убивали Неревара, а мне всю жизнь твердили обратное! Если бы я осталась там, если бы они все до сих пор были живы, я бы даже не знала об этом и продолжала бы сидеть в той глуши и в носу ковыряться. А сейчас я имею возможность… достичь чего-то в этой жизни, кроме как стать шаманкой или мудрой женщиной племени. Я могу обучиться, стать профессиональным магом, получить влияние, выбирать, чего я хочу, в конце концов! И это в сотню раз лучше, чем жить в племени. Я это спросила у тебя потому, что когда я подумала об этом, я почувствовала себя… неправильной. Будто я должна иметь хоть часть скорби и сочувствия к погибшим, но вместо этого я радуюсь. Радуюсь смертям тех, кто был моей семьёй. Это так странно. Я не знаю…       Имперец подошёл к дочери и сел напротив неё на корточки, с добродушной улыбкой заглядывая в её глаза. Она, как обычно, слегка стушевалась и отвела взгляд, но хотя бы не пыталась убежать, как это было неделю с лишним назад.       — В этом нет ничего плохого до тех пор, пока ты осознаёшь, что не просто радуешься чьей-то смерти. Да, жизнь поступила с тобой жестоко, но тем самым она открыла для тебя новые возможности, и быть благодарной за это — не плохо.       — Надеюсь, что это так. Потому что сейчас у меня ощущение, будто бы я… лицемерна.       — Необязательно, — тихо рассмеялся Юлиус, гладя дочь по голове и вставая с корточек, — В любом случае, что случилось, то случилось, тем более что прошло уже столько лет. Есть у нас, людей, одна поговорка: кто прошлое помянёт, тому глаз вон. Обычно её говорят, когда мирятся, но сейчас тоже, думаю, имеет смысл.       Тео звонко рассмеялась, запрокинув голову назад. Её названный отец, не ожидавший услышать вновь смех дочери, сначала удивился, но тут же расплылся в улыбке.       — Не надо только мне глаз выбивать! И так себя чувствую… не лучшим примером морали, — произнесла, наконец, девочка в попытках отдышаться, — Ой, ужас, не знаю, отчего меня это так рассмешило.       — Ну, значит у тебя такое же чувство юмора, как и у меня. Буду иметь в виду, — забавно подмигнув данмерке, Юлиус взял со стола перед ней книгу и стал разглядывать обложку, — «Вивек и Мефала»… Ты, надеюсь, даэдра не собираешься поклоняться?       — Нет, естественно! Но здесь говорится о том, что даэдра считаются так называемыми Предтечами Трибунала. Мефала покровительствует Вивеку, Боэтия — Альмалексии, Азура — Сота Силу, — начала рассказывать Тео, фактически пересказывая то, что прочитала. Юлиус внимательно слушал её рассказ, а сам не мог нарадоваться тому, что девочка наконец приходит в норму окончательно. Она говорила и говорила, и не могла почему-то остановиться, то вспоминая легенды, о которых её просвещали в детстве, то пересказывая книги о Морровинде, прочитанные ею за последнее время, и Юлиус понял, как сильно, пусть и сама того не осознавая, девочка тоскует по своей родине. Никакая Брума, никакие красоты Имперского города не заменят ей панцирные здания Альд’руна, песчаные бури у Красной горы, вой силт-страйдеров и вкус пепельного батата, который она и сама, наверное, почти позабыла. Но где-то на подсознательном, инстинктивном уровне — она тосковала, и это сложно было не заметить.       — Тео-Тео, — качнул головой Юлиус, прерывая рассказ дочери, — Я очень рад, что ты со мной делишься тем, что тебе интересно, но я думаю нам стоит пройтись-прогуляться до дома моей сестрицы. Нужно всё-таки узнать, как прошёл её разговор с Альбедом.       — Ой, точно! — Тео подскочила, хлопнув в ладошки, — Тогда давай собираться и пойдём. И, я придумала, давай заглянем в Торговый район?       — Зачем? — удивлённо спросил имперец, на всякий случай закрепляя сбоку от себя свой старый, но верный меч.       — Купим какой-нибудь подарок Августе! Ей же, наверное, после такого грустно будет, а мы её приободрим и поздравим с тем, что она смогла избавиться от… проблемы в лице… её… партнёра.       Призадумавшись всего на пару мгновений, мужчина всё-таки кивнул, расплываясь в улыбке.       — Это хорошая идея. Ну что ж, пойдём.